Тепло, но между деревьями и кустами, растущими вдоль дороги, плавно перемещается лёгкая туманная дымка. Солнышко нерешительно прячется за длинными светло-сизыми облаками.
Навстречу идёт мужчина средних лет, облачённый в пятнистую военную форму без погон. Это Иван Павлов, когда-то начинавший фермерскую карьеру вместе с Михаилом Митиным.
Завидев мальчишку с собакой, мужчина останавливается и нерешительно топчется на месте.
- Привет, дядя Ваня, - здоровается Олег.
- Ага, здравствуй, Олежа. Хорошая сегодня погода, - смущённо бормочет Павлов, а после этого резко разворачивается на девяносто градусов и исчезает в боковом проулке.
- Гав? - удивляется Найда.
- Не знаю, что это на него нашло. Чудак - одно слово…
Поворот, второй, впереди заметно светлеет, и вскоре они выходят на каменистый речной берег - как раз напротив того места, где речка Еловка впадает в реку Камчатку. Кофейно-бурый поток - это Камчатка. А светло-светло-серый и более узкий, соответственно, Еловка. Над водой мелькают - чёрными изломанными молниями - шустрые камчатские стрижи. По речной глади следует - вниз по течению - старая самоходная баржа, перевозящая доски и брус.
- Наши с папой доски и брус, - уточняет Олег. - То бишь, изготовленные на наших лесопилках. В Усть-Камчатске всё это перегрузят на солидное океанское судно и - вместе с другими пиломатериалами - отправят в Японию. Или, к примеру, в Южную Корею…. Папа. И зачем он срочно улетел в Испанию, а?
- Гав.
- Не знаешь? Вот и я не знаю. Без малейшего понятия…. И вообще. Каким-то очень взволнованным он выглядел при прощании. И озабоченным. И хмурым. И несколько раз спросил: - "Помнишь, сынок, где находится наш тайник? Сможешь его самостоятельно найти - ежели что?". Я ему, мол: "Помню и, конечно же, найду. Без проблем". Он головой заторможенно покивает, а через час-другой по новой: - "Помнишь про наш тайник? Сможешь его отыскать?". Ерунда какая-то.
- Гав, - добродушно виляя хвостом, соглашается Найда.
На северо-востоке, над далёкой линией горизонта, величественно возвышается конус Шивелуча.
- Славный старикан, - одобрительно хмыкает Олег. - Мощный такой, солидный и горделивый…. И сегодняшние дымы впечатляют. Клубятся, клубятся. Вверх поднимаются. А потом, постепенно превращаясь в длинный шлейф-полосу, заметно отклоняются к западу. Значит, ветерок сегодня дует со стороны Тихого океана.
Над конусом вулкана появляется-возникает ярко-розовый всполох. Второй.
Секунд через пятнадцать-двадцать с той стороны долетает:
- Ба-бах! Бух-х-х-х-х…
- Гав, - сообщает Найда.
- Ага, согласен. Вулканическими бомбочками плюётся, не иначе. Фокусник хренов…
У дощатого безлюдного причала неподвижно застыли - на коротких ржавых цепях - несколько десятков деревянных, алюминиевых и дюралевых лодок. Чуть дальше расположились, выстроившись в два неровных ряда, разномастные гаражи.
Вообще-то, Митин-старший в последнее время частенько говорил, мол: - "Давно уже пора обзавестись приличным катером или даже солидной яхтой. Статус - дело такое. Ему соответствовать надо…". Только дальше слов дело так и не пошло: на рыбалку они по-прежнему отправлялись на старенькой и потрёпанной "Казанке".
Олег отмыкает массивный навесной замок и входит в "фамильный" гараж. Переодевается в походную одежду. Меняет кроссовки на многократно-проверенные болотные сапоги. Закрепляет на брючном ремне деревянные ножны с дельным охотничьим ножом. Складывает в рюкзак нехитрую посуду, снасти и прочие рыбацкие причиндалы. Относит в "Казанку" вёсла, рюкзак, сумку с продовольствием, а также брезентовый чехол со спиннингом и телескопической раздвижной удочкой. Возвращается в гараж. Заполняет бачок пятнадцатисильного японского мотора смесью машинного масла и бензина - в соотношении один к двадцати. Относит мотор, предварительно заперев гаражную дверь, на причал и надёжно закрепляет его на корме лодки. А после этого впадает в задумчивость.
