Как я в гору шла,
тяжело несла,
никому ни в чем
не хотела зла.Птица, унеси
к дальней стороне
не людскую молвь -
правду обо мне.И у той горы,
у могильных плит
до другой поры
правда пусть молчит.2003
Марийский певец
И терпенью приходит конец.
Я тебе благодарна заране,
неизвестный марийский певец,
отказавшийся петь в ресторане.Смотрит в окна осколок зари,
все охрипли от водки и лени.
Выйди вон и один покури
под кустом первобытной сирени!Вымирает твой древний народ,
разлагается, тлеет и тает,
а сирень неизменно растет
и в положенный срок расцветает.И все так же природа сильна
даже в малом, последнем остатке,
и тебя наделила она статью
воина в должном порядке.Брат, ты вышел из этих дверей -
и почувствовал силу за дверью.
Обратися же в сойку скорей
по природе твоей, по поверью!Ты летишь, и тебе нипочем,
ты крылом задеваешь за ветки по лесам,
где над каждым ручьем
жили вольные, смелые предки.И гудела в кустах тетива,
недоступна для чуждого глаза.
Никого не сгубила молва,
никого не сгубила зараза.
Так мы жили без нефти и газа!Ты лети, ты неси свою весть,
спой, как можешь, как сердце велело.
Ты летишь – тебе некуда сесть:
все обуглилось, все погорело.И на твой бессознательный клик,
на беззвучный твой шелест крылатый
выйдет малый и выйдет старик
с допотопным дубьем и лопатой.Вот стоит твоя нищая рать,
не видавшая белого свету.
А другой не удастся собрать,
и надеяться надо на эту.2003
Литбригада
Памяти комиссара А. Барсукова
В белый июнь, в холода,
там, где мы лета не ждем,
мчалась машина тогда
вровень с травой и дождем.И половодьем воды
лето тебя обтекло.
Белые бились цветы
вместе с водой о стекло.В белый июнь, на ходу,
там, на родной стороне,
если я песню найду -
будет она о войне.Вдоль скоростного шоссе,
оборотясь на закат,
дремлют руины в росе,
мертвые нивы лежат.Тихо выходит из нор
бледный, усталый народ.
Наш необученный хор
песню нестройно поет.Дети советской судьбы,
мы приучились опять
ставить коней на дыбы
и из окопов стрелять.Видишь, деревни горят,
бьют по тебе наповал.
Наш одинокий отряд
скорость ненужную взял.Бросит и в холод, и в жар,
только назад не гляди!
И почему Комиссар
вечно сидел впереди?Ныне и в холод, и в зной
над запустеньем полей
все ты летишь над землей
в скорбной машине твоей.Сникла товарищей рать,
но не тебе тяжело:
счастлив ты нынче не знать,
сколько их в Думу прошло.Вниз не смотри на страну.
В стане родных и чужих
пусть ощутят глубину,
силу ошибок своих.Там, где проносишься ты -
там уже стало светло.
Белые бьются цветы
вместе с водой о стекло.2003
Трамвай Живаго
В тридцать лет мы не знаем, когда мы умрем,
нам не стыдно слоняться без дела.
И в зените над городом,
над пустырем неподвижное солнце висело.Поднебесное облачко бросило тень -
и опять безмятежна природа.
Как медлительно, сладостно тянется день,
весь июль девяностого года!Будут август, октябрь. И уже не шутя,
с удивленьем, с восторгом, с тоскою
ты насмотришься туч, дорогое дитя,
ты увидишь еще не такое!Твой зенит приходился на самый канун,
ты обратно не сможешь вернуться -
лирик, физик, философ, мятежный вещун,
жертва русских своих революций.И уже погрузились в глубокий склероз
ураганные черные годы.
И не все ли равно, кто в осколки разнес
недопитую чашу свободы!Ты пройдешь, и тебя не узнают в лицо,
ты и сам никого не узнаешь.
Как во сне, обручальное наше кольцо
на мешок овощей поменяешь.Донным илом покрыты колонны и львы,
перепрели перо и бумага.
Ничего не прося, не подняв головы,
ты проедешь в трамвае Живаго.Из космических, дальних, нездешних времен
звездный свет, не дойдя, замирает.
И безмолвно на твой летаргический сон
многомудрая вечность взирает.
Гибель Титаника
Ларисе Барановой-Гонченко
В зыбучую глубь, в бездонную хлябь
уводит сия стезя.
Не надо строить такой корабль
и плавать на нем нельзя!Но вспомни, как сердце твое рвалось
и кровь играла смелей:
гигант свободы, стальной колосс,
он сходит со стапелей!Творенье воли, венец ума,
невиданных сил оплот.
