В этот сборник вошло несколько разноплановых произведений – фантастический рассказ, воспоминания, оригинальные зарисовки… Их объединяет присущая автору легкость стиля, тонкий лиризм и ирония, а также умение видеть необычное в обычном и поделиться этим с читателем…
Содержание:
Литература первой свежести 1
Послания из прошлого 2
Послания из прошлого 2
Опять о Невском 4
Научный институт новогоднего подарка 5
Водопроводчик Паша 6
Призыв джунглей - Стихи в прозе 6
Наденька 6
Паноптикум уродов 7
Путь к социальному миру 7
Птицы 7
Саша Кругосветов
Послания из прошлого
Детский писатель, публицист, лауреат литературных премий "Алиса" имени Кира Булычева и "Серебряный РосКон-2015" в номинации "Повести и рассказы", премии "Фаворит НИФа" фестиваля "Созвездие Аю-Даг 2014", победитель конкурса "Московской правды" "Бумажный ранет 2014", лонг-листер премии "Золотой Дельвиг – 2014" "Литературной газеты", сопредседатель Центрального офиса ИСП, координатор офиса ИСП в Санкт-Петербурге.
Саша Кругосветов не только поэт и прозаик, обладающий ярчайшим талантом, но и крайне разносторонний человек с интересной биографией.
Так, будучи студентом, он выступал в КВНах, участвовал в агитбригадах. И в то же время в 27 лет стал кандидатом технических наук, а его графические работы представлялись на выставке художественного творчества молодых ученых Академии наук СССР.
В студенческие годы стал чемпионом Ленинграда по академической гребле. Более 35 лет занимался боевыми единоборствами. И такая увлеченность спортом ничуть не помешала автору написать три докторские диссертации, опубликовать более ста научных трудов в области математики и электроники и стать заслуженным изобретателем СССР, у которого 27 авторских свидетельств. Причем все его разработки были внедрены. А сам Саша Кругосветов руководил подразделениями, занимающимися исследованием и проектированием в области ракетостроения. Позднее руководил подразделением в Академии наук СССР. Был руководителем ряда опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ и параллельно преподавал в Институте повышения квалификации руководящих работников.
В 1991 году Саша Кругосветов ушел из Академии в связи с закрытием направления. В настоящее время предприниматель, руководитель предприятия. Ветеран труда. Награжден медалью "За доблестный труд", а также медалью имени Адама Мицкевича Организации Объединенных Наций по вопросам образования науки и культуры (ЮНЕСКО).
Литература первой свежести
Писать предисловие к этой книге интересно, потому что она хорошая. А хорошая, потому что разная.
Популярный писатель Саша Кругосветов – известен и любим читателями за его приключенческие, авантюрные повести и рассказы, которыми зачитываются дети и подростки. В них главный герой Александр совершает подвиги, путешествует по дальним странам, наведывается даже к индейцам, участвует в обороне Севастополя (может, где-то рядом со Львом Толстым?!) и частенько спасает хороших людей от поражений и беды. При этом он кажется героем почти идеальным. Но, впрочем, кто из нас в детстве не мечтал стать именно таким?!
Поэтому для юных читателей книги Саши Кругосветова в приключенческом жанре – это одновременно и Фенимор Купер, и Майн Рид, и Жюль Верн. А попутно – почти географический путеводитель по миру: в каких только странах не оказывается капитан Александр, уверенно и притягательно кочующий из книги в книгу! Россия, Северная Америка, Мадагаскар, Огненная Земля, даже знаменитая Патагония. А ведь есть еще и Азорские, Галапагосские и Маркизские острова… И каких только занятных, хоть, кажется, и второстепенных героев не встретишь в "Приключениях капитана Александра"! И индейца Пуговку, и польского исследователя природы Яна Кубари, и даже говорящего голубя Митрофана…
Но рано или поздно любому стоящему писателю хочется вернуться в нашу обычную, увы, совсем не героическую, а напротив – погрязшую в бытовых, социальных, да и в личных проблемах, пресную, обыденную, совсем не праздничную жизнь. И написать о ней – ее ежедневных хлопотах, глупостях, радостях, а иногда и маленьких хитростях или повседневных подвигах, на которые мы пускаемся и для того, чтобы нам самим и нашим близким отныне жилось богаче, спокойнее и уж точно – лучше!..
Впрочем, отваживаются на такие литературные поступки только самые мудрые, востребованные и неравнодушные писатели. И, главное, – те, кому есть что рассказать обо всем этом – столь же интересно, событийно, увлекательно и горячо, как и в их собственных приключенческих книгах. Только теперь уже – с ироничной улыбкой, точным и порой остроумным знанием повседневной жизни России и со свежим взглядом на то, к чему мы вроде бы давно привыкли… Но до чтения книг, подобных той, что вы теперь держите в руках, – просто не знали, что поделать со всеми нашими неприятностями и неудачами. И не знали, как зажить так, как мы этого достойны?! Наверное, каждый из нас…
И кто, как не писатель – мастер приключенческой литературы – может знать, что фразы классика о том, что "в жизни всегда есть место подвигу", до сих пор никто не отменял. Даже наоборот, похоже, с каждым годом она становится все более актуальной и точно описывающей то, как мы должны поступать.
