Ничего сложного, страшного или интригующего не случилось. Человек выполнял свою работу, а Катя просто была ее частью. Это успокаивало. Приятно, когда все идет своим чередом, тихо и обыденно. Хватит с нее приключений.
Выйдя из полиции, девушка поехала к Лиле в гости – обсудить случившееся. И завязла у подруги до глубокого вечера, правда пару раз отзвонилась маме, чтобы та не волновалась. И вдруг, наблюдая за игрой ребенка с куском торта, поняла, как она, оказывается, хочет жить. Какие мелочи – вчерашнее неудачное выступление. Подумаешь, с кем не бывает! И глупости по поводу возраста – тоже ерунда. А как ей повезло с мамой и Лилей! И, вообще, жизнь прекрасна!
Дорога домой окончательно примирила с действительностью. А дома вместо мамы обнаружилась записка на кухонном столе: “Ушла гулять с девочками”. Лаконично. Буквы чуть неровные – это о чем говорит?! Правильно, гулять ушли не совсем трезвые “девочки” пятидесяти с лишним лет.
Домашние дела: рыбки и кошка. Непонятное метание по дому. Катя никак не могла сообразить, что с ней. Вроде разобрались, ничего страшного не будет. Подумаешь, походит с десяток раз и заново расскажет историю белочки. Все же хорошо! Тогда почему на душе так тоскливо...
Непривычная нервозность, разные глупости из детства – юности. Неловкие ситуации, о которых, казалось, забыла давным-давно. С чего вдруг все это начинает сейчас выбираться на свет? А главное, что с этим делать...
Понятно, катализатором послужило вчерашнее событие, но как быть дальше?! Истерики не было. Катя словно воспринимала все через стекло, даже мама отреагировала адекватней, а вот она как деревянная. Такой странный отходняк? И как быть дальше? Отмахнуться, подумать, записать...
Вспомнился отрывок, услышанный по радио в машине: “Запишите все, что тревожит, и сожгите, отпуская прошлое”.
Но ее ничего не тревожит. Просто глупые воспоминания. Ладно, хуже не будет.
Пара листов альбомной бумаги, карандаш. Хорошо, когда в доме полно карандашей и нет ни одной ручки – легко написать, легко стереть. Кухонный стол. И вперед...
Катя, недолго думая, начала с самого простого: описала свое последнее воспоминание, свои ощущения. Потом следующее. И еще одно. Дальше, дальше, дальше... Бумага закончилась, пришлось взять еще один лист из альбома. А потом и сам альбом.
Пришла мама, Катя встретила ее в коридоре, выслушала, как прошел вечер, и снова вернулась к записям. Мама после ванны заглянула, пожелала спокойной ночи и ушла, ничего не спросив. Даже странно.
Девушка продолжила писать. Теперь все казалось проще. Чего она хочет? Чего боится? Что не устраивает в жизни? Почему, зачем, как...
Слова ложились быстро и даже коряво, но сама суть написанного поражала. Катя всегда считала себя уверенной и твердо стоящей на ногах, а оказывается, она совершенно не такая. Неуверенность и ощущение своей слабости – откуда? Почему-то вдруг выяснилось, что без своего дома она чувствует себя неприкаянной сиротой, боится одиночества. Страшно признать, что лучшие годы позади и встретить кого-то в тридцать лет уже нереально. Она стесняется своей ущербности – материнский инстинкт никак не просыпается, но и отмечать восемнадцатилетние сына в пятьдесят лет не хочет.
Откуда взялось последнее – вообще неразрешимая загадка.
Допустим, одинокая старость и все такое прочее, но это?! Учитывая неготовность к материнству!
Бред, да и только, но какой познавательный! Он бы никогда не подумала, что воспринимает мир так, через не просто призму очков, а словно нацепив противогаз. И что со всем этим делать?
Свои страхи как бы поняла, в себе разобралась – и что? К несчастью, ту передачу она до конца так и не дослушала.
Посмотрела на плиту, перевела взгляд на бумагу. Сжечь? Не сжечь? Будет ли она это перечитывать?
НЕТ.
Помнить будет, но перечитывать – НИ ЗА ЧТО!
Ладно, значит, включить вытяжку, закрыть дверь – начнем поджигать мамин альбом. Он толстый, бумага горит хорошо.
