Глава 1. Пробуждение.
Гарри шёл по вечернему Литтл-Уингингу и с ожесточением стирал кровь и слёзы со своего лица: наплевать! Пусть Министерство присылает свой громовещатель, пусть его снова вызывают на разбирательство, но терпеть дальше он не намерен.
Тело, исполосованное ремнями дружков Дадли, болело. Правый глаз заплыл. Очки очередной раз были разбиты. Однако в груди бушевало чувство яростного удовлетворения. Он поставил этих подонков на место, и никто – ни Дамблдор, ни Министерство – не заставят его извиняться. Наоборот, теперь он точно убедился, что это надо было сделать давно.
Зайдя в дом Дурслей (своим домом он его никогда не считал), Гарри не стал слушать злобных воплей тётки о заляпанных его кровью коврах, бегом поднялся наверх и закрылся у себя в комнате. (Хотя, закрылся – это громко сказано, на двери изнутри спальни защёлки не было.) И стал ждать, когда же явятся министерские чиновники, чтобы забрать «нарушителя». Автоматически, как делал уже не раз, Гарри «уговаривал» своё тело отключить боль, остановить кровотечение, заживить нанесённые раны. В последнее время это удавалось всё лучше и лучше. А главное, для этого не надо было пользоваться палочкой. Видимо ЭТО что-то инстинктивное, какой-то врождённый дар, который не засекают сигнальные чары Министерства. Плохо только то, что дядя Вернон с тётей Петуньей прямо бесились при виде того, как быстро сходят следы побоев, и это порой провоцировало их наносить новые. Но Гарри привык, в конце концов, это только физическая боль, а её можно отключить. В последнее время ему удавалось излечивать довольно сильные повреждения за ночь. Причем, не только собственные. Однажды – неделю назад – он даже смог полностью вылечить попавшую под машину кошку миссис Фигг. Самое приятное, что, кроме чувства усталости, это приносило светлую радость и удовлетворение. Надо бы найти какие-нибудь книги по этому вопросу. Но где же их взять? Не в этом же городишке. Пока суд да дело, он решил собрать вещи, а также выбросить накопившийся в сундуке хлам. Руки работали автоматически, а в голове прокручивались воспоминания о последних месяцах учёбы на шестом курсе.
Воландеморт и его Упивающиеся совсем озверели. Нападения на магов и магглов следовали одно за другим, и непохоже было, что Министерство могло хоть как-то справиться с ситуацией. Последние два месяца учебы превратились в один непрерывный кошмар.
Во-первых, Гарри совершенно точно понял, что девушки его не возбуждают. Во-вторых – «Слизеринский нетопырь» постарался сделать каждый вздох в Хогвардсе для Гарри невыносимым. Как первое связано со вторым, спросите Вы? Да очень просто. Когда Гарри разобрался, наконец, в своей ориентации, то решил первым делом «поговорить» об ЭТОМ с искушёнными людьми.
Все знали, что Фред и Джордж – геи, ну, или, по крайней мере, бисексуалы. Кроме того, ходили слухи, что они не прочь и друг с другом… Улучив удобный момент, пока Гермиона и Рон выполняли свои обязанности старост и помешать разговору не могли, он, слегка «поблеяв», всё таки решился и рассказал близнецам о своей проблеме. Те дружно взяли его в оборот и «слегка» посвятили в радости однополого секса. Ничего серьёзного – так, поцелуи, поглаживания, объятия. Вот за этим-то их и застал Снейп. Ничего особенного он не увидел, парни успели отскочить друг от друга. Но виноватых лиц и взъерошенного состояния зельевару вполне хватило, чтобы сделать надлежащие выводы и потом изводить ненавистного гриффиндорца подколками всё оставшееся до каникул время.
А времени у него было предостаточно. В этом году он преподавал ЗОТИ и Зелья у старшекурсников, так что они «общались» по пять часов в день, не считая обедов и ужинов в Большом зале. В общем, к началу каникул Гарри был готов на стенку лезть от такой «весёлой» жизни.