И поэтому тоже стоит прочитать эту книгу, выходящую теперь в престижной серии "Библиотека журнала "Российский колокол"".
Этот сборник, состоящий из повести и восьми рассказов и эссе – все-таки иной, чем проза, которой мы прежде зачитывались у Саши Кругосветова. Но все равно, по сути, продолжающий поиски счастья и удачи, которые капитан Александр начинал где-то далеко от нас, на острове Огненная Земля. А теперь уже – у нас, в российских переулках и повседневных закоулках обыденной жизни. Кажется порой такой же увлекательной или опасной, как и охота на диких бизонов в Северной Америке. Если, конечно, посмотреть на нашу жизнь уже в России под правильным углом и опять ничего не бояться, чтобы в итоге снова выиграть.
Некоторые из девяти отдельных произведений "Послания из прошлого" уже стали очень востребованными и зачитанными в интернете, публиковались в "Независимой газете", другие – известны широкой аудитории меньше. Все они разные. Но только вот так – вместе – они и составляют цельность и завершенность этой увлекательной, но мудрой книги.
Есть в ней и жесткая гротесковая фантастическая драма, фактически новая антиутопия XXI века. В ней Саша Кругосветов очень наблюдателен и жесток, развивая свои впечатления порой до предчувствия новой, пугающей катастрофы. Чего стоит хотя бы нападение комара-мутанта на одного из обычных прохожих?! Выписан этот фрагмент очень точно и грубо, почти садистски и медицински беспристрастно: "Комар… любопытно покручивая головой, как воробей перед тем как клюнуть семечко, стал почесывать лапками свое гигантское, толщиной с карандаш, острое жало. Потом, деловито усевшись, тщательно нацелился на середину блестящей круглой лысины, напоминая при этом бурильную установку… Брызнула кровь, и жуткий вой пенсионера наполнил садик. Зрители с любопытством наблюдали…"
Звучит пугающе, но именно так – чтобы читателям захотелось как раз испугаться и задуматься о том, что мы делаем с нашей природой и чем это в итоге может обернуться для нас самих. А затем в антиутопии появятся пауки с сетями, развешенными в метро, и неожиданно красные волки. И захочется читать, перелистывать страницы: что же будет дальше?!
Возможно, интрига закручена здесь намеренно пугающе и гнетуще, с усилением страхов и страстей – чтобы, прочитав, мы не только порадовались умелому развитию триллера, но и, ужаснувшись своей жизни, задумались… Не избегает при этом автор и мрачноватых обобщений: "Измученная земля, оставленная неблагодарным племенем людей, заросла дикими лесами; на перекрестках редких дорог теперь шатаются стада пьяных зверей, пьяных от сознания своей причастности к разумной жизни. В сохранившиеся крупные города приходят провинциальные газеты из звериных поселков "Волчий сын", "Медвежий угол", "Зубр"…"
Жестокость описания тонко дополняется оттеняющей трагизм иронией, едкостью созерцания и кажущейся, только на первый взгляд, нереальностью происходящего, что тоже – признак писательского мастерства, наследующего, в том числе, отчасти и прозе Салтыкова-Щедрина и Гоголя. При этом повествование обрывается довольно неожиданно, на щемящей ноте сдержанного оптимизма и с неожиданной в общем контексте подписью "Любящий вас Землянин"…
Остальные рассказы – уже другие. Чтобы каждый нашел в этой книге те, которые как раз – для него.
"Опять о Невском" – признание в любви главной улице Санкт-Петербурга – родного города автора. По сути, это – стихотворение в прозе, с ироничными, но все равно добродушными описаниями его повседневных обитателей.
В том же жанре написан и совсем короткий "Призыв джунглей", в котором все равно есть фраза, которую хочется запомнить и повторять себе хотя бы в терапевтических целях: "Пусть кто-то скажет, что я слаб и жалок, жалкий не может быть веселым!"
