Создавая свое самое зрелое, обдуманное и значительное произведение - роман "Успех", Лион Фейхтвангер вложил в него не только огромный запас наблюдений над жизнью послеверсальской Германии, но и свои раздумья над судьбами капиталистического мира. Роман явился одновременно и объемной картиной нравов, возникшей в результате тщательного аналитического изучения писателем обстановки, где существовали и действовали его герои, и ареной страстной дискуссии Фейхтвангера с главными направлениями европейской общественной мысли современности. В этой дискуссии весьма полно и откровенно раскрылось его мировоззрение, его реальные противоречия, в значительной мере преодоленные писателем к концу жизни.
Фейхтвангер опубликовал свой роман в 1929 году, то есть когда был уже вполне сложившимся художником.
Вступительная статья Б. Сучкова.
Перевод М. Вершининой и Э. Линецкой.
Комментарии В. Микушевича.
Иллюстрации М. Туровского.
Содержание:
Лион Фейхтвангер и его роман "Успех" 1
Успех 7
Книга первая - Правосудие - Перевод М. Вершининой 7
Книга вторая - Суета - Перевод М. Вершининой 35
Книга третья - Удовольствие. Спорт. Игра - Перевод М. Вершининой (1-12) и Э. Линецкой (13–20) 75
Книга четвертая - Политика и экономика - Перевод Э. Линецкой 118
Книга пятая - Успех - Перевод Э. Линецкой 159
К сведению читателей 185
Примечания 185
Комментарии 185
Лион Фейхтвангер
Успех
Роман
Перевод с немецкого
Лион Фейхтвангер и его роман "Успех"
Произведение искусства становится реалистическим лишь тогда, когда художник изображает в нем жизнь не как сцепление разрозненных "частных случаев", но улавливает за единичными фактами более общую картину движения и противоборства различных общественных сил.
"Чтобы схватить преходящее явление, человек должен сковать его узами закона, прекрасное тело расчленить на понятия и сохранить его живой дух в скудном словесном остове", - писал некогда Шиллер. И действительно, реалистическое произведение искусства есть в первую очередь плод мысли художника, дитя познания.
Подобно тому как спектральный анализ позволяет физику разга дывать тайны движения материи, так и социальный анализ, составляющий душу реализма, дает возможность художнику выделить в жизни главные ее черты и приблизиться к пониманию действующих в ней сил и законов. Чем внимательнее всматривается художник-реалист в действительность, чем яснее прослежена им взаимосвязь событий, положенных в основу его произведения, тем полнокровнеее и чувственно-зримее воспроизводится увиденное, ибо оно не только воспринято писателем эмоционально, но осмыслено им и обобщено.
Но каждый художник видит мир по-своему. Самый характер познания объективного хода событий и понимание художником правды жизни и правды истории связаны с его отношением к современной ему социальной борьбе, участником которой он неизбежно становится.
Запечатлевая образы мира, произведение искусства органически отражает и особенности сознания художника, который никогда не бывает бесстрастным летописцем своего времени, но всегда защищает идеи, представляющиеся ему мудростью века. Однако субъективное понимание художником истины истории не бывает равнозначно ее объективному содержанию. Сознание писателя, творящего в условиях собственнического общества, даже если он и не является защитником существующих порядков, покрыто амальгамой социальных предубеждений, и мудрость века не отражается в нем автоматически и непосредственно. Путь ее познания труден и непрост.
Ценность и жизненность произведений критического реализма XX века определяется не только их изобразительной силой, но и тем, что в них запечатлены поиски художником истины истории, понуждающие его осознавать смысл общественной борьбы современной эпохи.
Создавая свое самое зрелое, обдуманное и значительное произведение - роман "Успех", Лион Фейхтвангер вложил в него не только огромный запас наблюдений над жизнью послеверсальской Германии, но и свои раздумья над судьбами капиталистического мира. Роман явился одновременно и объемной картиной нравов, возникшей в результате тщательного аналитического изучения писателем обстановки, где существовали и действовали его герои, и ареной страстной дискуссии Фейхтвангера с главными направлениями европейской общественной мысли современности. В этой дискуссии весьма полно и откровенно раскрылось его мировоззрение, его реальные противоречия, в значительной мере преодоленные писателем к концу жизни.
Фейхтвангер опубликовал свой роман в 1929 году, то есть когда был уже вполне сложившимся художником, автором "Безобразной герцогини" и "Еврея Зюсса" - произведений, где совершенно недвусмысленно были выражены его воззрения на общество и историю.
