Ничто так не красит девушку, как скромность и прозрачное платьице
В воздухе царил аромат греха и разврата надёжно въевшегося в эти стены.
— Синее домино! Замри! — раздался в зале надтреснутый голос хозяина замка, когда я опрометчиво потянулась за устрицей на ледяной горке в центре стола.
Синее домино сегодня я. И я действительно замерла, подчиняясь правилам. Герцог де Савор был в своём праве.
— Дамы и господа, прошу оставить нас.
Легкий шелест платьев за моей спиной и звук шагов стал подтверждением того, что приказ герцога будет выполнен в ближайшее время. Но он не стал дожидаться уединения. Юбка была небрежным жестом заброшена на талию, обнажая бесстыдно выставленные сейчас на всеобщее обозрение ладные ягодицы. Носить белье в этом замке было дурным тоном. Уверенная рука надавила на поясницу, заставляя почти лечь на стол. В поле зрения мелькнул кружевной манжет, и пальцы выхватили из горки небольшой кусочек льда. Дорожка обжигающего холода началась от моей попки и скользнула в складочки, заставив еще больше выгнуться и зашипеть. Я почувствовала, как в меня проникают наглые пальцы вместе с льдинкой. В этот момент раздался хлопок сомкнувшихся створок тяжелой двери, отсекающей нас от остального общества. Он совпал с чувствительным шлепком, которым наградили мою и так пострадавшую попку.
Выматерилась, оттолкнула руку и оправила юбки. Лёд достать не пыталась, зрелище будет то еще, на потеху Гатору де Савору.
— Старый ты извращенец, герцог.
— Еще скажи, что тебе не понравилось, — паскудно улыбнулся седой сластолюбец и демонстративно понюхал, а потом и облизал пальцы.
Комментировать не стала. У нас было не так много времени. Де Савор нажал на выдающийся бюст украшавшей колонну нимфы и сунул палец ей в рот. Я поморщилась. Декоративная панель рядом уползла в стену, открывая ход в кабинет.
С документами разобрались за четверть часа.
— Что-то на словах от паучихи? — уточнил герцог, отрываясь от бумаг.
— Семь положительных голосов на совете в вопросе эмбарго островитян.
— Жирный кус.
— За это можешь прижать барона Шагала. На это закроют глаза, — судя по тому, как улыбнулся и кивнул старый интриган, вскоре барон лишится доброй половины любимых виноградников.
— Слышал, завтра ты завершаешь службу, — невзначай заметил старик, цепко следя за мной.
— Птички донесли? — мне лишь улыбнулись уголками губ. — Да, не буду подписывать контракт на три следующих года. Матушка Алалия разрешила мне уехать восстанавливать имение родителей в Кастане. Может, и замуж выйду, — беспечно ответила.
Мы оба знали как мало в моём ответе правды, но я не отказывала себе в возможности лишний раз порепетировать его, добиваясь полной искренности звучания.
Уже в зале рванула лиф, почти оголяя грудь, пощипала щеки, добиваясь румянца, покусала губы и выпустила несколько прядей из прически, придавая ей небрежности.
Де Савор следил за моими манипуляциями с почти отеческим умилением. Проводил до дверей, распахнул створки и наградил еще одним шлепком, пониже спины.
Я послушно пискнула, и посеменила по коридору, опустив в пол глаза. Прошла через зал, где весёлая компания играла в карты на раздевание. Дородная баронесса Вигро как раз закончила обставлять какого-то юношу, что был уже в одних лишь портках, тогда как сама женщина не лишилась даже платья. Пропустила эту похотливую стерву, ведущую покорную жертву в кулуары. Пожелала мысленно мальчику сил и терпения. В прочих залах замка всё выглядело более пристойно.
Глянула на часы, попросила одного из невозмутимых представителей обслуги подавать мой экипаж. Пора было покидать Замок Похоти, как называли его в узких кругах.
То, что весть об окончании контракта просочится, я догадывалась. Мало кто знал, в чем на самом деле состоит моя работа. Для остальных уже завтра юная фрейлина Лирана Бриз останется без высочайшей защиты, выйдя из состава Двора. Кое для кого это станет сигналом к действиям. По идее, до завтра меня тронуть не должны, но я не обольщалась. И не зря.
