Заноза достал сигареты, неизменный «Житан». Пепельница стояла на столике у дивана. Здоровенного, кожаного дивана, такого же огромного и тяжелого, как вся здешняя мебель. Но Заноза закурил бы, даже если б пепельницы не было, потому что раздражать и бесить нужно, не считаясь с условностями.
— Ты, вроде как, должен ввести меня в курс дела. Я Заноза.
— Я вижу, — сказал Турок.
И это было, как будто ударить саблей в незащищенную линию, и наткнуться на рипост — парирование и ответный удар.
— Чува-ак, — протянул Заноза с недоверием, — это у тебя такое чувство юмора, или тебе про меня рассказали?
— Это чувство юмора, — судя по тону ответа, во вселенной Турка не было места самому понятию «юмор». И все же Заноза мог поклясться, что за непроницаемым лицом, за холодной тяжестью взгляда, за полным безразличием голоса есть что-то… живое. Настолько, насколько ходячий мертвец вообще может быть живым. Что-то неожиданное.
Кто-нибудь, когда-нибудь курил в этом кабинете без разрешения хозяина? Кто-нибудь на это отваживался? Ответ был очевиден, как раздражающее ярко-желтое сияние лампы. Отваживались, конечно. Всякие придурки, поставившие себе целью разозлить мистера Намик-Карасара. Неудивительно, что ему смешно. Кто станет злиться, когда понимает, что злят специально?
Дверь беззвучно открылась, и в кабинет вошел еще один вампир.
— Шайзе… — вырвалось у Занозы.
Если Турок был средиземноморским вариантом Хэмфри Богарта, то вновь прибывший — японским. В замкнутом пространстве кабинета стало на двух скучных вампиров больше, чем нужно. Больше, чем можно вынести без ущерба для психики.
Японец коротко поклонился, вроде как никому конкретно и вперился взглядом в Турка:
— Мистер Намик-Карасар?
— Мистер Ясаки? — отозвался тот. — Добро пожаловать. Итак, все в сборе. Садитесь, где удобно. Вы двое знакомы?
— Ни хрена. Но я его знаю, — буркнул Заноза, хлопнувшись на диван и все же дотянувшись до пепельницы. Не явись сюда японец, он стряхнул бы пепел на ковер, но одно дело злить раздражающего Намик-Карасара наедине, и совсем другое вести себя по-хамски в присутствии свидетелей. Провокация провокации рознь. А он сюда не драться пришел.
Ясаки было прозвищем. Настоящее имя этого японца было Минамото Синдзен и звучало оно слишком громко даже для того, кто не ставит целью оставаться в тени. Ясаки оставался в тени всегда, хотел именно этого, и имя не светил. Заноза узнал его в сорок первом, когда собирали досье на всех мертвяков, кто мог поддержать нацистов и был реально опасен.
Нереально опасен.
Возраст Ясаки и по крови, и по календарю перевалил за четыре столетия. Его дайны так и не были документированы. Его искусство стрельбы превосходило возможности и людей, и вампиров. И совершенно непонятно, что он делал здесь, в этом кабинете, где, вроде как, подбиралась команда лузеров для какого-то пустякового дельца, которым тийрмастер решил занять самых бесполезных вампиров тийра.
Вот что еще было не так — настроение Турка. Вампир его возраста и статуса, получив контракт от тийрмастера, должен был плясать от радости. Или, если это вампир с внешностью и характером Намик-Карасара, сохранять видимое равнодушие, но в глубине души все равно плясать от радости. А Турок, кажется, не находил ничего особенного в том, что его помощь потребовалась главе тийра. Как будто тийрмастер писал ему каждую неделю. И предлагал работу куда интереснее, чем нынешняя.
Концы с концами не сходились, и скука постепенно начала отступать. К тому же японец, в отличие от Намик-Карасара, отреагировал на Занозу правильно. Так, словно сначала примеривался, с какой стороны его лучше разрубить пополам, а потом решил, что руки пачкать не хочется. Нормальная реакция. Естественная.
