И тут я не выдержал. Вскочил и бросился к антресолям, без всякого стула дотянулся до потайного шкафчика, выломал дверцу с мясом, схватил именной "Макаров" и, не одеваясь, только впрыгнув в ботинки, бросился вниз по лестнице.
Триста метров с барьерами и в темноте я преодолел меньше чем за минуту, но во дворе, на мое счастье, уже никого не было. Я взбежал на четвертый этаж, где столкнулся нос к носу с Денисом, с коим уже имел виртуальный контакт.
— Ой, — удивился Денис, пряча за спину монтировку, — Куда вы?
— Думаю, что туда же, куда и ты. Давай монтировку мне, а то, сдается мне, сам уж очень долго провозишься.
Дверь мгновенно поддалась. Не хочу хвастать, но нужно очень хорошо знать, к какому месту приложить усилие. Прислонив дверь к стеночке, я достал пистолет и вошел внутрь. Денис поплелся за мной.
В квартире творился страшный кавардак. Осторожно переступая через книги и дорогие хрустальные бокалы, я обошел все комнаты, потом заглянул в гостевую… и встретился с кошмаром.
Петр Николаевич лежал на полу, привязанный к стулу. На лице его застыло такое выражение, будто его живьем пропустили через мясорубку. Весь его пиджак был забрызган кровью, пальцы сжаты в кулаки и покрыты сильнейшими ожогами, а тело помимо провода, обвито какой-то дрянью, напоминающей рыжий мех.
— Не подходите! — воскликнул Денис, — это Ржавый Клубок!
Я отступил на шаг.
— Что еще за клубок?
— Смотрите.
Денис достал из кармана мелкую монетку и кинул ее на тело, прямо в гущу этого странного "меха". Монета звякнула, словно задела металл. Поднялось облачко черного дыма. Через полминуты монета потемнела и на ее серебристой поверхности начали проступать точно такие же хрупкие кристаллы, напоминающие волосы.
— Тот, кто их коснется, получит сильнейшие химические ожоги. Это в природе. А тщательно отобранная культура, помещенная в нужный раствор, способна убить человека за пару секунд.
Я понял, что мне многое недоговаривают.
— Какая культура? Кем отобранная? Где? И, наконец, зачем?
Денис посмотрел мне прямо в глаза.
— Отвечаю сегодня в последний раз. На все вопросы. По порядку: Ржавые волосы, сталкерами, в Зоне, а зачем… Это и многое другое предстоит выяснить нам.
Мне захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда. Но я не был волшебником, поэтому сделал лишь то, что мог сделать. Я обошел Петра Николаевича и принялся стучать по противоположной стене.
— Что вы делаете? — спросил пораженный Денис.
— Объясняю. Этот гость, похожий на Македонского, что-то искал. Но не нашел. Значит, это найдем мы. Вопрос только, что это…
— Это не вопрос. Петр Николаевич Сывченко работал на высокой должности в нашем ведомстве, и имел доступ к архивам. Аркадий Сигизмундович Северный использовал его в качестве курьера и информатора. Я был приставлен Чугуновым следить за его квартирой. Буквально сегодня утром я получил информацию, что Северный заказал ксерокопию дела, ведомого Ведомством, простите за каламбур, по делу проекта "Святогор". Сывченко выполнил просьбу, но, очевидно, в последний момент передумал и спрятал документы в надежном месте.
— И ты молчал?
Денис удрученно вздохнул.
— Я наблюдал за их беседой через видеожучок, установленный у Сывченко в лампочке, пока не понял, что документы Петр Николаевич не отдаст. Цепочка нарушалась, и пришло время действовать по плану "Б". Звонить вам. План предполагал, что после того, как шестерка Северного покинет квартиру, мы с вами возьмем Сывченко в оборот. Теперь же, когда мы потеряли последнюю ниточку в нашем городе, нам остается только одно. Отправляться в Зону, к Чугунову. Там, конечно не сахар, но и тут оставаться опасно, а в Зоне вы, да с вашим опытом принесете огромную пользу.
— Хорошо, — ответил я на полном автомате, — Сколько у нас времени?
— Около полусуток. За билеты не беспокойтесь. С собой берите только самое необходимое. Встречаемся там же. В компьютерном клубе. Час дня. А теперь уходим.