- Гав? - к "Казанке" подходит Найда.
- Ну, да, решаю, куда податься, - подтверждает Олег. - Мы с Василичем планировали спуститься вниз по течению Камчатки и по узкой дельтовой протоке доплыть до лагуны Маламваям. Там сейчас корюшка, навага и камбала должны хорошо ловиться. Это Груня морскую рыбу заказала. Мол, речная и озёрная приелись слегка…. Но, где он, Василич?
- Гав!
- Правильно, нет его. Испарился, бродяга непоседливый, в неизвестном направлении. А я маме обещал - не отплывать в одиночку далеко от посёлка. Обещанья же, как известно, надо всегда выполнять. Принцип такой краеугольный…. Поэтому мы пойдём вверх по течению, к Второму лабиринту. Это недалеко совсем, и тридцати километров не будет…. Согласна?
- Гав!
- Тогда - залезай. Будем стартовать.
Дождавшись, когда собака займёт место в лодке, Олег отталкивает "Казанку" от берега и запрыгивает на её нос.
Через полторы минуты над речными просторами разносится негромкое тарахтенье подвесного мотора, и "Казанка", уверенно преодолевая встречное течение, начинает отдаляться от причала…
Что ещё за "Второй лабиринт"?
Рассказываю. Река Камчатка является крупнейшей рекой Камчатского полуострова. Ительмены издревле называют её - "Уйкоаль", что в переводе на русский язык означает - "Самая большая река". Считается, что длина Камчатки - от истока до устья - составляет около семисот пятидесяти километров. Но это - если мыслить прямыми и ломаными линиями. Но Камчатка - самая извилистая речка в Мире. Самая-самая-самая. Петляет, петляет, петляет. Обычные петли, двойные, тройные, обратные, восьмёрочные…. Сколько можно, двигаясь на лодке вниз по её течению, намотать километров? Трудно сказать. Несколько тысяч, наверное. А ещё на реке наличествует великое множество проток и стариц, в которых заблудиться - раз плюнуть. И сотни тысяч озёр и озерков, расположенных на низких речных берегах. Гигантская и бескрайняя водная страна, короче говоря, со своими особенностями и причудами…. Так вот. "Второй лабиринт" - так в народе называется причудливое наслоение речных петель (практически незатянутый морской узел), расположенное в двадцати шести-семи километрах вверх по течению Камчатки - относительно посёлка Ключи. Достаточно рыбное местечко. Для тех, естественно, кто умеет эту самую рыбу ловить…
Вволю попетляв по хитрым речным излучинам и протокам, "Казанка" пристаёт к западному берегу. Вернее, к низкой песчаной косе аккуратной полукруглой бухты.
Окончательно заглушив мотор, Олег вылезает на берег и, крепко ухватившись ладонями за металлический кронштейн на носу плавсредства, затаскивает лодку - на треть корпуса - на песчаную косу. Найда тут же выпрыгивает из "Казанки" и, тихонько гавкнув, скрывается в густом ельнике.
- Охотиться пошла, - понимающе хмыкает Олег. - Ну, и ладно. Кто-то рыбачит. Кто-то охотится. Разделение труда, так сказать. Чисто для пользы общего дела…
Он перетаскивает к балагану рюкзак, наплечную сумку и чехол с удочкой-спиннингом.
Балаган, это такое временное строение: грубый каркас из толстых веток и досок, три стены и крыша которого обтянуты-оббиты старым рубероидом. Разжигаешь возле входа в балаган жаркий костерок, забираешься внутрь, ложишься на толстую подстилку из елового лапника, укрываешься ватником и спишь, холода не ведая. Красота.
