Тебе следует бережнее к нему относиться, замечает учитель, вернувшись к столу.
Эта ученица приложит все силы, изображаю я искреннее раскаяние. Я и не заметила, как обронила колокольчик. Возможно, потому что никогда им не дорожила. Он лишь способ достижения цели, ни больше ни меньше.
Как прошла твоя медитация? спрашивает Бай Хэпин, когда я подаю ему чай.
Я по-прежнему не способна сформировать золотое ядро, я слегка поджимаю губы, в кои-то веки показывая учителю свои истинные чувства: недовольство и неудовлетворённость. Знал бы он, что я притворяюсь практически всё время, что нахожусь рядом с ним, сумел бы оценить мою искренность по достоинству.
Если гонишься за быстротой не достигнешь, мужчина пьёт чай так, словно находится, по меньшей мере, при императорском дворе. Многие талантливые заклинатели пали из-за спешки. Скажи мне, что с ними произошло?
Искажение ци, предполагаю я самый очевидный исход событий.
Верно, учитель отставляет чашку. Какую опасность оно в себе несёт?
Безумие. Ярость. Отказ тела. Смерть, мгновенно припоминаю сведения из многочисленных текстов библиотеки дворца Безмятежности.
Бай Хэпин кивает:
Не всякий заклинатель способен пережить искажение ци и восстановить правильное течение энергии. Меня может не оказаться рядом, чтобы тебе помочь.
«Как будто прежде ты был рядом!» подавляя пробуждённую злобу, я почтительно отзываюсь:
Эта ученица понимает и обещает быть осторожной.
Удовлетворившись моим ответом, Бай Хэпин, двигаясь длинными коридорами, выходит на улицу через двери в собственных покоях и кивком велит мне следовать за ним.
Я собираюсь спуститься с горы следующим утром, говорит он, лавируя между персиковыми деревьями. Жители Приграничных Земель жалуются на участившиеся набеги демонов, и школа Нинцзин не может оставить эту странность без своего вмешательства. Раз уж ты вернулась, тебе следует отправиться со мной.
Если такова воля учителя.
Я совсем не против покинуть Нинцзин. За последние годы мне не доводилось узнать хоть что-нибудь о Фэн Цзяньсюэ и её мерзкой школе, а ведь она возглавляет мой мысленный список покойников. Эта отвратительная демоническая полукровка получит все те удары, что я претерпела по её вине, и положение главной героини новеллы её не спасёт.
Постойте-ка! Участившиеся набеги на Приграничные Земли? Разве в книге они не привлекли внимание не только Бай Хэпина, но и Хэ Лунвана, поспособствовав встрече учителя и ученика? И разве тогда же не состоялось его свидание с Фэн Цзяньсюэ, организовавшей всё это, чтобы встретиться с ним?
Если только мне удастся отловить какого-нибудь демона и заставить его рассказать, кто стоит за нападениями, тогда никакого сближения шисюна Хэ и княжны демонов не последует
Пожалуй, я даже поблагодарю Ло Чжун за то, что оторвала меня от медитации. Она дала мне возможность подставить ту, которая в своё время подставила меня. Причём мне даже ничего выдумывать не надо, потому что она, в отличие от меня, действительно грешна. Конечно же, я навлеку на себя её ненависть, но положение старшего адепта горы Нинцзин защитит меня до поры до времени.
Обстоятельства складываются как нельзя лучше.
Глава 3. Кто-то счастлив, кто-то печален
Ветер полощет синие одежды и собранные в высокий хвост волосы цвета воронова крыла. С такой причёской Бай Хэпин кажется совсем юным: его можно принять за ученика, если не приглядываться к глазам. Они словно затянутые облаками небеса, такие же далёкие, загадочные и безучастные. Когда-то давно, ещё в прошлой жизни, я кружила вокруг него и не отставала до тех пор, пока не видела, как взгляд его теплеет, а уголки губ слегка приподнимаются. Он прикрывал рот рукавом, но я успевала запечатлеть выражение его лица в своей памяти и, бывало, вспоминала перед сном. Мне следовало бить себя по щекам всякий раз, когда я делала это.