— Подожди, вот только возьму вот это…
Я вытащил из мини-бара, встроенного в комод, несколько сложенных вчетверо листов.
— Почитаю перед сном.
Денис опять вытаращил глаза.
— Как вы…
— Интуиция, друг мой. Я возьму их с собой, мне нужно во всем разобраться.
Я немного кривил душой, когда притворялся, что слышу обо всем впервые. Чугунов несколько раз намякивал перед отъездом, что оный (отъезд) связан с очень деликатными делами и что со временем может понадобиться моя помощь. Но никаких документов по этому поводу я не читал. Этот пробел я и решил сейчас восполнить.
Дверь квартиры я даже не захлопнул, когда бежал вниз, но это было даже и к лучшему, потому как ключей я тоже не захватил. Я потушил во всей квартире свет, зашторил все окна, собрал в дорожный рюкзак "все необходимое" и уселся на бортик ванной, развернув таинственную ксерокопию.
Листов было двадцать, и все пронумерованы. Я отыскал номер первый. Страница повествовала о ядерном взрыве в чернобыльской зоне в далеком две тысячи шестом году. Причем текст изобиловал такими подробностями, какие клеймятся обычно грифом "Совершенно Секретно". Вторая страница описывала процесс появления Зоны, территории, зараженной взрывом. Далее следовали отчеты о погибших экспедициях и о росте Зоны. Лишь на пятом листе рост Зоны прекратился, и местность была оцеплена военными силами. Страница шесть проливала свет на события, последовавшие за этим. Зона, помимо огромной опасности предоставляла огромную научную ценность, и немногие правительственные экспедиции не могли удовлетворить спроса на таинственные артефакты. На странице семь было принято судьбоносное решение — искусственно ослабить бдительность блокпостов, чтобы привлечь в зону частных охотников за неведомым, или попросту говоря, сталкеров. Дело стало приносить неплохую прибыль, и поэтому стали находиться люди, которые решили, что одному правительству жирно будет получать все артефакты и что ему надо потесниться. Нелегальный вывоз научных ценностей превысил в денежном эквиваленте весь оборот наркотиков из Афганистана. Все остальные страницы были посвящены Аркадию Сигизмундовичу Северному и проектам, финансируемым лично им. Отдельную колонку занимал проект "Святогор", проект по созданию идеальной машины для убийств. Я не дочитал еще до конца, но уже понял, в какое предприятие ввязался. Это и было незавершенное дело моего бывшего шефа Чугунова. Северный не зря хотел получить документы. Ему нужно было по новому проложить маршруты следования различных грузов, потоки капиталов — все то, о чем следствию было известно. Как говорил один японский полководец — знай то, что знает про тебя твой враг, и победишь…
Я сжег все, устроив костер в раковине, и завалился спать. Завтра трудный день…
Глава 2. Путевая.
Компьютерный клуб "Шымболат" располагался в обыкновенной пятиэтажке на первом этаже. Когда я там появился, народу было немного, несмотря на выходной день. Щуплый мальчуган за ближайшим компьютером накликал своему варвару очередную порцию опыта и теперь, сморщив лоб, распределял навыки, два лохматых пятиклассника резались в неизменную контру, а в вип-салоне, судя по доносившимся оттуда звукам, группа подвыпивших студентов играла в StarCraft на раздевание.
Денис сидел сразу у входа и приветственно помахал рукой, заметив меня. Я сел рядом.
— Значит, так. Я отправил Чугунову сообщение, его люди нас встретят. Вот только что, — он указал на экран, — пришло подтверждение. Билеты у меня. Это ваш. Мы будем в разных вагонах, чтобы избежать подозрений. Билет до конечной, но сойдем часа за три. Станция Чернореченская. Запомните?
Я кивнул.
— Значит, расходимся?
— Подождите, сейчас только закончу червя…
— Кого?
Денис ничего не ответил, а только пулеметом застрочил по клавишам. Сзади вдруг раздался удивленный вопль. Я обернулся. Оба контрстрайщика лежали с нулевым здоровьем на бетоне, а посреди фонтана возвышался лавровый голем из пятого "Серьезного Сэма" и сыпал в них файерболами.
— Вот теперь можно идти.
