Ну, я и помчалась. Долго возиться с замками мне не пришлось, так что скоро я уже чесала обратно. К тому же голод меня подгонял. Бежала я и вспоминала прошедший день.
Настроение наших на речке мне сегодня не понравилось. Но при Русланчике они не стали распространяться о своих планах относительно разборок с деревенскими. Натаха сообщила только, что сегодня опять кто-то в поселке жаловался на исчезновение сельхозпродукции с грядок. И что прогрессивная молодежь оставлять это дело больше не может.
И вот сейчас на дороге из деревни я увидела суровую и решительную толпу. Все. Они шли. Они настроились. Час «икс» наступил…
Даже девчонки во главе с Натахой шли вместе с ребятами. Группа моральной поддержки. Ну, если и деревенские девчонки вступят в бой… Ой, что будет…
Я кинулась к ребятам и снова попыталась объяснить:
– Я спрашивала вчера у деревенских! Они зуб дают, что не лазают по нашим огородам. Правда, не надо с ними драться! Это не они…
– А кто? – поинтересовался Борян, взмахнув своей любимой цепью. Вернее, куском цепи, который он начистил до зеркального блеска.
– Ну, говори, раз знаешь! – подхватили остальные.
– Или не знаешь – просто понтуешься?
– Знаю! – крикнула я, отступив на шаг. Иначе Борюсикова боевая цепочка точно стукнула бы мне по лбу – так рьяно он ею вертел. В бой ему очень, ну очень хотелось.
– Тогда говори! – потребовала толпа. – Мы пойдем и ему табло отреставрируем!
Я стала объяснять, что пока не могу назвать имя, что информация пока непроверенная, что мне осталось только добыть некоторые неопровержимые улики. Они слушали. Вроде верили. Но боевой задор никуда не улетучивался, так что со мной все спорили, ругались, даже махали у носа кулаками и самодельным оружием. Мимо нас проходили дачники. Проплыла Русланчикова мамаша с коляской. Покосилась еще так удивленно. Но мне было не до нее.
Наша немногочисленная гвардия все-таки деревенских снова бить не стала. Дело решилось миленько, по-домашнему. Никто истинной причины не понял. Но я знала – Борюсик давно уже имел зуб на Андрюху, которому Машка Кафтанова тоже нравилась. Так что сначала они столкнулись по идейному вопросу: бить или не бить деревенских, – потом перешли на личности и минут десять ожесточенно молотились на обочине дороги. Их растащили. К прыщам на Боряновой физиономии прибавился синяк, а гладкое лицо Андрюхи украсилось мужественными ссадинами. Хороши они оба были, ох хороши! И вроде как даже помирились они после этого – во всяком случае вместе со всеми отправились на наше традиционное место жечь костер. Там пока суетились малолетки – хотя и знали, что их прогонят уважаемые старшие товарищи.
День кончался.
Я на посиделки у костра не осталась. И летела домой, как реактивная, – меня ж бабка дожидается. Сейчас разозлится, это точно. Разорется… Я решила сократить дорогу, в только мне известном месте аккуратно перепрыгнув через высокую ограду, – а так бы мне пришлось обходить вокруг всего нашего участка. И вот, тихонько прокрадываясь вдоль забора за деревьями, услышала голос Руслановой мамаши. Я остановилась и присмотрелась. На улице возле дома никого не наблюдалось. Но на втором этаже были открыты окна. И дверь на большой балкон тоже. Ясно. Это из дома голос доносится. Лето, тихо на улице, вот все и слышно.
Ошибиться было невозможно: только у матери Руслана такой твердый, уверенный и в то же время приятный голос. Да, голос-то приятный, а вот то, что мамаша говорила, таковым никак не назовешь:
– Чтобы я тебя с ней больше не видела, понял? Ты мне наврал – а это подло. Да, подло, Руслан! Не было тебя у Сонечки на даче. Выходит, из-за какой-то непонятной девицы ты матери врешь. И не перебивай меня! Было бы еще из-за кого… Если бы ты видел, как эта оторва горло дерет! Встретила я тут ее компанию: сплошной мат-перемат, по-другому они разговаривать не умеют. И тебе это надо? Я удивляюсь. Ну, все. Я тебе все сказала. Иди спать, Руслан.