В связи с участившимися нападениями летние каникулы в этом году начались раньше обычного. Уже седьмого июня им раздали результаты проверочных и контрольных работ, проведённых в спешном порядке в конце мая. Учитывая, КТО был преподавателем ЗОТИ, Гарри вовсе не удивился, увидев у себя по этому предмету «Выше ожидаемого», а не «Превосходно». По Зельям вообще было «Слабо». Когда в начале года Зелья вёл Слизнорт, Поттеру с помощью записей неизвестного ему студента в старом учебнике удалось стать лучшим учеником в классе. Но во втором семестре старина Гораций отдал ведение Зелий у старших курсов обратно Снейпу, и тот быстро выяснил источник информации, которым пользовался Гарри. Вот после этого он и озверел окончательно. Был грандиозный скандал. Поттера заставили пересдавать все практические работы. Конечно, благодаря талантливым комментариям Снейпа в учебнике, программу шестого курса Гарри знал неплохо, но слизеринский гад задавил его заданиями из программы начальных курсов. А потом началась планомерная травля. Не было не одного занятия, на котором бы Снейп не высказал мнения об умственных способностях Золотого мальчика, а Гарри, пытаясь сдержать гнев, впадал в ступор и с трудом воспринимал материал. Правда, на других занятиях он всегда был на высоте.
В общем, хорошо, что этот учебный год закончился. Гарри надеялся, что на летних каникулах ему разрешат жить в штаб-квартире Ордена на Гриммо 12, но Дамблдор «популярно» объяснил мальчику, что время до своего совершеннолетия он должен провести с тётей и дядей. «Защита крови – великая вещь, и грех отказываться от неё, мой мальчик». И Гарри подчинился, впрочем, как всегда.
Вернувшись на Прайвет-драйв 4, мальчик крупно пожалел о своей сговорчивости, будучи избитым дядей Верноном в первый же день за какую-то мелкую провинность. И потекли его будни «домашнего эльфа»: подай, принеси, убери, приготовь, полей, прополи, вскопай. И побои вперемешку с голодом почти каждый день.
Прожив так неделю, Гарри не выдержал и принял решение сбежать. Он спрятал свои вещи в надёжном месте и на метле добрался до Норы. Радости Рона, Джинни и близнецов не было предела. Но на следующий день пришёл Дамблдор и, выслушав просьбы Гарри, неумолимо велел вернуться к родственникам и попросить прощения. А, собственно, почему он должен был решить иначе? Жалуясь на нелюбовь родственников, Гарри постыдился рассказывать о побоях, тем более, благодаря его дару синяков не было видно. Вот таким образом два дня назад Гарри Поттер вновь оказался на Прайвет-драйв, а сегодня случилось ЭТО. После работы в цветнике тётя Петунья приказала ему вымыться и убираться куда-нибудь из дома, так как к ним должны прийти гости, а вид племянника не соответствовал ее эстетическим идеалам. Переодевшись после душа в очередные обноски Дадли, Гарри отправился бродить по дневному Литтл-Уингингу и наткнулся на Дадли «со товарищи». Компания здоровенных качков окружила его и отрезала путь к отступлению:
- Ну, что задохлик, поговорим по-взрослому? Мы тебя научим, как надо себя вести в приличном доме! – в руках у пятерых отморозков были свёрнутые петлями ремни с металлическими клёпками.
Гарри не раз сталкивался с дружками кузена и научился неплохо драться, кроме того, он обладал ловкостью тренированного ловца. Но одному против пятерых вооружённых импровизированными кожаными хлыстами с заклёпками бугаев ему не выстоять, его проигрыш в этом столкновении был делом времени. Дальнейшее как будто смазалось – Гарри уворачивался, бил, получал удары ремнями. Очки его были разбиты, по лицу и спине текла кровь, но он пока держался. Подонкам надоело получать от него ответные удары, и двое из них схватили его за руки, пока остальные во главе с Дадли продолжали его лупить. Гарри не знал, чем бы всё это кончилось, если бы Пирс не заорал:
- Дадли, а давайте его трахнем все по очереди! Он, наверное, ещё девственник, развлечёмся! – и парни перехватили его покрепче, чтобы не сопротивлялся.