- Крепкий, - одобрительно похлопывая ладонью по боковой стенке балагана, шепчет Олег. - Мы его вместе тогда построили, почти два года тому назад: я, папа и мама. Эх, мама моя, мамочка…
Олег, ослабив шнуровку, достаёт из рюкзака "кораблик". Это такая хитрая снасть для ловли рыбы - маленький катамаран, две заострённые вертикально-поставленные дощечки которого соединены между собой тонкими горизонтальными планками. А на отдельной берёзовой дощечке намотано метров пятьдесят-шестьдесят толстого капронового шнура, ближе к концу которого (прикреплённого к боковине "кораблика"), привязаны поводки из лески диаметром 0,3 миллиметра с самодельными мушками-приманками.
Мушки - статья особая. Из чего их только не делают идейные камчатские рыбаки, брезгующие - в большинстве случаев - покупными импортными изделиями. Из шерсти и подшерстка всех "шерстяных" животных. Из перьев всех-всех-всех местных водоплавающих птиц. Из разнообразных синтетических материалов, включая "щетину" китайских бытовых швабр и кисточек. Ну, и применяя - для пущей эстетики - самые хитроумные долгоиграющие краски.
Митины же в этом плане были упёртыми и законченными консерваторами, и для изготовления рыбацких мушек использовали только оленьи и кабаньи "шерстины", да подбрюшные перья краснозобых казарок. Краски? Фи, как пошло. Вполне достаточно красной шерстяной нити. Для тех, кто понимает, конечно…
- Подъехать на лодке к Серой скале? Там, конечно, знатная стремнина. И глубокий омут совсем рядом, - неторопливо оглядывая речные просторы, рассуждает Олег. - Крупная рыба обожает такие места…. Только у скалы и перевернуться - плёвое дело. А я сегодня, как назло, один. Неоправданный риск, как любит выражаться отец, он умному человеку ни к чему. Ладно, здесь попробую порыбачить. Глядишь, и будет толк…
Какую рыбу собрался ловить Олег? А всякую и разную. И крупную, и не очень. Камчатка - самая рыбная и щедрая река полуострова, и видов рыб в ней водится - чёрт знает сколько. Перечислю только некоторые - чисто навскидку: горбуша, кета, нерка, кижуч, чавыча, сима, микижа, мальма, кунджа, хариус, ну, и так далее…
Прихватив "кораблик" подмышку, Олег возвращается к реке и отходит от "Казанки" - вверх по течению - метров на шестьсот пятьдесят.
Здесь прибрежная коса уже не песчаная, а каменистая - с отдельными каменными глыбами, торчащими из речной воды.
Он перебирается, ловко перепрыгивая с камня на камень, на покатый гранитный тёмно-красный валун, расположившийся рядом с белопенной струёй сильного течения. Перебирается и умело запускает "кораблик", постепенно стравливая с берёзовой дощечки - под лёгким натягом - капроновый шнур.
Маленький катамаран постепенно отходит от валуна примерно на сорок пять метров, шнур тихонько звенит, "кораблик", зарываясь вертикальными дощечками в речные буруны, замирает на месте, мушки весело и призывно скачут по гребням волн…
Звонкий удар хвостом по воде, брызги во все стороны. Это какая-то рыба прыгнула на мушку.
Олег резко подсекает, несуетливо подводит "кораблик" к валуну и аккуратно снимает с крючка светло-серебристую рыбину с мелкой чешуёй. Бока и брюхо добычи покрыты чёрными и тёмно-бордовыми точками-пятнышками.
- Речной голец. Вернее, мальма, если по-местному…. Грамм на семьсот-восемьсот потянет. Хороший задел. Знать, клёв будет. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…
Рыба, оглушённая коротким ударом головой об валун, отправляется в полиэтиленовый пакет, извлечённый из бокового кармана старенькой штормовки. "Кораблик" уходит во второй рейс.
Звонкий удар хвостом по воде, брызги во все стороны.
- На этот раз кто-то покрупнее попался, - подтягивая катамаранчик, радуется удачливый рыбак. - Снова мальма? Посмотрим…. Ага, в воде мелькает бледно-жёлтый бок с крупными светлыми пятнами. Значит, кунджа. Килограмма, наверное, на полтора…
"Кораблик" вновь, трудолюбиво зарываясь вертикальными дощечками в тёмные речные воды, замирает на месте, мушки весело и призывно скачут по гребням волн.