Ох, как я ломанулась по кустам. Уже не вдоль забора, а как придется, не таясь. Влезла на свою смотровую башню. Нос, лоб и щеки у меня просто полыхали. Лопнут, мне казалось, того и гляди.
Это я – оторва?! Это я – мат-перемат! Ну да, наши ребята были настроены тогда решительно, вот и высказывались соответственно. Я, ясное дело, объяснялась с ними на понятном им языке. Ишь, мамаше не понравилось! Фифа! Она еще деревенских не слышала…
А Русланчик-то – промолчал. Ничего матери не возразил. Не сказал, что я хорошая.
Мне стало совсем обидно. Но я быстро успокоилась и обижалась только на мамашу. Да и то уже как-то не сильно. Да, не страстная я, стало быть, женщина. Была бы я какая-нибудь Кармен-цыганка, я бы обиду не простила. Никогда! Я бы их всех зарезала! Нет, дом бы подожгла! Ага, свой же? Совсем я что-то…
Так или иначе, но злости, даже на мамашу, что запретила Руслану со мной дружить, не было. А вот интерес остался – как же оно все обернется? И я решила при возможности устроить Русланчику «проверку на вшивость».
Ранним-преранним утром мне и без бинокля было хорошо видно, что за ягодами собираемся не только мы с бабкой. Парасольчики тоже куда-то намылились. Они двигались по своему участку так осторожно, что бабка моя их не заметила. Умеют же, паразиты, маскироваться!
А я не смогла за ними проследить опять. Да, вот так всегда. Мы шли поливать, рвать смородину и малину. Зуд у моей бабушки: все сорвать и продать. И шла я за ней, и дрожала – холодно что-то было утром. И думала: плохой я пока детективщик. Видно, нельзя быть прикованным к огороду рабом и свободным сыщиком одновременно…
Страшный мне встретился на рынке. Он сопровождал свою мать, которая пришла торговать творогом и сметаной. Мы с бабулей все еще стояли в торговом ряду, а Володька провез мимо нас велосипед с опустевшей тарой. Мать его шла где-то впереди. Страшный остановился возле меня и без всякого выражения поинтересовался:
– С буржуем гуляешь? Ну-ну…
Мне как будто мухобойкой по носу дали…
– Иди, иди, милый, отсюдова! – даже не разобрав, что именно Страшный сказал, наладила его моя деловая бабка.
Страшный удалился.
– Чего «ну-ну»? – крикнула я ему вслед.
Но Володька не ответил. И даже не обернулся. Смешался с толпой, укатил свой велосипед.
Очень странно. Можно подумать, что я Страшного как-то интересую, что он мне такие «ну-ну» устраивает. Но он не Борюсик, а я не Машка Кафтанова, у нас с ним никакого романтизма. Так что не пойму, что это за «ну-ну» у него. Наверное, дело все-таки в драке, которая так и не состоялась. Ну-ну…
А еще, когда мы уже уходили с рынка, туда заявилась Парасолиха. И в руке у нее было миленькое пластмассовое ведерочко смородины. Крупной, хорошей. Вот откуда? Ведь я прекрасно знала, что ВСЮ свою смородину Парасоловы оборвали. Смородина новая не вырастет. Это малина поспевает постепенно. Утром рвешь – а она к вечеру снова красная висит.
Так что вот еще одна улика. Не обманете меня, буль-буль, карасики… Скоро опять забурлите-поплывете. Пачку дрожжей я уже купила.
А Руслан, оказывается, решил устроить восстание. Потому что, едва мы с бабкой появились на участке, он прорвался на нашу территорию, подскочил ко мне и… пригласил на прогулку. Это было смело. Я оценила. Но все-таки от «проверки на вшивость» ему не уйти…
Бабуля как раз устроила себе маленький отдых в виде просмотра раннего сериала, так что руки у меня были развязаны. Я оказалась сама себе хозяйка. Но Руслан об этом не знал.
– Ой, Руслан, спасибо… – грустно начала я и, как бы покоряясь судьбе, опустила плечи. – Но мне сейчас не удастся. Я должна идти сейчас на огород. Работать. Давай вечером погуляем.
Руслан явно не мог вечером. Он и в данный-то момент оказался свободен потому, что матери его на даче не было.
– Ну… так давай я помогу тебе там… на огороде… – бодро предложил он, сам не зная, на что подписывается.
