Открытая тайна

Содержание:

• Предисловие переводника 1

• Рамеш Балсекар о Вэй У Вэе 1

• Открытая тайна 1

• К читателю 1

• Предисловие автора 1

• Часть первая 2

• Часть пятая - Диалоги эго и альтерэго 25

• Примечания 31

• Комментарии 32

Вэй У Вэй

пер. с англ. Н. Гори­ной - М.: Ганга, 2012. - 256 с.

Вэй У Вэй - псевдоним человека, написавшего в период с 1958 по 1974 гг. серию бесценных книг, разъясняющих все тонкости учений недвойствен- ности - не только адвайты, но и буддизма (чань и дзэн), и даосизма. Глубоко философские и по­этичные, эти книги оставляют неизгладимое впе­чатление на всех, кто берет их в руки.

Одна из самых полюбившихся книг Вэй У Вэя, "Открытая тайна", раскрывает нам истинную при­роду "я", а также времени, пространства и самого просветления. Эта работа включает обширный комментарий "Сутры Сердца", рассматриваемой буддистами как квинтэссенция мудрости Будды.

Предисловие переводника

Читать Вэй У Вэя - это и вызов, и бесконечное удо­вольствие. Его концепции многим кажутся слишком сложными для восприятия, слишком запутанными, но на самом деле они предельно ясны и точны. Вэй У Вэй - гений владения словом, прирожденный лингвист и мастер безупречно точных формулировок. Его способность использовать истинные, а не наду­манные значения слов раскрывает невероятную глу­бину его учения, признанную многими реализован­ными учителями. Вэй У Вэй - один из величайших учителей недвойственности, чье подлинное видение позволило ему высветить самое сердце адвайты.

Его книги - настоящее сокровище для тех, кто хо­чет по-настоящему разобраться во всех тонкостях и кажущихся парадоксах этого учения. Его знание даосизма, чань, буддийской традиции, а также кван­товой физики и совершенное понимание сути всех традиций недвойственных учений объединяет все эти аспекты в единое неделимое целое.

Его непредвзятый взгляд и отказ ограничивать себя рамками устоявшихся доктрин, повторяя чужие ошибки, позволил ему дать совершенно нетипичный, но бесконечно глубокий комментарий на "Сутру сердца" и высказывания знаменитых дзэнских на­ставников.

Невозможно передать всю уникальность и вели­чие этого человека, учителя, мудреца. Его таланты бесконечны, его глубина запредельна, его учение проникает в самое сердце тех, кто готов его услы­шать. Он восхищает и удивляет, потрясает вообра­жение и смешит, вдохновляет и щедро раздает му­дрость. Эта книга - для тех "счастливчиков", кто, подобно Рамешу Балсекару, сумеет оценить и при­нять в дар этот бесценный бриллиант по имени Вэй У Вэй.

Наталья Горина, Москва, 2011

Рамеш Балсекар о Вэй У Вэе

Из письма Р. БалсекаракЕ. от 20.01.1989 а также из предисловия Р. Балсекара к книге Вэй Увэя, написанного им 26.02.2003 2.

Составляя предисловие к своей первой книге "Указа­тели от Нисаргадатты Махараджа" , я включил в него следующий абзац:

"Переводя беседы Шри Махараджа на англий­ский, я начал замечать в своем переводе отчет­ливое влияние стиля книг Вэй У Вэя. У меня нет сомнений, что проницательный читатель сразу заметит следы этого влияния. Помимо языка, мне показалось чудесной демонстрацией уни­версальности самого предмета то, что произ­ведения ученого и практика философии Дао, такого как Вэй У Вэй, находящегося в тысячах миль отсюда (и вряд ли широко известного), находят свое подтверждение в словах реализо­ванного джняни, такого как Шри Нисаргадатта Махарадж, чье образование, по его собствен­ным словам, позволило ему лишь переступить порог безграмотности!"

Но вопреки моему мнению, под давлением несколь­ких благожелателей, этот абзац был опущен: они аргументировали это тем, что я фактически ставил какого-то там неизвестного писателя на один уро­вень с Махараджем, реализованным джняни.

Возможно, опустить этот абзац было ошибкой - теперь я думаю, что именно так и было - но, тем не менее, это случилось и, очевидно, должно было случиться.