Повезло, соседи с криками: “Пожар!!!” – не появились. Закончив ритуал, девушка убралась. Вытерев плиту, пошла мыться. Удачно у нее день начался.
На часах была половина четвертого утра.
Катя проснулась от будильника. Она впервые обрадовалась этому противному звуку – он смог положить конец мучившему ее кошмару. Девушка не помнила, то ли ее ели, то ли она кого-то жевала, но ощущения были мерзкие. Четыре часа сна отдыха не принесли.
Катя как сомнамбула прошлась по дому, как-то умудрилась собраться на работу, даже не стала спорить в ответ на мамино заявление: “Я тебя отвезу”.
Вместо привычного делового стиля ей захотелось чего-то праздничного, и из гардероба на свет божий был извлечен сарафан с широкой юбкой. Красивый, яркий и слишком легкомысленный для работы. Но сейчас в самый раз.
Мама удивленно посмотрела на приодевшуюся Катю, но промолчала.
На работе Катя периодически отвлекалась, рассматривая заходящих в отдел людей, точнее – мужчин. Свободных мужчин. С чего это вдруг?
Итог целого дня наблюдений нерадостный: выбор у нее небольшой, всего между двумя кандидатами. Но, в принципе, есть, где разгуляться, могло и так не повезти.
По дороге домой Катя обдумывала, как бы привлечь внимание понравившихся кандидатов. И тут начался дождь. Самое обидное – зонтик в маленькой сумочке при всем желании не помещался, да и не подумала она об этом утром.
Хотя. Теплый летний дождик. Лужи. Вспомнилась детская мечта – станцевать под дождем. Осмотревшись и не заметив прохожих, все правильно, в их микрорайоне большая часть перемешалась исключительно на машинах, девушка махнула рукой на возраст. Кто знает, когда ей еще представиться такая возможность, к тому же на ногах балетки. Не самая удобная обувь, но всяко лучше босоножек.
Сумочка на плече. Руки в стороны и ...
Движение. Вода под ногами. Капли дождя в лицо.
Все то, что требовалось изобразить в танце, но редко когда удавалось, теперь шло словно изнутри – легко и свободно.
Шаги. Прыжки. Плие.
Притормозившая машина мамы.
- Давай сумку, – рассмеялась та.
- Держи.
Сумка. Очки. И теперь – свобода.
Свободные руки – это важно, Катя сразу ощутила, насколько.
Танец под дождем. Маленький праздник жизни.
Девушка запыхалась. Да, она уже подзабыла, как это сложно, да и растяжка уже не та, но все равно замечательно.
Фуэте.
Смех.
Поклон.
И домой...
Влад.
Хотя Катя и не видела зрителей, но они были. Находящиеся в машинах люди с интересом наблюдали за представлением. Может, кто-то счел это просто женской придурью, но остальные танец под дождем оценили.
Проводив взглядом отъехавшую машину, Влад только собирался выйти, как рядом с танцовщицей остановился очередной внедорожник.
- Популярная дама, – хохотнул Серый, друг и по совместительству охранник-водитель.
- Это точно, – недовольно буркнул Влад, ожидая развития событий.
Тут раздался звонок телефона. Парни из соседней машины.
- Да? – отозвался Влад.
- Эта та девка. Свидетель.
- Точно? – поразился Влад.
- Да. Она, – подтвердил помощник, – а самое смешное, знаешь, кто с ней?
- Кто?
- Гришка Берсов.
- Все интересней и интересней. О чем говорят?
- Сейчас узнаю.
Беседа продолжалась недолго, вскоре Берсов укатил. Девушка же свернула во дворы. Дождь закончился.
Влад, наконец выйдя из авто, с удовольствием вдохнул пахнущий дождем воздух. Рядом нарисовался Степа, умный и крайне предприимчивый мальчик, которого Влад когда-то вытащил из больших неприятностей. Теперь активность шла исключительно на благие дела – в плане деятельности самого Влада.
- Значит так, – просиял Степа.
Парень хорошо знал, что эта его бессмысленная улыбчивость нервирует остальных, а порой доводит даже Влада, но по-прежнему продолжал скалиться. Рядом недовольно похрустывал пачкой сигарет Серый.
“Дите блин, безголовое. Ведь однажды доведет, и парни выполнят угрозу – выбьют зубы, несмотря на мой запрет”, – мысленно покачал головой Влад.
