Эмбер: высокий и яркий, на вершине Колвира, в середине дня. Черная дорога: низкая и зловещая, тянущаяся через Гарнат от Хаоса до юга. Я: ругаясь, расхаживаю и иногда читаю в библиотеке дворца в Эмбере. Дверь в эту библиотеку: закрыта и заперта на засов.
Взбешенный принц Эмбера уселся за стол, вернул свое внимание к открытому тому. Раздался стук в дверь.
– Вон! – рявкнул я.
– Корвин, это я, Рэндом. Открой, а? Я даже принес ленч.
– Минутку.
Я снова поднялся на ноги, обогнул стол, прошел через помещение. Рэндом кивнул, когда я открыл дверь. Он принес поднос, который поставил на столик рядом с моим столом.
– Тут много еды, – заметил я.
– Я тоже голоден.
– Так предприми что‑нибудь на этот счет.
Он предпринял. Он разрезал мясо и передал мне часть на огромном ломте хлеба. Налил вина. Мы уселись и поели.
– Я знаю, что ты все еще взбешен, – проговорил он через некоторое время.
– А ты нет?
– Ну, может быть, я больше привык к этому. Не знаю. И все же… Да. Это было своего рода внезапно, не так ли?
– Внезапно? – Я сделал большой глоток вина. – Это просто точь‑в‑точь, как в былые дни. Даже хуже. Он мне действительно стал симпатичен, когда разыгрывал из себя Ганелона. Теперь, когда он вернулся к управлению, он стал таким же безапелляционным, как всегда, он отдал нам ряд приказов, которые не потрудился объяснить, и снова исчез.
– Он сказал, что скоро свяжется.
– Как я понимаю, в последний раз у него тоже было такое намерение.
– Я не так уж уверен.
– И он ничего не объяснил относительно другого своего отсутствия. Фактически, он ничего по‑настоящему не объяснил.
– У него, должно быть, есть свои причины.
– Я начинаю сомневаться, Рэндом. Ты не думаешь, что его ум, наконец, мог сойти с резьбы?
– Он был все же достаточно острым, чтобы одурачить тебя.
– Это было комбинацией низкой животной хитрости и способности менять облик.
– Это ведь сработало, не так ли?
– Да, сработало.
– Корвин, а не может ли быть так, что ты не хочешь, чтобы у него имелся план, могущий оказаться действенным, что ты не хочешь, чтобы он был прав?
– Это нелепо. Я хочу покончить с этим безобразием ничуть не меньше, чем любой из нас.
– Да, но разве ты не предпочел бы, чтобы ответ пришел с другой стороны?
– К чему ты клонишь?
– Ты не хочешь доверять ему?
– Признаю. Я не видел его – как его самого – чертовски долгое время, и…
Он покачал головой.
– Я имею в виду не это. Ты рассержен, что он вернулся, не так ли? Ты надеялся, что мы его больше не увидим.
Я отвел взгляд.
– Это есть, – наконец сознался я. – Но не из‑за свободного трона. Или не ТОЛЬКО из‑за него. Дело в нем, Рэндом. В нем. Вот и все.
– Я знаю, – сказал он. – Но ты должен признаться, что он обставил Бранда, что не так‑то легко сделать. Он выкинул фокус, которого я до сих пор не понимаю, заставив тебя принести ту руку из Тир‑на Ног‑т, заставив меня каким‑то образом передать ее Бенедикту, присмотрев за тем, чтобы Бенедикт оказался в нужном месте в надлежащее время, так, чтобы все сработало и он вернул себе Камень.
Он также по‑прежнему лучше нас в игре с отражениями. Он сумел это сделать прямо на Колвире, когда отвел нас к первозданному Лабиринту. Я такого не могу. И ты не можешь. И он был способен отлупить Жерара. Я не верю, что он сдал. Я думаю, он точно знает, что он делает, и, нравится нам это или нет, я думаю – он единственный, кто может управиться с нынешней ситуацией.
– Ты пытаешься сказать, что мне следует доверять ему?
– Я пытаюсь сказать, что у тебя нет выбора.
Я вздохнул.
– Полагаю, ты попал в точку, – сказал я. – Мне нет смысла злиться. И все же…
– Тебя беспокоит приказ об атаке? Не так ли?
– Да, среди других вещей. Если мы подождем подольше, Бенедикт сможет выставить в поле большие силы. Три дня – небольшой срок, чтобы приготовиться к чему‑то подобному. Не в том случае, когда мы так неуверены насчет врага.
– Но, может быть, это и не так. Он долго говорил наедине с Бенедиктом.
– Это – другая вещь. Эти раздельные приказы. Эта секретность… Он доверяет нам не больше, чем вынужден.
Рэндом рассмеялся. Также, как и я.
– Ладно, – согласился я. – Может быть, я тоже не доверял бы. Но три дня, чтобы начать войну… – я покачал головой. – Ему лучше знать что‑то, чего мы не знаем.
– У меня сложилось впечатление, что это, скорее, упреждающий удар, чем война.
– Да, только он не потрудился сказать, что мы упреждаем.
Рэндом пожал плечами и налил еще вина.
– Наверно, он скажет, когда вернется. Ты ведь не получил никаких особых приказов, не так ли?
– Просто стоять и ждать. А что насчет тебя?
Он покачал головой.
– Он сказал, что, когда придет время, я узнаю. По крайней мере, в случае с Джулианом, он велел ему подготовить свои войска выступить по первому требованию.
– О? Разве они не остаются в Ардене?
Он кивнул.
– Когда он это сказал?
– После твоего ухода. Он вызвал сюда Джулиана по карте, и они уехали вместе. Я слышал, как отец сказал, что часть пути назад он проедет с ним.
– Они отправились по восточной тропе через Колвир?
– Да. Я видел их отъезд.
– Интересно. Что еще я упустил?
Он заерзал в своем кресле.
– Вот эта часть и беспокоит меня, – сказал он. – После того, как отец сел на коня и махнул рукой на прощание, он оглянулся на меня и сказал: «И не спускай глаз с Мартина.»
– Это все?
– Это все. Но он смеялся, когда говорил это.
– Я полагаю, просто естественное подозрение к новоприбывшему.
– Тогда почему этот смех?
– Сдаюсь.
Я отрезал кусок сыра и съел его.
– Может быть, неплохая идея, однако. Это может быть и не подозрением. Может быть, он чувствует, что Мартина нужно от чего‑то защитить. Или то и другое. Или ни то, ни другое. Ты же знаешь, какой он иногда бывает.
Рэндом встал.
– Об этой альтернативе я не подумал. Пойдем сейчас со мной, а? – попросил он. – Ты был здесь все утро.
– Ладно, – я поднялся на ноги, пристегнул Грейсвандир. – В любом случае, где Мартин?
– Я оставил его на первом этаже. Он разговаривал с Жераром.
– Тогда он в хороших руках. Жерар останется здесь или вернется к флоту?
– Не знаю. Он своих приказов не обсуждает.
Мы покинули помещение и направились к лестнице. По пути вниз я услышал оттуда шум какой‑то мелкой суматохи и ускорил шаг.
Посмотрев через перила, я увидел толпу стражников у входа в тронный зал, вместе с массивной фигурой Жерара.