И дрогнет пред ним природа сама,
и время с ума сойдет.В далекую даль, к свободной земле,
связавшись в один союз,
мы тоже шли на таком корабле -
грузин, казах, белорус.В опасный час, на том рубеже
спастись бы хватило сил -
но кто-то черный тогда уже
по трюмам нас разделил.Ты вспомни, как бились мы взаперти -
все те, кто был обречен,
кто вынужден был в пучину уйти,
предсмертный выбросив стон.Заклятье шло из воды морской,
сдавившей дверной проем:
"Пусть будет проклят корабль такой!
Зачем мы плыли на нем?!"Ты вспомни: выжил тот, кто не ныл
забвения не искал,
кто переборки наспех рубил
и на воду их спускал.Кто на обломках приплыл к земле
и там из последних сил
своих находил, согревал в тепле
и заново жить учил,и кто вписал окрепшей рукой
в дневнике потайном:
"Надо строить корабль такой
и надо плавать на нем!"2004
Календулы
Уже, чернея в темноте,
ждала машина у калитки.
По дому пыль, и в суете
давно уж собраны пожитки.И свет погас. Мы вышли в сад,
его навеки покидая.
Кругом тянулась наугад
земля изрытая, пустая.Предзимняя печаль земли,
от коей ничего не надо!
И лишь календулы
цвели, забытые у края сада.Они, возросшие в тиши,
взглянули с пажити опалой,
как современники души,
невосполняемо усталой.И жизни гнет, и славы тлен,
убогий слог житейской были,
итог предательств и измен
им в этот миг понятны были.Мы мчались, обращаясь в прах,
во тьме кромешной, первородной,
и я держала на руках
букет календулы холодной.Цветы смотрели на меня
в моем закрытом кабинете.
Они увяли за три дня,
как увядает все на свете.2004
Осина
Жизнь обратно меня принесла,
как река, обращенная вспять.
И осина с тех пор возросла
так, что вовсе ее не узнать.Но все там же стоит, на краю,
над провалом осеннего дня.
Подойду, обниму, постою -
и она не узнает меня.Не припомнит, коль память крепка
в тонких пальцах расцепленных пут!
Кто остался – растет в облака,
остальные по кругу бегут.Дай мне силу, родительский дом,
дай мне волю в пределах Земли,
в сотый раз возвращая потом,
где осины мои возросли;где шумит мой оставленный сад
по просторам пустынной Руси.
Волоки меня, сила, назад
и, остаться не дав, уноси!Одинаковы все города,
позолочены все купола,
и нездешняя сила всегда
отрывает меня от ствола.И пророчит, и льстиво поет,
и всечасно геенной грозит.
И опомниться мне не дает,
потому что не насмерть разит.2004
Побежденный
Не завыть ли нынче, как волк,
на глухое пламя луны?
Наш расформированный полк
молча возвратился с войны.Из ничейной нивы овса,
охватившей ваш огород,
все еще звучат голоса тех,
кто никогда не придет.Что ж твоя печаль тяжела?
Побежденный ты, но живой.
Радуйся, что пуля прошла
где-то над твоей головой!Что же ты глядишь с немотой,
лишний на родной стороне?
Радости земной и простой
разучился ты на войне.Здесь трава, как в детстве, густа,
и листва росою полна.
Но живая вся красота
без победы нам не нужна.Тихие разливы жнивья,
где легко прожить без утрат!
И сурово смотрит семья,
словно ты во всем виноват."Ты зачем покинул крыльцо,
дома ты не мог бы корпеть?!"
И родные плюнут в лицо,
но и это надо стерпеть.2004
Памяти Юрия Кузнецова
Все ушли. И всех не спеша
ассосала земля сырая.
Верю я, что бессмертна душа -
но что ей делать в пределах рая?Жить без Родины, без родни,
вечно жить без слез, без печали.
Боже! Хотя бы поэтов на землю верни:
вечного счастья они не желали.Господи! Я тебе говорю с Земли,
из России, из временного приюта,
пересыльного пункта, куда мы на миг пришли
и к другому стремиться должны – к чему-то.Здесь, понять все сущее торопясь,
в ковылях бродя, застудясь в метели,
безотчетным слепком душа снялась
с неуютной русской своей колыбели.Здесь играли огни новогодних сел,
и весенних рек неслись круговерти,
и не каждый силу в себе нашел,
видя это, готовиться к смерти.Вот и дождь устал, вот и дальний гром.