- Ну... – поторопил он.
- Как всем известно, Григорий Берсов считается любителем нетрадиционных отношений, – скаламбурил Степа.
- И?
Нельзя сказать, что ориентация была большим плюсом, но тот факт, что он хотя бы не скрывал, уважения, конечно, не вызывал, но хотя бы примирял с его существованием. К тому же сам по себе мужик был неглупый.
- Так вот, на каком-то корпоративе он переспал с нашей свидетельницей. И сейчас подкатывал к ней на тему дальнейшей совместной жизни. Дамочка его вежливо послала куда подальше, сначала не поверив в голубизну, а потом предложив свести со своей подругой. Дескать, выпьет еще раз литр забугорной самогонки, выкурит пару косяков... и Нюша станет самой лучшей на свете. А вот с ней ничего не выйдет – она тогда просто хотела оторваться, а он надел чужой костюм с охренительным парфюмом. Вот если бы ему этот парфюм нравился сам по себе или он согласился им пользоваться, тогда она бы вся его была, а так... Берсов заявил, что на такую жертву идти не готов. Короче говоря, договорились провести эксперимент: Берсов и эта самая Нюша. Если все сложится, будет новая ячейка общества. А насчет “типа” изменившихся пристрастий они, Катя, это наша свидетельница, и Лиля, некая первая сплетница в городе, смастерят какую-нибудь сказку, и выяснится, что Берсов всегда только бабами интересовался, а остальное – хрень. В конце концов, свечку-то никто не держал.
- Ясно, – кивнул Влад.
На этом можно будет сыграть, предложив свою поддержку в таком щекотливом вопросе.
- Значит так, – начал Влад, – дуешь в цветочный и тащишь пару букетов для Кати и ее мамаши. Та первая машина ее была, верно?
Женщину в возрасте он рассмотрел.
- Точно. А зачем цветы?
- Надо. Потом ложишься костями и выясняешь, что за парфюм такой неординарный.
- Но...
- Степа, ты сам говорил о своей гениальности. Напомнить?
- Не стоит, – пробурчал подчиненный.
- Вот и ладно. У тебя пять минут.
- Я не успею! – возмутился Степан.
- А ты успей, – скомандовал Влад и вернулся в машину.
Нашумевшее дело со стрельбой надо было замять и проследить, чтобы оно успешно развалилось, не дойдя до суда. Вот и привлекли Влада. Родители малолетних киллеров утверждали, что все шито белыми нитками. Влад в этом сомневался. Судя по быстрой работе органов, что-то было. Теперь осталось понять – что.
Копия дела обошлась в приемлемую сумму. Влад просматривал записи, все сильнее убеждаясь, что вся эта канитель влетит заказчикам в копеечку. Разваливать придется не в прокуратуре, а привлекать еще и судей. Сумма с учетом его услуг намного превысит стоимость бизнеса, из-за которого все и началось. Пара идиотов нашла такого же не самого умного и удачливого “бизнесмена”, организовали партнерство. Им невероятным образом повезло, и дело чуток выгорело. Конечно, надолго этого бы не хватило и вскоре все вернулось бы на круги своя, но молодежь решила, что им все по плечу, и избавилась от третьего участника.
Похоже, дело верное и идиотов посадят.
Вернулся Степа с букетами. Парень со странностями, но смышленый.
- Спасибо.
Влад забрал цветы и пошел в гости.
Катя потанцевала, пообщалась с Григорием. Умный вроде человек, должен же понимать, что ничего у них не выйдет – слишком разные, да и физически они банально друг друга в нормальном состоянии не привлекали. Зато Нюрке он может подойти, любит она таких метеросексуалов. Или раскаявшихся гомосексуалистов... Такие, оказывается, тоже бывают.
Катя по-прежнему сомневалась в нетрадиционной ориентации Григория. Несмотря на его уверения, допустить вероятность подобного все же пришлось. К тому же слухи были весьма определенными.
Мама уже была дома и запустила промокшую дочь в квартиру.
- Ну как? – с улыбкой спросила она.
- Потрясающе!
- Рада за тебя. А теперь в душ!
- Так точно!
Катя с удовольствием поплескалась в горячей воде, а после завернулась в толстый теплый халат. Конечно, жарко станет, но пока так хорошо и уютно.