Мы выскользнули на улицу. Я повернулся, чтобы спросить у Дениса, как он проделал эту штуку, но того уже и след простыл. А ведь из парня выйдет толк, это как пить дать.
Придя к такому умозаключению, я зашагал к автостанции.
"Газель" была полупустой, поэтому я удобно расположился в глубине салона, спрятавшись за фиолетовыми занавесками от пялящего полуденного солнца. Пассажиры — в основном челноки с полупустыми баулами. Что пассажиров мало — досадно. Поезд из Актюбинска отходит через два часа. Из Хромтау ехать — час двадцать. Если "газель" не тронется, я просто-напросто опоздаю.
В заднее стекло рядом с моим сиденьем кто-то постучал. Я отодвинул занавеску. Русый, приземистый, под метр шестьдесят толстячок показал мне связку ключей с брелком в виде глобуса, махнул головой назад, показал сначала один палец, потом три. Это был частный извозчик, что толпами собирались на подъезде к станции. На их жаргоне все эти знаки означали следующее: Чего долго ждать "Газели", коли машина тебя уже ждет (Всего одного человека не хватает), плюс по городу доставим куда попросишь (это ключи и глобус), и плата за такое удовольствие всего триста тенге (распальцовка). Неплохо. Я, делая вид, что хочу просто подышать свежим воздухом, незаметно накинул на плечи куртку, спрятав под ней чемодан, и начал выбираться наружу. У выхода я столкнулся с одним чрезвычайно противным мужиком, который тотчас состроил на лице гримасу улыбки и спросил:
— Места есссссь?
Я оглядел полупустой салон и ответил утвердительно.
— Вы не уходите?
Вот привязался… Я ответил "нет", потому что мог не договориться с частником.
— Тогда мой чемоданчик посторошшшите, — попросил мужик, кидая огромный кожаный портфель рядом с моим местом, — я ссскоро приду.
Я хмыкнул что-то неопределенное и зашагал к бежевой "девятке". Договорились мы быстро, я сел на переднее сиденье рядом с довольным водителем. Задние сидения заняла интеллигентная семья (папа, мама, дочка с пекинессом в корзиночке), и мы тронулись. Когда машина выруливала на трассу, я заметил краем глаза того самого противного мужика, с которым столкнулся на выходе. Неужели он раздумал ехать? А почему он без своего портфеля? Тут я постарался успокоиться и мысленно обругал себя за излишнюю подозрительность и манию преследования. Как оказалось, зря. Едва мы отъехали от Хромтау, как нас догнала "газель" и пристроилась сзади. Я не понял сразу, что случилось. Дошло через минуту. "Газель" почему-то вихляла из стороны в сторону. Водитель что нас вез, молодец, поддал газу, и мы чуть-чуть оторвались. Вовремя. "Газель" вдруг резко затормозила, дверца открылась, и из машины на асфальт градом посыпались люди. Они падали, вскакивали и снова бежали, бросая свои сумки. А газель встала на дыбы.
То есть мне так сначала показалось. На самом деле днище машины пропороли гигантские зеленые щупальца, буквально разорвавшие "газель" на две части.
Как только пригорок скрыл от нас эту ужасную картину, раздался взрыв. Только бы все успели выскочить!
Звонко лаял пекинесс.
И водитель, и пассажиры решили, что это была бомба, а щупальца им почудились. Я же понял, ЧТО лежало в кожаном портфеле отставшего. Очередная гадость, вывезенная из Зоны. И предназначалась она, по всей видимости, для меня. Лестно, конечно, но когда ОНИ (Северный и его люди) успели меня вычислить? И как там Денис? Меня-то спасло везение, всегда просыпавшееся в экстренных случаях, а не случилось ли чего с моим новым товарищем? Надо будет найти его в поезде. С этими мыслями я задремал.
Мне снился странный сон. Будто я опять младший лейтенант, сижу у себя в районном участке и допрашиваю взятого за хулиганство в нетрезвом состоянии гражданина Диноиса. Дионис сидит передо мной в белоснежной тунике с вышивкой в виде виноградных лоз, и почему-то в клетчатой кепке. Глядит на меня жалостливо-насмешливым взглядом. Но я — непоколебим.
— Итак, гражданин Дионис, он же — Вакх, он же — Бромий, он же известен как Бассарей. Фамилия?
— Хроновичи мы.
— Отчество?
