Штормило!
Море волнующих историй
Елена Чиркова
© Елена Чиркова, 2023
ISBN 978-5-0060-0068-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Штормило!
Рассказ
Ну, есть тут у меня одна швея-портниха на примете. Серёжей зовут.
Подружка Ксюха всегда развивает тему телефонного разговора, как будто нехотя, не торопясь, вразвалочку.
Пока не психанёт.
Серёжей? насторожилась я.
Серёжей, что-то громко жуя в трубку, подтвердила Ксюха. Ну чё брать будешь?
Так у меня выбора вроде нет Выходит, возьму, согласилась я неуверенно, потому что до сей поры меня обшивали только пожилые усердные тётушки, у которых под конец уходящего года оказалось дел невпроворот Впервые отдаться мужчине было волнительно.
Ну, тогда пиши номер! скороговоркой, раздражённо, с набитым ртом повелела мне Ксюха. Некогда мне тут с тобой сюсюкаться!
По ускоренному темпу речи подруги я поняла: ей неприятна мысль о том, что у нас будет общий портной.
Нет, Ксюш если ты не хочешь отдавать Серёжу не отдавай Хотя, чё переживать-то так? У нас всё равно фигуры разные. Да нас хоть в одинаковое одень, мы всё равно не похожи!
Конечно! Я ведь толстая! понесло Ксюху.
Ксюш Я не возьму Серёжу. Ты мне дороже.
Да ладно бери Сама же с ним намаешься, подозрительно намекнула на неожиданные обстоятельства Ксюха и продиктовала номер.
Господа, товарищи! Наша новогодняя вечеринка выпала на четверг поэтому тема маскарада рыбный день!
За неделю до разговора с Ксюхой в актовом зале рыбоперерабатывающего консервного комбината, где я работаю, торжественно объявил с трибуны наш начальник Иван Карлович, плешивый, плюгавенький мужичок в изрядно поношенном классическом коричневом костюме, и двумя руками поправил галстук.
Карлуша галстук правит! Сейчас от хохота животик надорвёшь, локтем пихнул меня сослуживец Мошкин.
С этим сослуживцем я с утра до вечера бок о бок сижу в отделе рекламы и продаю оптовикам консервы.
Карлович тоже на виду. Он давно «как облупленный».
Поэтому не только Мошкин, но и все комбинатовцы знают, что если начальник правит галстук он шутит.
Как правило, неудачно.
Несмотря на несмешные Карлушины потуги, многие стараются хотя бы улыбнуться, потому что Иван человек душевный, и жалко его обижать.
По залу прокатился смешок.
Так вот! вдохновлённый реакцией слушателей, продолжал Карлович. Предлагаю празднование Нового года провести в родной нам стихии, на море!
Работники рыбного комбината навострили уши. Рядом с нашим комбинатом моря никогда в помине не было.
И большинство комбинатовцев моря отродясь не видали.
У тугодумов ёкнуло сердце: неужто теперь увидят?
Кто посообразительней сразу понял, что Карлович снова шутит. Тем более вон, галстук опять теребит.
Предлагаю наш комбинат на один день переименовать в Морское Царство! провозгласил-таки Иван.
А вот это уже не смешно! с места выкрикнул Мошкин. И даже обидно! Обмолвились про море гоните море!
А море ваших рук дело! решил начальник. Наряжайтесь на праздник всякими рыбами, медузами, морской капустой и приходите на праздник.
У капусты ног нет, не унимался Мошкин.
Тогда прикатись.
Морская капуста не круглая, чтобы катиться, опять «лез в бутылку» Мошкин.
Значит, скачи, плыви, ползи, а на празднике будь! начал сердиться начальник.
Не ползти я с праздника буду, нагло намекнул на нехорошие последствия мероприятия раззадоренный Мошкин. А на вечеринку я, пожалуй, и правда прискачу. На коне! На морском! В седле с селёдкой «под шубой»!
На том и порешили.
Через неделю мне предлагалось явиться на корпоративную вечеринку в костюме, видимо, рыбы.
Пока то да сё, через пять дней я позвонила Ксюхе.
Ксюха пообещала мне Серёжу.
У нас с портным остались сутки «с хвостиком».
Слушай, ты Серёгу у себя в квартире на замок запри. А сама ко мне спать приходи, почему-то шёпотом сообщила мне по телефону Ксюха в тот самый момент, когда у меня в коридоре призывно заулюлюкал домофон, предвещающий приход Серёжи.
