— Я вам нравлюсь или вы меня боитесь? — сунув большие пальцы за ремень на поясе, уточнил Чонин. Он не улыбался и смотрел вполне серьёзно. Смотрел в упор. У Сэхуна тут же забегали глаза, а ручка в пальцах отчётливо затрещала.
— Я не боюсь вас, — неловко выдал он наконец и с осторожностью глянул на Чонина. Тот едва заметно улыбался уголками губ и продолжал смотреть на него.
— Значит, понравился, — подытожил Чонин и шагнул к Сэхуну, коротко мотнув головой в сторону дороги. — Ваши коллеги, наверное. С вас чашка горячего шоколада в перерыве.
Сэхун стоял столбом и пялился вслед шагавшему к тротуару Чонину.
Сэхун просто смотрел на Чонина — и только, но ощущал наяву тающий на языке и губах вкус горького шоколада. Горького, потому что точно знал — не представлял, откуда, но знал наверняка — в Чонине нет сладости. Только горечь, которая желаннее всего. От которой сердце потеряется в груди, вдохи и выдохи будут случаться вне очереди, а пальцы покажутся чужими и непослушными — с танцующими на подушечках миллиардами невидимых тонких иголок. Недостаточно острых иголок, чтобы истерзать в кровь, но достаточно колких, чтобы защекотать нервы до той степени, когда онемение покажется благом. И вот этого Сэхун никогда не знал прежде — таких сильных и неправильных чувств, внезапных, как сполох молнии в летний день, потому что он только сегодня увидел Чонина. Впервые.
Всё это оставалось угловатым и непривычным, и не укладывалось в рамки той жизни, которой Сэхун жил прежде. Он, никогда не подпускавший к себе тех, кого не успел изучить, грезил о… почти незнакомце.
И останавливаться не собирался.
Он в самом деле грезил о Чонине. Всерьёз.
Спустя десять минут Сэхун устал бродить у крыльца и сел на ступени рядом с Чонином. Случайно задел бедром, вздрогнул и поспешно отодвинулся. Тут же смешался под взглядом искоса и с неловкостью принялся заверять Чонина, что эксперты скоро закончат и позволят зайти в дом. Чонин кивнул, пристроил локти поверх колен и принялся рассматривать фургоны, припаркованные как придётся. Небось, выписал бы кучу штрафов, если б фургоны принадлежали гражданским лицам.
Сэхун задумчиво скользил взглядом по смуглой шее, вторя чётким очертаниям гибких мышц и острой линии челюсти от уха до подбородка. Вкус горького шоколада на языке усиливался. Глубокий вдох принёс запахи хвои, горного воздуха и тёплого дождя. Удивительные запахи даже в провинциальном городе, где всё пахнет пластиком, бензином и асфальтом.
Сэхун почти утопился в запахе Чонина и далеко не сразу осознал, что смотрит в мерцающую глубину тёмных глаз уже несколько минут. Неожиданно близкую глубину. Густые ресницы, смешливые складочки, пляшущие искорки у зрачков — Сэхун, скорее, чувствовал улыбку Чонина, чем видел. Сил не хватало, чтобы отвлечься от глаз и посмотреть на губы.
Сэхун растерянно моргнул, когда взор заволокло пеленой. На миг — проблеском миража в реальности — ощутил под пальцами густой мех, жар сильного тела и громкое урчание. Слишком громкое, чтобы быть кошачьим.
Дежавю.
Сэхун помотал головой, отгоняя видение. С ним такое случалось настолько часто, что он уже давно привык и не удивлялся, наблюдая повтор в реальности. Собственно, это было всё, что осталось ему в наследство от предков. В детстве он как-то долго болел. Отчаявшаяся мать отвезла его к шаману, их родственнику. Тот поставил Сэхуна на ноги всего за пару дней, но с тех пор на Сэхуна “накатывало”. Сначала это пугало, а потом он научился этим пользоваться. Если знаешь заранее несколько секунд из будущего, то, когда они наступают, можно что-то изменить. Не всегда, но иногда — можно.
Мать ещё раз отвезла его к шаману, и тот подарил Сэхуну кристалл горного хрусталя. Двойной. Первый в жизни Сэхуна. Сейчас в его доме таких кристаллов хранилось аж пять штук. И ни один из них Сэхун не покупал специально. Дарили. Старый шаман говорил, что такие кристаллы способны успокоить дух Сэхуна, научить его острее чуять энергию жизни — ци. И они же способны развить дар Сэхуна, сделать сильнее.
