Валентина Леонидовна Карпицкая
Повесть о преподобном Серафиме Саровском
© Карпицкая В. Л. Текст, 2023
© Сибирская Благозвонница. Макет, оформление, 2023
Чудесноe спасениe
Просторна и красочна земля Курская. Текут по ней речки быстрые. На возвышенных берегах зеленеют луга шелковые. Уходя волнами вдаль, темнеют могучие леса-дубровушки. А посреди раздольной равнины, при слиянии рек Сеймы и Куры, стоит древний город Курск, задумчиво глядит в синее небо белыми церковками и колоколенками. Голубоглазый светло-русый мальчик лет семи, затужив пояском холщовую рубаху, выбежал из ворот дома. Перекрестившись на возводимый храм во имя преподобного Сергия Радонежского, вздохнул: «Вот бы увидел тятенька, как храм вырастает, то-то остался бы доволен!»
Подняв лицо к безоблачному небу, зажмурился: где-то там, за лучистой голубизной, раскинулось Царствие Небесное. Как там живётся батюшке? Минуло уже четыре годочка, как призвал Господь Исидора Ивановича. Богоугодное дело, начатое им, продолжает матушка: сама мастеровых на строительство храма нанимает, сама за ходом работ зорко следит. Вот и нынче собралась она работу строителей осмотреть; обещалась и его, Прошу, с собой взять. Охота ему поглядеть на город с высоты птичьего полёта. Скрипнула дверь, и Агафья Фотиевна вышла на крыльцо. В тёмном сарафане, волосы туго заплетены в косу и уложены венком на затылке. Поверх головы наброшен цветастый плат, подаренный отцом.
Благослови, Господи! осеняет она себя крестным знамением и берёт сына за руку. Пошли, Прошенька, с Богом. День необыкновенно яркий, золотистый. Крапива и лопухи разрослись вдоль дороги, запышнели, дремлют на солнышке.
От усадьбы Мошниных, что на улице Сергиевской, до храма рукой подать. На траве у забора под развесистой плакучей берёзой сидят нищие: молодая баба, бледная и тонкая, с двумя белоголовыми детишками. Завидев купеческую вдову, они разом протягивают руки. Пода-айте Христа ра-ади! умоляют жалобным, хватающим за душу голосом. Всякий раз, выходя из дому, Агафья берёт с собой что-нибудь и для бедных. И на этот раз она подала бабе несколько медных монеток. А можно и мне? тихонько просит матушку Прохор. С нежностью глядя на сыночка, Агафья даёт ему несколько подрумяненных душистых баранок. Он тут же с любовью наделяет ими деток: Возьмите Христа ради!
Спаси вас Господи! кланяются убогие.
Агафья отвечает лёгким поклоном и, немного отойдя, негромко наставляет сына:
Всегда помогай людям несчастным, неимущим, ибо заповедал Господь: Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд [1].
Матушка, а что, если нечего дать? взволнованно показывает Проша пустые ладошки.
Тогда узнай беду человека и утешь словом. Или прости того, кто обидел тебя. Этим милость Бога заслужишь, улыбнулась Агафья и ласково погладила мальца́ по светлой головушке. Вот окончишь учение, станешь брату Алексею помогать. Горшечное ремесло дело доброе, прокормит. А ты у меня мальчик толковый, с Божией помощью быстро всё освоишь.
Проша никогда ни в чём не ослушался матушку, а на этот раз призадумался: «Торговому делу нужно отдавать всё время значит, не на каждую службу в церковь пойдёшь. Ну что ж, вздохнул, буду вставать до зари и ходить на заутрени! Да читать Священное Писание и Псалтирь».
Он давно полюбил чтение этих душеполезных книг, в особенности псалмы царя Давида. По ним же усвоил грамоту и выучил много молитв. Сладостны слова Божии! Любо слушать, как их в храме на литургии поют и читают!
А что, Прошенька, хороша будет церковка наша! радуется Агафья Фотиевна, подходя к храму. Вот закончим кирпичную кладку и начнём дела штукатурные и живописные. Благослови, Господи! крестится она, осторожно всходя на деревянные ступени.