А рассказ с замысловатым и поначалу не очень понятным названием "Научный институт новогоднего подарка" – уже воспоминание о том, как еще во времена Советского Союза люди умели радоваться жизни: устраивали "капустники", превращались на время праздников в Деда Мороза и Снегурочку, рождественским сюрпризом наведывавшихся в гости к друзьям…
Искусство полутонов, драйва повествования, умение менять резко ритм и настроение, которыми в совершенстве владеет Саша Кругосветов, даже не позволяют сразу понять, зачем благодушный тон очень личного документа об эпохе конца 80-х в одночасье превращается в хлесткое исследование экономического упадка того времени. Цифры, факты, выводы, снова ирония – уже между строк… Но автор предпочитает не разочарованно размазывать ностальгические слезы или углубляться в научные дебри, а вернуться в ходе рассказа к присущим ему иронии, оптимизму несмотря ни на что, да и бытописанию человеческих архетипов.
"Закончились десять лет моей лучшей, настоящей жизни. Когда, кроме неудобств советской эпохи, мы в полной мере использовали ее плюсы. Путешествовали за гроши. Тыкали пальцем в карту, садились на раздолбанный провинциальный автобус и ехали в какой-нибудь глухой поселок в горах Узбекистана. Приезжали, нас окружали красивые, загорелые, чумазые дети. "Откуда вы?" – кричали они и тянули к себе домой… Угощали чаем, сладостями… Сейчас об этом можно только мечтать…"
Поэтому у этой книги есть только один существенный недостаток: она быстро заканчивается. Но так ведь и бывает со всеми хорошими и интересными… И социальная проза, и фэнтези, и публицистика, и короткие новые сказки-байки в духе Салтыкова-Щедрина или Михаила Веллера – все это соединилось в "Послании из прошлого" в одно увлекательное и разноплановое повествование. И правильно. Мало никому не покажется.
Александр Алексеев, литературный критик и писатель, член Союза писателей России
Послания из прошлого
В книгу включено несколько небольших вещей – научно-фантастический рассказ "Послания из прошлого", воспоминания, опубликованные под рубрикой "Стиль жизни" в "Независимой газете", и несколько зарисовок, датируемых шестидесятыми – восьмидесятыми годами прошлого столетия.
Послания из прошлого
Здравствуйте, мои дорогие!
Вы все давно уехали на Сириус, кто-то – на Альфа Центавра, кто-то в другие галактики.
Вы пишете мне и таким, как я, тем, кто остался на Земле, шлете послания через Связного, а он аккуратно доставляет их мне и таким, как я. Конечно, если бы эти послания доставлялись обычным способом по каналам, работающим со скоростью света, мы узнавали бы о жизни друг друга с огромным опозданием. Но, вы знаете, Связной использует туннельные переходы, червоточины в пространственно-временной решетке, поэтому послания приходят к нам почти сразу, почти без задержки. Но эти "почти" тоже занимают десятки, сотни, а иногда и тысячи лет. И мы читаем письма друг друга все равно с большой задержкой.
Как же долго я не видел вас, не писал, да и ваши письма тоже давно не получал. Простите меня. Простите, как вы всегда прощали меня, которого вы любите так же, как я вас. Где бы я ни был, что бы я ни делал, я всегда помню и люблю вас так же, как и прежде. И когда мне хорошо, я мысленно делюсь с вами своей радостью, а трудно – я советуюсь с вами, смотрю на себя вашими благородными, прекрасными глазами, и тогда я чувствую – не могу, не должен ошибиться, за все свои дела я отвечаю перед вами.
Пишу вам вновь, мои родные, близкие, не беспокойтесь обо мне – я жив, я такой же, как и раньше, и с каждым днем я люблю вас все сильней.
Что я делал все это время? Утром, как обычно, прыгаю через пропасти, швыряю скалы. Разве вы не читали обо мне?
Я недавно летал на Луну, нашел формулу РНК и сделал пересадку сердца одному несчастному. Разве в Эрмитаже не висят мои "Возвращение блудного сына" и "Портрет актрисы"? А вы читали "Крейцерову сонату" и "Рамаяну"? Это для вас. И еще многое я должен сделать, чтобы не краснеть от стыда при встрече с вами. Но придет время, и мы почувствуем, что не можем больше быть врозь, и соберемся. Будем смотреть друг на друга, наши глаза будут сиять. Обнимемся. Каждый из нас скажет: "Ну, слава богу, все плохое позади, мы вместе". Это будет.
Простите за все, ваш Землянин.
* * *
Я свободен. Я не представлял, что это такое. Знаете, какое мое счастье? – я смеюсь и плачу, и щеки у меня – мокрые от слез.
Буду писать вам о прошлом. О том, как мы все, оставшиеся на Земле, жили раньше.
Однажды я сидел в Екатерининском садике и ждал своего друга, не буду называть его имени – это не важно. Там тяжелые скамейки вокруг большого шишковатого железного памятника, пристойные клумбы и праздная публика, греющаяся под лучами осеннего солнца. Этих праздных много, много и голубей, и, пожалуй, к середине дня стало тесновато на этом популярном пятачке.