К этим взглядам Фейхтвангер пришел довольно сложным и извилистым путем.
Его ранние литературные опыты, относящиеся еще к 1903 году, и произведения, написанные перед первой мировой войной, не принесли ему славы и не определили его творческого лица. Правда, в них ощущалось скептическое отношение писателя к игре интересов, которую он наблюдал в буржуазном обществе. Не случайно в ряду духовных учителей Фейхтвангера видное место занимал Аристофан. Молодому писателю импонировала сатирическая едкость великого грека, однако Фейхтвангер, используя иронию как манеру отношения к изображаемому, не поднимался до свойственного всем великим сатирикам, в том числе и Аристофану, гневного пафоса обличения общества.
Фейхтвангер видел, - и это было нетрудно увидеть, - что жизнь, какой живут его современники, неразумна и жестока. Он видел, что буржуазная демократия торопливо растрачивает свой моральный капитал, а великие идейные традиции, восходящие к Просвещению, наследником которого он считал себя, - изживаются.
Писатель ощущал, что общество больно, однако он отнюдь не считал эту болезнь смертельной, а силы буржуазной демократии, с которой был органически связан всем строем своего мировоззрения, - исчерпанными.
Критика действительности, содержавшаяся в ранних произведениях Фейхтвангера, была направлена на частные недостатки общества. Ей не хватало решительности и определенности, ясного понимания причин, вызывающих кризис буржуазной цивилизации.
Но с подлинными традициями Просвещения Фейхтвангер имел мало общего. Разум просветителей, бывший для них судьей мира, превращался у Фейхтвангера в холодноватую рассудочность, а его общественные взгляды своим либерализмом принципиально отличались от боевого и бунтарского характера идеологии Просвещения. Знатоку античности, Фейхтвангеру внутренне скорее был ближе Плотин, отрицавший действие во имя углубленного созерцания, нежели жизнерадостная и действенная философия Просвещения.
Типичный буржуазный интеллигент, Фейхтвангер достаточно трезво смотрел на жизнь и весьма недоверчиво относился к массе, толпе, иными словами - к народу. Разделяя многие предрассудки своей среды, он жил интересами буржуазной интеллигенции, считавшей себя солью земли и единственной хранительницей завоеваний культуры.
Когда в 1914 году разразилась мировая война, потрясшая устои мирового капитализма, история обнажила перед Фейхтвангером зияющие противоречия жизни, доселе ему неведомые, и внесла смятение в его душу, отразившееся в произведениях писателя в двадцатые годы.
Окончание первой мировой войны ознаменовалось на родине Фейхтвангера - в Германии - мощным ростом революционного движения, подкрепленного идеями и практикой Октябрьской революции. На волне общественного подъема возникла Баварская советская республика, произошли восстания рабочих в Руре и Саксонии. Но буржуазия, опираясь на военщину, введя кровавый белый террор, организовав карательные экспедиции против восставших пролетариев, расстрелы и тайные убийства вождей рабочих, сумела подавить революцию.
В эти годы разгула насилия и жестокости история открыто поставила вопрос о путях и способах разрешения главного конфликта современности - между капиталистическим миром и рождающимся миром социальной справедливости.
Фейхтвангеру, свидетелю злодеяний военщины, предательской политики социал-демократических лидеров, свирепости озлобленного мещанства, стали ненавистны все виды общественной реакции, но его испугали размах и решительность движения народа. Либерально-демократические убеждения взяли верх в его сознании, и Фейхтвангер начал искать путей улучшения мира вне прямого революционного действия.
Он не потерял веры в жизнеспособность буржуазной демократии, хотя критическое отношение его к собственническому миру и усилилось.
Герой его романа "1918 год" Томас Вендт, вождь баварской революции, отрекался от своей политической деятельности потому, что не смог соединить ни в душе своей, ни в деяниях своих революционность и человечность. "Я думал: быть революционером - значит быть человеком. Я думал: революция - это человечность. Я больше не хочу. Не хочу больше никакой политики. Я хочу быть самим собой…" Фейхтвангер не желал видеть, что устами его героя говорил мелкобуржуазный утопист, ничего общего не имевший с подлинными революционерами, боровшимися с капитализмом во имя человека и человечности.
Писатель не отгораживался от своего героя и тоже хотел "быть самим собой", то есть гуманистом, стоящим вне политики, созерцателем, а не деятелем.