История началась с того, что один друг подарил мне экземпляр книги Вэи У Вэя "Открытая тайна" более чем за десять лет до того, как я начал ходить к Махараджу. Когда я прочел ее в первый раз, я во­обще ничего не понял, но мне повезло осознать, что эта книга - настоящее сокровище. И я отложил ее, чтобы ее случайно не выбросили вместе с други­ми книгами во время очередной уборки. А потом, по какой-то необъяснимой причине, я вспомнил о ней (точнее будет сказать, мысль о ней посетила меня) почти сразу после того, как я начал ходить к Махараджу. Не могу описать вам свои нескончае­мые интеллектуальные замешательства, причиной которых стали эти двое - Нисаргадатта Махарадж и Вэй У Вэй! У меня постоянно было такое чувство, что они сговорились, чтобы тайно посмеяться надо мной! Это действительно был "сговор", но, как я осо­знал позднее, его целью было привести к внезапному пробуждению механизм тела-ума по имени Рамеш.

Когда я начал читать Вэй У Вэя (впоследствии я, должно быть, прочел эту книгу не меньше сотни раз-некоторые фразы, да и целые строки постоянно срывались с моих губ во время перевода бесед Маха­раджа), я поразился его потрясающему для китайца владению английским языком. И лишь спустя неко­торое время я узнал, что Вэй У Вэй был не китайцем, а богатым ирландским аристократом по имени Тер­ренс Грей, получившим превосходное образование в Оксфорде и прекрасно разбирающимся в винах и скаковых лошадях!

Эту информацию мне сообщила одна дама, кото­рая регулярно приезжала к Махараджу. Потом она выслала мне фотографию Вэй У Вэя, на которой она была запечатлена вместе с ним. Он был огромного роста. Как-то в разговоре с ним она упомянула "Ука­затели от Нисаргадатты Махараджа", и он выразил желание увидеть книгу. Я выслал экземпляр "Указа­телей" на его виллу на юге Франции с письмом бла­годарности за те наставления, которые я почерпнул из его книги. К сожалению, в то время (В. У. В. было уже 90 лет) он слишком ослаб от старости, но его жена зачитывала ему книгу ("Указатели") вслух, и в те моменты, когда он хорошо себя чувствовал, он давал понять, что книга ему нравится. Наш об­щий друг рассказал мне, что он назвал ее "Вэй У Вэй без слез".

Вэй У Вэй умер в 1986 году в возрасте 91 года. Его книги наряду с учением Махараджа оказали мне неоценимую помощь. Однако многим они кажутся слишком сложными для понимания.

Я сделал вывод, что главным его наставником был Рамана Махарши из Тируваннамалая, который был и моим самым первым вдохновителем с тех пор, как мне было двенадцать. Суть учения Вэй У Вэя - отсутствие деятеля. Как говорил Будда: "События случаются, дела делаются, но нет никакого индиви­дуального делателя".

Интересно, что в индийском писании сказано: "Ты делающий, Ты переживающий, Ты говорящий, Ты слушающий". Очевидно, это означает: ты можешь думать, что ты говоришь, а "другой" слушает, и на­оборот. Но истина в том, что это Изначальная Энер­гия функционирует через два человеческих инстру­мента тела-ума, через один из которых производит говорение, а через другой - слушание.

Открытая тайна

Одного слова достаточно, чтобы раскрыть истину.

Шэнъхуй

На случай, если это слово притаилось
где-то здесь...

К читателю

Эта книга, по сути, - обсуждение. Если некоторые пассажи покажутся вам наставлениями, пожалуй­ста, воспринимайте их как места повышенной ярко­сти, вызванной просветом в облаках непонимания, которые все мы стремимся разогнать. Автору этих строк нечему научить кого бы то ни было, его сло­ва - просто вклад в наше общее обсуждение того, что неизбежно должно быть для нас самой важной темой, которая только может обсуждаться живыми существами.

Вэй УВэй

Предисловие автора

Пока субъект центрирован в феноменальном объек­те и думает и говорит оттуда, субъект отождествлен с этим объектом и ограничен им.

Пока это условие сохраняется, отождествленный субъект не может стать свободным, поскольку сво­бода - это освобождение от такого отождествления.

Покидание феноменального центра составляет единственную "практику", и это покидание является не актом, намеренно совершаемым отождествлен­ным субъектом, а недеянием (у-вэй), оставляющим ноуменальный центр распоряжаться феноменальной активностью без фиктивного вмешательства вооб­ражаемого "я".

Ты все еще думаешь, смотришь, живешь из вооб­ражаемого феноменального центра? Пока ты про­должаешь это делать, ты никогда не узнаешь вкус свободы.

Может ли какое-то утверждение быть более классическим?