Я уже спускалась в просторный холл, когда меня ухватили за локоть и буквально втянули в нишу за гобеленом. Моё исчезновение видели лишь две обнаженные девушки, замершие в доступных позах у основания лестницы. Определённо Де Савор умел наказывать своих слуг. Или поощрять?
Спеленали надёжно. Действовали вдвоём. Я морщилась от кляпа, которым стала прикрывавшая ранее лицо тканевая полумаска с длинными лентами, но шла пока куда тащили, заранее вызывая слёзы. Меня втолкнули в небольшую комнатку. После темного коридора свет слегка ослепил.
— Что, нашла покровительство у папочки, потаскушка? — услыхала я прерывающийся от ярости голос де Савора младшего, он прошел и сел в кресло. — Я предупреждал. Тебя, маленькая дрянь. Я предлагал тебе стать официально моей любовницей.
Дети у герцога были поздние, и как по мне лучше б их обоих не было. Но младший, Крайс, был особенно мерзок в своих выходках. Сейчас он сидел, потягивая вино и наблюдал, как второй мужчина уверенно стаскивал с меня платье. Я только плакала и пыталась неловко отбиваться. Раздевающий не преминул невзначай ощупать меня везде. Когда с разоблачением было покончено, тот отошел, и я опознала Вильта Расано, дружка этой сиятельной мерзости. Выплюнула кляп, неловко прикрылась руками.
— Что прячешься, полчаса назад твою аппетитную задницу мог созерцать любой желающий, — он резко вскочил, шагнул ко мне, ухватив за подбородок.
— Я под защитой… — пролепетала я.
— Паучихи? Папочки? — меня толкнули к окну, заставляя облокотиться на подоконник. За окном царила темень раннего осеннего вечера, и в стекле отражалось моё заплаканное лицо. Фиалковые глаза испуганной лани и растрепавшиеся локоны цвета тёмного мёда, спадающие на высокую полную грудь переднем плане, а позади меня высокий белобрысый мужчина с холодными рыбьими глазами.
Он огладил мою спину, спустился рукой ниже, и внезапно второй уж раз за вечер в меня проникли мужские пальцы. Я вскрикнула, закусывая губу.
— Холодная и влажная, — процедил Крайс. — Папочка поигрался? Тебе не противно с немощным стариком?
Он двинул пальцами, вырывая из меня новый всхлип.
— Я не… — пролепетала вновь, но он болезненно толкнул пальцами вновь, заставляя выгибаться.
— Ага, потаскушка хочет настоящего мужчину? — я увидала, что он возится со штанами. — Папочке не долго осталось, так что сегодня ты сменишь покровителя, Лирана. А Старика хватит удар.
— Я еще принадлежу Двору… — простонала я.
— А ты покинула Замок Похоти, детка, — он хлопнул в ладоши, и свет погас. Теперь через ставшее прозрачным стекло я увидала, как прямо под окном выходит с крыльца девушка в моём платье и накинутом плаще с капюшоном. Машет кому-то рукой и садится в поданную карету.
В этот момент пальцы уступили место иной части тела. Я зашипела, прикусывая губу, когда он ворвался, грубо тараня не готовое к такому вторжению лоно. Ухватив меня руками за волосы и бедро, вбиваясь в меня, он порыкивал от удовольствия, наваливаясь всё больше. Хорошо, что теперь сиятельный мерзавец не видел отражения моего лица в стекле. Я осознавала пробуждение той толики демонской крови, которая досталась мне от матери. Смески не были редкостью, но обычно способности проявлялись пассивно, в виде экзотической внешности, долголетия или особой притягательности. А мне вот подфартило. Именно сейчас сдерживать свою хищную сущность не хотелось, но вдруг молокосос еще нужен герцогу, да и дружок его где-то ходит.