Зачем? с трубкой у уха застыла я.
Иначе «плакало» твоё платье!
А кто его обидит? несмотря на домофонную истерику, докапывалась я.
Это тебя Серж обидит!.. Не сошьёт он тебе платье за сутки! всё пуще распалялась подруга.
Так он же обещал.
Обещанного три года ждут!
Он пьёт?
Да не пьющий он! Просто творческий Кутюрье!.. Сядет шить и уснёт Ты ему через сутки позвонишь, а он тебе: «Я не золотая рыбка, чтоб по щелчку желанья исполнять».
Я кинулась отворять дверь творческому Серёже.
На пороге стоял очаровательный молодой человек.
Очень невысокого роста, зато стильно одетый и с доброжелательным выражением лица.
Это вам не Мошкин, который хоть и «положил на меня глаз» давным-давно, а всё равно с моего стола бумажные платочки тырит, когда простывает и сопливит.
А я позволяю.
Опасаюсь, что он сморкаться прямо в рукав своего «седого» от поросли катышей свитера станет.
А я этого не хочу.
Поэтому не забываю покупать платки.
Я Серёжа, представился гость. Очень рад познакомиться.
И кутюрье поцеловал мне руку.
Изящность Серёжиных манер затмила мой разум.
Я кинулась сволакивать с него элегантную верхнюю одежду. Не знаю, как она называется Ну, не курткой же такую модную вещь обозвать!
Так что мы шьём? обмерив меня пристальным взглядом, спросил Серёжа.
Рыбу, чувствуя, как от смущения по шее поползли багровые пятна, выпалила я.
Не понял? приподнял красивую бровь Серёжа.
Ну, или медузу Конька можно. Морского Капусту, опять же.
У вас карнавал, что ли? предположил мой догадливый собеседник.
Типа того Морское царство Рыбный день.
Хм-м-м, подложив кулак под подбородок, изучающе глянул на меня и по-сократовски сморщил лоб озадаченный мастер.
Он обошёл вокруг меня.
Нарекаю тебя Русалочкой! вытянув руку вперёд, провозгласил портной. И вдохновенно сверкнул очами.
Не успела я насладиться мощным эффектом Серёгиных слов, вновь раздался телефонный звонок.
Ты сделала, что я сказала? с наездом требовала отчёта Ксюха.
Я зажала трубку рукой и шмыгнула в спальню. Хорошо, что Серёга уже что-то рисовал в своём блокноте.
Что надо было делать? Запереть Серёгу в квартире? шёпотом орала я на Ксюху.
Да! ответно орала Ксюха на меня. Только сначала его выгуляй. Сходи с ним в магазин, купи, что нужно И под замок его. Иначе пожалеешь!
Как я ему об этом скажу?
Прямо!
Он согласится?
Он тоже кушать хочет!
А кормить-то его чем?
Ой, ну я тебя умоляю У тебя чё, консервы закончились?
Серёжа, а оставайся на ночь у меня! пылко воскликнула я. У меня, но без меня, конечно!
Не понял, беспокойно глянув на дверь, признался портной, зачем мне оставаться?
Для уединения. Для погружения в пучину творчества. Вынырнешь обратно глядь, а платье-то готово! Как сшил, сам не заметил!
Из чего-шить-то? Из крапивы? Так я не ваша сестрица, а вы не заколдованный принц, к месту вспомнив сказку про диких лебедей, остроумно возразил мне Серж, ткани-то нет.
Так и машинки швейной нет, и ниток нет, и мела, жарко поддакнула я. Серёженька, всё будет! Соглашайся!
Не дожидаясь ответа, я набрала номер такси.
«Сергей, диктуй домашний адрес», велела я портному. А тот, заглотив-таки наживку, попался мне на удочку, назвав улицу и номер дома.
Я вернулась домой спустя сутки.
В квартире от сигаретного дыма «топор висел».
Запах курева отчаянно бился за власть с тошнотворных душком вчера, видимо, вскрытых консервированных сардин в томате.
Серёга сидел на стуле, закинув ноги в уличной обуви на кухонный стол, и красными от напряжения и бессонницы глазами, ничуть не смущаясь, в упор смотрел на меня.
А вот и я пришла Серёже денежек принесла, чувствуя себя ещё и виноватой, пропела я.