Проша неотступно следует за матушкой, держа её за руку. Он уже не впервой сопровождает её и безо всякого страха поднимается по шатким доскам. Но вот Агафья приостанавливается, оглядывая работу каменщиков, и он забегает выше, чтобы с высоты колокольни поглядеть на улицу и простор вокруг города. Взглянул и ахнул: город как игрушечный! Весь поместится на ладошке! А вон и маковица Ильинской церкви в ней тятеньку отпевали. Чуть подальше красовитый Знаменский монастырь. А там
Опершись на окно, Проша подался вперёд. Доска под ним вдруг покачнулась, и земля устремилась навстречу Господи! так и обмерла Агафья, увидев, как сын её, вскрикнув, сорвался вниз. Не помня себя от ужаса, кинулась она сбегать по зыбким дощатым ступеням. И, страшась найти дитя бездыханным, только одно твердила: Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй! Но дивны дела Божии!
Видит стоит её Прошенька цел-невредим на обломках кирпичей, точно Ангелы опустили его на крыльях. Бросилась Агафья к нему и, целуя лицо и руки, крепко прижала к себе драгоценное своё чадушко, Божие солнышко, и от счастья залилась слезами:
Слава Богу! Слава Богу! Слава Богу!
Коренная икона
Когда Проше исполнилось десять лет, он тяжко захворал. День ото дня ему становилось всё хуже и хуже. Он ослаб так, что уже совсем не поднимался с постели. Бедная мать не отходила от него, неотступно призывая Бога и моля Его о помощи. В одну из ночей Проша впал в забытьё, метался в горячке, дышал часто и прерывисто. Казалось, он умирает. Вне себя от горя, Агафья велела старшей дочери Прасковье бежать за священником, как вдруг Прохор привстал и осенил себя крестным знамением. Матушка Сестрица Пресвятая Богородица обещала посетить нас и исцелить меня от болезни.
Сказав так, он снова лёг и забылся сном. Дыхание его стало ровным.
С радостью и удивлением переглянулись мать с дочерью. Упав на колени, возблагодарили Царицу Небесную: Слава Тебе, Владычица! Слава милосердию Твоему! Агафья отпустила Прасковью почивать, а сама подошла к сыну. Свет луны озарял его лицо, и в мягких, золотистых лучах оно выглядело спокойным. Он спал сладко-крепко. Горячка оставила его.
Сев рядом на стул и прислушиваясь к дыханию сына, Агафья так и не сомкнула глаз до зари. Наступающий день был особенным: церковное празднество обретения иконы Божией Матери «Знамение». Все в городе, даже ребята малые, знали эту легенду. Некий охотник из соседнего городка Рыльска нашёл чудотворный образ Богородицы в лесу на берегу реки Тускарь. И только поднял его из земли забил родник. Здесь построили монастырь, а в нём берегли икону. Не единожды Царица Небесная заслоняла город и его жителей от злых татар и литовцев. В ярости рубили враги образ Заступницы Небесной и бросали в огонь. И всё-таки он уцелел!
Светало. К Знаменскому монастырю уже стекался православный люд. Ранняя служба, по обычаю, завершалась крестным ходом. Из монастыря икону торжественно несли в Коренную пустынь, где она была чудесно обретена при корнях дерева.
Послышались удалённые звуки колокола, и Агафья устремилась к окну: на самом краю Сергиевской улицы уже показалась процессия. Впереди шествуют певчие и великое духовенство в золочёных и серебряных ризах. Следом идут монахи, монашки, миряне. Высится над головами крест. Плывут-колышутся золотые хоругви и образа со святыми ликами. Несут благодатную, сияющую позолотой икону Божией Матери.
Дрогнуло сердце Агафьи, а глаза застили слёзы: «Вот бы Прошеньку подвести к Ней!»
И только так помыслила, как внезапно налетел ветер; на город надвинулась огромная туча, и в следующую минуту разразился такой дождь, что по улице хлынули потоки мутной воды, и дорога в один миг превратилась в чавкающее месиво, став непроходимой. Крестный ход пришлось повернуть в сторону центральной Московской улицы, вымощенной камнем. А чтобы сократить путь, святыню понесли через проходной двор Мошниных.
Увидела Агафья входящих в раскрытые ворота с молитвенным пением богомольцев метнулась к кровати, схватила сына на руки и бросилась во двор навстречу шествию. Упала с ним на колени и чудотворная икона Владычицы Неба и земли проплыла над ними. Благостен был взор Царицы.