Впрочем, всё решилось без меня. В комнатку, сшибая кресло влетел бесчувственный Вильт Расано, а за ним вошла пятерка из личной герцогской стражи. Герцогского сынка от меня оторвали и тут же скрутили, не обращая внимания на вопли протеста. Потом и вовсе вырубили точным ударом, и уволокли. Я прикинула ситуацию и разозлилась еще больше. Меня умудрились использовать.
— Ты не спешил, Долгер. Решил дать говнюку потешиться напоследок?
— Если бы так, дал бы ему поиметь тебя вдоволь и кончить, — на лице начальника безопасности мелькнула гнусная улыбочка, — Просто этот, — он наградил пинком лежащего Расано, — Очень шустрым оказался, едва поймали.
Уловила извиняющиеся нотки. Наверно сцена, где девочка лет шестнадцати стоит обнаженной перед матерым мужиком и высказывает ему претензии, могла бы показаться кому-то комичной. Но гвардейцы даже не улыбнулись. Да и мне было далеко не шестнадцать, несмотря на юный вид. Один протянул мне покрывало, прикрыть наготу. За что я ему премило улыбнулась.
Спустя еще полчаса я всё-таки покинула обитель порока. Одетая в брюки и кожаный корсет поверх рубашки. Не стала спрашивать, почему герцог распорядился приготовить мне такую одежду. Просто сделала пометку в памяти, еще запутать следы. Девицу, укатившую в моей одежде, вернули как раз, когда я выходила. Её втолкнули в нижний холл, кинжалом взрезали на ней плотный шелк и уже обнаженную толкнули охране.
— Ваша на всю ночь, — герцог карал не за то, что выполнила приказ сына, а за то, что не поделилась информацией с кем надо. Судя по жалобному скулежу, наказание было страшным.
Хорошие девочки расстегивают несколько пуговиц, когда становится жарко.
Плохие девочки делают всем жарко, когда расстегивают несколько пуговиц.
В свой особнячок я не поехала. Обжитого уютного домика было особенно жалко. Облицованный серым и розовым мрамором двухэтажный домишко на пять спален прятался в густом запущенном саду. Это был подарок от Вдовствующей Королевы Алалии, которую за глаза звали Паучихой, и только самые приближенные девочки Матушкой.
Экипаж катился по предместьям. А я вспоминала, как рассталась с той, что заменила мне родителей. Да, она использовала меня и других девушек в своих целях. Да, она была жесткой, стервозной и авторитарной, разве что назвать её старухой не поворачивался язык. Она действительно была паучихой, но паучихой со стальными принципами. Вдовствующая Королева. На самом деле она была бабушкой нынешнему монарху, но у неё толика проявившейся демонской крови сыграла почти ту же шутку, что и у меня, продлевая юность тела. Потому она и понимала меня как никто. Именно леди Алалия отказала мне в трёхлетнем контракте. Старая паучиха знала, что не протянет трёх лет.
Конечным пунктом для моего экипажа была указана гостиница, в которой был снят номер и ждал багаж в дорогу. Но экипаж я покинула на одном из перекрёстков, незаметно растворившись во тьме проходных дворов.
Заведение мамаши Жози не пустело и в ночное время. Здесь, в портовом районе, жизнь зачастую кипела до самого утра. Держа стилеты наготове, прошла переулками до задней стены весёлого заведения. В темноте подворотни кто-то шумно удовлетворял похоть. Судя по стонам к обоюдному удовольствию. Нырнула в душное нутро заведения, кивнула приметному на рожу охраннику, и сбежала в выкупленную недели три как комнатку. Там меня ждала смена одежды в дорогу и бесценный набор снадобий и оружия в тайничке. Эта предусмотрительность оказалась не лишней. Рискнув и потешив своё любопытство, проехала на заказанной пролетке мимо отеля, где у меня были взят номер. Неприметный фургончик службы магического контроля с пёсьей головой на борту стоял прямо против входа. Не сомневаюсь, что и у дома ждал сюрприз. В этом году жрецам пришлось пойти на уступки, расширилась квота на разрешенных практикующих магов. Они были нужны государству и отрицать это становилось всё сложнее. Вот и отлавливали одаренных самородков, что закабалить их подчиняющими артефактами и заткнуть образовавшиеся места.