Признаками подлинного искусства наделены лучшие произведения Лиона Фейхтвангера. В его романах, пьесах и стихах нет прямого и непосредственного изображения социальных язв капитализма. Он завоевал известность главным образом как автор исторических романов, но в действительности лишь одна современность властно и неотвратимо приковывала к себе его внимание.
Наиболее значительные произведения Фейхтвангера, в которых отчетливо проступает истина нашего века, по праву могут быть отнесены к завоеваниям современного демократического искусства. Его творческое наследие долго будет приковывать к себе внимание читателей. В первый том вошли произведеня: "Мир", "1918 год", "Безобразная герцогиня".
Содержание:
Об авторе 1
Автобиографические заметки 2
Мир 5
Тысяча девятьсот восемнадцатый год 12
Безобразная герцогиня Маргарита Маульташ 33
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ 33
ЧАСТЬ ВТОРАЯ 51
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 67
Примечания 82
Лион Фейхтвангер. Собрание сочинений в 12 томах
Том 1
Об авторе
Энциклопедическая статья из "Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия 2001"
ФЕЙХТВАНГЕР (Feuchtwanger) Лион [2 (по другим данным 7) июля 1884, Мюнхен - 21 декабря 1958, Лос–Анджелес), немецкий писатель.
Родился в зажиточной, религиозной еврейской семье. Получил гуманитарное образование в гимназии, затем в Мюнхенском и Берлинском университетах. Изучал германскую филологию, философию, санскрит. На исходе 1900–х гг. Фкйхтвангер выступил как театральный критик, переводил и обрабатывал трагедии Эсхила, К. Марло, комедии Аристофана.
Начало литературной деятельности Фейхтвангера относится к 1901: книга "Одинокие", содержащая два рассказа, филологические исследования, театральные рецензии. В 1905–1907 гг. Фейхтвангер написал два тома "Маленьких драм" и роман "Глиняный бог" (1910). В 1908 Фейхтвангер основал литературный журнал "Шпигель", который служил "развитию революционных тенденций" в Германии. В 1914 Фейхтвангер был призван на фронт, но вскоре его демобилизовали по состоянию здоровья. Антивоенные взгляды писатель выразил в стихотворении "Песнь павших" (1915), в пьесе "Военнопленные" (1915) и в пьесе "Мир" (1918). В годы войны много работал над пьесой "Уоррен Гастингс" (1916) и набросками романа "Еврей Зюсс" (1918). В ноябре 1918 писатель стал свидетелем революции в Баварии. Все пережитое и увиденное им нашло отражение в драматическом романе "Тысяча девятьсот восемнадцатый год" (1920). В 1922 Фейхтвангер в соавторстве с Б. Брехтом опубликовал пьесу "Эдуард II".
Второй роман Фейхтвангера - "Еврей Зюсс" (написан между 1920/22). События, описанные в романе, происходят в первой половине 18 века. Автора привлекало прежде всего наличие в людях движения, стремления к переходу в иное состояние. Такими качествами обладает главный герой романа преуспевающий финансист Йозеф Зюсс Оппенгеймер. "Еврей Зюсс" - любимый роман писателя, однако долгое время для него не находилось издателя, и поэтому третий роман Фейхтвангера - "Безобразная герцогиня" (1923), действие которого относится к 14 в., вышел раньше, был хорошо принят критиками и открыл путь "Еврею Зюссу".
2 ноября 1927 в газете "Берлинер Тагеблатт" Фейхтвангер опубликовал статью "Положение дел в литературе", в которой шла речь о послевоенной немецкой литературе. Эта статья - своеобразный манифест писателя - реалиста, и лишь во вторую очередь литературный анализ.
Фейхтвангер был и талантливым новеллистом. В 1930 в Берлине был опубликован первый сборник рассказов писателя "Синяя рубашка из Итаки". Позднее многие его рассказы ("Рассказ о физиологе докторе Б." (1934), "Верный Петер" (1946), "Пари" (1946) и др.) печатались в периодике и выходили отдельными книгами.
Романы, составляющие трилогию "Зал ожидания" ("Успех", 1930; "Семья Оппенгейм", 1933; "Изгнание", 1939) объединены антифашистской тематикой: в "Успехе" описаны первые шаги фашистов, "Семья Оппенгейм" повествует об их приходе к власти, "Изгнание" рассказывает о судьбе немецких эмигрантов. В 1930–е гг. окончательно сложилась концепция "фейхтвангеровского исторического романа" - прежде всего романа о современности.
Роман "Семья Опперман", написанный в 1933, вышел в Амстердаме в издательстве "Кверидо". В нем использован характерный прием литературы 20 века - раскрытие трагедии общества через описание трагедии одной семьи. Роман "Изгнание" вышел в свет в 1938 в журнале "Интернационале Литератур", полностью книга была издана в 1940 г. издательством "Кверидо". Тема романа жизнь немецких эмигрантов в Париже. В основу сюжета положены реальные события, связанные с похищением нацистами журналиста - эмигранта Якоба.
