И настало время родить ей, и вот близнецы в утробе ее.Детивыросли,и
стал Исав человеком, искуснымвзвероловстве,человекомполей;аИаков
человеком кротким, живущим в шатрах.
Бытие, 25; 24, 27
Часть первая
ОДИН ПЛЮС ОДИН - ПОЛУЧИТСЯ ОДИН
Глава первая
ПРИНЦ И НИЩИЙ
Водитель, так и не назвавшийсвоегоимени,гналвысокийджипер,как
истинный виртуоз - ежесекундно на зыбкой грани лихости и хамства, ни разу не
создав инамеканааварийнуюситуацию,но,несомненно,заставивпару
миллионов чужих нервных клеток скоропостижноипреждевременноскончаться.
Петру порой прямо-таки физически чуялось, чтоонисталисловнобыядром
кометы,увлекавшейзасобойневидимыйхвостотрицательныхэмоцийи
бессильнойзлобы,изливавшейся,каклегкодогадаться,лишьврезких
обиженных гудках то справа, тослева.Ничегобольшенеоставалось,как
дава-нуть клаксон, яростно матернуться - а в следующий миг бежевый "сарай" с
тонированными стеклами исчезал из поля зрения очередного обиженного.
- Угробишь ты нас этак-то, - сказал Петр.
Хотел, чтобы прозвучало шутливо-непринужденно,ноотчего-тополучилось
едва ли не просительно.
- Не бери в голову, - хмыкнул плечистый. - Я по этой трассе десять раз на
дню мотаюсь, с завязанными глазами пройду...
И бросил бежевого японца вправо-влево, проворнообойдясиний"Жигуль",
проскочив меж ним и "Газелью", вылетев наполосу"Жигуля".Сзадипискнул
сигнал. Желтый не успел еще смениться зеленым, как джипер под визгпокрышек
свернул влево и с ревом пошел на подъем, обходя попутчиков, как стоячих.На
секунду выпустив руль - что ни на миллиметр не изменилотраекторииполета,
прямой, как полетворона,-плечистыйбросилвротсигарету,щелкнул
зажигалкой, выпустил первую струйку дымаилишьтеперьобозначилчто-то
похожее на человеческие чувства: покосившись на пассажира, усмехнулсяпочти
дружелюбно:
- А вообще - забавно. До сих пор привыкнуть не могу. Как две капли...
- Да уж, - сказал Петр первое, что пришло на ум. - Есть такое дело.
Джипер проскочил меж встречным троллейбусомиприпозднившейсяпопутной
"Волгой". Без нужды взревелсигналом,пуганувдвухдевчоноквотчаянно
коротких юбках, торчавших поодаль от троллейбуснойостановки.Теневольно
шарахнулись от кромки тротуара.
- Вечереет, - прокомментировал плечистый. - Сниматься вышли, соски. Тут у
них обшага на общаге. Прынцев ждут, что характерно,совсемромантическим
запалом. Как будто хватит прынцев нанихнавсех.Диалектикунеучили,
давалочки, и теорию вероятности тоже.
- А ты учил?
- Ознакомился малость.
- То-то я и смотрю, что парнишка ты непростой... - медленно сказал Петр.
- Простые, командир, бывают только карандаши,-ухмыльнулсяпарень.-
Тормознуть,подхватитьтебеляльку?Босстебябудетпо-родственному
ублажать, а значит, по полной программе. Не боисьвозможныхосложнений,я
тебе наметанным глазом чистенькую подберу... Думай быстрее,покагородне
кончился. Во-он, идут двесвиолончельками.Снятьснихочечкиивсе
остальное, виолончельки в угол поставить - такое отчебучат, знаю я этих,по
классу сольфеджио... Ну, думай?
Он недвусмысленно сбросил газ, вильнул к обочине.
- Проехали, - сказал Петр. - В прямом и переносном смыслах.
- Ну, проехали... - Он притоптал газ.-Радиациейнадышалсяиличего
похуже, в рассуждении борисомоисеевщины?
- Просто не любитель.
- Вот тут ты - вовсе не как две капли... Резко отличаешься от босса, даже
удивительно, если вспомнить про гены...
- Какой уж есть.
- Дело хозяйское...
- Давно из армии? - спросил Петр.
- Ох ты, - водитель качнул головой не без уважения. - Что,неуждосих
пор видятся следы неизгладимой печати?
- Видятся, - сказалПетр.-Длянаметанногоглаза.Постепенноэтак
проступали, пока не убедился... Лейтенант, а? Или, вполне вероятно, старший.
Не суперсерьезные войска, но и не стройбат. Не стандартная пехтура. Ушелне
так уж давненько, но и не вчера, однакож до сих пор тянет старшему по званию
легонько нахамить и вообще держаться с ним развязнее, чем следует...
- А вот теперь снова - как две капли... Умом тывбосса,несочтиза
комплимент.
- Или он - в меня, - сказал Петр.
- Нет уж, прости, подполковник, нокакразтывнего.Будьрасклад
наоборот, ты бы на его месте обретался, а он на твоем, меж тем видим мы иную
картину...Вдесятку.Лентинант.Старшой,-оченьпохожесымитировал
бессмертные интонации Папанова-Лслика. - Не стройбат инедевятьсотпятая
мотострелковая имени Шуйской швейной фабрики...
Городская окраинаосталасьпозади,пообестороныдорогипотянулся
сосновый бор, где редкий, где смыкавшийся стеной.Плечистыйзажегближний
свет, но скорость не сбавил.
- А что ушел?
- Ушел и ушел, - мелькнула в голосе плечистого нотка злойнапряженности.
- Остозвездело, и точка. Тема закрыта.
На дороге не было ни единого фонарного столба, и оттогоПетруказалось,
что темнота падает гораздо быстрее, чем онообстояловреальности.Тайга
заслонила солнце, джипер легонько потряхивало не выбоинах. Показались первые
дома не так уж далеко отстоявшего от Шантарска новорусскогопоселка,давно
потеснившего земли совхоза "Надежда",имевшегонесчастьерасполагатьсяв
самом что ни на есть живописнейшем местеипотомупонемногусъедавшегося
нуворишами, словно печенка - раковыми клетками.
Несмотря на сумерки, без труда можно было определить, что добрая половина
домов либо недостроена, либо заброшена чуть ли не на финальной стадии.
- Мемориал жертвам семнадцатогоавгуста,-мимоходомпрокомментировал
плечистый.