Хочется быть одному
8 декабря 1995 года
84°21’13’’ ю. ш., 80°39’46’’ з. д.
День хороший, прошел 13 минут за 10 часов 30 минут, это рекорд, я доволен. Была радиосвязь, там сказали, что для меня есть послание, передадут во время следующей связи, это значит послезавтра. Я выхожу на связь через день. Каждый день тяжело. Да и не хочется общаться с миром людей. Хочется быть одному в этой прекрасной Антарктиде.
Воображению художника нет предела
9 декабря 1995 года
84°33’57’’ ю. ш., 80°44’08’’ з. д.
«Начинай с начала и не останавливайся, пока не дойдешь до конца»[26].
«Мудрый для себя жаждет одного: не иметь желаний. Такая жажда утоляется вечностью»[27].
Мне вспоминается мой учитель, Виталий Натанович Петров-Камчатский, он был очень хороший художник. Я считаю, что после Рокуэлла Кента[28] стоит он, Петров-Камчатский. Он очень сильно и точно раскрыл жизнь наших эскимосов. Меня эти художники вдохновили на создание серии картин о жителях Крайнего Севера.
«Старая Чукотка»
Так вот, я как-то ему поведал, что хотел бы попасть в Антарктиду, чтобы потом рисовать айсберги, пингвинов, голубой лед, а он засмеялся и сказал: «Воображению Художника (с большой буквы) нет предела». И привел в пример Жюля Верна: «Разве он был под водой, разве летал на воздушном шаре?» Нет, конечно. Он находился за письменным столом, а его воображение летало по всем морям-океанам. А у меня все наоборот: я блуждаю повсюду, а мое творчество зажато. Я все живу надеждой, что вот сделаю то-то и тогда дам волю своему творчеству. А когда это будет, не знаю.
«Сон белой совы»
Рай – это быть рядом с любимой
10 декабря 1995 года
84°44’25’’ ю. ш., 80°33’07’’ з. д.
День тяжелый, встречный ветер, снег очень мягкий, очень тяжело идти.
Если бы меня спросили, как чувствует себя душа, попавшая в рай, я ответил бы: точно так, как быть рядом с Иринушкой моей. Эти чувства сложно передать. Просто, ничего особенного, просто хорошо. Как никогда, нигде и ни с кем. Свободно, светло, тепло и уютно. С ней рядом ничего не замечаешь. Она дает заряд творчества, тот заряд, который мне необходим. Я хочу быть всю жизнь ребенком, мечтателем, фантазером. Хотя не все мои фантазии Иринушке нравятся. Я замечаю, что Иринушка хочет, чтобы обо мне писали в прессе и говорили друзья только хорошее. Я же, наоборот, хочу быть антиподом к этому лицу, я не хочу благополучия, я хочу быть легендой, спорной личностью. Мне нравится, что у меня есть друзья и враги. У меня много врагов, они с яростью нападают на меня и всячески стараются опорочить. Люди боятся свободы внутренней, они ищут причину и кого-то, кто бы их держал и не пускал. Это для них лучше, чем быть свободными. Но, как сказано в Священном Писании, «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! Ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк. 6:26).
Я научился довольствоваться тем, что у меня есть
11 декабря 1995 года
84°56’55’’ ю. ш., 80°37’55’’ з. д.
Очень хорошо прошел. Завтра мой день рождения. Справа видны горы. Красивые.
Я научился быть довольным тем, что у меня есть. Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии, и в недостатке[29].
Хороший день
12 декабря 1995 года
85°09’08’’ ю. ш., 80°29’26’’ з. д.
По радио получил поздравление. Такой хороший день сегодня. Теплый, без ветра. И не было застругов. Справа горы Тил[30]. Вечером сделал себе кашу и чай с медом.
Прохожу горы Тил
13 декабря 1995 года
85°22’09’’ ю. ш., 80°29’49’’ з. д.
День хороший, и дорога тоже. Прошел хорошо, 13 миль. Прохожу горы Тил.
До полюса 459 км
14 декабря 1995 года
85°34’02’’ ю. ш., 80°33’37’’ з. д.
Дорога хорошая, ветер слабый, солнце в дымке, прохожу горы Тил. Сообщили по радио, что Володя Чуков[31] не стартовал.
