Книга посвящена увлекательному миру спорта. В центре повествования – футболисты команды мастеров, их спортивные и личные судьбы, часто скрытые за глянцевым фасадом побед. Автор ярко и увлекательно показывает процесс становления личности спортсмена, его бойцовских качеств, помогающих высоко нести знамя отечественного спорта.
Для спортсменов, тренеров, широкого круга читателей.
Содержание:
ПОЛЮБИТЕ ФУТБОЛИСТА 1
ТАЙНЫ СПОРТИВНОГО ХАРАКТЕРА 1
ГЛАВА ПЕРВАЯ 2
ГЛАВА ВТОРАЯ 6
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 10
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 13
ГЛАВА ПЯТАЯ 19
ГЛАВА ШЕСТАЯ 20
ГЛАВА СЕДЬМАЯ 29
ГЛАВА ВОСЬМАЯ 31
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 34
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 36
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 41
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 43
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 45
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 48
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 52
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 58
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ 62
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 65
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 71
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ 74
Примечания 76
НИКОЛАЙ КУЗЬМИН
В футбольном Зазеркалье
ПОЛЮБИТЕ ФУТБОЛИСТА
Книга, которую ты, читатель, держишь в руках, – о футболе, о футболистах, а, стало быть, о жизни, ее закономерностях, которые одни и те же для царей и вахтеров, академиков и плотников. Всюду правит бал твоя воля, твоя личная готовность не прогибаться перед неудачами. И потому эта повесть известного писателя Николая Кузьмина, – своего рода учебник жизни, образец психоанализа разнообразных поступков и мыслей, что делает ее равно увлекательной как для спортсменов, так и для любого из нас.
Магия слов "футбольный матч" и "футболист" нетленна. Почему миллионы людей – отчаянные "болельщики"? Не потому ли, что каждое сражение на поле своеобразно, неповторимо, наполнено внезапностями, как и жизнь каждого из нас? А к сегодняшнему дню доказано: сражение на футбольном поле – самый захватывающий, самый зрелищный, самый народный вид спорта. Недаром на трибунах стадионов страсти во время борьбы за мяч кипят нешуточные уже с того самого мгновения, когда арбитр подносит к губам свисток. А далее – неизвестность. Как в жизни. И драматизм. Как в жизни. И той, и другой команде во что бы то ни стало надо победить, а значит – подарить радость болельщикам. В том числе тем из них, кто в жизни проигрывает, кто в быту зажат и задавлен, и кто здесь, на стадионе, вдруг оживает и орет во все горло, и требует у игроков триумфов с таким отчаянием, словно бы у своей собственной незадавшейся судьбы. "Хладнокровным, пассивным на трибунах стадиона не место! Победу добывают лишь азартные, вдохновенные, готовые на сверхусилие и даже погибель", – всем сердцем убеждает писатель.
Повесть написана и издана давненько. Впервые – в 1984 году. Но, убеждена, познакомившись с ней читатели удивятся тому, насколько все в ней свежо, современно, неизносимо. Почему? Да потому, что футбол всегда футбол со всеми его страстями. А талантливый, вдумчивый писатель сумел донести до нас, читателей, в целости и сохранности атмосферу футбольных сражений, доказать лишний раз, что футболист это вовсе не "одна извилина с мячиком", а мужественный стратег и тактик, что игра на зеленом поле для него отнюдь не простая забава и развлечение. Иначе он бы не режимил, не рисковал.
Одним словом – полюбите футболиста! И за то, кстати, что он невольно учит нас всех ценить не только дни и ночи, но каждое мгновение жизни.
А писатель Николай Кузьмин, преданный правде так безобманно, рисующий в повести спортивное и неспортивное существование самых разных своих героев, помогает нам лишний раз осознать ценность своей и чужой жизни, значительность каждого мига в ней.
Чуткий, зоркий и великодушный психолог, Николай Кузьмин этой своей повестью возрождает желание "стремиться и искать, найти и не сдаваться", но только – "не зарываться", не за счет унижения других, не за счет наглости, коварства в довесок к корыстолюбию. Вся повесть озарена светом сочувствия к людям, в ней живет неугасимый восторг перед мужеством и героизмом спортивных "ребят".
Закономерен интерес к автору: почему он написал именно эту повесть, именно о футболистах?
Ответ будет таким. Николай Павлович Кузьмин – один из самых ярких, самобытных писателей нашего времени. Он – автор более тридцати книг прозы. Первый его рассказ "выхватил" из вороха творений разных авторов сам Константин Симонов, высоко оценив "золотое перо" молодого писателя, его знание жизни в том числе.