Приятно убедиться, что с тобой все в порядке. Прийти к выводу, что не в порядке один из собеседников — это не очень хорошо, но лучше он, чем ты. Всегда лучше, когда проблемы не у тебя.
Заноза слушал, как Турок излагает суть дела, суть просьбы тийрмастера. Тот хотел, чтобы они трое нашли пропавшую женщину. Живую. То есть, живую или мертвую, это уж как получится, но человека, а не вампира. Гэбриел Су-Лин. Актриса. Молодая, стремительно ставшая известной, благодаря роли в одном из телесериалов студии «Сакред Клэр». Действительно неплохом, к слову сказать. Впрочем, Заноза полагал, что плохого в Англии и не снимают.
Что за дело тийрмастеру до актрисы, пусть и звездной? Выходило так, что дело ему было не до живой мисс Су-Лин, а до мертвого мистера Эмрила, хозяина соседнего тийра. Эмрил заинтересовался этой актрисой настолько, что начал оказывать ей покровительство. Помог получить роль, сделавшую ее звездой. Подыскал годного агента. Позаботился о том, чтобы она держалась подальше от наркотиков. Наверняка, еще что-нибудь хорошее сделал.
Кто после этого будет утверждать, что вампиры — не больше, чем паразиты в живом социуме? Да любой, кто понимает, что мисс Су-Лин с очень большой вероятностью предстоит стать Слугой мистера Эмрила, пить его кровь, сохранять вечную молодость и быть во всем покорной хозяину.
Паразиты? Куда там паразитам до мертвяков?
Зачем Ясаки взялся за эту работу? Что не так с Турком? Что не так с ними троими? Почему тийрмастер решил собрать их в команду? Очень странно сводить вместе двух вампиров, возможности которых никому в точности неизвестны. Да и, кстати, насчет дайнов самого Турка тоже полная неясность. Какими они могут быть?
Заноза разглядывал Намик-Карасара сквозь черные стекла очков.
Разрез глаз, в котором ровно столько восточного, чтобы экзотичность не превратилась в чуждость. Тени под высокими скулами. Короткая стрижка. Военная выправка. Голос, к которому поневоле прислушиваешься.
Дайны власти? Скорее всего. Бывшие военные, став вампирами, сохраняют привычку командовать и самоуверенность, схожую с той, которую демонстрирует Турок. Дайны власти делятся на дайны принуждения и дайны убеждения. Логично ожидать, что Турок владеет первыми, раз уж речь идет о привычке командовать, да только будь оно так, он не веселился бы, глядя, как Заноза пытается вывести его из себя. Дайны принуждения плохо сочетаются со снисходительностью.
Итак, мисс Су-Лин пропала вчера вечером. Именно тогда, когда мистер Эмрил решил, наконец, встретиться с ней лично и пригласил провести уик-энд в небольшом загородном поместье. Вышли для девушки сроки вольной жизни, пришла пора выпить вампирской крови и превратиться в Слугу. Она что, почуяла недоброе и сбежала?
Нет. Она телезвезда, ее узнают на улицах, за ней следят папарацци, да, к тому же, она связана по рукам и ногам работой. При таких обстоятельствах не сбежишь, не спрячешься. Если мисс Су-Лин почувствовала недоброе, все, что ей оставалось — это найти телохранителя. Более надежного, чем тот, что у нее был. Она не могла позволить себе исчезнуть.
А может, ее похитили? Тогда похитители должны будут как-то дать знать о себе. Попросить чего-нибудь хорошего. Если только это не психованный фанат, который похитил ее для собственного удовольствия. Такого заранее жалко. Любая женщина, когда она чем-то недовольна, за несколько часов способна отравить жизнь, а актриса за тот же срок может довести до могилы.
Как бы то ни было, Гэбриел Су-Лин пропала, а мистеру Эмрилу привезли ее копию. Сару Смит из Уинчелси, крошечного городка в Эмрилтире, победительницу недавнего конкурса двойников.