– И мы тогда с тобой все быстрее успеем там сделать! Закончим и погуляем, да? – Я как бы ужасно обрадовалась такой возможности.
– Да! – согласился дурачок.
– Ну, тогда пошли! – скомандовала я.
И мы с ним зашагали в деревню. Дачник Руслан не знал, что я веду его собирать колорадских жуков. Об этом я сообщила ему только тогда, когда мы на наших плантациях оказались.
– Вот, бери баночку и надень перчатку. – Я вручила бедному парню орудия труда. – И иди вдоль гряд, собирай их с листьев.
– Кого?
– Их. Жуков. Вот они, видишь, копошатся… – И я показала ему сидящую на верхнем листе картофельного кустика жирненькую крупную личинку. Розовую такую, толстопопую, похожую на животное «банта» из фильма «Звездные войны».
– Это… кто? – Видно было, что бедолага потрясен.
– Это ж колорадские жуки! Должны быть немедленно истреблены. Потому что могут всю картошку у нас сожрать. ВСЮ, понимаешь? – С этими словами я нашла и показала Руслану веточку, листья на которой были обожраны подчистую – ничего, считай, от нее не осталось. – И тогда мы будем зимой голодать. Ну, то есть придется покупать картошку. Считай, зря эту сажали, растили, удобряли… Эх, бабка не переживет. С колорадиками вся страна борется, знаешь? Кто химикатами опрыскивает, а кто вот так, вручную их собирает. – На меня просто вдохновение какое-то нашло. Я, наверное, с большим успехом лекции о борьбе с колорадскими жуками могла бы читать. Странно, что на уроках в школе у меня такое красноречие редко проявляется…
– И мы их убьем? – Голос Русланчика дрогнул. Но не сильно. Парень держался.
– Да. Но сначала их надо собрать. Всех. Они плодятся очень быстро. Ну, иди. Старайся не пропустить даже самой маленькой личиночки. А то они… Сам понимаешь…
И мы с Русланом собирали. Я старалась не смотреть ему в лицо – человека было просто жалко. Еще бы – колорадики, да с непривычки! Было видно – вот-вот, и его просто вырвет. Или он потеряет сознание – такой красивый, высокий, стройный, загорелый, в роскошно-небрежной одежде. Бах – и плюхнется на сырую землю среди картошки. И ссыпятся на него с кустов мелкие и крупные колорадики…
По дороге, тщательно присматриваясь к нашей трудолюбивой парочке, то и дело пробегали деревенские ребята. Иногда они повисали на заборе и с любопытством наблюдали, как белокурый красавец собирает колорадов. Комментировали Русланчиковы действия, шутили, давали советы, – в общем, развлекались на всю катушку. Сосредоточенный и потрясенный моим рассказом и самим видом вредоносных насекомых, Руслан не реагировал на ехидные реплики и жеребячий хохот.
И я сжалилась. Подошла к нему, заглянула на дно консервной банки, в которую Руслан собирал жуков.
– Ну, наверное, хватит, – сказала я и покосилась на циферблат его наручных часов. – Надо заканчивать. Время.
– И что теперь? – Руслан еле-еле смог выдавить из себя эти слова.
– А теперь мы будем от них избавляться. Можно раздавить. Это долго. На, дави их в банке палочкой…
– Не-е-ет!!!
Руслан дернулся так, что чуть банку не выронил. Можно подумать, что его самого тут мучить – на кол, например, сажать – собирались…
– Есть более гуманный способ, – великодушно сообщила я, приступая к последнему этапу проверки Руслана. – Умрут быстро. Смотри.
Я принесла из сарая бутылку с керосином, ссыпала всех колорадских жуков в одну банку, плеснула туда керосина и подожгла его. Жуки горели с треском, личинки раздувались и лопались. Скоро все вредители полей и огородов обуглились. Погибли. Быстро.
Загар исчез с лица Руслана. Парнишка был бледен. Милосердный человек, что и говорить. Я только хотела сказать Руслану о том, что он молодец, что я прямо восхищаюсь им – правда-правда! – как мимо нас прошел Страшный. И все испортил.
– Шашлыки жарите? – преувеличенно бодро спросил он, не останавливаясь. – Приятного аппетита! Посолить не забудьте. Может, вам хлебушка принести? Или так съедите?
И Руслан, не выдержав больше, зажал рот ладонью.