Послеверсальская Европа оказалась под властью предпринимателей, спекулянтов и дельцов; Фейхтвангер пришел к выводу, что после всех апокалиптических потрясений общество в своей сути не изменилось, а усилия народных масс и тех, кто пошел с ними, были растрачены напрасно и безрезультатно.
Победа реакции была воспринята Фейхтвангером как победа варварства над прогрессом. С этого времени писатель стал рассматривать историю как трагическое равновесие сил Разума и Варварства. Не веря в созидательные силы народа, считая, что в массе своей он неразумен и слеп, Фейхтвангер противопоставил косным силам общества одиноких носителей Разума, отрешающихся от низменной и нечистой суеты жизни и переходящих от действия к созерцанию, в котором они только и могут обрести свое человеческое достоинство. Мысль о бесцельности деяния проходит и через роман о Маргарите Тирольской - "безобразной герцогине", и через роман о еврее Зюссе. Хотя события, описанные в этих произведениях, относились к временам отдаленным - к XIV и XVIII столетиям, хотя Фейхтвангер очень умело насыщал свое повествование бытовыми деталями ушедшей эпохи, создавая иллюзию исторической достоверности рассказа, - проблематика романов была в высшей степени злободневна и современна. Сложившееся у Фейхтвангера представление о роли действия в общественной борьбе отнюдь не имело отвлеченно философского характера, но было тесно связано с усилением пессимизма в его мировоззрении.
Подвергая в "Еврее Зюссе" жестокой критике варварство общества, создавая превосходные сатирические портреты озверевших буржуа, настойчиво снимая покров мнимого благородства с дворян и владетельных князей, что же противопоставил Фейхтвангер насилию, лицемерию и корыстности, властвующим в обществе? Преображенный личным горем, грязный делец Зюсс приходит к отрицанию действия и покорно отдается в руки палачей, надеясь, что в мире утвердится мудрость созерцания и всепрощения, которую он познал за время страдания. Но пока созерцатели занимались нравственным совершенствованием, варварство, не утрачивая своей активности, распространяло свое влияние, и его носители заключали своих противников в железные клетки, чиня расправу над непокорными, спокойно переступая через чужую кровь.
Исторические романы Фейхтвангера по существу были романами о современности, ибо под прозрачным псевдонимом "исторического" варварства угадывалось варварство современного буржуазного мира. Вместе с тем они подтверждали, что Фейхтвангер, ненавидя реакцию, утвердившуюся в послевоенной Европе, не зная силы, способной ей противостоять, и не желая идти на компромисс с социальным злом, предпочитал в новых общественных условиях замкнуться в служении чистому Разуму, отрешенному от деяния. Социально-политические воззрения, сложившиеся у Фейхтвангера к середине двадцатых годов, позволили ему критиковать буржуазный мир и одновременно сковывали критическое начало его творчества, сужали его диапазон.
Но, как всегда, жизнь оказывалась сильнее мертворожденных абстракций и, неумолимо опровергая схему исторического процесса, построенную Фейхтвангером, заставляла писателя почувствовать, что содержавшаяся в его романах критика капиталистического общества явно недостаточна. В Версальской Германии назревали новые важные и грозные явления, затрагивавшие самые основы существования буржуазной демократии. Финансовая олигархия, рурские магнаты, ост-эльбские юнкеры - правящие круги Веймарской республики, - при попустительстве лидеров социал-демократии спускали на немецкий народ вскормленного реакцией фашистского пса.
К концу двадцатых годов - ко времени создания "Успеха" - фашистская опасность становилась реальностью, и, наблюдая нарастание политического кризиса внутри Германии, Фейхтвангер стал отдавать себе отчет в том, что буржуазный мир болен гораздо серьезнее, чем это представлялось ему ранее.
Писатель - и это подтверждало его художническую проницательность - почувствовал, что начинается новый этап в истории Европы и без тщательного исследования причин, вызывающих кризисные явления, без анализа расстановки действующих на исторической арене политических сил стало невозможным предвидеть ближайшее будущее Германии и мира.
Несмотря на то, что Фейхтвангер загримировал "Успех" под историческую хронику и описывал наш век как уже минувший этап в истории человеческого общества, роман был полностью повернут к современности. Он составил первую часть трилогии, куда впоследствии вошли "Семья Опперман" (прежнее название - "Семья Оппенгейм") и "Изгнание" - произведения, объединенные единством антифашистской темы, но различные по своим художественным достоинствам.