— Зевсович по батюшке, царство ему Олимпное.
— Так и запишем. Вы раскаиваетесь в содеянном?
Дионис хмурит брови.
— Да ты скажи, начальник, какая вина на мне?
— Не вина, а вино. Есть у вас лицензия на распространение ликероводочной продукции?
— Да она мне сроду не положена!
— А массовые беспорядки? Это ведь вы организовали массовое шествие козлов, которые бегали по улицам и орали всю ночь "Вакх, Эвое"?
— Ну, во-первых, начальник, это были не козлы, а сатиры. Фавны, если угодно. "Вакх, Эвое" — священный клич, посвященный мне. Еще вопросы есть?
Я немного озверел.
— Гражданин Дионис, не забывайте, что вы задержаны. Я запросто могу добавить к вашему послужному списку попытку бегства при задержании. Кто помог вам снять наручники?
— Сами свалились.
— А опергруппа? Ими занимается сейчас наш штатный психолог. Оперативники твердо уверены, что они — дельфины. Что вы на это скажете?
— Дионис выразительно покрутил пальцем у виска.
— Психотропные вещества? — предположил я. Дионис вскочил со стула.
— Слышь, начальник, ты мне чужие грехи не шей. Я этим фуфлом не занимаюсь. Ты лучше у Морфея спроси.
— У Морфеуса? — переспросил я.
Дионис громко выругался.
— Во милиция пошла. Ты еще "Нео" скажи, не к ночи будь помянут. Морфей, его еще Гипносом кличут — первый авторитет во всех психотропных штучках. Я за него не в ответе. Ищите, спрашивайте, а я пошел.
Дионис повернулся к двери, намереваясь уйти, но я схватил его за вышитый золотом пояс.
— Не так быстро. Вам инкриминируется хулиганство и торговля спиртным без лицензии. Посидите у нас, потом наведаетесь в налоговую.
Я позвал младшего сержанта Лычко, и мы препроводили товарища Вакха в "апартаменты". Он оглядел исцарапанные стены камеры и вздохнул.
— Ну что поделаешь, придется перекантоваться здесь. Вот сюда я повешу лозу с синим виноградом, сюда — с желтым. Потолок украшу изюмом, выложу узоры — цветы и бабочек, — все это тотчас материализовалось прямо из воздуха. Дионис оглядел свои творения, лег на койку и, как-то странно уставившись на меня, сказал чужим голосом:
— Эй, дед, это тебе не гостиница "Космос". Вылазь, а то на поезд опоздаешь.
И я проснулся.
"Вылазь" говорил водитель девятки. Машина уже припарковалась на стоянке около вокзальной площади. Я обиделся на то, что меня назвали дедом. Видимо, за годы пенсионного существования я потерял былую харизму и молодцеватость. Нужно было срочно возобновить тренировки по системе Чугунова. Мой шеф занимался контролем тела по особой методике, сам эту систему модифицировал под восточно-славянский генотип и два года назад в свои семьдесят два выглядел сорокалетним атлетом, как физически, так и морально. Я тоже был не лыком шит, но до подобных высот не дотягивал. Хотя мог запросто подтянуться сорок раз на перекладине или попасть из последенй модели "Макарова" в спичечный коробок со ста метров. Так что слова водителя я воспринял как личное оскорбление. Я протянул деньги.
— Вот и ладненько, дедуля. Поезжай в свой пансионат. Только головку не напеки.
Этого я не мог вынести. Медленно, соблюдая собственное достоинство, я выбрался из салона и обошел машину сзади. Нагнулся к капоту и привычным мысленным приказом велел мышцам сгруппироваться. Взялся руками за днище и, немного приподняв зад машину над землей, развернул ее на девяносто градусов. В салонном зеркале отразились очумелые глаза водителя, вцепившегося в баранку. Под аплодисменты вокзальных пацанов-попрошаек я вошел в прохладное каменное здание вокзала. За спиной раздался приглушенный детский шепот: "Наверное, из цирка…".
Я всегда говорил, что лучшие в мире зрители — дети.
Конечно, через полчаса я войду в нормальный ритм и свалюсь, как после марафонского бега, но тогда я буду уже лежать на откидной полке и разгадывать кроссворды, а еще лучше — спать без задних ног. Главное сейчас — побыстрее найти вагон.