Тимофей помогИз дневника Ирины Конюховой
– Чего ты больше боялся – холода или опасности? – спрашивала я его потом, когда Федор уже грелся в Москве в теплой постели.
– И того и другого. От холода мне иногда хотелось плакать. Я все время дрожал и не мог согреться в палатке, она была такая тонкая. И было очень страшно провалиться в трещины, они в Антарктиде до двух километров. Если бы лыжи или нарты в них провалились, я бы погиб. Некоторые берут с собой в экспедицию альпинистское снаряжение: кошки, крючья, ледоруб, жумары, а я сразу же все выкинул, подумал, что если уж попаду в трещину, то никак мне не выбраться. Еще в первый день пути я бросил в трещину лишние лыжи – так такой звук услышал! Жутко стало.
– Тебе все время было одинаково тяжело?
– Тяжелее было в первую половину пути. Было очень холодно и ветрено. Я даже хотел вернуться. Как раз на половине пути. Я к этому времени так вымотался, что думал – все, больше не выдержу: или сердце остановится, или почки откажут. Мне казалось, что позвоночник треснет от такой нагрузки, а кости таза разойдутся. Бывало, лежишь на снегу, смотришь на небо, оно там фиолетовое, и говоришь: ну появитесь вы, летающие тарелки, хотя бы не меня, нарты заберите! Никто не появлялся. Потом как-то втянулся.
– Если ты все время мерз, как же ты мог спать?
– А вот так и спал, скрюченный. Где-то 25 дней прошло со дня старта, совсем невмоготу стало, Тимофей помог.
– Тимофей?
– Друг апостола Павла, Тимофей. Ночью лежу в спальнике, скулю от холода, просыпаюсь – светло, там день все время идет. Смотрю – примус у меня горит, сидит мужик и палит мне примус. Я сразу ему: «Что ты делаешь! У меня бензин ровно рассчитан на каждое приготовление пищи!» А он мне говорит: «А этот бензин не сгорает». Я смотрю – примус не шумит. Оказалось, это Тимофей, друг апостола Павла, пришел ко мне, чтобы нагреть мне палатку.
«Я так, Тимофей, замерз, что не могу никак согреться, ног не чувствую», – жалуюсь я ему. А он мне в ответ: «Я тебя погрею». Берет и просовывает руки сквозь спальник. Я первым делом забоялся, как бы он мой спальник не порвал. Чувствую, ноги стали согреваться. Я и уснул. Утром проснулся, первым делом посмотрел, не порвал ли Тимофей спальник, нет – целый.
Что дальше?
16 декабря 1995 года
85°59’30’’ ю. ш., 80°37’44’’ з. д.
Узнал по радио, что прилетают на Пэтриот-Хиллз Володя Чуков и «Метелица»[32]. Все-таки Володя нашел деньги. Итак, все мы собрались в Антарктиде. Что дальше? Дай Бог мне дойти до полюса. Меня ничто не должно сейчас волновать, только полюс, только он. Никакие рекорды. Моя жизнь – это и есть рекорд.
И в Антарктиде бывает хорошая погода
17 декабря 1995 года
86°12’58’’ ю. ш., 80°28’16’’ з. д.
Прошел хорошо, уже на 87-м градусе, осталось меньше чем половина. Считаю дни, надеюсь, что за 19 дней дойду до полюса. А там как Бог даст.
Сегодня впервые почувствовал, что и в Антарктиде бывает хорошая погода. Это чудо, но увидел наконец солнце, потеплело до минус двадцати пяти. Господь как будто бы решил подарить мне этот день. Я хотел выпить коньяку, но бутылка лопнула. Выглянул из палатки, чтобы выбросить бутылку, смотрю – солнце!
Тяжелые дни
18 декабря 1995 года
86°25’58’’ ю. ш., 80°24’27’’ з. д.
День был тяжелый, не было солнца, белая мгла, тяжело выдерживать курс. Я шел и молился, чтобы Господь дал хорошую погоду и открылось солнце. В 13:30 появилось солнце и осветило путь мой к полюсу, стало легче идти. Но мороз усилился, стало холодно. Прошел до 19:40, останавливался на отдых шесть раз по 10 минут. Прошел ровно 13 миль, это отлично, так и надо держать.
Прошел зону трещин
20 декабря 1995 года
86°52’57’’ ю. ш., 80°26’18’’ з. д.
