Сет никогда не думал, что захочет с кем-нибудь связать свою жизнь - но так было до Эйслинн. Она - все, о чем он когда-либо мечтал, и он хочет всегда быть с ней. Но слово "всегда" обретает новое значение, если твоя девушка - бессмертная королева фейри.
Эйслинн никогда не ожидала, что будет править теми самыми созданиями, которые всегда пугали ее - но так было до Кинана. Он украл ее смертность, чтобы сделать ее королевой, и теперь ей приходится сталкиваться с такими трудностями и соблазнами, какие она и вообразить не могла.
В третьей волшебной сказке о фейри Мелиссы Мэрр Сет и Эйслинн изо всех сил пытаются остаться верными себе и друг другу, окруженные темными правилами и изменчивой преданностью, когда старые друзья становятся новыми врагами, а один неверный шаг может ввергнуть Землю в настоящий хаос.
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 2
Глава 2 3
Глава 3 4
Глава 4 6
Глава 5 8
Глава 6 10
Глава 7 12
Глава 8 15
Глава 9 17
Глава 10 18
Глава 11 20
Глава 12 22
Глава 13 23
Глава 14 26
Глава 15 28
Глава 16 30
Глава 17 31
Глава 18 33
Глава 19 35
Глава 20 36
Глава 21 38
Глава 22 40
Глава 23 43
Глава 24 44
Глава 25 45
Глава 26 47
Глава 27 48
Глава 28 49
Глава 29 51
Глава 30 53
Глава 31 55
Глава 32 56
Глава 33 57
Глава 34 58
Эпилог 59
Примечания 59
Мелисса Марр
Хрупкая вечность
Пролог
Сет точно знал, когда Эйслинн проскользнула в дом; легкое повышение температуры сказало бы ему об этом, даже если бы он не видел солнечного сияния посреди ночи. Лучше, чем лампа . Он улыбнулся, подумав, как бы отреагировала его девушка, если бы ее назвали лампой, но мгновением позже улыбка растаяла, когда Эйслинн вошла в комнату.
Она успела снять туфли. Волосы уже не были уложены в прическу, сделанную специально для вечеринки Летних, на которую она ходила этой ночью. С Кинаном. Мысль о ней в объятиях Кинана заставила Сета напрячься. Каждый месяц Эйслинн вместе с Летним Королем посещала эти танцы, длившиеся всю ночь напролет, и несмотря на все усилия Сет по-прежнему ревновал.
Но сейчас она не с ним. Она здесь .
Глядя на Сета, Эйслинн расстегнула корсаж старинного платья.
- Эй.
Наверное, он что-то сказал, но не был в этом уверен. Впрочем, это было неважно. В такие моменты почти все было неважно - только она, только они, только то, что они значили друг для друга.
Платье упало, и она оказалась в его объятиях. Теперь он точно знал, что ничего не говорил - просто не мог, когда солнечный свет, словно теплый мед, растекался по его коже. Гуляния Летнего Двора закончились, и она была здесь.
Не с ним. Со мной.
На ежемесячные вечеринки вход для смертных был закрыт. После них Эйслинн приходила к Сету, слишком переполненная солнечным светом и праздником, чтобы просто уснуть, слишком напуганная возможностью остаться с Летним Двором на всю ночь. Поэтому она приходила в его объятия, опьяненная солнцем, забывая о том, чтобы быть с ним такой же осторожной, как в другие ночи.
Она поцеловала его, и Сет попытался не обращать внимания на тропическую жару. Орхидеи, деревце иланг-иланга и побеги череды "Золотая богиня" заполонили комнату. Во влажном воздухе ароматы казались слишком тяжелыми, но все равно это было лучше, чем водопад несколько месяцев назад.
Когда Эйслинн была здесь, в его объятиях, все отходило на второй план. Главными были они сами.
Смертные не созданы любить фейри. Раз в месяц Сет лично убеждался в этом, когда она забывала о том, как он уязвим. Если бы он был достаточно силен, он бы ходил на эти вечеринки. Вместо этого он признавал, что смертным небезопасно находиться среди необузданных фейри. Вместо этого он надеялся, что после очередной такой вечеринки она не поранит его слишком сильно. Вместо этого он ждал ее в темноте, надеясь, что в этом месяце она не останется с Кинаном.
Позже, когда к ним вернулась способность говорить, он выудил лепестки орхидеи из ее волос.
- Люблю тебя.
- И я тебя. - Она покраснела и погладила его по голове. - Ты в порядке?
- Да, когда ты здесь. - Он бросил лепестки на пол. - Будь моя воля, ты была бы здесь каждую ночь.