После прихода к власти фашистов (1933) Фейхтвангер, как и многие другие деятели культури и искусства, был лишен гражданства, его имущество было конфисковано, библиотека сожжена, а голову писателя оценили в 10 тысяч марок. Писатель бежал во Францию, где в Париже был создан Союз немецких писателей под председательством Л. Франка. Фейхтвангер был одним из инициаторов Парижского конгресса, вошел в секретариат постоянного бюро Международной ассоциации писателей для защиты культуры.
В 1932–1942 гг. выходит в свет трилогия Фейхтвангера "Иосиф": романы "Иудейская война" (1932), "Сыновья" (1935) и "Настанет день" (1942), главный герой которой древнеримский историк и писатель Иосиф Флавий. Роман "Лже–Нерон" (1936), о событиях близкой эпохи представляет собой исторически костюмированную современность.
Второй центр немецкой эмиграции был создан в Москве. О России Фейхтвангер впервые узнал из книг русских писателей, причем неоднократно подчеркивал, что читая произведения Л. Толстого и А. Чехова, получил больше знаний о стране и ее людях, чем из многочисленных исторических трудов. В 1916 он написал статью о "Вишневом саде" Чехова и перевел эту пьесу на немецкий язык. Особое влияние, по признанию самого Фейхтвангер, на него оказал М. Горький. В 1917 на мюнхенской сцене Фейхтвангер в качестве режиссера с успехом поставил пьесу Горького "На дне". Стремление Фейхтвангера приехать в СССР во многом можно объяснить желанием увидеть Горького. Первый раз писатель приехал в СССР в 1929, затем в 1936. Он выступал на заводах, в редакциях, в Политехническом музее, перед артистами, писателями, совместно с В. Бределем и И. Бехером являлся редактором издаваемых немецких журналов "Дас Ворт" и "Интернационале Литератур". Пребыванию в СССР Фейхтвангер посвятил очерк "Москва, 1937", в котором описывалась советская действительность, мнение о ней на Западе и собственно мысли автора. Книга вышла в 1937 в Амстердаме и тут же по личному указанию Сталина была переведена и издана в СССР. В 1938 Фейхтвангер опубликовал обращение "К моим советским читателям". По роману "Семья Оппенгейм" в 1938 Г. Рошаль поставил одноименный кинофильм. Пьеса "Сны Симоны Машар" (1941–42), написанная Фейхтвангером в соавторстве с Б. Брехтом, была поставлена в 1942 в Московском театре им. Ермоловой (реж. А. Эфрос ).
С 1939 Фейхтвангер жил в городе Санари–сюр–мер (Франция), а в 1940 он поселился в США, в предместье Лос–Анджелеса Пасифик–Полисадес.
В 1943 писатель принял участие в конгрессе писателей в Лос–Анджелесе, в том же году вышел в свет роман "Братья Лаутензак" (в рукописи "Чудотворец"), который продолжил серию антифашистских романов. Роман "Симона", посвященный Второй мировой войне, вышел в свет год спустя, в 1944, на английском языке, в 1945 он был издан в Амстердаме на немецком языке.
После войны писатель обращался исключительно к историческому жанру. Основным объектом изображения в его новых романах стала Великая Французская революция (1789–1794). Основой первого романа "Лисы в винограднике, или Оружие для Америки" (1947) послужила идея неодолимости прогресса, которую несла с собой эпоха революции. Незаконченное эссе "Дом Дездемоны, или Величие и границы исторического повествования" посвящено природе исторического жанра. В 1948 появилась пьеса Фейхтвангера, "Помрачение умов, или Дьявол в Бостоне", в которой писатель выступил против "холодной войны"; она вызвала международный резонанс.
К 125–летию со дня смерти испанского художника Франсиско Гойи Фейхтвангер написал роман "Гойя, или тяжкий путь познания" (1951). Особенностью построения произведения является то, что каждая глава заканчивается белыми стихами, в строках которых содержится идея данной главы и своеобразный вывод из нее. В 1953 в свет вышел роман "Мудрость чудака, или смерть и преображение Жан–Жака Руссо".
Роман "Испанская баллада" (или "Еврейка из Толедо") (1955) посвящен событиям 12 века, времени крестовых походов, Реконкисте.
В 1953 Фейхтвангеру была присуждена Национальная премия правительства ГДР.
