В. Б. Сапунов Грядет глобальное похолодание
Введение О чем эта книга
Эта книга — о глобальных изменениях климата и не только о них. Это — попытка разобраться в климатических проблемах через призму общеэкологических представлений и ноосферной философии, созданной великими русскими учеными Владимиром Ивановичем Вернадским, Александром Леонидовичем Чижевским, Кириллом Яковлевичем Кондратьевым и другими.
Климатические и экологические проблемы рассматриваются в контексте закономерностей развития науки, мировой научной политики, как в глобальном аспекте, так и в аспекте текущих задач власти и населения Земли. Основные данные о климатических процессах взяты из материалов Европейского союза наук о Земле (European Geosciences Union), членом которого автор является, из отчетов Всемирной метеорологический организации, Интернета, литературы, а также использованы данные, полученные экспедициями с участием автора книги. Приведены и некоторые данные, бывшие до последнего времени засекреченными.
С целью сделать книгу более доступной автор свел количество научных терминов, формул и таблиц до минимума. Книга не является справочником по проблемам климатологии и общей экологии, и тем более это не учебник. Книгу можно рассматривать как попытку пригласить читателя к дискуссии и коллективному мышлению.
В первой части будут рассмотрены основные тенденции развития наук о природе и взаимоотношения науки и власти со времен Птолемея до наших дней.
Говорят, что история не имеет сослагательного наклонения. Однако из этого отнюдь не следует, что рассуждения об упущенных альтернативах и возможностях бессмысленны. Неудачные решения и тупиковые ходы истории надо осмыслять, чтобы они не повторились впредь.
В качестве мощнейшего инструмента познания рассмотрены две великие парадигмы XX века, созданные русскими учеными, — гелиобиология А. Л. Чижевского и ноосферная философия В. И. Вернадского. Приведены биографии этих выдающихся мыслителей на основе архивных данных, в том числе тех, что были рассекречены в самое последнее время.
Вторая часть книги анализирует некоторые законы научного мифотворчества вообще и применительно к проблемам климата с целью понять, как малообоснованная гипотеза глобального потепления, вызванного деятельностью человека, стала инструментом глобальной политики.
В третьей части перечислены те причины, которые на самом деле влияют на климат, как космические, так и земные, объясняется, почему природные силы значительнее человеческого фактора.
Наконец, в четвертой части рассматриваются реальные механизмы влияния климата на мировую историю и судьбу отдельных стран, в том числе России.
Книга систематизирует известные и твердо установленные факты, а также обсуждает еще не решенные тайны природы: существовала ли Атлантида и Земля Санникова, имел ли Тунгусский метеорит искусственное происхождение, можно ли предсказывать будущее — современная наука не имеет исчерпывающих ответов на эти вопросы. Но пути к ответам лежат в пределах уже известных науке методов познания, и об этих методах будет идти разговор в книге.
Хотелось бы добавить, что книга предназначена для широкого круга читателей, но автор, имеющий наряду с биологическим, также и математическое образование, знает, что круг ширины не имеет. Поэтому закончу тем, что книга предназначена для читательского круга большого радиуса.
Часть 1 Путь к истине не прямолинеен
Глава 1 Наука и власть
Как зарождались и развивались науки о Земле
Науки, изучающие нашу планету, формировались тысячелетиями. Фундамент был заложен в античное время.
Выдающийся политик, полководец и ученый Птолемей (его биография великолепно описана Иваном Антоновичем Ефремовым в бессмертном романе «Таис Афинская»), соратник Александра Македонского, после боевых походов взошел на египетский престол. Власть он использовал с толком. В III веке до н. э. он своим повелением создал Александрийскую библиотеку и специальное учреждение для ученых — Музеон (Мусейон). То были самые крупные в тогдашнем мире центры научных знаний. Благодаря их возникновению появились профессиональные научные работники как социальный слой. Пользуясь поддержкой власти, они энергично приступили к научно-исследовательской работе. Сотрудник библиотеки и один из самых разносторонних ученых античности, Эратосфен решил сложнейшую для того времени задачу — определил форму и размеры Земли. Поняв, что Земля может быть только круглой, он измерил расстояние от Александрии до нильских порогов (где сейчас находится Асуанская плотина) и в обоих пунктах в одно и то же время с помощью своих сотрудников определил угол стояния Солнца. Дальше — задача из области тригонометрии — науки, уже вполне развитой в Древнем Египте. Разумеется, Эратосфен не знал расстояния от Земли до Солнца. Но он свободно мог приравнять его к бесконечности и решить задачу. В конечном итоге ошибка оценки величины нашей планеты составила около 1 %. Необыкновенная точность для науки того времени!