С утра белая мгла, после обеда вышло солнце. Одни заструги и холмы. Прошел зону трещин. Тяжелый день.
«Я всегда стремлюсь преодолеть страх»Из дневника Ирины Конюховой
– У тебя удивительная способность – видеть и чувствовать то, что происходит там, за горизонтом. Ты не устаешь от этого?
– По-разному. Бывает, что и у меня нет сил. Но я люблю Землю, она красива, и всегда стремлюсь преодолевать страх.
Очень устал
23 декабря 1995 года
Очень устал. Большие заструги. Приболел. Что-то почки побаливают. Погода плохая, белая мгла. Заструги очень частые, сани застревают. Сегодня не включал GPS. Думаю, что прошел мало. Завтра проверю. По радио сообщили, что команда «Метелица» и Володя Чуков еще в Пунта-Аренасе (городе на южной оконечности Чили). Они будут ждать, пока Марек (поляк) не придет на полюс (он через четыре дня будет на полюсе), тогда Марека снимут с полюса, а «Метелицу» забросят. Все одним рейсом.
Прошел 11 миль – неплохо!
24 декабря 1995 года
87°40’38’’ ю. ш., 80°33’56’’ з. д.
День тяжелый. С утра трещины, белая мгла, заструги. День холодный, ветер пронизывающий, прошел 11 миль. Для такой дороги неплохо.
Я иногда вспоминаю запах костра
25 декабря 1995 года
87°50’10’’ ю. ш., 80°54’10’’ з. д.
Очень тяжело, ветер, холод, белая мгла, дорога вся в застругах.
Я иногда вспоминаю, даже во сне вижу и слышу запах костра и нашу уссурийскую тайгу. Какое было блаженство охотиться в тайге, идти зимой по следу зверя, спать у костра. Я любил ночевать под открытым небом без палатки, просто у нодьи[33], у сибирской нодьи, или, как ее ласково называют охотники, «надюши». Только у нее в зимнюю стужу по-настоящему согреваются охотники и спокойно высыпаются. Сделать и зажечь нодью непросто, для этого нужен ровный сухой кедр с плотной, без гнили сердцевиной и без сучков в нижней части ствола. А толщина ствола должна быть определенной, не больше полного обхвата. Нелегко найти такой кедр. Не всегда мне приходилось спать у хорошей нодьи. Если кедр попадался кривой, с сучками или с гнильцой, у такой нодьи хорошо не выспишься, а замерзнешь. Но вот если нашел наконец подходящий для нодьи кедр, то его нужно спилить, разделить на два отрезка двухметровой длины, потом вытащить на ровную площадку, накатить один на другой стенкой. Подпереть стенку с торцов длинными кольями, чтобы верхнее бревно не свалилось. Затем воткнуть в паз между бревнами с той и с другой стороны множество смолистых лучин и щепочек. Когда все это сделано, нужно поджечь все их разом и, пока они разгораются, пока они обхватываются ровным пламенем, нарубить хворосту и тонких сушин и развести костер возле нодьи, в двух метрах, когда земля от костра прогрелась. Затем нужно разгрести жар и пепел тщательно притоптать, на этом черном пепелище настелить хвойные ветки, за спиной соорудить каркас из жердей и рогатин, которые нужно обтянуть целлофановой пленкой. Получится как бы пленка-экран. Когда с лагерем покончено, можно готовить ужин. Нодья горит ровным жарким пламенем часов десять. Правда, снизу от мерзлой земли сквозь хвойные ветки тянет в бок холодом и время от времени будет наползать на тебя едкий дым или падать отскочивший от нодьи уголек. Но это все мелочи. Можно спать!
12 миль позади
26 декабря 1995 года
88°02’50’’ ю. ш., 80°30’56’’ з. д.
Вечер. Прошел 12 миль.
Осталось мало продуктов
27 декабря 1995 года
88°11’07’’ ю. ш., 80°48’34’’ з. д.
Прошел плохо. Была мгла. В 17:00 встал лагерем. Очень устал. Мало продуктов. Ситуация плохая.
Жду самолет
28 декабря 1995 года
88°22’55’’ ю. ш., 80°38’03’’ з. д.
День тихий. Белая мгла. Я сделал приспособление для компаса. Шел 12 часов. Жду, когда прилетит самолет и сбросит мне продукты. Осталось на два дня.