Правда или нет, но видения Сэхуна редко могли похвастать длиной, зато стали более осмысленными. Исключая вот это — с мехом и урчанием. Оно совершенно точно не вписывалось в реальность Сэхуна никаким боком. Он и кошек никогда в доме не держал. Хотя… мог держать Чонин.
— У тебя есть кошка? — Сэхун спросил раньше, чем успел прикусить себе язык. А лучше было бы — откусить к чёртовой матери и выплюнуть, потому что — какого чёрта?
— Нет, а надо? — Чонин явно растерялся от неожиданного вопроса и посмотрел на Сэхуна с таким искренним недоумением, что Сэхун едва не погладил его по голове, словно ребёнка.
— Н-нет… просто на миг показалось, что… неважно. Извини, но, кажется, разница в возрасте у нас невелика, поэтому…
— Всё нормально, — отмахнулся Чонин от так и не озвученных должным образом извинений за фамильярность.
— Вот холера! Да когда у нас такое было-то? — возмущался один из выскочивших на крыльцо экспертов. — Наверняка из приезжих кто-то. Чтобы так вот… как на скотобойне…
— Мы закончили, — коротко сообщил поднявшемуся со ступеней Сэхуну второй эксперт и устало кивнул на дверь.
Сэхун зашёл в дом первым. Чонин бесшумно ступал следом. Они прошли по коридору до первого дверного проёма, что вёл в гостиную. Там ещё сновали другие эксперты, а в центре на полу лежало тело. Сэхун невольно прижал ладонь к губам. Подобную картину он видел второй раз в жизни и не горел желанием изучить тело поближе. Только всё равно деваться уж некуда.
На негнущихся ногах он подошёл ещё немного ближе и остановился — дурно было уже от одного вида, не говоря уж о запахе. Пометки в блокноте делал машинально, записывая всякие мелочи. Например, множественные порезы по всему телу, синяки. Глубокую рану на животе Сэхун пытался не разглядывать, но получалось плохо.
— Выпотрошил, — коротко, но ёмко высказался Чонин за его спиной. — Ещё живого. Убил после.
Сэхуна чуть не вывернуло после этих слов. Сдержался не без труда.
— Обычным ножом порезал. Кухонным, скорее всего. А шею сломал голыми руками.
— Почему ты так думаешь?
— На шее пятна. Характерные такие.
Сэхун отвернулся от трупа и взглянул на Чонина, сохранявшего удивительное спокойствие. Таким спокойствием полагалось блистать Сэхуну — после пяти лет службы, а отнюдь не обычному дорожному патрульному.
— Машины видел после ДТП? — коротко спросил Чонин, правильно истолковав взгляд Сэхуна в собственный адрес. — А когда в салоне все и всё всмятку? Рад за тебя, а я — видел. Не раз и даже не два. Тут всё мило. В сравнении.
Сэхун глупо кивнул и отправился бродить по дому. Никаких следов в других помещениях. Никаких намёков на ограбление. Получалось, что неизвестный зашёл в дом, посидел с хозяином в гостиной — судя по двум чашкам, потом вдруг накинулся на хозяина и убил. И ушёл, ничего не тронув.
На той неделе было подобное. Пустой дом, труп в гостиной, две чашки. Труп тоже блистал ножевыми порезами, вспоротым животом, выпущенными кишками и сломанной шеей. Причём в обоих случаях жертвам вспороли живот одинаково — крест-накрест.
Сэхун вернулся в гостиную как раз тогда, когда делали снимки коллекции покойного хозяина.
— Десять камней. Полудрагоценные. Разновидность кварца, очевидно, — монотонно бубнил эксперт в гражданском.
— Природный диоксид кремния, — продолжил за него Сэхун. — Горный хрусталь. Всем придана одинаковая шарообразная форма.
— К чему собирать такие цацки? — фыркнул старший коллега Сэхуна. — Полудрагоценные же.
— Их считают замёрзшим дыханием дракона, символом чистоты и лучшим укреплением клятв и договоров. Чистые кристаллы стоят дорого. — Сэхун помялся, припомнив своё утреннее озарение, из-за которого едва не получил штраф за превышение скорости. — Коллекционирование горного хрусталя не такая уж экзотика, но обычно в коллекциях, даже самых малых, есть хотя бы один двойник. Потому что двойники среди кристаллов — природная закономерность. Но тут я двойника не вижу. У предыдущей жертвы обнаружили один малый кристалл, но — по словам соседей — он собирался продать несколько камней. Мне кажется… мне кажется, убийца забрал их. Двойники. Они ценятся за кристаллографическую симметрию.