Благодарные слёзы залили лицо Агафьи. Радость-то какая, сынок! Никогда не бывало такого, чтоб нашим двором шли! А нынче чудо свершилось: Сама Пречистая посетила нас образом чудотворным Своим! в умилении обнимала она сына.
С этого часа Прохор стал быстро поправляться.
Так исполнилось обещание Царицы Небесной.
Христа ради юродивый
Жизнь в уездном городе Курске текла спокойно и неторопливо. Задолго до рассвета вставали на молитву монахи Знаменского монастыря.
С первыми лучами оживала Ямская слобода. Здешние жители издавна содержали почтовые станции и занимались извозом. В любом доме среди бела дня и ночи можно было недорого нанять экипаж для городской езды или резвую пару лошадей для дальней поездки. Брались за работу мастеровые и ремесленники на окраинах города: в Казацкой, Подъяческой, Рассыльной и Солдатской слободах.
Следом открывались торговые ряды в центре города, на улицах Московской, Херсонской и Сергиевской. Всякий день поднимался до солнца и Прохор. Ещё луна и звёзды тихо светили на небе, когда он становился на колени пред иконами и прилежно читал утреннее правило. Легко и радостно становилось ему от общения с Богом. Радовалась Агафья такому благому усердию сына. Умилялась, видя, что тяга к слову Божию заменяет отроку игры и забавы.
Помолясь, Проша торопился на заутреню в Ильинскую церковь, где с замиранием внимал словам Писаний и церковному пению.
А после мчался помогать старшему брату.
Алексей к тому времени сменил убыточное гончарное ремесло на торговлю железом: орудиями для пахоты, сеяния и уборки урожая. Помимо этого, он предлагал дуги, шлеи, верёвки и ремни всё то, без чего не обходится ни одно крестьянское хозяйство.
Бывало, прибежит Проша в лавку а там уже шум и толчея: покупатели присматривают товар. Братец же бойко помогает выбирать:
Есть топор плотничий, столярный, древорубный. Дешёвой ценой продаю!
Дай-ка вон тот, древорубный, тычет пальцем крестьянин.
И Алексей подаёт небольшой, но увесистый топор.
Мужик, взяв его, кивает головой:
Пожалуй, подойдёт. У меня такой же был, да украли. А мне топор что отец родной: кормит, одевает и обувает.
Прохор тут же подходит ко второму покупателю, и тот спрашивает косу и точильный камень к ней.
Эта косочка лучшая из всех, с улыбкой кладёт Проша товар на прилавок, что лезвие, что обушок, что пяточка и носочек!
Мужичок долго стучит по лезвию ногтем, прислушиваясь к звону, а Прохор терпеливо ждёт. Жалко ему чёрный народ: многим потом даётся трудовая копейка.
Верно, певучая косонька, наконец соглашается покупатель и развязывает кошель на поясе. Дай Бог тебе, чадо, здоровьица и счастливо сбыть весь товар!
Дай Бог и вам на острую косу много сенокосу, радуется Прохор.
А брат уже велит ему подать железные скобы. И Проша спешит за ними в заднюю, складскую комнату.
Когда же не было покупателей, Алексей ненадолго отпускал младшего брата. При этом просил:
Помолись, Прохорка, за успех в деле.
Твоя молитва быстро до Бога доходит.
И он отправлялся к реке, где спокойное течение Тускари, медовый запах трав и шелест листвы располагали к молитве.
Как-то занял Проша своё любимое местечко на лужайке. Ромашки глаз веселят.
Иволги на ивах весело пересвистываются.
Солнечные зайчики перебегают по золотистому дну реки. Благодать!
Опустился он на колени и, глядя в небо, доверчиво попросил у Бога помощи в торговле для брата. В глазах его стояли слёзы.
Сладок, ох как сладок мёд слов Божиих, вдруг услышал за плечом ласковый голос. Рядом с ним стоял человек, Христа ради юродивый. Жалок был его вид: обут в рваные сапоги, одет в ветхий-преветхий долгополый кафтан, подпоясанный толстой верёвкой. Через плечо висит длинная холщовая сума. Лицо же, обросшее серой, как печная зола, бородой, светлое, доброе.