Но откуда-то из глубин сознания Гарри вдруг поднялась горячая волна. Раньше такое тоже случалось, но магия была бесконтрольной, и дело заканчивалось разрушениями. Сейчас же мальчик полностью контролировал свою СИЛУ. Мысленным приказом оторвав от себя мерзавцев, он как следует приложил их о кирпичную стену какого-то здания, а затем подвесил за воротники на верхушку соседнего дерева. Отряхнувшись и стерев бегущую из разбитого носа кровь, Гарри оглядел «поле боя». Его недавние противники барахтались в кроне дерева, судорожно хватаясь за ветки и пытаясь не упасть.
- Дадли, если ещё раз ТЫ или твои гориллы подойдёте ко мне ближе, чем на пять метров, я сделаю так, что вы пожалеете, что родились на свет.
- Папа тебя убьёт!
- А вот это, вряд ли.
И вот теперь Гарри разбирал свои вещи и ждал, когда же за ним придут. Очнувшись от воспоминаний, он внезапно подумал: «А сколько сейчас времени?» Судя по часам в комнате, прошло два часа с тех пор, как он вернулся в дом. «Ничего не понимаю! В прошлый раз громовещатель появился через пятнадцать минут после того, как мы возвратились после встречи с дементорами.» Этому могло быть только одно объяснение, но Гарри не мог поверить в такую удачу. Значит, Министерство отслеживает использование палочки, а не саму магию. Как же хотелось в это верить. Вдруг в руках что-то негромко звякнуло. Гарри вновь обратил внимание на свой сундук, который почти успел разобрать, пока «копался» в своих воспоминаниях. Как раз в этот момент он доставал из сундука какой-то бумажный свёрток, содержимое которого и издавало это звяканье.
- Интересно, что это может быть?
Но тут, его как ножом по сердцу ударило: это же двустороннее зеркало, которое ему дал Сириус перед пятым курсом. После гибели крёстного Гарри, в гневе на себя за свою глупость, швырнул свёрток с зеркалом о стену, и оно разбилось. Но выбросить «подарок крестного» рука как-то не поднималась. Осторожно развернув плотную бумагу, Гарри принялся разглядывать осколки. Вдруг что-то мелькнуло среди них. Раздвинув кусочки разбитого зеркала, он увидел маленькую, вырезанную из чёрного дерева фигурку лохматого пса на цепочке. Цепочка была прикреплена к бумаге.
- Мне кажется, или здесь что-то написано?
Аккуратно ссыпав осколки на старую газету, Гарри разгладил мятую бумагу:
«Гарри, если тебе станет совсем невмоготу, сожми в руке фигурку и скажи про себя: «Бродяга». Верь мне!
Твой Бродяга».
- Интересно, что это?