Общая методика работ Эратосфена нам понятна, и проделанный им расчет может повторить успевающий ученик 6-го класса. Но для того, чтобы додуматься до этого впервые, нужно быть гением. Именно гении и двигают человечество вперед!
Оценив размеры Земли, ученые уже могли задуматься над глобальными проблемами из области тех наук, которые мы называем геофизикой, климатологией, экологией.
Вскоре после работ Эратосфена, во II веке до н. э. древнегреческий астроном Гиппарх из Никеи ввел понятие «климат», которое означало «наклон». В понятие был заложен тот правильный факт, что погодные условия в основном определяются углом Солнца над горизонтом на той или иной широте.
Много лет спустя, при переходе от Средневековья к Новому времени, начались великие географические открытия, которые окончательно обрисовали облик Земли. Были составлены достаточно точные карты всех континентов. Протонауки и натурфилософия трансформировались в науки современного понимания.
К XVII веку кончились великие географические открытия, но описание Земли продолжалось. На смену простому географическому обследованию пришло исследование и математизация законов, свойственных нашей планете и окружающей ее атмосфере. В начале XVII века английский ученый Джон Гилберт основал учение о земном магнетизме, издав на эту тему большой трактат.
В XVIII веке науки о Земле развивали такие гиганты, как М. Ломоносов и А. Лавуазье.
В 1809 году французский естествоиспытатель Ж. Ламарк издал книгу «Философия зоологии», которая заложила идею научного понимания эволюции живого мира. Книга произвела впечатление, по крайней мере, на специалистов (хотя в полной мере ее значение удалось оценить после выхода работ Чарльза Дарвина). Книгой зачитывался сам Наполеон. Следующий труд Ламарк посвятил созданию теоретической метеорологии. Реакция читателей, включая Наполеона, была отрицательной. Стало ясно, что до серьезного предсказания изменения погоды и создания на эту тему работоспособной теории еще далеко. Но вопрос был поставлен. Существенно, что геофизический подход к проблемам климата Ламарк смог объединить с биологическим. Именно у Ламарка впервые прозвучал термин «биосфера» как живая оболочка планеты. Так закладывалась наука экология, объединившая географию с биологией.
Окончательно экология вошла в мировое сознание с 1866 года благодаря введению этого понятия немецким биологом Э. Геккелем.
По-гречески экология — это наука о доме. Дом ученый понимал в самом широком смысле, впервые заявив, что наш дом — планета Земля. Определил он новую науку следующим образом: «Экология — область знаний, изучающая экономику природы — исследование общих взаимоотношений животных, как с живой, так и с неживой природой, включающей все как дружественные, так и не дружественные отношения, с которыми животные и растения прямо или косвенно входят в контакт. Одним словом, экология — изучение сложных взаимоотношений, составляющих по Дарвину условия борьбы за существование».
Международное сотрудничество в изучении Земли оформилось в конце XIX века.
В 1872 году австро-венгерский полярник Карл Вайпрехт (1838–1881) выдвинул идею проведения комплексной международной экспедиции для исследования Арктики. Идея шлифовалась в 1875 году в г. Граце (Австрия) на съезде естествоиспытателей и врачей.
В 1879 году на международном метеорологическом конгрессе в Риме уже была составлена конкретная программа Международного полярного года (МПГ). Лидером этой деятельности был Вайпрехт. Состоялось это грандиозное мероприятие в период с августа 1882 по август 1883 года. В Арктику единовременно направилось множество международных экспедиций, в том числе от Российской академии наук. Труды Международного полярного года составили 36 томов. Так науки о Земле получили факты, без которых развитие систематизированных знаний невозможно. Сам Вайпрехт к этому времени умер, не дождавшись ни исполнения своих планов, ни почестей.