Не испугался Прохор блаженного. В городе все хорошо знали его и относились с почтением. Знал и он. Ходила молва, что этот Божий человек читает мысли и обладает даром провидения. Здравствуй, дедушка, вскочив на ноги, низко поклонился Прохор. И, достав из кармана завязанный в белую холстинку кусок калача, подал убогому. Взглянул старичок на отрока прищуренными глазами и, погладив по голове, вернул подношение.
Исцелила тебя, чадо, Пречистая. Отныне клади в суму дорожную калачи да собирайся в христолюбивый град Киев, в Дом Пресвятой Богородицы.
Удивился Проша, округлились радостно глаза: как это старчик прознал его желание? И впрямь по многу раз он слушал матушкины рассказы о Киево-Печерской Лавре и о почивающих в её пещерах святых Божиих угодниках. И всей глубиной сердца восхотел посетить эту обитель! Не тотчас, не тотчас, а когда надлежит, засияли-заулыбались морщинки на лице старичка.
Он сел на траву, провёл рукой по зелёным её косам:
Тёплая землица-кормилица. Слышишь, как дышит? Так теплом и обдаёт.
Проша подсел рядом и задумчиво опустил голову. Помолчав, робко спросил:
Скажи мне, дедушка, а почему люди становятся монахами?
Старец ответил не сразу. Некоторое время он прислушивался, как будто травы нашёптывали ему ответ, а потом тихо молвил:
Господь Солнце наше. Жизнь и смерть, счастье и горе человека всё зависит от воли Божественной. Сколько уже было людей на земле? И все прошли без следа.
Прославились же на Небе и на земле лишь те, кто жил по заповедям Божиим и для кого эти заповеди были слаще мёда и дороже золота. Вот и уходят в монастырь, чтобы со всем тщанием Единого Бога искать.
Внимал Проша словам старца, не сводя с него глаз, и затем сказал твёрдо:
Желаю и я стать монахом. Я бы день и ночь молился, чтобы Господь помиловал всех!
Улыбка скользнула по устам старика.
Монашеский путь скорбный, не каждому под силу, вздохнул он.
День уже клонился к вечеру. Благую беседу прервал басовитый колокол Знаменского монастыря.
Прохор спохватился:
Меня же братец ждёт! Бранить будет, что замешкался.
Не тужи, чадо, Бог уже всё устроил, успокоил его блаженный. Ты лишь благодари Всевышнего, что услышал твои молитвы. Да вкушай-затверживай: Господи, помилуй мя грешнаго!
Ласково легли на сердце Проши слова эти.
Потом уже познал он их крепость и сладость.
Поклонился он старцу и заторопился в лавку.
Алексей был весел. Пересчитав дневную выручку, он довольно похлопал младшего брата по плечу:
Ох и даётся тебе, Прохорка, молитва!
Доход нынче с избытком!
Слава Богу! возрадовался и Прохор, а про себя воздохнул: «Господи, помилуй мя грешнаго».
В Киев
С той поры ещё усердней стал посещать Проша храм Божий. Ни одной утрени и вечерни не пропускал. Но больше всего полюбил молитву неотступно молился в церкви, дома и в любом месте, где бы ни находился. Радуясь этому, Агафья то и дело благодарила Господа за сына. Как-то шла она в храм вместе с Алёшей и Прохором. А навстречу им тот самый человек Божий, Христа ради юродивый. Указал он перстом на Прошу и сказал, глядя на него с улыбкой:
Блаженна ты, вдовица, что у тебя такое детище. Будет крепким предстателем пред Святою Троицею и горячим молитвенником за весь мир.
И сжалось сердце материнское, предчувствуя разлуку с сыном.
Между тем Прохору сравнялось пятнадцать годков. Давно созрело у него желание уйти в иноки, чтобы всецело служить Богу. Ни о чём другом не помышлял. Поделился он сокровенным с друзьями-однолетками, купцами Иваном Дружининым, Иваном Безходарным и Алексеем Мелениным. И обрадовался, узнав, что желания их взаимны! Тогда и порешили: как только будет построен Сергиевский храм, они вместе отправятся в Киев, чтобы благословиться у старцев.