Неожиданно рядом с катамараном возникает здоровенный бурун, в котором виден - на долю секунды - здоровенный (ну, очень здоровенный), рыбий хвост.
Мощный звонкий шлепок, и деревянный "кораблик" мгновенно разваливается на отдельные дощечки и планки.
- Чёрт знает, что такое! - размеренно наматывая на дощечку шнур, возмущается Олег. - Всю рыбалку, гад хвостатый, испортил…. Из чего я теперь смастерю новый "кораблик"? А? Вот же, не было печали у гусара…. Кто же это такой шустрый и крупный? И на сколько, интересно, этот поганец потянет? Килограмм на пятнадцать-двадцать? Или же ещё крупнее? Ладно, наглец бокастый, я с тобой сейчас разберусь. Сейчас-сейчас. По полной и расширенной программе. Только не отплывай, пожалуйста, далеко…
Олег возвращается к балагану. Бросает бесполезную дощечку с капроновым шнуром и мушками на высокую моховую кочку. Рядом пристраивает полиэтиленовый пакет с пойманной рыбой. Достаёт из брезентового чехла и собирает - из составных частей - спиннинг. Закрепляет на его удилище - чуть выше пробковой рукояти - безынерционную катушку. Пропускает леску через спиннинговые кольца. Привязывает к леске надёжный стальной поводок. Вытаскивает из рюкзака круглую жестяную коробочку с блёснами и воблерами. Раскрывает её. И после недолгих раздумий останавливает свой выбор на "змейке".
Что ещё за "змейка" такая? Самоделка. В том плане, что эту нестандартную снасточку Олег сам изготовил, прошлой зимой. Знаете, есть такие ёлочные новогодние гирлянды, состоящие из серебристых блестящих шариков, нанизанных на капроновую нить? Вот, кусочек такой нити - с десятком шариков - Олег от гирлянды и отрезал. Потом насадил шарики на "первую" гитарную струну. Лишнее, понятное дело, удалил с помощью ножниц по металлу. А к кончикам отрезка струны припаял два карабинчика: один (тяжёлый), для лески или стального поводка; второй (лёгкий), для кольца с рыбацким "тройником".
Осмотрев снасточку, он заменяет закреплённый на ней "тройник" на другой, самый крупный - из тех, что обнаружились в коробочке. А после этого закрепляет "змейку" на колечке стального поводка.
Олег, предварительно раскатав голенища болотных сапог, осторожно заходит в реку.
Почему он не забрался на покатый гранитный валун, с которого уже рыбачил? Скажете тоже. Камень, торчащий из реки, является - при ловле очень крупной рыбы - достаточно коварной штуковиной. Запросто можно - в процессе борьбы с потенциальным трофеем - поскользнуться и свалиться в воду. А ещё и головой удариться - об тот же самый валун, на котором и поскользнулся…
Взмах спиннингом. Заброс "змейки" метров на шестьдесят. Чуть слышный треск катушки, наматывающей - с короткими рывками и паузами - леску.
Взмах. Заброс. Треск.
Взмах. Заброс. Треск…
Удар!
Удилище спиннинга тут же сгибается в крутую дугу. Оглушительно трещит катушка. По воде ходит - туда-сюда - огромный бурун, создаваемый усилиями большой и сильной рыбины.
Олег медленно перемещается вдоль берега, то отпуская леску, то подматывая её.
Отчаянная борьба длится и длится.
Мышцы спины и плеч сводит судорогами. Ледяная речная вода переливается через края рыбацких сапог. Летнее камчатское солнышко, лукаво проглядывая сквозь широкие прорехи в низких тёмно-серых облаках, начинает откровенно припекать. По лбу, застилая глаза, скатываются крупные и частые капли слегка солоноватого пота. Пальцы рук предательски немеют.
Сквозь всплески, производимые неизвестной рыбиной, долетает шум работающего лодочного мотора. Но Олегу сейчас не до ерунды: он весь поглощён одним - борьбой…
Наконец, где-то через полчаса, добыча отчаянно прыгает по чёрным прибрежным камушкам. Несколько ударов увесистым булыжником по бугристой рыбьей голове, и всё - полная и окончательная победа.