- Мне бы этого хотелось. - Она устроилась поудобнее и закрыла глаза. Теперь ее кожа не светилась - она не светилась, когда Эйслинн была спокойна и расслаблена, - и Сет был за это благодарен. Через пару часов наступит рассвет; она увидит ожоги у него на боках и спине, где ее руки прикасались слишком сильно, когда сама она забылась. Она отведет взгляд и заговорит о том, о чем он ненавидел слышать.
Дония, Зимняя Королева, дала ему рецепт мази от солнечных ожогов. На смертных она действовала не так хорошо, как на фейри, но если он накладывал ее достаточно быстро, то ожоги заживали в течение одного дня. Сет взглянул на часы.
- Может, позавтракаем?
- Нет, - пробормотала Эйслинн, - лучше поспим.
- Ладно. - Он поцеловал ее и держал ее в объятиях так долго, как только мог, не подвергаясь новой опасности. Посмотрев на часы, он прислушался к ее ровному дыханию - она крепко уснула. И когда он больше не мог ждать, то стал потихоньку выбираться из постели.
Она открыла глаза.
- Останься.
- Я в ванную. Скоро вернусь. - Он робко усмехнулся, надеясь, что Эйслинн не станет задавать вопросов. Поскольку она не могла лгать, он изо всех сил старался избегать говорить ей неправду, но несколько раз все же приходилось.
Эйслинн взглянула на его руки, и он знал, что они оба не хотят разговора, который за этим последует - один из тех, когда она говорила ему, что ей не следует приходить, когда она такая, а он паниковал из-за того, что она могла вместо этого остаться с Летним Королем.
Она поморщилась:
- Прости, я думала, что тебе не больно.
Сет мог бы поспорить, а мог отвлечь ее.
Выбор был несложный.
Проснувшись, Эйслинн приподнялась на локте и посмотрела на спящего Сета. Она понятия не имела, что с ней будет, если однажды она потеряет его. Иногда ей казалось, что он был всем, что сохраняло ее целостность; он был ее вариацией виноградной лозы, обвивающейся вокруг Летних девушек - связью, которая удерживала ее от распада.
И я причинила ему боль. Снова .
Она видела синяки и яркие ожоги на его коже, оставленные ее руками. Он никогда не жаловался, но она беспокоилась. Он был так уязвим по сравнению даже с самым слабым фейри. Эйслинн провела кончиками пальцев по плечу Сета, и он придвинулся ближе. Он был рядом во всей этой неразберихе последних месяцев, с тех пор как она стала Летней Королевой. Он не просил ее стать полностью смертной или полностью фейри; он позволил ей быть самой собой. Это был дар, за который она никогда не сможет отплатить ему. Он был ее даром. Он был всем для нее, когда она была смертной, а стал еще важнее, пока она пыталась свыкнуться с новой жизнью королевы фейри.
Сет открыл глаза и взглянул на нее.
- Ты выглядишь так, будто сейчас где-то далеко-далеко отсюда.
- Просто думаю.
- О чем? - Он вздернул проколотую бровь.
И ее сердце затрепетало так же, как тогда, когда она пыталась просто дружить с ним.
- Как всегда…
- Все будет хорошо. - Он перекатился на нее. - Мы со всем этим разберемся.
Эйслинн обхватила его руками, зарываясь пальцами в волосы. Она приказала себе быть осторожной, контролировать силу, не напоминать ему, что она настолько сильнее любого смертного. Что я не такая, как он.
- Я хочу, чтобы все было в порядке, - прошептала она, пытаясь отбросить мысли о том, что он смертен, о его мимолетности, когда теперь она сама вечна, о том, что ему суждено умереть, а ей нет. - Скажешь мне еще раз?
Сет склонился к ее губам и сказал то, для чего не требовались слова. Затем отстранился и прошептал:
- Такие прекрасные моменты могут длиться вечно.
Она провела рукой вдоль его позвоночника, спрашивая себя, не показалось ли ему странным то, что ей захотелось впустить солнечный свет в кончики пальцев, не напомнило ли ему это о том, что она теперь совсем не смертная.
- Жаль, что так не может быть всегда. Только мы.
В выражении его лица было что-то, чего она не могла прочесть, но потом он привлек ее к себе, и она забыла все слова и все мысли.
Глава 1
Высшая Королева направлялась в холл, испытывая беспокойство. Обычно она требовала приводить посетителей к ней, но в этом случае Сорча сделала исключение. Позволить Бананак разгуливать по отелю было слишком опасно.