Второй международный полярный год проходил в 1932–1933 годах при активном участии советской науки. В 1957–1958 годах были проведены еще более глобальные исследования в рамках Международного геофизического года (МГГ). Важнейшим фактом этого периода было начало космической эры — запуск Советским Союзом первого искусственного спутника Земли. Это позволило в последующие годы отработать технологию изучения Земли из космоса.
В память о героических усилиях ученых прошлого в период с 1 марта 2007 года по 1 марта 2009 года был проведен Третий международный полярный год, должный ознаменовать 125-летие первого МПГ и 50-летие МГГ. Было проведено два цикла исследований в Антарктиде и Арктике. Некоторые материалы этих исследований будут рассмотрены в следующих главах. Использованы также данные ВМО (Всемирной метеорологической организации), и особый упор сделан на материалы и архивы Европейского союза наук о Земле (European Geosciences Union), членом и активным участником ежегодных форумов которого, собирающихся в Австрии, является автор данной книги.
Так усилиями ведущих ученых-энтузиастов сформировалась система получения и осмысления знаний о нашей планете. Международное сотрудничество к началу XXI века стало нормой для проведения множества исследовательских мероприятий. Закончим эту главу теми определениями, которыми пользуется современная наука.
Экология — наука о взаимоотношении организмов с окружающей средой.
Погода — состояние атмосферы в рассматриваемом месте в определенный момент или за ограниченный промежуток времени. Погоду, по мнению известного американского метеоролога К. Орра, можно сравнить с непрерывно идущим спектаклем, на котором мы присутствуем в качестве зрителей поневоле. Сценой здесь служат нижние слои атмосферы, основными исполнителями — воздух и вода, а костюмами — облака. Действие же разворачивается на просторах всего земного шара. Рукопись написана Солнцем, постановка управляется вращением Земли, и ни одна сцена не повторяется в точности, каждое явление бывает сыграно погодой со своими индивидуальными особенностями.
Климат — статистический многолетний режим погоды. Условно выделяется шесть типов климата. Первый — умеренный. Это, в основном, климат территорий от 30 до 50 параллели как Северного, так и Южного полушария. Постепенно он переходит в климат субтропический, наиболее комфортный для проживания человека. Далее идет климат тропический с постоянными высокими температурами и большим числом осадков. Далее имеется полярный климат с низкими температурами, малопригодный для проживания. Существует климат пустынь, мало комфортный, к которому, однако, человек может адаптироваться. Выделяют климат высокогорий с разреженным воздухом и большими колебаниями температуры. При этом все виды климата в своем развитии и основных характеристиках хорошо изучены современной наукой о Земле. А вот о том, как типы климата взаимодействуют с человеческой культурой и мировой политикой, — об этом мы поговорим в последующих главах.
Антинаучная революция конца XX века
Наука, как мы выяснили, имеет давнюю историю, огромный задел, созидательную мощь и возможности в познании тайн природы. Однако эта мощь, увы, во многие периоды истории оказывается невостребованной. Особенно это заметно в наши дни, в частности в экологии и метеорологии. Почему так происходит?
Всю историю параллельно с наукой шли антинаука, лженаука и злоупотребление научными знаниями в политических и экономических целях. Особенно этот процесс усилился в последнее время, и это усиление отразилось в науке о климате. Об этих не самых отдаленных явлениях недавнего времени надо рассказать подробнее.
Темпы научно-технического прогресса (НТП) стремительно росли в XIX веке, когда человечество овладело паром и электричеством. Ускорение продолжилось в XX веке, к середине которого была достигнута предельная скорость социально-технического развития. Наиболее впечатляющее достижение этого периода — выход в космос. По значению в истории Земли этот акт может быть сопоставлен только с выходом жизни на сушу в докембрийскую эру.