Великий меч учителя быстр приходится прикладывать усилия, чтобы не отставать от него. Полёты на мечах всегда вызывали у меня страх, смешанный с восторгом: адреналин вскипает в крови, мир с высоты восхитителен в своей необъятности, но постоянная необходимость держать равновесие и контролировать духовную энергию несколько портит впечатление. Никакой страховки, как на аттракционах, здесь не предполагается, и приходится постоянно напоминать себе, что опасность упасть отнюдь не иллюзорна.
Куда вы направляетесь, учитель? спрашиваю я, убирая клинок в ножны после приземления в единственном крупном поселении Приграничных Земель. Хотя я и не бывала здесь прежде, мне очевидно, что дом градоначальника тот, позади, резко выделяющийся на фоне остальных. Над ним и соответствующая золотая табличка висит. Разве нам не следует расспросить обо всём градоначальника?
Прежде тебе следует поесть, Бай Хэпин кивает на небольшую чайную.
В подтверждение его словам у меня покалывает живот. Невольно приложив к нему руку, я чувствую себя жалкой. Учитель могущественный заклинатель со сформированным золотым ядром, способный обходиться без пищи. Он мог бы сразу заняться делом, а не вспоминать обо мне. Не учитывать мои слабости, как хороший учитель, коим он не является.
В чайной в вечернее время многолюдно. Приграничные Земли испокон веков подвергаются нападкам демонов, так что неудивительно, что народ здесь привык к опасностям и даже решается игнорировать их. Однако лица у здешних встревоженные, а на столах и в ногах лежит оружие. Громкие разговоры мигом стихают, стоит посетителям увидеть двух людей в ханьфу[14] заклинателей: цветные и из хорошей ткани, они опознаются сразу. Денег у школ совершенствующихся всегда хватает.
Я практически не слушаю, что именно учитель заказывает мне покушать. Предоставить своему наставнику право выбора в таком вопросе, даже если есть не ему, а мне это нормальное поведение послушной ученицы, ведь наставник всегда знает, что будет лучше для подопечной. Впрочем, в прежние времена я не была настолько безвольна: любовь к еде толкала меня при каждой вылазке из школы выпрашивать у Бай Хэпина что-нибудь острое, сытное или сладкое. Сейчас же мне просто всё равно.
Потому я так удивляюсь, когда передо мной ставят миску ароматной лапши и плошку со сладкими баоцзы[15] вместо чего-то полезного и безвкусного. Поймав мой удивлённый взгляд, Бай Хэпин поясняет:
Мы вне школы. Люди обычно питаются иначе.
Неуверенно кивнув, я принимаюсь за еду. Горячая лапша приятно согревает горло, а вкус на языке чуть не заставляет слёзы литься из глаз. Изо рта невольно вырывается стон блаженства, и я стыдливо стучу по губам ладошкой, не в силах забрать назад изданный звук. Слух совершенствующего стон, разумеется, улавливает, и Бай Хэпин прерывает свой разговор с хозяином чайной, который неодобрительно цокает языком.
Вашей ученице следует попросить добавки, коли ей так понравилось, тем не менее изрекает он, не прочь содрать побольше денег с богатеньких заклинателей. Покраснев от стыда и возмущения, я опускаю взгляд.
Бай Хэпин предпочитает промолчать, едва заметным кивком давая согласие на дополнительную порцию. Для того, кто выбрался из своего тихого дворца бороться с демонами, он пребывает в удивительно благодушном настроении. Так и хочется ему его испортить.
Покончив с трапезой, мы покидаем чайную и приходим в дом градоначальника в сумерках. Роскошь его убранства кажется чрезмерной даже мне, за время ученичества позабывшей о бедности. Стоящие тут и там вазы, обилие золота и нефрита кричат о достатке, и это невольно вызывает вопросы: «Откуда у градоначальника Приграничных Земель такое богатство? Как он его сохранил при постоянных набегах из Царства Демонов? Как горожане терпят его бахвальство?»
Стоя позади пьющего чай учителя, я брезгливо рассматриваю заплывшего жиром мужчину из-под полуопущенных ресниц. В книге он был настолько незначительным персонажем, что у него даже имени не было. Второсортный злодей с незавидной участью: Фэн Цзяньсюэ отдаст его на растерзание Хэ Лунвану, обвинив во всех случившихся с городом бедах.