Может ли какое-то утверждение быть более очевидным?

Может ли какое-то утверждение быть более жизненным?

Однако - на Востоке и на Западе - многие ли ему следуют?

Так

Может ли какое-то утверждение быть более необходимым?

Замечание:
У Вэй просто подразумевает отсутствие намеренного вмешательства. Кого я имею в виду, когда говорю "ты"? Я имею в виду "я". Я - всегда я, кто бы это ни произносил, человек или обезьяна, ноуменально или феноменально, отождествленно или свободно - и такой сущности нет.

Р. 5. Если тебе понятно написанное выше, нет необ­ходимости читать эту книгу дальше.

Часть первая

Незаметно приходит Великое Пробуждение, и мы обнаруживаем, что эта жизнь - на самом деле великий сон...

И тогда мы оказываемся в стирающем все Единстве. Там совершенная приспособляе­мость ко всему, что может произойти, - и так мы завершаем отпущенное нам время.

Чжуан-цзы, гл. и

1. Время и пространство

Мы часто не понимаем природу и преувеличиваем важность "времени" и "пространства".

Нет таких "вещей" (они не существуют сами по себе): они обладают кажущимся существованием, то есть они "функционируют" только как механизм, позволяющий событиям, растянутым простран­ственно и последовательно, быть познаваемыми. Они сопровождают события и делают их развитие осуществимым. Сами по себе они не имеют никако­го существования. Это видимости, и их кажущее­ся существование происходит из событий, которые они сопровождают и делают воспринимаемыми. Они гипотетичны, как "эфир", условны, как алге­бра, - психические умозаключения, помогающие познавать вселенную, которую мы объективируем, и они не предшествуют и не сохраняются отдельно от сопровождаемых ими событий, а используются в функции каждого такого события, когда оно про­исходит.

Там, где нет событий, нет и необходимости во "времени" или "пространстве" - и в их отсутствие

мы более не ограниченны, поскольку нет того, кто считает себя ограниченным.

Время - всего лишь умозаключение, придуман­ное в попытке объяснить рост, развитие, протяжен­ность и изменение, которые составляют дополни­тельную ось измерения за пределом известных нам трех, под прямыми углами к объему. "Прошлое", "на­стоящее" и "будущее" - умозаключения, извлечен­ные из этой временной интерпретации следующего измерения, в котором возникает иллюзия протяжен­ности. И, следовательно, все формы временности концептуальны и воображаемы.

Таким образом, прорицание, или предвидение, - это восприятие с дополнительной оси измерения, за пределом времени, под четвертым прямым углом, откуда, как в случае с каждым главным измерением, второстепенные воспринимаются как целое, и "при­чины" и "следствия" так же очевидны в том, что мы называем будущим, как и в том, что мы называем прошлым.

Событие происходит только в уме воспринимаю­щего - одного или нескольких, в зависимости от об­стоятельств - и никакое событие не может быть ни­чем иным, кроме как памятью, когда мы знаем его. События - лишь психические переживания. Собы­тия, или память о событиях, - это объективизации в сознании.

2. Псевдопроблема "страдания"

Кто может страдать?

Только объект может страдать.

Я не объект (никакой объект не может быть я),

нет ни я-объекта, ни я-субъекта, потому что они оба были бы объектами.

Следовательно, я не могу страдать.

Но кажется, что страдание есть, как и его проти­воположность, - как удовольствие, так и боль. Это видимости, но они переживаются. Кем или чем они переживаются?

Они, очевидно, переживаются посредством отож­дествления того, что есть я, с тем, что не есть я, или, если хотите, тем, что не есть мы, иллюзорно ото­ждествленным с тем, что мы есть.

То, что мы есть, не знает боли и удовольствия. То, что мы есть как таковое, вообще ничего не знает, по­скольку нет никакой объективной сущности, чтобы испытывать переживание.

Какими бы интенсивными ни казались ощуще­ния, в сне проявленного они - следствия причин во временной последовательности, и вне временной

последовательности, в которой они развиваются,

они не являются ни причиной, ни следствием.

Нет никого, кто мог бы страдать. Нам кажется, что мы страдаем, из-за нашего иллюзорного отож­дествления с феноменальным объектом.

Давайте, по крайней мере, поймем это.

То что есть мы неуязвимо и не может быть не свободно.

