Когда Миха уже думал, что на этот раз ему повезло, послышались крики десятка довольных развлечением бандитов — и одной жертвы.
— Ну же, детка, спой нам! — хохоча, кричал Кудряшка, абсолютно лысый здоровяк двухметрового роста, перебрасывая сумочку другому бандиту через голову жертвы. — Споешь, и мы отдадим тебе твою сумочку, нам чужого не надо! Правда ведь?!
Члены банды с готовностью подтвердили слова вожака, весело махая руками и перекидывая сумку из рук в руки.
— Отдайте! Ну отдайте же! — кричала ничего не понимающая жертва.
— Мы же не просим тебя станцевать стриптиз, а ведь могли бы… — уже жестче сказал Сью.
Миха не знал ее, но был уверен, что где-то уже видел. И действительно вспомнил, что встречал пару раз в этом переулке. В спину кто-то сильно ткнул, и Миха непроизвольно ойкнул от неожиданности. Обернувшись, узнал еще одного члена банды, с ярким ирокезом на голове.
— Давай двигай, — нейтрально сказал тот. И уже громче добавил своим друзьям: — Смотрите, кто здесь! Наш Донор пожаловал, дать нам взаймы немного деньжат!
— И вправду Донор…
В «Доноре», под смех шайки, Кемпл сразу же опознал себя. Мысли о суициде куда-то сразу исчезли, из недр сознания стала подниматься первобытная злоба. Ведь его унизили при женщине, пусть та сама была не в лучшем положении. Почему-то он почувствовал, что она такая же, как он, своего рода родственная душа. Такая же переделка, как и он сам.
— Ирокез, ты вовремя, — махнул рукой Кудряшка. — Только вот теперь не знаю, как нам быть. Может, организуем хоровое пение?
— Как скажешь, Сью, — ответил Ирокез, привычно доставая из кармана десять реалов и отдавая их вожаку. — Дело твое.
— А еще лучше пускай действительно станцуют… стриптиз, — предложил кто-то противным голосом. — А еще лучше совокупятся!
— После такого, да еще при всех, у него не встанет, — авторитетно заявил Ирокез.
— Нет, пускай лучше споют… — Кудряшка Сью подошел к поставленным рядом двум жертвам. — У-тю-тю… Ну давайте, жили у бабуси-и два веселых гуся. Один белый, другой серый… Ты будешь серым, а ты белой. Ну давайте, подхватывайте, жили у бабуси-и два ве…
Больше Миха стерпеть не мог. Серая мышка, серый гусь, такая «серая» аналогия окончательно взвинтила Кемпла, и он, неожиданно даже для самого себя, со всего размаху врезал главарю в челюсть. Кудряшка упал, растянувшись на асфальте, но не столько от удара, сколько от неожиданности. Остальные бандиты стояли, словно завороженные, также не зная, что предпринять: сразу убить наглеца или помучить.
— Неплохо, — сказал Кудряшка, вставая и потирая челюсть. — А теперь смотри, как правильно нужно бить.
Миха не убегал и не сопротивлялся. Усилием воли он заставил опустить свои чуть поднявшиеся руки вниз, понимая, что оборонительная стойка в его исполнении будет выглядеть нелепо и смешно. Сью сделал шаг вперед и коротким, хорошо поставленным ударом в голову свалил Кемпла на землю.
Кемпл упал на спину, отлетев на метр. В момент удара он явственно видел искры, посыпавшиеся из глаз, как обычно показывают в мультфильмах. В довершение ко всему, при падении он сильно ударился головой, отчего в глазах все поплыло и вскоре погасло совсем. Так же медленно умерли все звуки.
Пробуждение после нокаута пришло резко. Сколько провалялся в бессознательном состоянии, Миха не знал, но банда была еще здесь, а Кудряшка принимал искренние поздравления от членов своей группы. Из этого юноша сделал вывод, что обморок продолжался всего секунды три, не больше.
— Классно ты ему врезал! — говорил все тот же противный голос, что предложил танцевать групповой стриптиз.
— Да, круто ты его приложил…
Кемпл почувствовал неудобство, он лежал спиной на какой-то палке.
— Да, круто ты его приложил…
Кемпл почувствовал неудобство, он лежал спиной на какой-то палке. Хотя он мог поклясться, что еще минуту назад здесь не было никаких палок. Впрочем, эти размышления он оставил на потом. Миха схватился за неожиданное оружие, рывком встал и ринулся на своего обидчика. Кемпла заметили слишком поздно, и тот с размаху обрушил свою дубину на Кудряшку.
Блок не помог Кудряшке, сила удара была такова, что брусок смял наспех поставленную защиту и врезался в грудь, отбросив Сью в сторону. При этом палка толщиной с руку сломалась пополам, но и оставшегося обрезка хватило, чтобы врезать обладателю противного голоса. В надежде отвести удар тот выставил вперед руки, за что и поплатился сломанными пальцами.
Жуткий крик огласил пустые улицы темного квартала. Крик словно послужил сигналом для остальных членов банды, и те набросились на Кемпла, не дав ему покалечить еще кого-либо. Повалив Миху на дорогу, они стали избивать его ногами, но боли он почти не чувствовал: казалось, что должно быть гораздо больнее, и это обстоятельство несколько удивило его.
Избиение прекратил звучный голос главаря:
— А ну, прекратить безобразие!
— Ну вот и познакомились.
— Так-то оно так, вот только не пойму, с чего это ты такой добрый? — подозрительно спросил Миха.
— А черт его знает, не знаю! — честно признался Кудряшка. — Пойдем, лучше я тебя… и твою подругу чем-нибудь угощу, тут недалеко.
— Пойдем.
Его «подруга» стояла, не шелохнувшись. Сумочку ей вернули, и она сочла за благо не сопротивляться, поскольку, как видела, имелись все шансы на благополучное завершение истории, и рыпаться смысла не имело. Потому как еще неизвестно было, как все закончится, начни она сопротивляться.
— Хорошо ты меня отделал, — сказал Кудряшка. — Хорошо еще, руки не сломал, хотя грудь до сих пор болит, не говоря о самих руках.
— Ну извини.
— Да нет, ничего, сам виноват.
Подходя к бару, группировка рассеялась по своим делам, раненого с переломанными пальцами куда-то увели. «Наверное, к лекарю, не задающему лишних вопросов», — решил про себя Кемпл. С главарем осталось только трое верных соратников да двое приглашенных.
У бара «Костлявая рука» было гораздо светлее, но и комаров звенело предостаточно, потому снаружи никто не стоял. Кудряшка решительно толкнул дверь и вошел сам, приглашая остальных. Прибывшая группа оккупировала свободный столик в дальнем углу, а официант, зная вкусы пришедших, быстро принес напитки.
— Все-таки не пойму, с чего такое благородство? — спросил Миха, отхлебывая принесенное пиво. Пиво ему не понравилось, но виду не подал.
— Не знаю, может быть, скучно стало, захотелось пообщаться с новыми людьми. Я ведь человек добрый… в глубине души.
— Это я уже понял.
— Как? — спросил Сью с неподдельным интересом.
— По перекидыванию сумочки и просьбы только лишь спеть. — При этом Миха покосился на рядом сидящую нервно елозившую на стуле девушку. — Хотя мог бы запросто что-нибудь более серьезное сделать, никто бы тебе не помешал.
— И то верно, хотя я уже готов был перейти, как ты сказал, к более серьезным вещам. Обозлились мы от безденежья, доходы падают, вот и куражимся помаленьку. Ладно, с этого дня можешь спокойно ходить по нашему району, никто тебя и твою подругу не тронет.