- Ну, и ничего же себе, - с трудом переводя сбившееся дыхание, восторженно охает Олег. - Натуральное чудо-юдо какое-то. Кожа тёмная и очень жёсткая на ощупь. Как у…, как у престарелой камбалы. Вдоль хребта красуются непонятные шишечки-наросты. Морда непривычно-длинная. Рот - внизу. Но достаточно большой и круглый. А нижняя губа - очень короткая…. Да кто же это такой, а?
- Осётр, однако, - раздаётся сзади густой мужской голос.
- Гав! - подтверждает собака.
- Большой и настоящий, однако…. Взять травоядного и мирного осетра - на блесну? Почётное дело. Невероятное…. Ну, парень, однако, ты и молодец. Красава самая натуральная…
Олег оборачивается. В трёх-четырёх метрах от него, рядом с замшелым корнем-выворотнем, стоит, опираясь на чёрный посох, высокий узкоглазый старикан в тёмно-бордовом малахае, расшитом разноцветным бисером. У ног старика, беззаботно щурясь, сидит Найда.
- Здравствуй, дядя Костька, - радостно улыбается Олег.
Сделав несколько шагов навстречу, он протягивает пожилому мужчине открытую правую ладонь.
- Привет, Красава. Муза нсунск, однако, - отвечая на рукопожатие, произносит старик. - А ты изменился - со времени нашей последней встречи. Вырос, однако. Возмужал.
- Как ты меня назвал?
- Красава, однако. Так ительмены и паланцы величают успешных и удачливых людей. Так издревле повелось. Не нами заведено, не нам, однако, и отменять. Красава…
Глава вторая. Шаман - лучший друг беглеца
- Это точно - осётр? - недоверчиво разглядывая добычу, сомневается Олег.
- Точно, однако. Гадом буду. По крайней мере, однако, относится к осетровым.
- А откуда им, благородным и осетровым, взяться в нашей северной Камчатке?
- Много откуда, - усмехается старик. - Считается, однако, что внутренние воды Камчатского полуострова бедны пресноводными рыбами. Ну, советские учёные и начали, однако, активно выпускать в местные водоёмы мальков всяких нездешних рыб: карася, амурского сазана, толстолобика и даже стерляди. С переменным успехом, понятное дело, выпускать…. Как сейчас помню, однако. Было это, кажется, в 1958-ом году. Приехали в эти благословенные места всякие и разные, однако, хиленькие, бородатенькие и в очочках. Приехали, посовещались, да и выпустили в Кирпичную протоку (ну, в ту, что протекает возле села Милькова, однако), несколько тысяч личинок обской стерляди. Выпустили и, однако, уехали восвояси…. Прижилась ли стерлядка в Камчатке? Плохенько, но, всё же. Несколько раз здешние рыбачки её лавливали. Один раз в 1967-ом году, однако. Другой, кажется, в 1973-ем.
- Значит, я стерлядь поймал?
- Нет, конечно же, однако. Те стерлядки (и в шестьдесят седьмом, и в семьдесят третьем), меленькими были, не более двух килограмм каждая. Твой же трофей, однако, знатный. В том смысле, что и на все тридцать пять запросто потянет. Сейчас, Красава, определимся…
Старик, опираясь на посох, подходит к пойманной рыбине, присаживается на корточки, внимательно осматривает её и через пару минут выносит авторитетный вердикт:
- Это, однако, калуга. Тихоокеанская. При мне точно такую же рыбаки поймали в прошлом, 1997-ом году. В устье реки Паланы, однако. Неводом. Ну, один в один. И длина такая же, однако, чуть больше полутора метров. И круглый рот. И короткая нижняя губа. И, однако, приметные уродливые "шишечки" вдоль хребта.
- Тихоокеанская калуга? Не шутишь?
- Точно, однако. Честное шаманское слово.
- Ну, раз шаманское, - вздыхает Олег. - Тогда-то, конечно, верю…