Уже несколько месяцев прошло с тех пор, как Сорча перенесла Высший Двор на грань мира смертных, выбрав квартал города и переделав его по своей воле. Прийти в этот квартал означало покинуть мир смертных и переступить порог мира Фэйри. Ее владения были обособлены от всего остального мира. Правила мира смертных, их ощущение времени и пространства, а также законы природы - все это было условно в Фэйри, даже в этом месте между мирами, куда она перенесла свой Двор.
За долгие столетия это было самое близкое к реальности смертных место, где Сорча когда-либо обустраивала свой Двор, но с тех пор, как в других Дворах стали происходить перемены, Сорча не могла оставаться в стороне. Пребывание в мире смертных слишком долго было невозможно, но жить на грани с этим миром не означало влиять на него. Это был разумный путь. Мальчишка-король взошел на трон Летнего Двора вместе со своей королевой, которую он искал целые сотни лет. Его возлюбленная держала в своих руках Зимний Двор. А Ниалл, вечный соблазн Сорчи, занял трон Темного Двора. Ничто из этого не было неожиданностью, но все изменилось в мгновение ока.
Сорча провела рукой по перилам, касаясь гладкого дерева, лелея воспоминания о тех временах, когда все было проще, и быстро отбросила ложь, которую несла с собой ностальгия. Она правила своим Двором дольше, чем можно было помнить. Она была Высшей Королевой. Принадлежащее ей было неизменно: сердце Фэйри, голос далекого мира, и она сама была Неизменной Королевой.
Альтернатива - ее полная противоположность, ее близнец, Бананак - стояла в холле. Она качнулась навстречу Сорче со слегка безумным выражением в глазах. Всякая случайная мысль о хаосе и раздоре, которая могла бы принадлежать Сорче, находила приют в душе Бананак. До тех пор, пока Бананак существовала, чтобы контролировать эти чувства, Сорча по большей части была избавлена от бремени этих неприятностей. Это создавало неловкую связь между ними.
- Прошло много времени, - проговорила Бананак. Движения ее были неуверенными, руки скользили по поверхностям предметов, как будто ей нужно было познакомиться с миром, как будто тактильные ощущения могли связать ее реальностью. - С тех пор, как мы говорили. Прошло много времени.
Сорча не знала наверняка, были ее слова вопросами или утверждениями: и в лучшие дни у Бананак было слабое восприятие реальности.
- Однако всегда проходит меньше времени, чем мне бы хотелось. - Сорча жестом предложила сестре сесть.
Бананак опустилась на диван с цветочным узором. Покачала головой, растрепав длинные перья, спадавшие вдоль спины, как волосы смертных.
- И мне. Ты мне не нравишься.
Ее прямота сбивала с толку, но война и такт несовместимы, а Бананак воплощала в себе самую суть войны и насилия, мерзости и хаоса, крови и боли. Темный Двор можно было считать враждебным по отношению к Высшему, но на самом деле друг другу противостояли Сорча и Бананак. Фейри с головой ворона не была частью Темного Двора, но и не жила отдельно от него. Она была слишком примитивна, чтобы принадлежать Двору, и слишком коварна, чтобы обойтись без него.
Пристальное внимание Бананак вызывало беспокойство. Ее бездонные черные глаза искрились неприятным блеском.
- Я чувствую себя неправильно, когда ты рядом.
- Тогда зачем ты здесь?
Бананак побарабанила когтями по столу: ни музыки, ни ритма.
- Ты. Я пришла из-за тебя. Каждый раз, где бы ты ни была, я приду.
- Зачем? - Сорча снова вступила в разговор, который длился веками.
- Сегодня? - Бананак по-птичьи наклонила голову, наблюдая, следя за малейшим движением. - Мне есть, что сказать. То, что ты захочешь узнать.
Сорча не шевелилась; не выказывать никакой реакции всегда было безопаснее в общении с Бананак.
- Почему в этот раз я должна слушать?
- А почему нет?
- Потому что ты здесь не затем, чтобы помочь мне. - Сорча устала от их вечных раздоров. Иногда она спрашивала себя, что случилось бы, если б она просто разделалась с Бананак. Уничтожила бы я саму себя? Или свой Двор? Если бы она знала ответ, если бы знала, что может убить сестру, не обрекая всех остальных на неминуемую гибель, она бы поступила так еще много столетий назад.
- Фейри не лгут, сестричка. Так разве есть причина не слушать меня? - пропела Бананак. - Ты Разум, не правда ли? Я предлагаю тебе Правду… Какой же смысл игнорировать меня?
Сорча вздохнула:
- Получается, если я буду действовать исходя из того, что ты мне скажешь, есть возможность вызвать беспорядки?
Бананак поерзала на месте, как будто услышала отзвук мелодии, который никто другой не мог или даже не захотел бы услышать.
- Можно надеяться.