Не знать жизнь Николай Кузьмин попросту не мог. Родился в 1929 году на Алтае, в крестьянской семье. Рано познал тяжесть труда, рано сообразил, – все зависит от тебя самого. Великая Отечественная война со всеми ее тяготами "прокатилась" и по его сердцу. Как все тогда, он, подросток, вскипал от ненависти к фашизму, слушал по "тарелке" новости с фронта и бурно ликовал, когда в честь наших побед гремели салюты. В четырнадцать лет отправился восстанавливать Ленинград. Вернулся через год, познав не только голод и холод, тяжелую работу грузчика, но и радость общения с удивительными, благороднейшими людьми – ленинградцами.
В его биографии – поступление на факультет журналистики Алма-Атинского университета вопреки советам "не лезть: конкурс огромный". "Полез", поступил, окончил.
Был хиловат, слабоват – занялся спортом всерьез, играл в футбольной команде университета, был капитаном сборной по волейболу там же. Знаком с рядом выдающихся спортсменов. Когда работал в алма-атинском журнале "Простор", в начале шестидесятых, опубликовал книги мемуаров М. Ромма, первого чемпиона России по боксу в тяжелом весе: "Я болею за "Спартак". Там же, в Алма-Ате, имел счастье видеть легендарного Николая Старостина, отбывавшего ссылку: "что-то болтанул не так…"
Одним словом, Николай Кузьмин – человек бывалый. Где только не ходил-летал! Чего только не повидал! С кем только не встречался! Мангышлак, Экибастуз, Танжер, Касабланка, Дакар, Кабул, Багдад, Новосибирск, Баку, Архангельск, "горячие точки", в том числе Степанакерт, Джульфа, Гянжа…
Начинал свой путь к мастерству, учился науке побеждать как почти все мальчишки – гонял на задворках мяч, тряпичный, как водилось в ту пору, и очень хотел забивать голы. И оттого, что очень-очень хотелось – забивал.
Лилия БЕЛЯЕВА,
член Союза писателей России
ТАЙНЫ СПОРТИВНОГО ХАРАКТЕРА
Когда читаешь повесть о футболе, тебя охватывает хорошее волнение: надеешься не только почувствовать страсть спортивной борьбы, еще раз пережить все то, что видел на зеленом поле, но и разгадать "тайну" спортивного характера, "тайну" Бобровых, Яшиных, Стрельцовых, Нетто… – увидеть то, что скрыто от глаз болельщиков в повседневном труде, в обыденной жизни спортсмена.
Каков он дома, с друзьями, в семье? Каковы его человеческие качества, нравственные принципы? Автор повести, писатель Николай Кузьмин, по-видимому, хорошо знаком с футбольной жизнью. Не буду говорить о достоинствах, а может быть, и недостатках чисто художественной стороны произведения, поскольку я не профессиональный критик, – все ж должен сказать, что повесть в целом производит отрадное впечатление. Психология героев, специфика взаимоотношений между товарищами по команде, между игроками и тренерами показаны на страницах повести жизненно достоверно и интересно.
Пафос произведения, его внутренняя идея, как мне представляется, в том, что автор совершенно справедливо показывает: футбол – не просто развлечение для молодежи. Он несет в себе и важную социально-эстетическую функцию: воспитывает у молодежи, беззаветно преданной спорту, такие моральные качества, как честь и честность, душевная выдержка, способность отдавать всего себя делу. И это еще не все. Быть настоящим футболистом – значит развить в себе высокое чувство коллектива, товарищества, взаимопонимания и взаимопомощи. Более того, воля к победе, мастерство и другие необходимые спортсмену (да и лю-бому человеку) достоинства развиваются вместе с чувством долга, необходимости. В ответственных матчах от молодых людей требуется не только выдержка и мастерство, но и способность мыслить, а в международных матчах – и высокий патриотизм. Именно эти качества и развивает спорт. Без них победа не приходит. Умение побеждать воспитывается в неразрывной связи с высокими морально-нравственными достоинствами личности молодого человека.
Не боясь ошибиться, скажу: не только люди, увлеченные спортом, но самый широкий круг читателей прочтет повесть Николая Кузьмина с интересом.
Андрей СТАРОСТИН,
заслуженный мастер спорта СССР
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Передача была резкой, длинной, из глубины поля, – защитник, посылая мяч вперед, сыграл на обострение.