А на кухне обнаружился гость. И пара букетов.
Непонятный мужик около сорока с короткой, почти под ноль, стрижкой, с какой-то обычной внешностью и потрясающим загаром.
- Катя, это к тебе, – кивнула мама и вышла из кухни.
- Добрый день, Екатерина.
- Добрый. А вы, простите, кто?
- Влад. Я по поводу дела, по которому вы проходите свидетельницей. Стрельбу помните?
- Такое сложно забыть, – насторожилась Катя. – И что вам надо?
- Не волнуйтесь, – поднял он руку.
“Без кольца”, – против воли отметила девушка.
- Что вам надо?
- Убедиться, что все так, как кажется, иначе потом может выясниться, что свидетели все забыли, сами не видели, а тот, кто видел, уехал сажать картошку или занят еще какими-то важным делам.
- Делом занимается полиция. Нужно имя следователя? Сейчас, у меня записано, но больше ничем помочь не могу.
Катю пугал этот гость, а еще эта его непонятная цель...
- Катя, – проникновенно начал он, – я не собираюсь причинять вам вред. Просто хочу убедиться, что дело не развалится на полпути, к несчастью, у нас такое бывает. Поэтому и спрашиваю, что именно вы видели.
Катя непроизвольно попятилась. Она прикидывала, как быть. Телефон неизвестно где, мама позвать на помощь не догадается. На что способен этот тип – никто не знает...
- Стоп. Я ухожу, не паникуйте. Позвоните следователю, спросите насчет меня. Хорошо?
Катя кивнула.
- Я ухожу.
Мужчина медленно поднялся. Катя покинула кухню, спиной попятившись в зал. Гость невозмутимо, будто так и надо, вышел в коридор, обулся, открыл дверь и уже на лестничной площадке, повернувшись, сказал:
- Вы очень красиво танцуете, Катя. До свидания.
И он стал спускаться. По лестнице. Еще один плюс.
Правда из-за пережитого страха минусов это не перекрыло.
Девушка направилась к маме. Та выглянула из зала и потребовала рассказать, что за гости приходят с такими букетищами. Они обсудили историю с белочкой, неожиданного визитера. Мама даже с намеком заметила:
- Ты ничего больше не ощутила?
- Ты о чем?
- Запах?
- И?
- Он пахнет той самой туалетной водой, которой пропиталась вся твоя комната.
- Серьезно? А я даже не поняла, – расстроилась девушка.
- В следующий раз убедишься.
- Надеюсь, следующего раза не будет.
- Будет. Раз все так, как он говорит, вы еще встретитесь.
- Почему ты так уверена?
- Завтра позвонишь следователю?
- Конечно.
- Вот и ответ, – пожала плечами мама. – К тому же Влад разведен. Детей нет.
- Откуда ты знаешь? – поразилась Катя.
- Мы пока тебя ждали – поговорили.
- Интересные у вас темы для бесед, – хмыкнула дочь.
- Он спросил обо мне, я о нем.
- Что еще? – как бы поддерживая разговор, уточнила Катя.
Мама скептически на нее посмотрела:
- Ничего. Тут ты вышла. И странное дело – гость мигом испарился.
- МАМ!
- Что, мам?! Правда ведь, – и, видя возмущение Катя, обняла. – Есть будешь?
- Буду.
- Пошли готовить.
- Пошли.
На следующий день, около одиннадцати, Катя позвонила следователю и несколько коряво уточнила о Владе. Вот как его нормально зовут... Но собеседник ее понял и обрадовал:
- Говорите. Он посредник.
- То есть?
- Он берется за такие дела, когда неясно как, но следствие может зайти в тупик.
- А он?
- Убеждается, что свидетели не передумают, вещдоки не пропадут и суд не вынесет абсурдный приговор.
- Понятно.
- Так что говорите спокойно. К тому же материалы дела у него наверняка уже есть.
- Даже так?
- Именно. Еще вопросы?
- Нет, спасибо большое. До свидания.
Катя вернулась к работе и стала ждать звонка от Влада. Свой номер он не оставил, поэтому от нее ничего не зависело. Первый день телефон лежал рядышком на столе. Влад молчал. Второй день тоже. В пятницу Катя уже не ждала. Не звонит, значит, не надо.