Гарри на всякий случай надел мантию-невидимку, крепко сжал в руке волшебную палочку, но, подумав, убрал её в задний карман брюк. Постоять за себя он мог и без неё, а вот вляпаться в министерское разбирательство с ней – сколько угодно. Он накинул цепочку с фигуркой на шею и произнёс одними губами: «Бродяга». Тут же всё вокруг закрутилось, как будто кто-то подцепил его крюком за живот – и вот он стоит посреди уютной светлой гостиной. Стараясь передвигаться как можно тише, Гарри решил обследовать дом. Он никого не нашел, но обнаружил лежащую на столе в гостиной записку:
«Гарри! Если ты читаешь это письмо, значит, меня нет в живых. Прости меня. Я обещал тебе счастливую жизнь со мной в моём доме, но, видимо, не смог выполнить обещания. Этот дом я купил, когда твои родители поженились, и мне стало неудобно стеснять их. Правда, большую часть времени, я всё равно пропадал в Годриковой Лощине, но всё равно, это была «моя крепость». Правда, полностью его обставить я тогда не успел, а сбежав из Азкабана, пробыл в доме только первые два месяца. Потом Ордену потребовалась штаб-квартира, и мне пришлось перебраться в ненавистный родительский дом. А о местонахождении и существовании этого домика не знает никто. Он защищён всеми защитными чарами, какие я смог найти, кроме того, применение в нём любого вида магии невозможно отследить. Ты сможешь пользоваться палочкой, не опасаясь Министерства. В шкатулке на столе лежат магические и маггловские документы на имя Шона Шемрока (я надеялся поехать с тобой на летних каникулах в путешествие, поэтому приготовил нам паспорта), не удивляйся, на фотографии у тебя там синие глаза и более длинные волосы. Я хотел выдать нас за отца с сыном. Старайся поменьше пользоваться магией, когда будешь «перевоплощаться». Я бы посоветовал тебе заказать пару маггловских контактных линз синего цвета и изменить причёску. Да, маггловские деньги - в ящике секретера в кабинете. В библиотеке хранятся книги, которые могут тебе пригодиться. Подвеска на цепочке может перенести тебя туда, куда ты скажешь, главное – чётко назвать место и представить, где бы ты хотел очутиться. Ещё раз прости меня и прощай.
Твой Сириус».
Спохватившись, Гарри забрал письмо с собой и с помощью того же портключа-подвески вернулся в свою каморку на Прайвет-драйв, как оказалось, вовремя.
Снизу из прихожей, доносились испуганные вопли тётушки Петуньи:
- Дадличек, милый! Кто это сделал с моей кровиночкой? ЧТО? Этот мерзкий мальчишка! Вернон! ВЕРНОН! Этот маньяк, чуть не убил нашего Дадлика!
- Где он, Петунья? Я сейчас ему голову оторву!
По лестнице загрохотали тяжёлые шаги, и дверь комнаты со стуком врезалась в стену:
- Что ты сделал с нашим сыном, дрянной мальчишка?! – дядя Вернон задыхался от злости, занося руку для удара. Но в этот раз Гарри не пытался закрыть лицо руками, а смело встретил разъярённый взгляд своего кабаноподобного дядюшки:
- Дадли с дружками напали на меня, - голос мальчишки был на удивление спокоен и твёрд.
- ЧТО!? Да как ты смеешь, неблагодарное отродье, клеветать на Дадли? – и занес кулак для удара, который, не долетев дюймов десять до Гарриного лица, застыл в воздухе и не смог приблизиться ни на дюйм. Ещё ничего не поняв, Дурсль-старший, попытался пнуть мальчишку – тот же эффект. Тогда, окончательно озверев, Вернон кинулся на племянника, как бык на красную тряпку. Но его вновь откинуло назад. Гарри поднял правую руку и повертел кистью, как будто что-то закручивает. Жирного борова приподняло над полом, перевернуло вокруг сагиттальной оси и осторожно поставило на пол. Пользоваться магией таким образом было так же легко, как дышать. Гарри чувствовал опьянение и эйфорию от своей власти над этим магглом. Но вдруг что-то остановило его:
«Так вот, что чувствует Волдеморт?» – мысль вызывала отвращение, и Гарри «отпустил» дядюшку. Но преподанный урок ничему не научил Дурсля. Как раненный вепрь, он снова кинулся на Гарри. Тут уж терпению того пришёл конец:
-«Морфеус»! – и все в доме немедленно уснули.