Свою трилогию Фейхтвангер назвал "Зал ожидания", уподобляя современное человечество пассажирам, ждущим отправки поездов на огромной станции истории. Много дорог скрестилось на этой узловой станции - к ней идут и широкие магистрали, и короткие ветки, кончающиеся тупиками. Разные машинисты ведут по ним свои поезда, и пассажирам не безразлично, по каким путям пойдет локомотив истории и кто будет им управлять. Не безразлично это и Фейхтвангеру, тоже одному из пассажиров, расположившемуся со своим багажом в "зале ожидания", и он считает своим долгом указать современникам на ту кассу, где, по его мнению, продается транзитный билет на главный поезд истории.
Поэтому в "Успехе" автор не прячет своих симпатий и антипатий, своих убеждений и общественных идеалов. Он раскрывает их языком художника - логикой образов, многочисленными авторскими комментариями к происходящему, манерой характеристики главных действующих лиц, прямым выражением своего отношения к политическим идеям, борьба которых описана в романе. Тревога и беспокойство за судьбы мира накаляют атмосферу романа, прорываясь сквозь свойственную Фейхтвангеру эпическую размеренность повествования.
Как и в предыдущих произведениях писателя, в "Успехе" тщательно и с большим знанием нарисован исторический фон, на котором действуют герои романа, очень точно и добротно очерчены их характеры, внимательно и художественно правдиво прослежены и объяснены их взаимоотношения.
Роман построен как разъяснение природы одного "частного случая" - дела искусствоведа Мартина Крюгера, обвиненного баварским судом в пропаганде безнравственности, а на деле подвергшегося тюремному заключению за свои убеждения, не совпадавшие с мнениями и убеждениями судивших его хозяев Баварской республики. В самом сюжетосложении романа проявился аналитический характер реалистического метода писателя. Дело Крюгера, борьба, завязавшаяся вокруг него, позволили писателю показать, как и почему стало фашизироваться послеверсальское немецкое общество, какие политические силы благословляли немецких националистов на кровавые подвиги и стояли за кулисами событий. Фейхтвангер запечатлел в своем романе первую стадию превращения буржуазно-демократического государства, каким была Веймарская Германия, в государство тоталитарное и уловил момент, когда немецкая буржуазия стал переходить к открытым формам террористической фашистской диктатуры.
Бесспорна и велика заслуга Фейхтвангера, который одним из первых писателей на Западе понял опасность фашизма и выступил против него во всеоружии крупного таланта, со всем блеском холодной, разящей сатиры, создав произведение, исследующее социальные истоки фашистского движения.
Возникновение фашизма - начало конца буржуазной демократии; это чувствовал Фейхтвангер, и не случайно роман начинается философской прелюдией - рассказом о картине "Справедливость", написанной безумным художником Ландхольцером на сюжет библейской легенды об Иосифе Прекрасном и его братьях. Художник изобразил братьев Иосифа - вполне "приличных" господ - в тот момент, когда стража, подосланная Иосифом, обнаруживает в их вещах серебряную чашу, спрятанную там нарочно их братом. Эти "благопристойные" господа с возмущением отстаивают свою невиновность, но они забыли, что некогда ими был продан в рабство родной брат.
Таков современный мир - обобщает Фейхтвангер сюжет этой символической картины; он внешне благопристоен, но в нем попрано главное, на чем может и должно держаться общество, - справедливость, уважение к человеку и его личности.
Все, кого политические интересы втянули в борьбу против Крюгера, кто обладает властью и должен, казалось бы, защищать человека во имя права, ибо это их долг, - министр юстиции Кленк, министр просвещения Флаухер и чиновники меньшего масштаба и ранга, - все они служат воцарившейся в жизни неправде. Они творят беззакония во имя "юстиции", "правосудия", "процветания нации" и прочих, ныне ставших отвлеченными, понятий, некогда составлявших боевой арсенал буржуазной демократии.
Сама идея справедливости, во славу которой в 1789 году была взята штурмом Бастилия и в 1848 году лилась кровь на баррикадах Берлина и других европейских столиц, идея, освобождавшая человека от вековых предрассудков, превратилась в современном буржуазном мире в собственную противоположность. Сияние ее потускнело, и если раньше она, словно нимб, озаряла головы мучеников и героев прогресса, то ныне ее свет приспособлен для рекламных целей "мужами закона", представляющими так называемую демократию в Веймарской Германии.