Он действительно повинен во многом: своё состояние градоначальник нажил и сохранил лишь благодаря помощи демонов. Те его не трогали, а он открывал им городские ворота по первому требованию, выдавал самых талантливых ремесленников, самых зажиточных горожан Тех же, кто подозревал его в продажности, уничтожали демоны.
Однако демоны имеют свойство предавать. Княжна Фэн Цзяньсюэ, не желая признаваться возлюбленному в том, что нападение было совершено по её приказу, просто выдала учителю и его вознёсшемуся ученику градоначальника, предварительно слив в него значительное количество своей тёмной энергии. Злодей пал во славу любви главного героя и героини, она вышла сухой из воды, получив, что хотела. Что касается его жены, наложниц и детей, то кого волнует их дальнейшая судьба, правильно?
Мерзость!
Что? замутнённый алкоголем взгляд градоначальника устремляется на меня, и я понимаю, что последнюю мысль высказала вслух.
Демоны воистину мерзкие создания, горячо изрекаю я, вскинув голову. Как много бесчинств! Эта ученица поражена, что город по-прежнему стоит усилиями градоначальника!
Обманутый моей лестью, мужчина потирает седую бородку с довольной улыбкой.
Ученики Нинцзин воистину мудры, хвалит он меня перед учителем.
Бай Хэпин хмыкает. В скользнувших по мне мельком серых глазах я читаю, что он не обманулся моими словами и понимает, что имелось в виду нечто другое.
На ночь мы устраиваемся в доме градоначальника, который, конечно же, приглашает нас к себе абсолютно бесплатно и с целью убедить в своей доброжелательности и крайней заинтересованности в поимке мерзких тварей. Я действительно собираюсь поймать одну уже этой ночью, улизнуть за уликами, но мои планы рушат одной неожиданной фразой:
Ли Лунмин, ты ночуешь со мной.
Моя выдержка даёт сбой, и я давлюсь воздухом. Комнаты нам, как и полагается, выделили две, так с какой стати?..
В городе небезопасно, учитель, до того стоявший ко мне спиной, разворачивается. Тебе следует держаться рядом.
Но ведь я запинаюсь, как какая-то школьница. Я буду за стенкой
Твари высокого ранга понадобится меньше минуты, чтобы растерзать тебя, учитель непреклонен. Он проходит в открытую комнату и мне не остаётся ничего иного, кроме как зайти внутрь и ругаться про себя.
Дождавшись, пока служанки, косо поглядывая, обустроят на полу постель из одеял и подушек, я разоблачаюсь до нательного белья и ныряю под покрывало. Бай Хэпин устраивается на единственной кровати, и вскоре в комнате слышно лишь его да моё еле различимое дыхание и лёгкий ветерок за стенами.
Луна серебрит внутренние покои богатого дома, из открытых окон доносится запах цветущих персиков. В тепле и мягкости сделанного на скорую руку ложа легко забыться и погрузиться во сны, которые в такую красивую ночь должны быть слаще патоки и уютнее дома родного. Возможно, сны Бай Хэпина именно таковы из моих же давно пропали сладость и покой.
Осторожно повернувшись на бок, я подпираю щёку кулаком и смотрю на учителя. Его верхние одежды, как и мои, сложены аккуратной стопочкой на небольшом столике. Мужчина спит на спине, шелковистые волосы разметаны по подушке, тонкое одеяло понемногу сползает каждый раз, когда его грудь вздымается и опускается или же когда он чуть дёргается во сне. Хотя веки его плотно смежены, я понимаю, что стоит мне попробовать покинуть комнату, как он тут же проснётся и остановит меня. Если он поставил себе целью не дать мне выйти я не выйду. Решил предать предаст. Решил убить убьёт!!!
Гневно поморщившись, я откидываю в сторону чёртово одеяло. Разгорячённой кожи лица и шеи касается уличная прохлада. Закатав рукава и охладив предплечья, я потираю виски указательными пальцами и бросаю полный ненависти взгляд на Бай Хэпина.