Гарри не торопясь сложил оставшиеся вещи в свой сундук, уменьшил его и положил в карман. Затем спустился на кухню, взял хозяйственную сумку и стал набивать её продуктами из холодильника. Ему хотелось сначала освоиться в его новом доме, приглядеться к улице, а не выходить в первый же день на поиски продуктов, подвергая себя опасности. Подумал было, не взять ли смену постельного белья и полотенце, но решил, что лучше очистит пыльное бельё заклинанием, чем воспользуется чем-нибудь из вещей своих «родственничков». Но вот кусок туалетного мыла, зубную щётку, пасту и шампунь он всё же решил забрать, на «всякий случай». Уменьшив свой продуктовый запас, Гарри вновь поднялся наверх, открыл дверцу птичьей клетки и выпустил Буклю на улицу:
- Ты ведь найдёшь меня, девочка?
Букля тихо ухнула.
- Будь осторожна!
Сова с легким шорохом крыльев исчезла в темноте. В последний раз осмотрев «свою» комнату и усмехнувшись от осознания того, что совсем не сожалеет, что уходит из этого дома навсегда, Гарри уменьшил клетку, сунул её в карман и, сжав левой рукой фигурку на шее, подумал: «Бродяга». Оказавшись в уже знакомой комнате, парень, насколько умел, проверил защитные чары, очередной раз помянув про себя незлым «икательным» словом всех преподавателей ЗОТИ, кроме Римуса, и отправился на кухню. Сие помещение было оборудовано, скорее, в стиле маггловских научных достижений, чем в традиционном классическом, характерном для магических семей. Но для Гарри так было даже привычнее. Обнаружив на кухне большой холодильник с вместительной морозильной камерой, забитый консервами и куриными тушками в вакуумной упаковке, гриффиндорец мысленно поблагодарил крёстного за предусмотрительность. Выложив принесённые от Дурслей продукты в означенный агрегат и соорудив себе сэндвич нехилых размеров, Гарри отправился на тщательное обследование жилища. Домик был компактным, но очень уютным, в скандинавском разноуровневом стиле. На этой половине дома были гостиная с камином (на данный момент круто заблокированным), большая кухня-столовая, выходящая на крытую веранду, ванная и холл, заканчивающийся лестницей в подвал под гостиной. На второй половине дома располагался бывший гараж, а ныне - мастерская, вход в которую был на кухне (кроме основного, со двора), рядом – большая библиотека, а над мастерской располагались две просторные «хозяйские» спальни с собственными маленькими ванными комнатами, из которых по галерее можно было попасть в гостиную. Галерея заканчивалась небольшой лестницей, ведущей в мансардные комнаты над гостиной. Мастерская явно была переделана для тренировок по боевой магии. В подвале оборудована лаборатория с небольшим, но впечатляющим по составу хранилищем зелий. (Правда, многие из них были просрочены.) Спальни обставлены не полностью. Фактически, обжитой была только одна из них. В мансардных комнатах валялся всякий хлам, Гарри даже не стал в них заходить. Внезапно все переживания сегодняшнего дня навалились тяжким грузом, и парня потянуло в сон. Юноша застелил кровать в большой спальне свежим постельным бельём и, захватив полотенце с туалетными принадлежностями, отправился в ванную. Напустив в тёплую воду приятно пахнущей пены, не отказал себе в удовольствии «поотмокать» полчаса, но едва не захлебнулся, задремав от усталости. После чего быстро вымылся, обернул бёдра пушистым полотенцем и отправился в кровать. Естественно, он уснул, едва коснувшись головой подушки.
На следующее утро Гарри проснулся с ощущением праздника. Не открывая глаз, чтобы не разочароваться, он попытался понять, в чём же дело. И тут всё произошедшее накануне «промелькнуло» перед глазами. Гарри сел, свесив ноги с постели. Вслепую поискав очки на прикроватной тумбочке, он починил их очередным «Репаро» и водрузил на нос. Наконец-то Мальчик-которого-все-достали смог рассмотреть свою спальню повнимательней. Очень светлая, с высоким потолком, обоями золотисто-бежевого цвета и белой мебелью, она представлялась ему Раем Обетованным, особенно по сравнению с домом Дурслей.