3. Гипотеза воли

I

Кажется механизм жизни основан на предположении, что действия разумных существ - результат приложения воли со стороны каждого такого феноменального объекта,

Очевидно, однако, что они скорее реагируют, чем действуют, и что их жизнь обусловлена инстинктами, привычками, модой и пропагандой. Их образ жизни в первую очередь - набор рефлексов, оставляющий ограниченные возможности для намеренного и об­думанного, то есть целенаправленного действия, ко­торое при поверхностном рассмотрении может по­казаться результатом волеизъявления, или, что называется, волевого действия.

Тем не менее "воля" - лишь умозаключение, по­скольку как бы мы ни искали, мы не сможем най­ти прилагающую ее сущность. Все, что мы сможем найти, - это импульс, который будет казаться вы­ражением концепции "я". И было бы несправедливо заключить, что такой импульс способен повлиять на неумолимую цепь причинности или, другимисловами, на процесс проявления, производящий видимые события, если только он сам не является элементом одного или другого.

II Волеизъявление

Получается, что волеизъявление - это иллюзорное предположение, простая демонстрация со стороны наполненной энергией я-концепции, выражающа­яся в неудаче или осуществлении и, таким образом, являющаяся источником и объяснением концепции кармы. Живые существа, таким образом, "прожи­ваются", как часто указывается философами и от­мечается метафизиками, и психосоматический фе­номен неизменно подвержен причинности. Вот по­чему чувствующие существа как таковые, как вновь и вновь повторяется в "Алмазной сутре", припи­сываемой самому Будде, не являются сущностями. И по той же причине, поскольку как феномены они не существуют, ноуменально - хотя они не могут быть сущностями или вообще чем-либо объектив­ным - тем не менее, они есть ноумен.

А ноумен, будучи по определению абсолютно лишенным и следа объективности, не существует, не может быть, в каком бы то ни было смысле - по­скольку все формы бытия непременно должны быть объективными. Здесь язык нас подводит, его надо оставить позади, как плот, переправивший нас через реку. Все, что мы можем сказать, - это: "То, или все, чем являются чувствующие существа, само не су­ществует".

Если это непонятно, оно покажется неудовле­творительным, но будучи понято, оно приносит свет и откровение, и причина очевидна: понимание "само" есть ноумен, которым мы являемся.

Но здесь требуется вечное напоминание: феноме­ны, каковыми, согласно самому термину , мы видим­ся, - это не что иное, как ноумен, а ноумен-то есть все, чем мы являемся, - хотя сам по себе и не су­ществует, есть как феномены (как видимость).

"Волеизъявление", таким образом, хотя его и нет - феноменально это лишь видимость - есть ноуменально и может рассматриваться как объек­тивизация ноуменальности. В этом контексте мы знаем его как буддхи, или праджню, интуитивное внутреннее видение и, когда мы знаем его, оно яв­ляется нами самими, всем, что мы есть, которое - в этом знании - мы познаем, поскольку то, что мы есть, и есть познание этого.

На самом деле это очень просто, пока не пытаешь­ся облечь это в слова.

III Определение воли

Пожалуй, проблему воли проще понять, если задать вопрос: кто прилагает волю и кто ощущает ее результаты?

Феноменально есть видимая причина, которую можно назвать эго-волей, и психический результат, который может быть удовлетворением или разоча­рованием.

Результат обусловленной "воли" - это следствие причин, для которых воля - опосредованная при­чина-следствие, и видимый психосоматический ап­парат испытывает этот результат.

И в отношении такой "воли", которая есть не-воля, у вэй, или бодхи, окончательным результатом будет интеграция.

Чтобы могла быть воля и ее результат, должна быть какая-то сущность, ее прилагающая и испыты­вающая этот результат. Если обнаружится, что такой сущности нет, тогда и воля не сможет существовать, кроме как в виде концепции.

Ноуменально воли нет, потому что нет я. Феноме­нально только спонтанность ненамеренна.

Но поняв, что воли нет, можно найти способ стать открытыми, причем именно эта "воля", которая есть не-воля, может освободить нас, кажущихся объек­тов, от ограниченности, вызванной отождествлени­ем с объективизацией, которой мы никогда не были, не являемся и никогда не станем.

IV Наблюдения

Жить без волеизъявления - это противоречие в тер­минах (если только не поменять "жить" на "прожи­ваться").

Не реагировать на события в результате пони­мания этого - значит жить без волеизъявления (или "проживаться").

Интеллектуальное понимание - это обусловлен­ная причина. Интуитивное понимание может быть необусловленной причиной.

Ибо причина и следствие разделены во Времени, но Безвременно они одно.