- Или, быть может, хаос вызовет как раз мое бездействие… А значит, ты вынуждаешь меня поступить с точностью до наоборот, - задумчиво проговорила Сорча. - Тебе не надоело?
Бананак несколько раз коротко кивнула и щелкнула зубами, как будто у нее действительно был клюв. Это была разновидность смеха - любопытный жест, который не нравился Сорче. Фейри-ворон выразительно уставилась на нее.
- С чего бы?
- И правда, с чего бы? - Сорча присела на один из многочисленных резных стульев, которые ее люди расставили в холле. Стул был усыпан необработанными самоцветами, что сводило на нет его удобство, зато несомненно придавало ему грубую красоту.
- Так мне рассказать, сестричка? - Бананак наклонилась ближе. Ее темные глаза сверкали крапинками звезд, складывавшимися в созвездия, которые иногда совпадали со звездным небом смертного мира. Сегодня во взгляде Бананак был Скорпион - чудовище, убившее Ориона.
- Говори, - ответила Сорча. - Говори и уходи.
Бананак приняла вид рассказчицы. Она притихла, откинулась назад и сложила кончики пальцев вместе. Когда-то, много веков назад, они сидели в темноте у костра за такой же неприятной беседой. В те времена Бананак любила прийти поворчать и рассказать о новых интригах. Но даже здесь, в окружении богатства этого дворца, созданного руками смертных, Бананак говорила так, словно они все еще сидели у костра, и слова ее были созвучны интонациям сказочников, которые рассказывают свои истории в полной темноте:
- Есть три Двора, не принадлежащих тебе: один, который должен быть моим, Двор солнца и Двор холода.
- Я знаю…
Бананак поймала взгляд Сорчи и снова заговорила:
- Между этими Дворами заключен новый союз; смертный беспрепятственно ходит среди них. Он нашептывает на ухо тому, кто занимает мой трон; он слушает, как Темный Король и Зимняя Королева оплакивают жестокость мальчишки-короля.
- И? - поторопила Сорча. Она никогда не знала заранее, сколько времени займут эти сказки.
В этот раз, похоже, история обещала быть короткой. Бананак поднялась на ноги, как будто увидела в комнате призрак, который звал ее подойти ближе.
- У мальчишки-короля большой потенциал для того, чтобы быть жестоким. Мне могло бы понравиться Лето. - Она протянула руку, чтобы прикоснуться к чему-то, чего никто не мог увидеть. Затем остановилась и усмехнулась: - Хотя он меня и не увидит.
- Кинан делает только то, что должен, чтобы защитить свой Двор, - рассеянно пробормотала Сорча, уже размышляя о том, что было скрыто за сказкой сестры: дело тут было не в склонности Летнего Короля к жестокости; дело было в роли смертного. У смертных не должно быть права голоса в вопросах, касавшихся жизни фейри. Если бы все было так, как должно быть, смертные вообще бы не видели фейри, но протест Сорчи против того, чтобы смертным даровали Видение, время от времени нарушался.
Как будто мало было бед из-за смертных с врожденным Видением.
Но беды - это именно то, чего жаждала Бананак. Маленькие неприятности ведут к большому разладу. По крайней мере, в этом сестры придерживались единого мнения. Разница заключалась в том, что одна из них хотела это предотвратить, а другая - лелеять и взращивать.
Сотни незначительных, на первый взгляд, моментов соединялись и приводили к желанным для Бананак результатам. Она была тем самым голосом, который убедил Бейру, последнюю Зимнюю Королеву, уничтожить Майека - сгинувшего на века Летнего Короля и бывшего когда-то возлюбленным Бейры. Бананак была тем голосом, который нашептывал о том, о чем они все мечтали молча, но обычно у них хватало разума не воплощать эти мечты в жизнь.
У Сорчи не было желания заполучить еще одну небольшую проблему, которая приведет к бедам и хаосу.
- Смертные не суют нос в дела фейри, - сказала она. - Нет нужды вовлекать их в наш мир.
Бананак удовлетворенно постучала когтистыми пальцами.
- Ммм. Они доверяют этому смертному, все эти три не твоих Двора прислушиваются к его словам. У него есть влияние… и они защищают его.
Сорча знаком приказала ей продолжать:
- Расскажи.
- Он спит с Летней Королевой, не как ее игрушка, но как супруг. Зимняя Королева даровала ему Видение. Новый Темный Король называет его братом. - Бананак вернулась на место и помрачнела, что всегда беспокоило Сорчу - и не без причины: когда что-то привлекало внимание Бананак, она становилась еще опаснее. - И ты, сестричка, не имеешь на него влияния. Этого смертного тебе не заполучить. Ты не сможешь украсть его, как других Видящих зверушек и полукровок.