И мечтает поэта душа живая
по родным просторам бродить с пером,
никого не помня, не узнавая.
Соловей поет, и гуляет плес,
и цветут цветы на могилах милых.
Если правда жил среди нас Христос,
то и он разобраться во всем не в силах.2004
Цветы
B.E. Ковскому
Ты спишь в суете новостей городских
прижизненным сном суеты.
А здесь, в стороне от потоков людских,
цветут на газоне цветы.Здесь осень сомкнула свои купола,
здесь жилы Вселенной легли,
и красная лава к ногам изошла
из самого сердца Земли.Пылает газон негасимым огнем,
ничто ему ветер и дождь.
И вечная тайна содержится в нем,
которую ты не поймешь.Как будто, сойдя с иноземных орбит
в единую точку тепла,
неведомый разум безмолвно скорбит
о жизни, что мимо прошла.Отсюда ты в небо ночное взгляни,
как в черный, погибельный ров,
где светятся звезд бортовые огни
пред самым крушеньем миров.И может, давно уже небо мертво,
и наша погибель близка,
а ты не успел, не успел ничего
за долгие эти века.2004
Гоша и Кот
Каморка у Гоши похожа на старый комод
под лестницей черной, где окон, естественно, ноль.
Сюда же прибился какой-то сомнительный кот,
и оба живут, как живет перекатная голь.У Гоши по пьянке давно уже выбили глаз,
трех жен поменял он, по свету рассеял детей.
Кот вылез с помойки на Гошин горелый матрас,
пригрелся – и счастливы оба без лишних затей.Сам Гоша в дымину и в стельку дней семь или шесть,
гнилая махорка до слез прокоптила тюрьму.
Но кот не перечит, и даже, коль нечего есть,
то Гоша хоть луковку все же, но кинет ему.Ты словом недобрым худую судьбу помяни.
Непросто мужчине без глаза, тудыть тую рать!
Мы знаем о счастье не больше, чем знают они,
когда по сугробам бутылки идут собирать.Они доходяги, и кто-нибудь скоро помрет:
не кот – значит, Гоша, хотя он еще не старик.
Но лучше б, конечно, чтоб раньше скопытился кот,
ведь Гоша за долгое время к потерям привык.Он водкой заглушит, он будет глядеть в темноту,
а пьяные слезы – они, как известно, вода.
Но если ты, Гоша, подохнешь – не жить и коту,
ведь горя подобного не было с ним никогда.2004
Кривая березка
Ларисе Барановой-Гонченко
Это давнего, дивного детства весна,
где природа блестит, оживая.
И опять во все стороны света видна
в чистом поле березка кривая.Пусть убога, мала, не на месте взошла
и над пашней шумит, не над лугом -
осторожно ее борона обошла,
не задело родимую плугом.Кто ее уберег для себя и детей,
кто пахал этот клин худородный?
Фронтовик, навидавшийся всяких
смертей, иль подросток деревни голодной.Это было в далекой советской стране,
это есть колыбель и обитель.
Вот он едет в село на железном коне -
работяга, отец, победитель!Это жизнь, это в космос Гагарин ушел,
и туда же качели взовьются.
И ребенка спросонья сажают за стол,
где раздольные песни поются.Это миф, это клад, потонувший в веках,
и подобного больше не будет.
Я спала – и носили меня на руках
богатырские русские люди.Из огня, из беды вынимали на свет,
в руки добрые передавая.
И стремительной жизни глядела вослед,
удалялась березка кривая.2004
Маме
Только травы одни наклоня,
ветерок пробегает упрямо.
Здесь когда-то жалели меня
и деревья, и птицы, и мама.Через адские муки земли
вы себе находили дорогу,
но любить меня так же смогли,
как беспечно счастливые могут.И в деревне, пробитой насквозь,
под ветвями ничейного сада
столько счастья когда-то сошлось,
что иного поныне не надо.Теплый дух все идет от межи,
где когда-то строенья стояли.
Положи мне постель, положи
в чистом поле любви и печали!И пускай, охраняя постель,
под созвездьями счастья и воли
с криком бродит всю ночь коростель,
не видавший ни горя, ни боли.Зарастают лихие года,
зарастает и счастье простое.
Нас с тобой не поймут никогда,
потому что того мы не стоим:мы с тобой из войны и вины,
из какой-нибудь древности вещей -
оттого-то и нет нам цены,
как навеки утраченной вещи.2004
Мост самоубийц
И я была молода.
Жила и не уставала.
В лихие мои года,
сгоревшая, восставала.И память о том жива -
хрустальная вся, без фальши.