Володька уже отошел от нашего забора, поэтому не видел, как я металась в поисках воды. Ее не нашлось, и я просто схватила Руслана (кстати, за руку в перчатке, которой он колорадиков собирал, ой!) и потащила к колодцу. Я поливала ему из ведра, Руслан мыл руки, умывался, бледность постепенно проходила. Мне было стыдно, правда. Но теперь я почему-то была уверена, что с этим человеком готова, как это говорят, – в огонь и в воду. Ради меня так мучиться с этими колорадами… Уважаю, уважаю…
– Скажи, мы теперь пойдем прогуляться? Или ты передумал? – робко спросила я.
– Конечно! – как можно бодрее и оптимистичнее воскликнул Руслан.
И мы пошли с ним в кафе. Да, в кафе, что находилось у края коттеджного поселка.
Руслан рисковал – мать вполне могла нагрянуть туда с какой-нибудь подружкой. И все равно шел.
Тогда я рассказала ему о своем ДЕЛЕ. О том, кем, по моим подозрениям, являются Парасоловы. И как их можно накрыть.
– Если ты готов мне помочь… – начала я.
Но Руслан, который есть не мог, а выпил только залпом стакан апельсинового сока и заказал себе еще два, сам вызвался помогать.
– А у тебя фотоаппарат есть? – «без всяких яких» тут же поинтересовалась я.
– Есть, конечно!
И мы здесь же, за столиком в прохладном полупустом кафе, составили план нашей завтрашней операции.
5
«Открывай, зараза!»
Если Парасоловы сегодня так и не выйдут на дело – ничего страшного. Подождем до завтра. Или до послезавтра. Покараулим. Так решили мы с Русланом.
Начало операции было назначено на 4.00. Именно в это время, когда некоторые только возвращаются с гулянок, а некоторые собираются вскоре вставать, но еще какое-то время непробудным сном спят в своих кроватях, я подтащила под окно комнаты Руслана два надувных матраца. Один из них был наш, а другой их. Его еще поздно вечером Руслан мне выкинул в окно. Я надула этот матрасец и утром притащила к дому.
Вот Руслан появился в оконном проеме. Улыбнулся мне, посмотрел на землю. Все-таки высоко, хоть и только второй этаж, но ведь еще и фундамент у коттеджа солидный…
Я дала отмашку рукой. Руслан смело прыгнул вниз – и попал прямо на матрацы. Они спружинили, приняв на себя Русланчиков вес. И мой напарник совершенно не пострадал. Правда, один из матрацев – модный ядрено-оранжевый красавец, принадлежащий семье Руслана, – не выдержал. Затычка из него вылетела или шов где-то лопнул, но только воздух стал выходить из него стремительно, с каким-то раздраженно-обиженным свистом. Мы быстро утащили страдальца подальше – в кусты отцветшей сирени, возле которых обычно редко кто-нибудь гулял, до кучи к нему зашвырнули и нашего синего скромнягу, из которого тоже пробки вытащили.
И отправились мы вдвоем на пост. Нет, на дерево залезать не стали. Просто, замаскировавшись лопушками, уселись у штакетника. Вымокли, правда, немедленно в обильной росе.
У меня с собой был бинокль. Если что, можно тут же все детали разглядеть. А у Руслана висел на шее маленький блестящий фотоаппаратик.
Ждали мы не больше часа. Но и это ожидание нас просто измотало. Ноги затекли, замерзли. А еще нам за шиворот периодически шлепались холодные капли и бодро струились по спине, а ведь вроде и кустов особых поблизости не было. С лопухов, что ли, стрясались? Как нарочно.
Зато оба наши объекта наконец показались. Руслан сделал первый снимок. Сначала из двери на улицу выскочила женщина-дирижабль в тонких трениках и обтягивающем сером свитере. За ней верный муж Парасол, тоже серо-маскировочный. В руках у них были сумки. Осмотрев свою, Парасолиха запихала ее в карман портков, а Парасол свою повесил на плечо. И, оглянувшись по сторонам, супруги-ворюги осторожно вышли через калитку…
Как же, оказывается, вдвоем тяжело следить! Ну, просто невозможно! Мы измучились, прислушиваясь к шагам друг друга. Вдруг как раз сейчас Парасоловы оглянутся – а я еще не успела за угол забежать? А Руслан, ну просто как мамонт, через кусты ломится! И еще шикает мне: типа – «тише!»