Когда подслеповатая старушка в ботинках с распущенными шнурками бросила своим "гулям" очередную горсть хлебных крошек, из-за пухлой железной Екатерины, описав полукруг, вылетел и хлопотливо завершил посадку новый сизарь. Когда он оказался на земле рядом со своей родней, я почувствовал легкое подташнивание и холодок, пробежавший по спине.
Голубь размером с крупного петуха, переваливаясь на мощных лапах, врезался в самую гущу голубиного стада и, едва попробовав хлебных крошек, тут же бросился отгонять соседей. После нескольких могучих ударов новичка стая взвилась в воздух, оставив на песке два трупика с пробитыми черепами и вытекшими глазами. Новичок тоже взлетел и некоторое время сопровождал стаю, невинно поклевывая соседей, отчего те переворачивались в воздухе и падали замертво. Сочтя миссию устрашения частично исполненной, он вернулся на землю и поспешно собрал клювиком все оставшиеся крошки.
Подслеповатая старушка, добровольный голубиный шеф-повар, не поняв, что произошло, стала с воплями "гуля-гуля-гуля-гуля" и причитаниями типа "кушай-кушай-кушай-кушай" подбрасывать ему хлебушек, отщипывая кусочки от буханки. Съев очередную пригоршню хлеба, гость быстро осмотрел бабку и, оценив ситуацию, взлетел и вырвал у нее из рук остаток буханки. Оттащив ее подальше – на клумбу с большими красными цветами, он устроил там пиршество, в мгновение ока разорвал и проглотил хлеб и вернулся к своей ветхозаветной бабке, оставив вытоптанной поляну, покрытую раздавленными мясистыми стеблями и лепестками цветов.
Так как новый осмотр бабки ничего не дал, "голубок" принялся за ее ботинок, и причем так рьяно, что носок ботинка мгновенно исчез, и бабка с воплями помчалась в сторону Александрийского театра, вызывая восторг и шумное одобрение прыщавых балбесов, постоянно обретавшихся в этом садике, и женщин инстинктивного поведения, фланирующих в поисках какой-никакой клиентуры.
Откуда-то появились еще четыре аномальных голубя, видимо, приятели нашего хулигана, и принялись за клумбу, в течение нескольких минут съев и растоптав ее содержимое. Никого из отдыхавших на скамейках не удивили размеры голубей, но поведение их, конечно, было замечено и возмутило многих, особенно пожилых. Убеленные сединами указывали на них палками и зонтиками и громко осуждали, увязывая это почему-то со своими былыми заслугами.
Мне трудно вспоминать об этом времени, но я должен написать вам, чтобы исповедью облегчить душу.
Над головой кричащего господина появился комар величиной с мой портфель. Его, видимо, привлекло сильное тепловое излучение головы праведника. Комар покружил над его лысиной и мирно присел. Пока он приводил себя в порядок, я смог его разглядеть. Туловище и конечности насекомого были покрыты длинными редкими волосками в желтоватых росинках ядовитых испарений. Комар был настроен весьма миролюбиво, но, так как праведник не унимался, бешено тряс головой и размахивал руками, животное неожиданно заинтересовалось тем, на чем оно сидело, и, любопытно покручивая головой, как воробей перед тем как клюнуть семечко, стало почесывать лапками свое гигантское, толщиной с карандаш, острое жало. Потом, деловито усевшись, тщательно нацелилось жалом на середину блестящей круглой лысины, напоминая при этом бурильную установку, и стало медленно вводить жало в голову. Брызнула кровь, и жуткий вой пенсионера наполнил садик. Зрители с любопытством наблюдали еще одну убегающую за занавес фигуру, а испуганное насекомое обиженно заметалось между листьями деревьев.
Что бы это могло значить? – размышлял я по пути домой. Соседи по общественному транспорту рассказывали в это время друг другу о том, что в связи с необыкновенной солнечной активностью появилось множество мутантов – животных огромного размера.
Позже я узнал, что в метро развелись гигантские неуловимые пауки, которые выскакивали из туннеля, рассматривали толпы суетящихся людей, переглядывались, показывали что-то друг другу мохнатыми лапами и дико хохотали. При попытке поймать их с поезда уносились по потолку и стенам – с воем и хохотом – и исчезали в бесконечно разветвляющихся тоннелях метрополитена. Стены туннелей и станций еще долгое время реверберировали после их криков и многократным эхом отдавали назад рокот и гудение неуловимого паучиного племени.
Пауки выглядели веселыми. Где они жили и чем питались – неизвестно, но они производили впечатление счастливых животных. Однажды рано утром группа работников метро застала семью гигантских пауков, пестующих своих малышей. Взрослые пауки тут же собрали свои сети, спрятались в туннель и начали с восторгом рассматривать пришедших, а их маленькие детки покатывались от смеха, из их глаз текли слезы, а некоторые из малышей описались.