В середине XX века НТП трансформировался в качественно новое явление — научно-техническую революцию — НТР. Однако во второй половине прошлого века наметился противоположный процесс — снижение интенсивности и эффективности научной работы, замедление внедрения разработок в практику. Особенно заметным спад в науке и технологии стал в 90-х годах прошлого столетия. Среди трибун, с которых дальновидные люди стали бить в набат, непоследней оказалась такая специфическая, как сессия Академии наук Ватикана. Именно на ней 15 октября 1998 года прозвучал термин «антинаучная революция» и были названы ее основные критерии. Этой сессии предшествовало распространение энциклики Иоанна Павла II (John Paul II, 1998).
Понтифик писал: «Сам Бог заложил в сердце человека желание познать истину и, в конечном итоге, сущность Его, чтобы тот, познавая и любя Его, мог достигнуть понимания истины в самом себе». «Человека можно определить как того, кто ищет истину…» «Истина, которую Бог открывает в Иисусе Христе, отнюдь не находится в противоречии с истиной, достигаемой философским путем. 2 порядка познания ведут к истине в ее полноте». «Вера и разум — два крыла, на которых дух возносится к созерцанию истины».
Не будем вдаваться в тонкие нюансы взаимоотношения церкви и науки. Безусловно, между ними есть и точки соприкосновения, и непреодолимые антагонизмы. Принципиально другое — голос в защиту науки от дискредитации и подавления прозвучал с одной из самых высоких трибун мира.
Перечислим с позиций начала XXI века основные признаки такого глобального настораживающего явления, как антинаучная революция.
• Снижение общего темпа НТП.
• Закрытие многих перспективных научных направлений.
• Снижение престижности и оплаты научной работы.
• Упрощение среднего и высшего образования.
• Пропаганда лженаучных представлений и взглядов.
• Игнорирование научного потенциала ряда стран (Россия, Куба, арабский мир) или использование его наукоемкой продукции на кабальных условиях.
В чем причина этих негативных явлений и можно ли им противодействовать?
Эколог, философ и организатор науки В. И. Вернадский (биографии и трудам которого будет посвящена одна из последующих глав) в своих трудах обращал внимание, что НТП движется во много раз медленнее, чем мог бы. Например, он отмечал, что античная цивилизация вплотную подошла к книгопечатанию, создав бумагу, типографскую краску, печати и даже наборный шрифт. Достаточно было сделать один шаг по пути к новой информационной технологии. Если бы он был сделан, вполне возможно, что Рим, владея принципиально новой техникой управления обществом, не рухнул. Однако этот шаг был сделан только спустя 1000 лет. Известно, что Античность знала электричество (кстати, само это слово древнегреческого происхождения). В Вавилоне и в Новоегипетском царстве, при дворе Клеопатры, ювелиры имели в своем распоряжении аккумуляторы и использовали в ювелирном деле гальванопластику. В последнее время появились археологические находки, свидетельствующие о возможности использования электричества еще в 3 тысячелетии до нашей эры! Однако реально эта сила природы была познана и освоена лишь в XIX веке!
Таким образом, между находками отдельных гениев и массовым внедрением в практику порой проходили тысячелетия.
Чтобы понять причины таких промедлений, обратимся к основным программным документам истории человечества, таким как «Бхагават-Гита», Талмуд, Библия, Коран, «Манифест коммунистической партии», «Протоколы сионских мудрецов», «Майн кампф», речи Ленина, Троцкого, Сталина, Мао Цзедуна, «Перестройка и новое мышление» Горбачева и т. д. Попробуем прочесть их непредвзято, не будем искать там ни высшей мудрости, ни сатанинской разрушительной силы. Будем помнить, что это исторические документы — не более и не менее того. И зададимся вопросом: почему именно эти документы (а не другие, подчас более интересные и талантливые) сыграли особую роль в истории человечества?
Практически ни в одном из этих источников мы не находим указаний на необходимость развития науки и технологии.
В некоторых программных документах (например, в трудах классиков марксизма) есть лишь абстрактные призывы трудиться без указания, на каких научных идеях этот труд будет базироваться. В некоторых источниках («Протоколы сионских мудрецов») есть прямые указания на необходимость дискредитации науки и образования.