— Очень редкие? — уточнил коллега.
Сэхун помотал головой.
— Не особенно. Дело не в редкости, а в чистоте и уникальности срастания или прорастания кристаллов.
— Салага, откуда ты это знаешь?
Сэхун непроизвольно сжал губы, задетый за живое надоевшим прозвищем, потом неохотно ответил:
— У меня пять таких дома.
— Тоже коллекционируешь?
— Вовсе нет. Просто… дарили. Они мне нравятся. И мои не так уж уникальны. Чистый из них всего один, но он небольшой. Сантиметров шесть всего-то.
— Ладно. — Коллега щёлкнул пальцами и окликнул крутившегося у двери Чонина. — Патрульный Ким Чонин, поедете с нами. Хочу послушать вашу историю. Если с телом закончили, пакуйте.
Сэхун не стал слушать дальнейшие распоряжения, к тому же, его слова о возможном существовании в коллекции двойника проигнорировали, хотя это была стоящая зацепка. Убивать людей ради двойников имело смысл, наверное, больший, чем убивать людей просто так.
Впрочем, с опросами соседей ещё не закончили, а значит, у коллекционера вполне мог быть недоброжелатель. У двух коллекционеров, живущих далеко друг от друга и пересекавшихся пару раз разве что на выставках.
Когда Сэхун отъезжал от дома убитого коллекционера, едва не впилился в выскочивший из-за поворота фургончик. Борт фургона украшал герб с конным рыцарем. Чёрным.
— Да вы издеваетесь… — уныло пробормотал он, придя в себя и жестом велев водителю фургона трогать с места.
========== - 2 - ==========
Комментарий к - 2 -
Ладно, раз захотели двойную порцию, то пусть будет двойная. С меховым темнейшеством :)
Ваша Бета
https://pp.vk.me/c630719/v630719763/b0f3/RTMCRk001rw.jpg
- 2 -
Сэхун стоял, прислонившись плечом к стене, и смотрел на Чонина сквозь зеркальное стекло. В комнате наблюдения отлично было слышно вопросы и ответы, звучавшие в помещении для допросов, но Сэхун сознательно не слушал их. Он слушал только голос Чонина — низкий, спокойный и уверенный. Чонин по-прежнему слышался Сэхуну как переведённый в звуки вкус марочного коньяка с шоколадом.
Выкарабкавшись из плена наваждения, Сэхун отлип от стены и убрёл в кабинет. Усевшись за столом, он некоторое время сверлил взглядом монитор, потом решительно коснулся пальцами клавиш и набрал запрос. Пять минут ожидания — и принтер выплюнул лист со списком в семнадцать имён, и с адресами и номерами телефонов напротив каждого из имён.
Сэхун придвинул рабочий телефон поближе, снял трубку и набрал первый номер. Ответили ему после второго гудка. Сэхун представился и поинтересовался, есть ли в коллекции господина Ана двойники и сколько, какой чистоты. Спустя четыре минуты он позвонил второму коллекционеру из списка, потом третьему и так далее. Итог бесед он записывал прямо на листе со списком.
Через полтора часа в списке остались четыре имени. Сэхуну не удалось дозвониться до господина Чона и господина Кима, поэтому вычёркивать их он пока не стал. Из четвёрки коллекционеров с двойниками только один был специалистом и уверенно ответил, что его двойник уникален и чистой воды. Три коллекционера попали в разряд любителей и полагались на мнения продавцов. Но у всех четверых в коллекциях имелось по одному двойнику. И в том случае, если версия Сэхуна соответствовала истине, четыре этих коллекционера вполне могли стать следующими жертвами убийцы.
Хотя всё равно ситуация смущала Сэхуна. Чистые кристаллы горного хрусталя стоили немало, но всё-таки не настолько много, чтобы было так трудно их купить. Да и зачем? Из хрусталя делали печати и прочие не особенно ценные вещи для украшения дома. Разве оно стоило того, чтобы идти ради этого на убийство?
Но как ещё всё объяснить?
Два убийства, жертвы в обоих случаях живо интересовались горным хрусталём, после их смерти ни у одного не оказалось двойника.