А. В. Маркин
Автобиографические заметки
Опыт автобиографии
Я немало повидал на своем веку. Страны и люди, успех и неуспех, тяжелое и сравнительно благополучное материальное положение, война, немецкая военная дисциплина, арест в Тунисе, дни революции и реакции в непосредственной близости от тех, кто руководил событиями. Однако я не думаю, чтобы эти внешние обстоятельства оставили глубокий след в моем творчестве. Я пробовал свои силы в разных видах поэзии: в драме и в эпическом романе, в драматическом романе, в комедии, - и на самом разнообразном материале, обращаясь к истории, к политике, к широким и узким темам современности. Мне часто говорили, что меня нельзя подвести под какую–либо формулу, отнести к какой–либо школе. Но, оглядывая ныне, в сорок два года, в зените своего жизненного пути, все, что я сделал, и пытаясь найти какой–то общий знаменатель, какую–то общую линию, связывающую мои книги со мной, с моей жизнью и друг с другом, - я думаю, что, при всей кажущейся разнице между ними, я всегда писал только одну книгу, книгу о человеке, поставленном между действием и бездействием, между властью и познанием.
Спору нет, сравнивая свое довоенное творчество с послевоенным, я замечаю кое–какие различия. Но мне думается, что война не внесла в мое творчество нового содержания. Стихотворение, напечатанное мною в конце 1914 года в якобсоновской "Шаубюне", - кажется, это были первые революционные стихи, опубликованные в Германии, - я смог без каких–либо изменений сделать лейтмотивом революционной драмы, написанной в 1919 году. Однако война вызвала значительные динамические перемены в моей писательской деятельности, она избавила меня от вкусовщины, от чрезмерно высокой оценки формально–эстетического элемента, нюанса и научила меня смотреть в корень. Я понял, что никакое индивидуальное видение мира, даже если оно с формально–артистической стороны и совершенно, не может быть конечной целью искусства. И еще я научился весьма скептически относиться к компромиссам, которых требует драма. Война расширила мой кругозор, она отучила меня судорожно копаться в самом себе.
В Германии мне жилось не так–то легко, за границей я добился литературного признания раньше, чем на родине. И слава богу. Ибо благодаря этому я сохранил независимость от литературного окружения и сумел уберечь свои мерила от обусловленности местной модой и границами определенной страны. Трое из моих современников оказали на меня очень большое влияние, знакомство с их творчеством изменило мою работу. Генрих Манн изменил мою интонацию, Деблин - мой повествовательный, Брехт - мой драматический стиль.
Если что–либо меня поражало, то это явная неодинаковость людей до войны и после нее. И явная их одинаковость. Я испугался, увидев, что многие мои современники, пройдя через войну, нисколько не изменились, а дикая, варварская деловитость тех, кто возвысился благодаря войне, меня не раз отталкивала. Я пытался понять и тех, что ушли в свою скорлупу, и тех, что почти слепо бросались в водоворот новых событий. Преодолеть противоречие между послевоенным временем и довоенным, внутренне перерасти разрыв между эпохами - это, но–моему, самая трудная задача. Большую ее часть мне еще предстоит выполнить.
1927
Автопортрет
Я рос в католическом южногерманском городе, не очень большом. В этом городе было мало неподдельного, настоящими были, собственно, только окрестности, прекрасные государственные собрания картин и книг, карнавалы, да, пожалуй, еще - впрочем, в этом я ничего не смыслю, - пиво. Тогда мой город еще дорожил своей традиционной славой города искусства. Однако оно было невысокого пошиба, его искусство. По сути оно представляло собой этакую академическую, чванливую, мещанскую институцию, которую тяжелые на подъем, туповатые, духовно косные горожане поддерживали главным образом для привлечения иностранцев.
Вот в каком городе я вырос. Я воспитывался на гуманитарных науках, изучал латинский и греческий синтаксис, запоминал даты из античной истории. То было педантическое, начетническое образование, не связанное с реальной жизнью, не знающее спорта, консервативное, в патриотическом духе. Математике и теории стихосложения нас обучали одинаковыми методами, нас учили писать немецкие, латинские и греческие стихи по строгим законам. Помнится, в весьма юном возрасте я написал правильнейшим, каноническим размером стихотворную пьеску на день рождения государя. Несколько школьников - это были здоровые, крепкие ребята - смущенно и неуклюже выстроились вокруг гипсового бюста регента и, называя себя Живописью, Архитектурой, Поэзией и не помню уж какими другими искусствами, в тоскливо правильных стихах и донельзя рассудительно благодарили регента за то, что он им так покровительствует. Все находили, что пьеса мне удалась, ее напечатали в каком–то добропорядочном, краеведческого толка журнальчике, а я, помнится, получил булавку для галстука или что–то в этом роде в знак августейшей похвалы.
Преподавание в этой гимназии - а мы учились в ней до девятнадцатилетнего возраста - отличалось жеманной чопорностью. Классиков читали только в тщательно выхолощенных изданиях. Все, связанное с половым вопросом, боязливо вырезали и обходили. Мы жили в царстве дисциплины, достоинства, гипсовой античности, лицемерия.