— Как видите, сходство полное, — сказал Турок, вытащив из папки две распечатки с фотографиями. Одну он по столу передвинул к Ясаки, вторую протянул Занозе.
— Мне не надо, — Заноза мотнул головой, — верю на слово, что похожи.
Не умел он видеть сходство, только различия. Мозги вывернуты, хрена ли тут сделаешь?
— Что рассказала мисс Смит? — спросил он, пока Ясаки смотрел на фотографии. — Эмрил допросил ее, но вместо того, чтобы размотать клубок и добраться до мисс Су-Лин или ее похитителей, сплавил дело тийрмастеру. С фига ли?
— Здесь и начинается самое интересное. Эмрил не смог допросить ее потому, что она ничего не смогла рассказать.
— Да ладно! — Заноза фыркнул, — Эмрил мастер в таких делах, он может трахнуть в мозг кого угодно, да так, что это еще и понравится. Он допросил мисс Смит и знает все, что знает она. Даже то, что она думает, что не знает. Даже если какой-нибудь сраный гипнотизер заставил ее все забыть про это дело, про то, как она оказалась у Эмрила, он все равно это вытащит.
— Ты хорошо знаком с процедурой, — заметил Турок без тени вопросительной интонации.
— Я… — Заноза прикусил язык. Он был хорошо знаком с процедурой, лучше всех, пожалуй. Лучше Эмрила точно. — Так я тут за этим? Раскрутить девчонку на воспоминания?
— В том числе. Как ты сам сказал, если бы над мисс Смит поработал обычный гипнотизер, Эмрилу не составило бы труда помочь ей вспомнить все, что ее заставили забыть. Однако он не смог этого сделать. Значит, речь не идет об обычном гипнозе. Эмрил столкнулся с чем-то непонятным, непонятное случилось на территории Рейвентира, и оба тийрмастера обеспокоены. Это причина, по которой Рейвен попросил о помощи вас, мистер Ясаки, — Турок взглянул на японца и тот коротко кивнул в ответ. — И тебя, — Турок вновь посмотрел на Занозу. — Каждый из нас — мастер в своей области. Мистер Ясаки — великолепный тактик и боец. Ты — специалист по переговорам. А у меня большой опыт поиска пропавших, надежные люди и неплохая техническая база.
— Специалист по переговорам? Это Рейвен так сказал? — губы сами растянулись в ухмылку, — «и если этого утырка случайно прикончат, мир станет чуточку чище», это он тоже сказал, да?
— Очистка мира в мои задачи не входит, — отозвался Турок.
Он не подтвердил слова тийрмастера напрямую, но это и не требовалось. Рейвен ничего не забыл за сорок лет. Зарекся связываться, но все помнил, и вот воспользовался оказией, чтобы попытаться раз и навсегда решить проблему. Необычное дело, необычный противник, неизвестно, чего ожидать — другой возможности тийрмастеру может и не представиться.
Недовольство Ясаки Заноза ощущал, как холодок где-то под кожей. Специалист по переговорам... Круто. Любому мертвяку известно, что когда так называют того, кто получил афат, едва достигнув совершеннолетия, а то и не достигнув, это означает дайны убеждения, развившиеся в весьма специфических обстоятельствах. В условиях, когда на освоение других дайнов просто нет шансов.
Кто дает афат подросткам? Тот, кто хочет обзавестись красивой игрушкой. Нестареющей, долговечной, послушной. И ни на что не годной, кроме довольно узкой области применения.
Из этого правила есть исключения, но их исчезающее мало, и Заноза давно зарекся доказывать, что не все, получившие афат в семнадцать, имеют одинаковый функционал. Вместо этого он научился обращать стереотипы себе на пользу. И живые, и мертвые тратят время и силы на то, чтобы создать себе репутацию, а ему репутация досталась вместе с афатом. Абсолютно безвозмездно. Не самая лучшая, зато какая устойчивая. На такую основу совсем не сложно оказалось цеплять любой обвес. По обстоятельствам.