Если следующей жертвой станет коллекционер из списка без двойника или вообще не коллекционер — плакала теория Сэхуна. Но если это будет коллекционер с двойником? И что, если двойник полиция не обнаружит?
Всё получалось глупо до отвращения. Сэхун мог прямо сейчас пойти к шефу и настоять на своей теории. Только шеф всё равно скажет, что фактов мало. Достаточно их будет только после нового убийства. Выходит, кто-то ещё должен умереть, чтобы Сэхуну поверили.
Сэхун тяжко вздохнул, выудил из кармана брюк маленький кристалл на прочном шнурке, упёрся локтем в стол и принялся держать кристалл над списком. Пока в кабинете он сидел один, так что не рисковал выставить себя на посмешище.
Кристалл неохотно качнулся. Сэхун стиснул зубы и постарался держать руку как можно твёрже. Камню полагалось раскачиваться и указывать ответ самостоятельно. Сначала камень медленно повело по кругу раз, другой, а потом он принялся покачиваться, как маятник. Сэхун про себя досчитал до восьми, зажмурился и выпустил шнурок из пальцев. Выждал чуть, потом приоткрыл глаза. Кристалл валялся поверх имени коллекционера-специалиста — господина Ана.
Сэхун торопливо сунул кристалл в карман, смахнул со стола список и рванул в кабинет шефа. Ушло две минуты, чтобы показать список и вкратце рассказать о теории. Шефу понадобилось в три раза меньше времени, чтобы выставить Сэхуна вон с наказом “довольно тратить моё время попусту”.
Некоторые вещи не менялись. Сэхун в полиции служил без году неделю и получал соответствующее отношение ото всех, кто был старше. Никого из них не волновали его успехи в учёбе и умение логично мыслить. Он оставался новичком и “салагой”, с мнением которого никто не собирался считаться, пока не появится кто-то ещё младше и неопытнее.
Это ни в малейшей степени не глушило уверенность Сэхуна в собственной правоте. Он полагал, что убийцу интересуют двойники. Не знал, по какой причине и почему для этого необходимо убивать, но убийца, несомненно, забирал камни-двойники.
Если бы шеф принял во внимание теорию Сэхуна, можно было бы приставить наблюдение к дому господина Ана. Но увы. А у господина Ана все шансы стать следующей жертвой, если верить кристаллу. Не просто же так камень указал именно на него. Но на это не сошлёшься. На доказательство точно уж не потянет. Сэхуна просто сочтут психом, а то и вовсе укажут на дверь — без права возврата на службу в полиции.
Расстроенный Сэхун сбегал к автомату с напитками, прикупил стакан горячего шоколада и вернулся в комнату наблюдения. Чонина всё ещё мучили вопросами чёрт знает по какому кругу, а он отвечал уже устало.
Отпустили его через четверть часа. Сэхун успел ещё раз позвонить господину Ану, договориться о встрече, а после подождал Чонина в коридоре и вручил стакан с остывшим напитком. Чонин кивнул и воздержался от упрёков. Судя по всему, ему и остывший шоколад пришёлся по душе после утомительного допроса.
— Значит, ты считаешь, что кто-то крадёт кристаллы-двойники?
Вопрос Чонина стал целительным бальзамом для уязвлённой гордости Сэхуна, поэтому он с азартом принялся доказывать свою теорию, размахивая списком с именами. Чонин пристально смотрел на список, но так и не попросил у Сэхуна лист для более детального изучения.
— Я только не понимаю, к чему такие сложности с убийствами, — признался Сэхун под конец эмоциональной речи. — Можно же купить камни. Здесь, в глуши, это и стоить будет куда меньше.
— Может, у убийцы просто нет денег вообще, — пожал плечами Чонин, отправив смятый стакан в мусорную корзину для бумаг.
— Ну не знаю… как это… убивать только потому, что купить никак? Можно просто украсть. Без убийства. Но это же просто камни, а не лекарство от рака. Кому они нужны настолько сильно, чтобы ради этого стоило убивать?
— Есть такие люди, которых называют маньяками. Нормальной логики в их поступках не увидишь. Вроде бы. Почему бы и этому не быть маньяком? Они где угодно случиться могут. Даже в глуши.
— Похоже, это единственный вариант, — грустно согласился Сэхун, который всё так же не видел ни одного правдоподобного объяснения убийствам из-за каких-то двойников. Не бриллианты же, в конце-то концов.