Уходящий год, год новый
30, 31 декабря 1995 года, 1 января 1996 года
88°44’28’’ ю. ш., 80°31’14’’ з. д.
Пурга. Холодно. Не было радиосвязи. Я не хотел доставать дневник.
Хватит ходить по холодам
2 января 1996 года
89°26’00’’ ю. ш., 80°35’19’’ з. д.
День холодный, но было солнце. На высоте 2742 метра над уровнем моря меня обдувает со всех сторон. Шел, думал, уже хватит ходить по холодам.
На подходе к Южному
4 января 1996 года
89°56’34’’ ю. ш., 79°01’21’’ з. д.
До полюса 9,5 мили. Дорога плохая.
Я добрался за 59 дней, а шел сюда пять лет
5 января 1996 года
Проснулся, как обычно, в шесть. Гляжу, где-то в пяти километрах впереди Дэвид (к тому времени наши курсы почти сошлись) идет, шатаясь, еле ноги передвигает. Тоже, стало быть, измотался! Осталось немного, а сил одолеть их уже нет. Вообще, в Антарктиде, когда не вьюжит, все видно как на ладони километров на двадцать – воздух сухой, прозрачный, потому как нет пыли, да и трубы не дымят… Словом, с точки зрения экологии Антарктида – самый чистый континент на нашей планете. Во всяком случае, пока…
«На крыльях к полюсу»
Я попил чаю, встал, собрался не спеша – и тронулся за ним следом. Через некоторое время смотрю, Дэвид стоит рядом с палаткой – и когда только разбить успел? – и машет мне руками. Он – у цели. Я делаю шаг… Потом другой, третий… И вот мы уже обнимаемся. Мы – на Южном полюсе!
Господи, не верилось мне, неужели дошел?! Последнее время он владел моим воображением с не меньшей силой, чем Эверест, мыс Горн или Северный полюс… Я добрался сюда за 59 дней, а шел фактически пять лет – начиная с 1990 года, когда вернулся из кругосветного плавания. Сколько сил потратил, пока говорил, убеждал всех, что мы, русские, в конце концов должны быть там! А сколько денег на это ушло!..
На Южном полюсе я не увидел ничего необычного – только металлический флагшток высотой метра два, вроде вешки, с отметкой «90 градусов». И таких вешек в округе много – их приходится устанавливать на полюсе каждые два-три года, ведь ледник смещается за это время на 20–30 метров в сторону. И видно, как эти самые вешки тянутся вдаль – одна за другой…
А в 300 метрах от полюса расположена Площадь Наций. Там стоят флаги стран – участниц международной программы мирного освоения Антарктиды: тринадцать стран – тринадцать флагов, в том числе и бывшего СССР. Нашлось там место и для российского, трехцветного.
С Площади Наций я вызвал по рации американскую станцию «Амундсен – Скотт» – она стоит в трех километрах от полюса. И через некоторое время за мной приехал начальник станции. Он поздравил меня и повез в свои владения. Там меня накормили до отвала, а чуть погодя отвели в сауну. Когда в бане я взглянул на себя в зеркало, то пришел в ужас: на меня смотрело странное, истощенное, заросшее существо, с трудом напоминающее человека. Еще бы, ведь за этот переход я потерял в весе 13 килограммов.
Он победил!Из дневника Ирины Конюховой
Он дошел!!! Он оказался первым в России и третьим (вместе с Дэвидом Адамсом) в мире, кто в одиночку достиг этой крайней точки. Первым в России и третьим в мире Федор дошел ранее до Северного полюса. Первым в России и третьим в мире он в одиночку без остановок обошел на яхте вокруг света. Такого постоянства достигают только классики, но, правда, не без Божьей помощи.
Новая задача
6 января 1996 года
Вернулись на Пэтриот-Хиллз. Тут меня ждали хорошие вести: от спонсоров на мой счет в Чили поступила часть денег, которую я недополучил перед стартом, в Пунта-Аренасе. Я счастлив безмерно! Эта новость окрылила меня, придала сил… Вместе с этими деньгами у меня есть возможность взойти на массив Винсон, самую высокую точку в Антарктиде – 5140 метров. Теперь я могу спокойно оплатить перелет к подножию вершины и обратно – на Пэтриот-Хиллз.