"Да, я распутник и признаюсь в этом,япостигвсе,чтоможнобыло
постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг,и,
конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца...Ты
хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы
моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель."
Маркиз де Сад
"Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни
в одной другойинтерес-этакапризнаяпружина,которойстольтрудно
управлять в произведении подобногосорта,-неподдерживаетсянастолько
мастерски;ниводнойдругойдвижениядушиисердцараспутниковне
разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаныстакой
силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина"адресована
самым далеким нашим потомкам?Можетбыть,исамадобродетель,пустьи
вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезыизгордостиоттого,чтово
Франции появилось столь пикантное произведение".
Из предисловия издателя "Жюстины" (Париж, 1880 г.)
"Маркиз де Сад, до концаиспившийчащуэгоизма,несправедливостии
ничтожества, настаивает на истине своихпереживаний.Высшаяценностьего
свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Садзаставляет
нас внимательно пересмотреть основную проблемунашеговремени:правдуоб
отношении человека к человеку".
Симона де Бовуар
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Вступление. - Жюстина брошена на произвол судьбы
Шедевромфилософииявиласьбыкнига,указующаясредства,коими
пользуется фортуна для достижения целей, которые она предназначает человеку,
и сообразно этому предлагающая некоторые формыповедения,коинаучатэто
несчастное существо о двух ногах шагать по тернистому жизненному пути,дабы
избежать капризов этой самой фортуны, которую поочередноназывалиСудьбой,
Богом,Провидением,Роком,Случайностью,причемвсеэтиимена,без
исключения, настолько же порочны, насколько лишены здравого смысла и не дают
уму ничего, кроме непонятных и сугубо объективных мыслей.
Если же несмотря наэтослучается,что,будучиисполненыпустого,
смешного и суеверного уважения к нашим абсурднымобщепринятымусловностям,
мы встречаемся лишь с терниями там, где злодеи срывают только розы, разве не
естественно,чтолюди,отрожденияпорочныепосвоемувнутреннему
устройству, вкусу илитемпераменту,приходяткубеждению,чторазумнее
предаться пороку, нежели сопротивляться ему? Не имеютлионидостаточных,
хотя бы внешне, оснований заявить, что добродетель, как бы прекрасна онани
была сама по себе, бывает тем не менее наихудшим выбором, какой только можно
сделать, когда она оказывается слишком немощной, чтобы бороться с пороком, и
что в совершенно развращенный век наподобие того, в котором мы живем,самое
надежное - поступать по примеру всех прочих? Уж если на то пошло,неимеют
ли люди, обладающие более философским складом ума, права сказать,вследза
ангелом Иезрадом из "Задига"{"Задиг", повесть Вольтера}, что нет такого зла,
которое не порождало бы добро, и что, исходя изэтого,онимогуттворить
зло, когда им заблагорассудится, поскольку оно в сущности не чтоиное,как
один из способов делать добро? И не будет ли унихповодприсовокупитьк
этому, что в общем смысле безразлично, добр или зол тотилиинойчеловек,
чтоеслинесчастьяпреследуютдобродетель,апроцветаниеповсюду
сопровождает порок, поскольку все вещи равны вглазахприроды,бесконечно
умнее занять место среди злодеев, которыепроцветают,нежелисредилюдей
добродетельных, которым уготовано поражение?
Не будем более скрывать, что именно для подтвержденияэтихмаксиммы
собираемся представить на суд публики историю жизни добродетельнойЖюстины.
Необходимо,чтобыглупцыпрекратиливосхвалятьэтогосмешногоидола
добродетели, который до сих пор платил им черной неблагодарностью,ичтобы
люди умные, обыкновенно в силу своихпринциповпредающиесявосхитительным
безумствампорокаиразгула,утвердилисьвсвоемвыборе,видя
убедительнейшиесвидетельствасчастьяиблагополучия,почтинеизменно
сопровождающиеихнаизбранномиминеправедномпути.Разумеется,нам
неприятно описывать, с одной стороны, жуткие злоключения, обрушиваемые небом
на нежную и чувствительную девушку, которая превыше всего ценит добродетель;
с другой стороны, неловко изображать милости,сыплющиесянатех,которые
мучают или жестоко истязают эту самую девушку. Однако литератор,обладающий
достаточно философским умом, чтобы говорить правду, обязан пренебречьэтими
обстоятельствами и, будучи жестоким в силу необходимости, должен одной рукой
безжалостносорватьпокровысуеверия,которымиглупостьчеловеческая
украшает добродетель, а другой бесстрашнопоказатьневежественному,вечно
обманываемому человеку порок посредироскошиинаслаждений,которыеего
окружают и следуют за ним неотступно.
Воткакиечувствадвижутнамивнашейработе,ируководствуясь
вышеизложенными мотивами и употребляя самыйциничныйязыквсочетаниис
самыми грубыми и смелымимыслями,мысобираемсясмелоизобразитьпорок
таким, какойонестьнасамомделе,тоестьвсегдаторжествующими
окруженным почетом, всегда довольным и удачливым, а добродетель тожетакой,
какой она является - постоянноуязвляемойигрустной,всегдаскучнойи
несчастной.
ЖюльеттаиЖюстина,дочериоченьбогатогопарижскогобанкира,
четырнадцати и пятнадцатилетсоответственно,воспитывалисьводномиз
знаменитейших монастырей Парижа. Там у них не было недостатка ни всоветах,
ни в книгах, ни в воспитателях, и казалось, их юныедушисформировалисьв
самой строгой морали и религии.
И вот в пору, роковую для добропорядочности обеих девочек, они лишились
всего и в один день: ужасное банкротство швырнуло их отца втакуюглубокую
пропасть, что он вскоре скончался от горя; спустя месяц занимпоследовала
его жена. Участь сироток решили двое дальних и равнодушных родственников. Их
доля в наследстве, ушедшем на погашение долгов,составилапостоэкюна
каждую; никто о них не позаботился, перед ними открылись двери монастыря, им
вручили жалкое приданое и предоставили свободу, с которой онимоглиделать
все, что угодно.
Жюльетта, живая, легкомысленная, ввысшейстепенипрелестная,злая,
коварная и младшая из сестер, испытала лишьрадостьоттого,чтопокидает
темницу, и не думала о жестокой изнанке судьбы, разбившей ее оковы. Жюстина,
более наивная, более очаровательная, достигшая, какмыотметили,возраста
пятнадцатилет,одареннаяхарактеромзамкнутымиромантичным,сильнее
почувствовалавесьужассвоегоновогоположения;обладаяудивительной
нежностью и столь же удивительной чувствительностьювотличиеотсестры,
тяготевшей к искусствам икутонченности,онавместестемотличалась
простодушием и добросердечием, которые должны были завести еевомножество
ловушек.