Выбежав на перехват из-за спины своего подопечного, Скачков мгновенно понял, что к мячу не успеет, не хватит трех шагов, чтобы остановить его в момент прикосновения к земле.
Атака сорвалась. Отбитый защитником мяч перелетел через Скачкова и опустился у него за спиной, где бежал Полетаев, футболист с девяткою на черно-белой, вертикально полосатой майке.
Скачков мог дотянуться до мяча головой, но не рассчитал своего прыжка. Знаменитый торпедовский центрфорвард, первый нападающий в сборной страны, с ходу обработал мяч и, разгоняясь, устремился на ворота. Два долгих трудных тайма он вел упорное единоборство со Скачковым, изматывал его рывками, финтил, оттягивался в линию полузащиты и вот, уже под самый занавес, все-таки дождался. Теперь он был неудержим.
Стремительно рванулись вперед и партнеры Полетаева. Один понесся направо, к угловому флагу, вытягивая на себя защитника, другой смещался левее.
Алексей Маркин, вратарь, заслоняясь рукой в перчатке, стоял, нагнувшись, и кричал что-то своим, показывал кто из торпедовцев остался неприкрытым.
Скачков боялся, что торпедовцы сейчас мгновенно, по-хоккейному, разыграют лишнего.
Полетаев накатывался на ворота без помех, – никто из защитников, ни Стороженко, ни Батищев, не рисковали бросить свою зону.
Семен Батищев все же бросился навстречу Полетаеву, не выдержал. Однако толку-то! Не с его умением бросаться обезвреживать такого форварда, как Полетаев. Скачков, догадываясь, что сейчас произойдет, готов был закричать, чтобы Семен смотрел на мяч, а не на игрока. Ну, так и есть!
Полетаев показал, что хочет уклониться влево, и, тут же бросив корпус вправо, разминулся с обманутым защитником. "Ах, Сема, Сема… Вот уж действительно: сила есть, ума не надо!"
Проскочив тяжеловесного защитника, Полетаев пересек черту штрафной площадки. Ворота оказались прямо перед ним.
Трибуны ревели. Каждый болельщик знал, что Полетаев бьет без подготовки и одинаково уверенно с обеих ног.
Оставалась надежда, что Полетаев отпасует мяч партнеру, освободившемуся от Батищева, а тому придется бить под слишком острым, выгодным для вратаря углом. Но – нет, напрасно. Уж кто-кто, а Полетаев такого случая не упустит.
Мяч был уже на взъеме хлесткой полетаевской ноги, когда к прорвавшемуся форварду успел широкогрудый Комов, страж центральной зоны "Локомотива", подстраховщик на последнем рубеже перед воротами. Он с разгону врезался в Полетаева – всей мощью своего тяжелого литого тела. Полетаева перед воротами как не бывало…
Пронзительный свисток судьи заглох в истошных воплях зрителей.
В грудь Комова толкали набежавшие торпедовцы, он отступал, махал руками и отругивался. Батищев помогал ему, загораживая его собой. Кто-то из торпедовцев уже попинывал его украдкой от судьи, Семен зверел, замахивался. Однако подоспел судья и решительно взмахнул руками.
Комов, небрежно уперев руки в бока, отошел к воротам и, пережидая, без нужды постукивал по штанге носком бутсы. На Полетаева, катавшегося по траве с поджатой ногой, он не глядел, – сам понимал, что снес его безжалостно, срубил как дровосек.
Кое-как судья утихомирил разгоряченных футболистов. И тут все увидели, что Полетаев не встает. На поле выбежали врач и массажист. А через минуту ребята подняли своего форварда и понесли за бровку. "Похоже, перелом", – определил Скачков, покуда футболисты в полосатых майках укладывали Полетаева на беговой дорожке, сбоку поля.
Судья, распоряжаясь и поглядывая на секундомер, указал на белую отметку в одиннадцати метрах от ворот. Комов, точно его стегнули, бросился протестовать. Но низенький судья коротким властным жестом приказал ему убраться и замолчать. Что-то ворча и всем своим видом выражая несогласие, Комов никак не унимался и за спиной судьи доказывал Батищеву несправедливость наказания.
Не желая наблюдать, как будут расстреливать ворота, Скачков устало потащился к центру поля.