Кормилица ты моя! оживился Серёга. И, спустив-таки ноги на пол, расторопно нырнул в мою спальную комнату.
Примерь, с видом фокусника, по велению которого вот-вот должно случиться чудо, протянул мне обнову Серж.
Я надела платье.
Из зеркала, как из голубоватой водной глади, на меня смотрела Русалка.
Платье из тонкого синего кружева плотно облегало фигуру, оголяя плечи и грудь, узкий подол ворохом лёгких оборок перерастал в русалочий хвост.
Серё-ж-а-а-а, да где же ты раньше-то был?! зачаровано вглядываясь в зеркало, отмороженно взывала я. Да если б у меня такое платье раньше было! Да разве ж я рыбные консервы оптовикам продавала? Да я б сиганула прямиком к синему морю! Разбежалась бы с обрыва и в морскую пучину плюх! Эх, Серёжа, Серёжа
Карлуша меня не узнал. Ну, или просто с переполоху имя забыл. Пригласил на танец. Неуверенно топтался рядом, положив мне руки на русалочью талию, что-то мямлил. Морской царицей назвал.
А вы почему не по теме одеты? спросила я Карловича, расслабленно двигаясь с ним под советскую классику, под песню Антонова «Море, море».
Так я ж того на собрании про рыбный день пошутил, признался затейник и, сняв руку с моей талии, потеребил свой поношенный галстук, затем препроводил к столу
Карлуша не сразу узнал меня.
А я не сразу узнала Мошкина.
Да и как его было узнать без свитера в катышах?
Пират Мошкин был чертовски хорош собой.
Никак у Джонни Деппа костюмчик «отжал»? открыв рот от удивления, разглядывала я потрёпанную треуголку, белую атласную рубаху и красный широкий пояс морского разбойника.
Не отжимал я ничего у Джонни а вот у тебя платочки тырю Простишь? повинился передо мною пират и пластанул ножом цыплячью тушку. Я больше на них не посягну. Я теперь ромом лечиться буду!
Ничего, ничего Бери платочки, не стесняйся, заверила я пирата. Взамен расскажи, где сундук мертвецов с золотом прячешь.
А потом нашу палубу качало.
Я, сидя за столом, смотрела на пирата Мошкина, который на танцполе прискакивал и вихлялся в кругу слегка «поддавших» матёрых акул, и думала: «А он не так уж и плох! Если лечить его вовремя Не-е-е, не ромом Любовью Только любовью».
Я продралась сквозь толпу пьяненьких тётушек.
Пристроилась к Мошкину.
Вильнула русалочьим хвостом.
Мошкин удивился, а потом, переорав громкую музыку, протрубил мне в ухо: «Сейчас свяжу тебя тугими верёвками, уволоку на пиратский корабль, отчалим от берега, будешь жить со мной на необитаемом острове».
«Вяжи», протянула я руки Мошкину.
Ну чё, Русалка, хвост вчера не потеряла? Ксюха привычно что-то жевала в трубку.
Голову потеряла, устало, но довольно ответила я.
Штормило?
На все девять баллов
Потом я позвонила Серёже.
Ты можешь приодеть одного Пирата? спросила я.
На вечеринке на хвост поймала?
Точно знатный улов случился, кормилец!
Что шить будем?
Что-нибудь не пиратское Человеческое Как по-вашему, по-модному, куртка твоя называется?
Парка?
Ага. Её!
Втроём
Рассказ
Мне нужно было простить себя за предательство.
Пока не получалось. Так я попал в то место. Мне нужно было где-то срочно поселиться. И я суматошно искал очередное временное пристанище.
Сносное и совсем дешёвое.
«Вот то, что вам надо, по-русски сказала мне круглолицая риелторша-казашка, которую, как и меня, ветер странствий замёл на этот остров, комплекс старый, дома пошарпаны, но территория ухожена. Садик внутри Да и море рядом Зайдём, посмотрим»?
Я молча осмотрелся.
Вид комплекса снаружи произвёл на меня гнетущее впечатление. Вереница старых двухэтажных домов с телами, при рождении наделёнными белой известковой кожей, но теперь испещрённая витиеватыми изгибами замшелых трещин, закольцовывала общее пространство, выпятив наружу входы в подъезды.
А других вариантов нет? спросил я у риелторши, тотчас поняв, что в этом месте говорить мне надо сильно громче, чем я это обычно делаю, потому что голос тонул в грохоте проходящих мимо машин. С подъездной стороны, как грешник, терпеливо несущий свой крест, подвывала, ахала и дребезжала автомобильная дорога.