И, стало быть, не права судьба,
что случилась дальше.И я на земле живу,
но жизни не ощущаю.
И снится, что наяву
сама себя защищаю.Еще не пустились в рост
весенней земли подарки,
но вытаял черный мост
над бездною в старом парке.По образу своему
душа его сотворила.
Идет толпа по нему,
плюющая через перила.И каждый верит в любовь,
в случайную чью-то милость.
А в бездне скопилась кровь,
пустая тара скопилась.Кругом летела зола,
и ветер клубился, воя.
Я мост одна перешла,
а мы выходили двое.На черной той полосе,
где я ничего не значу,
ты сам захотел, как все,
любви, добра и удачи.И я проходила тут,
роняя слова скупые,
где первыми упадут
разумные и слепые.2004
Осенняя оборона
Сгинули ласточки и соловьи,
холодом веет от поздних восходов.
И на пустые дороги твои
яблоки падают из огородов.Грозных рябин загорелись костры,
яростно светят из каждого сада.
Блещут лопаты, стучат топоры,
словно бы строится здесь баррикада.Лег бы и ты в эту пору, уснул -
душу усталую больше не трогай -
но урожая торжественный гул
неумолимо висит над дорогой.Что ж, разбирай подъездные пути,
люд угнетенный, но не покоренный!
Брюкву вытаскивай, тыкву кати
в общую цепь круговой обороны!Полные бочки, тугие мешки,
вилы, сусеки, корзины, корыта -
все выворачивай! Все волоки!
Это – последняя наша защита.Солнцем вспоенная, влагой земной,
тяжких трудов результат и награда,
крепко стоит за твоею спиной
полная жизни живая громада.Наши леса не пропустят врага,
золотом блещут победно и ново.
И, упирая крутые рога,
в каждом дворе воцарилась корова.2004
Провинция
Здесь погибельный бор на судьбу ворожит,
по болотам чернеет вода,
и глухая дорога в канавах лежит
не затем, чтобы ездить сюда.Сторонись этих горьких, нехоженых мест,
неизменных на тысячу лет!
Здесь вдали от столицы содержат невест,
чтобы царский не застили свет.Здесь и солнце гуляет, и бродит луна,
вольный ветер летит, просвистав.
И свободно заносят сапог в стремена
Светобор, Любомир, Родостав.И покуда невеста таилась вдали,
и пока она тихо ждала,
королевич объехал все тропы Земли,
всех дворцов повидал купола.По весеннему небу плывут облака,
светлый вечер печалью согрет.
Он, конечно, приедет, – но жизнь коротка,
и царевны давно уже нет.Значит, можно обратно отпрянуть во тьму,
значит, сказки не то говорят!
Тут и выйдут из леса навстречу ему
Светобор, Доброслав, Коловрат.2005
* * *
Это сон, это слишком опасная тишь,
значит, лед на стремнине расколется.
Это двинулась жизнь, и, покуда ты спишь,
подступает вода под околицу.Твой поток беспощаден, твой рокот силен,
неумолчная ночь разрушения!
И таинственным гулом весь мир населен -
гулом гибели и воскрешения.Ни единая в небе не светит звезда
над лесами, полями, бараками.
И спасенье идет, как приходит беда, -
оперенное теми же знаками.Пусть над черною бездной белеет окно
и глядится в свое отражение,
но на части разъять никому не дано
своевольной свободы движение.Это завтра наступит пора ремесла -
время тяглое, чистое, мутное.
И не вспомнит река, как она унесла
все мосты и заслоны минутные.2005
Дождь
Ближе движется эта завеса
и крадет горизонты, крадет.
Вот не видно окольного леса,
вот и тополь сейчас пропадет.Как обманчиво все постоянство,
как зыбуче дождя вещество!
Занимай же пустое пространство -
по России так много его.Это будет, наверное, в полдень.
Это там, где мы жить не смогли.
И мучительным гулом наполнен
весь объем от небес до земли.Это там, где ни дома, ни сада,
где не вспыхнул огонь, не погас,
где растет дождевая громада,
навсегда заместившая нас.2005
Поклажа
Скрипнет калиткою, хлопнет дверьми,
тихо к прощальному выйдет порогу.
Все суетится: "И это возьми".
Полно, всего насовала в дорогу!Что там, в кошелке? Сметана, блины,
квас деревенский... Родная, куда мне!
Во поле выйду, не чуя вины -
молча оставлю поклажу на камне.Душат любовью в родной стороне,
путами травы лежат под ногами,
тянутся ветви из сада ко мне, не понимая,
что пропасть меж нами.