Сейчас моему телу восемнадцать. Оно молодое, здоровое, сильное и, вне всяких сомнений, женское. Однако куда учителю, великому совершенствующемуся, господину-куску льда, задумываться о подобном? Ведь, как известно, учитель на один день отец на всю жизнь. Учителя должно слушать, почитать и уважать. Его нельзя любить.
Я и не люблю! Уже давно не люблю Тем не менее, такой его вид, домашний и обманчиво беззащитный, заставляет мои щёки и уши краснеть, а ноги стыдливо сжиматься. Ощущение собственной грязи покрывает меня с головы до пят.
Её слишком много для меня одной.
Её надо кому-нибудь передать.
Поднявшись на ноги, я как в бреду преодолеваю короткое расстояние между моей лежанкой и его кроватью. Приблизившись, я замечаю капельку пота, сбегающую по виску учителя. Ему снятся кошмары?
Ляньхуа
Пошатнувшись, я едва удерживаюсь на ногах. Снова! Он снова зовёт меня, то есть, её. Ему вновь снится ученица, которую он же и убил! Почему? Почему он зовёт её и кривится?!
От злости едва ли осознавая, что делаю, я опираюсь коленкой о жёсткую кровать и пальцами оглаживаю подбородок мужчины. Если ему и впрямь снюсь былая я, то то
Вы звали, учитель? таким задорным голоском я не говорила уже много лет. Восемнадцать, если быть точной.
Ляньхуа, прости, Бай Хэпин хнычет, всё ещё запертый в Царстве Снов и вид у него до того непривычный и жалкий, что я сама не понимаю, что чувствую, глядя на него. Прости, прости, молю тебя, прости
Дышать вдруг становится значительно тяжелее. В глаза мне будто песок сыплют, и я невольно вижу пред собой юную девушку, что так омерзительно следила за каждым движением наставника, которым восхищалась.
Как он смеет? Как он смеет?! Он лично пронзал меня раз за разом, а теперь просит прощения у какого-то образа в своей голове и плачет? Плачет, хотя на суде оставался невозмутимым?! Случившееся тяготит его душу? Он хочет прощения?!
Ли Ляньхуа бы простила. Та идиотка всё ждала и ждала, что учитель поверит ей, что найдёт доказательства её невиновности. Ли Лунмин же, которая сейчас говорит с учителем сквозь сновидение
Учителю не за что извиняться, кокетливо смеюсь я, слегка надавив на губы мужчины. Разве может этой ученице не нравиться то, что делает учитель? я склоняюсь к его лицу и обжигаю липкую от слёз кожу дыханием. Эта ученица хочет, чтобы вы к ней прикоснулись.
Я издеваюсь над ним, жажду стереть ту девочку из его воспоминаний. Хочу, чтобы ему стало больнее. Чтобы Ли Ляньхуа стала такой же грязной, как настоящая я. Чтобы ему осталась только Ли Лунмин, которая предаст его, как только выдастся возможность.
Чего я никак не ожидаю, так это руки на своём затылке. Бай Хэпин впивается губами в мои губы, преодолев то небольшое расстояние, что оставалось между нашими лицами. Кусает меня едва ли не до крови, словно вместо отвращения испытывает невиданную жажду. Так не пойдёт. Не пойдёт!
Я вырываюсь и спешно прячусь за ширму, чувствуя, как теплее стало внизу от неожиданно полученной грубой ласки. Я не понимаю, ничего не понимаю
Давя слёзы, я выглядываю в комнату. Бай Хэпин мечется по постели, так и не пробудившись ото сна. Словно он сам не свой. Словно
Демоны!
Наспех набросив на себя верхнее одеяние, я вскакиваю на подоконник и оказываюсь во дворе. Влетевший в мою руку меч слабо пульсирует, откликаясь на тёмную энергию поблизости, но, сколько я ни вглядываюсь в ночную темноту, вижу лишь предметы да деревья, ни единой лишней тени. Раздражённо цыкнув, я оправляю рукава одежд и оглядываюсь на учителя, что мучается в Царстве Снов. По сути, я получила, что хотела: Бай Хэпин не способен обнаружить мою пропажу, путь в город, где шныряют приспешники Фэн Цзяньсюэ, открыт Но здравый смысл заставляет меня вернуться в комнату.