Ошибка с Полетаевым точно лишала его последних сил, и острым, выработанным за многие сезоны чутьем капитана он сразу уловил, что в слаженном механизме команды произошел предательский сбой, и виной тому был он сам. Износился, обессилел. И эту свою изношенность, утяжеленную еще и похоронным молчанием трибун, он тащил сейчас на своих плечах в центральный круг. Тяжело, невыносимо тяжело. Унизительно. И, главное, не первый раз. Неделю назад, на матче в Тбилиси, после примерно такой же ошибки, он сам попросил себе замену. Точно так он поступил бы и сейчас, оставайся до конца игры достаточно времени. Но судья поглядывал на секундомер, с заменой не стоило и заводиться. Он плелся к центру поля, не оглядываясь на ворота. Пенальти – верный гол. Разве промахнется исполняющий удар или измученному Алексею Маркину вдруг чудом посчастливится подставиться под мяч. И время, время на исходе. Уже не отыграться…
Затихшие трибуны следили за приготовлениями к наказанию. Скачков представлял, как посередине между штангами ворот пригнулся и окостенел несчастный Маркин. Потом раздался резкий щелк по мячу – и трибуны взорвались от крика. Все, чуда не произошло!
Несколько пар голубей, отчаянно махая крыльями, вразброд проплыли над зеленым полем, с усилием набрали высоту и потянули к городу. Скачков шел, опустив голову, и бесцельно глядел на твердые, обхлестанные о траву носки обношенных удобных бутс.
Впереди, над южной трибуной, еще продолжали гореть в окошечках нули, и Скачков взглядывал на них с какой-то затаенною надеждой. Собственно, на что было надеяться? В одном из окошечек что-то повернулось и вместо нуля ярко загорелась единица. Вот теперь действительно – все!
Торпедовцы, не торопясь, шли от ворот наказанной команды на свою половину поля, брели не обнимаясь, не ликуя, – не оставалось сил. Им матч сегодня тоже достался нелегко.
Продолжать игру в оставшееся время не имело смысла, хотя в центре поля нервно переминался распаленный Владик Серебряков и подгонял, поторапливал товарищей занимать свои места "Чего уж… – подумал Скачков. – Не успеть". Все же мяч поставили и разыграли, однако после первой же торопливой передачи судья, не отрывавший от секундомера глаз, вознес над головою руки и с облегчением дал продолжительный свисток.
Скачков чувствовал, как горит все его лицо. С ним заговаривали, он не отвечал. Скорее бы нырнуть в туннель. Досадный гол был в об-щем-то на его совести. Как он просчитался? Успей он вовремя на перехват, все получилось бы совсем иначе. Пускай даже ничья, – все-таки очко. А так… Третий матч сыграл "Локомотив" в нынешнем сезоне и пока не записал в таблицу ни очка, – одни "баранки".
Неудачное начало сезона угнетало его еще и потому, что в надеждах нового партнера "Локомотива" слишком многое было связано именно с ним, со Скачковым, с его возвращением в команду. В прошлом году он совсем было повесил бутсы на гвоздь, но снова вернулся к ребятам. Хотел помочь команде.
Но пока он не помогал, а больше подводил: и в Тбилиси, неделю назад, и сегодня.
Если бы можно было не появляться в раздевалке! Предстояло самое неприятное. Что там сейчас начнется, что начнется!
Впереди, мелькая новенькими бутсами, семенил судья. Черные трусы на нем были широки и спускались ниже колен. Судья отдирал на спине рубашку и шевелил лопатками, – сегодня пришлось побегать и ему.
Спуск в туннель усиленно охранялся милицией. Торпедовцы, радуясь победе, сбежали вниз одною дружной оживленной группой. Железнодорожники брели с поля разрозненно.
Сегодня, в день открытия сезона, все в городе жило футболом. Билетов не достать. На стадионе даже проходы были забиты. Так болельщики соскучились за зиму по футболу!
"Локомотив" все время давил и переигрывал. Игра пошла как-то сразу, и торпедовцам, надеявшимся на легкую победу, приходилось туго. Верные возможности упустили Мухин и Серебряков. Были и еще моменты. По тому, как складывалась встреча, "Торпедо" оставалось надеяться лишь на ничью, не больше. И – вот! Надо же, на самой последней минуте!
Щелкая шипами по бетонным ступенькам, Скачков скрылся в туннеле. Сегодня каждый взгляд, каждое сочувствующее лицо вызывали раздражение. Уж лучше бы свистели и орали в упор!
В пустынном гулком переходе раздавался перестук множества обутых в бутсы ног, далеко впереди, не переставая, хлопала дверь.