«Ну, вы же просили самое дешёвое!» фыркнула моя спутница.
Я молча кивнул, и мы вошли в подъезд.
Где здесь жить? оглядывая белые «больничные» стены, тесно меня обступившие, раздражённо «наехал» я на риелторшу.
Ну как? тоном обиженного человека буркнула та. Вот вам гостиная с выходом на балкон с балкона море видно.
Девушка толкнула стеклянную дверь.
Солнце уже садилось.
В котле из крон вековых усталых эвкалиптов, как черничное варенье, сладко кипело и пенилось море.
Я облизнул пересохшие губы.
Да, и спальня тут приличная, торопилась сделать своё дело казашка, выходя с балкона, вот, сами посмотрите.
Нормальная спальня Спальня как спальня, согласился я, заглянув в комнатушку, которая была добросовестно оснащена арендодателем чёрной железной кроватью, только уж очень душно.
А вы окно откройте, следуя за мной по пятам, посоветовала мне провожатая.
Да, пожалуй, согласился я и двинул в сторону створку раздвижного окна.
С улицы, как из шкафа, под завязку набитого разным хламьём и внезапно открытого, на меня обрушилась лавина грохота, скрежета и пыли.
Душегубка, блин, выругался я и задвинул окно обратно.
Привыкнете, твёрдо заверила меня девушка.
Думаете, привыкну?
Ещё как!.. Конечно привыкнете Ну, что? По рукам?
По рукам.
Вечером у продуктового магазина я натырил и составил в пирамиду несколько разнокалиберных картонных коробок, чтобы восполнить недостачу шифоньера, комода и книжного шкафа в своём жилище.
Распаковал сумки.
Застелил свежим бельём кровать, потом порезал хлеб, сыр и колбасу. Налил полстакана красного вина и, держа в одной руке выпивку, в другой бутерброды, с удовольствием плюхнулся на продавленный рыжий диван.
Голод утолился быстро.
Но я нуждался ещё и в пище духовной, поэтому, открыв электронную книгу, прилёг на диван.
Там, словно в вазочке, похожие на надкушенные конфеты, хранились книги, лишь на несколько страничек приоткрытые. Я всегда так «пробую на вкус» незнакомые мне тексты.
Сначала «надкусываю».
Потом читаю.
Сегодня мне хотелось приторно-сладкого. Но стоило мне едва прикоснуться к лакомству, как я тут же ощутил сытую усталость.
Опустив книгу в картонную коробку из-под пачек с макаронами «Мутлу» (в переводе с местного «счастье»), взятую у супермаркета, я закрыл глаза.
И мне уже казалось, что шум с дороги вовсе не шум.
А колыбельная ночного моря.
Меня зовут Марина.
Мне двадцать шесть.
Внешность моя слишком обыкновенна, чтобы подробно её описывать. Подтверждение тому частые возгласы знакомых, примерно такие:
О! Чугункова, я недавно видела девушку, вылитая ты! Я чуть было не кинулась ей навстречу Потом гляжу, вроде не ты.
А так это моя сестра-близнец! как от назойливой мухи, отмахиваюсь я от очередного приписанного мне сходства. Нас все путают!
Впрочем, был в моей жизни ещё такой случай, который вкратце обо мне расскажет.
Как-то раз я оступилась на лестнице и вывихнула ногу. Пришлось ехать на приём к «дорогому» доктору с хвалебными рекомендациями.
Балерина? неожиданно спросил меня он, острыми пальцами впиваясь в больную мышцу.
Я? Нет! Что вы? Конечно нет, не без сожаления отреклась я от образа, по ошибке мне приписанного. Я лыжница Бывшая.
А я смотрю, ты жилистая, пояснил своё предположение доктор. И в первый раз за приём взглянул мне в лицо утомлёнными, в красных змейках лопнувших прожилок, умными глазами.
Потом врач выписал мне рецепт.
И я, одетая в чёрную обтягивающую водолазку, у гардеробного зеркала закрутила свой хвост в пучок на затылке, напялила тяжёлый дутый пуховик и с нафантазированной гордостью самой собой покинула больницу.
Я шла, прихрамывая и представляя себя балериной, подстреленной театром в ногу.
Близился Новый год.
На календаре торопливо частил декабрь.