— Хорошо, спасибо, миссис Том, а вы как? — вежливо привстав, ответил Гарри.
— Ах, милый, садись и принимайся за ужин! Не знала, что вы с профессором Снейпом знакомы, — добавила она, переводя взгляд с одного посетителя на другого.
— Мы просто сели за один столик. У вас сегодня людно, — улыбнулся Гарри.
— Начало учебы в Хогвартсе на носу, — согласилась женщина. — Поэтому вы здесь, профессор?
— Дела в городе, — уклончиво отозвался Снейп. — Боюсь, что произошла ошибка, мадам. Я не заказывал ужина.
— Знаю, дорогуша; Том сказал, что мистер Джонсон заказал ужин для профессора Снейпа, представляете? Это мое фирменное блюдо, уж он-то помнит, как оно хорошо, — заговорщическим тоном сообщила Снейпу хозяйка, кивая на Гарри. — Ты у него учился, милый? — спросила она юношу. — Решил отплатить добром бывшему преподавателю, а? Какой славный, — женщина улыбнулась и покинула их, не дожидаясь ответа.
Гарри поглядел на Снейпа.
— Не ешьте, если не хотите, — тихо сказал он. — Хотя ее бифштекс с сырным пирогом восхитительны. Кроме того, я не отходил от стола и никак не мог отравить еду.
— С чего вы решили, что меня можно захотеть отравить? — с опаской спросил Снейп.
Ох, скользкая тема.
— Ну, вы же зельевар; подозреваю, что вы всегда начеку. Так мне показалось после пива, — уточнил Гарри.
— Откуда вам известно, что я — зельевар? — не прикасаясь, в отличие от Гарри, к своим приборам, поинтересовался Снейп. — Я уверен, что вы не из числа моих бывших учеников — у меня прекрасная память на лица.
Что ж, он и в самом деле не был «бывшим» учеником.
— В «Практических зельях» есть ваша фотография, — нашелся Гарри, указывая на журнал в кармане сумки.
Снейп с удивлением посмотрел на издание.
— Вы интересуетесь зельями? — со смесью подозрения и любопытства в голосе спросил он.
— Признаюсь, большей части статей мне не понять, — покаялся Гарри. — Ваша основана на таком количестве ранее опубликованных догм, что я запутался.
Фыркнув, Снейп снова внимательно взглянул на Гарри, пометил недочитанную страницу и, опустив книгу на стол, взялся за нож и вилку.
Гарри почувствовал себя по-дурацки счастливым.
— Боже, как вкусно, — простонал он несколько минут спустя. Блюдо миссис Том было выше всяких похвал. Густой соус, расплавленный сыр с островатым привкусом и хрустящая корочка пирога буквально таяли на языке.
Глядя на него, Снейп улыбнулся.
— Должен согласиться. Никогда раньше подобного здесь не заказывал и не знаю, как мог пропустить такое.
Гарри был на седьмом небе. Снейп! Улыбнулся! Снова! За шесть лет он ни разу не видел на лице мужчины улыбки. Подумав, он пришел к выводу, что это ужасно. Дамблдор улыбался. Профессор Флитвик вечно хихикал за обеденным столом, хоть студенты и не знали почему. Мадам Хуч во время квиддичных тренировок частенько одаривала ребят довольной ухмылкой и хохотала над их грубыми шутками. Даже мадам Помфри любила посмеяться, когда не кудахтала над своими пациентами. Но Снейп … У Снейпа всегда было кислое выражение лица. Еще бы — в его жизни не так уж много поводов для веселья. Гарри часто спрашивал себя, как тот справляется с кошмарами шпионажа; сам он ни за что не смог бы обречь себя на подобную участь. Жить в постоянном страхе разоблачения; никогда не знать, вернешься ли невредимым после очередного вызова. Выполнять любую мерзость по приказу Волдеморта…
Нет, видеть улыбку Снейпа было действительно приятно. Интересно, куда подевалась ненависть, которую Гарри некогда питал к зельевару? Говоря по правде, она улетучилась еще в прошлом году, но сейчас, проводя время с человеком, а не с жестоким мучителем былых дней, он был готов начать знакомство с чистого листа; здесь он не был ненавистным Гарри Поттером и жутко хотел посмотреть, как Снейп отреагирует на ухаживания незнакомца. Пока что происходящее было для Гарри приятным сюрпризом.
Снейп съел все и, насытившись, грациозно откинулся на спинку скамьи. Гарри собрал последние остатки соуса кусочком хлеба, не желая упускать ни одной божественной капли.
— Спасибо вам, — пробормотал Снейп.
Гарри улыбнулся.
— Рад, что вам пришлось по вкусу. Терпеть не могу есть, когда другие только смотрят. Слишком застенчив.
Снейп взглянул на него, но ничего не сказал. Отодвинув тарелку, он вернулся к чтению. Появившаяся рядом официантка убрала тарелки и тихонько шепнула:
— Миссис Том велит передать, что испекла карамельный пудинг.
— О боже! Да! С мороженым, — он посмотрел на Снейпа, который терпеливо ждал конца беседы. — Вы тоже должны попробовать. Такая вкуснятина — просто оргазм!
Девушка прыснула, а Снейп надменно поднял бровь:
— Прошу прощения?
— Это вы меня простите. Издержки жизни с магглами. Это их выражение, — пояснил Гарри, прежде чем добавить: — Очень меткое, кстати.
— Да уж, — кивнул Снейп. — Как бы то ни было, я воздержусь.
— Не сторонник прилюдных оргазмов? — выпалил Гарри, не в силах удержать опрометчивые слова. Неужели он действительно только что ляпнул такое в беседе со Снейпом?
Девушка опять захихикала; Гарри в очередной раз извинился, и она ушла.
— Извините, — обратился он к Снейпу. — Вы действительно лишаете себя райского наслаждения.
— Может, я предпочитаю сохранять форму для наслаждений иного рода, — таким ровным тоном предположил Снейп, опять углубляясь в чтение, что Гарри едва не пропустил скрытый в его замечании смысл. Поняв, он поразился, с каким интересом к этому заявлению отнесся его член. Что ж, с таким голосом, как у Снейпа, впору склонять к грехопадению. Нельзя было не обратить на него внимания за годы учебы, и уж тем более сейчас, когда он говорит такие вещи!
— Не верю, будто вы на диете: вы такой стройный, — возразил Гарри; он был уверен, что ответил тактично, пока не смекнул, как можно истолковать его слова. По сути, он только что ясно дал Снейпу понять, что рассмотрел его во всех деталях. Но ведь ничего такого он не делал? Снейп всегда был тощим и долговязым, как жердь. Впрочем, теперь, когда на виду находился лишь его торс, Гарри с удивлением заметил, что плечи зельевара гораздо шире, чем ему казалось раньше.
Снейп поднялся, и юноша решил, что тот обиделся и уходит.
— Закажу еще выпивки. Предложил бы и вам — в благодарность за купленный ужин — но вы пока свой эль не допили, — пояснил зельевар, указывая на по-прежнему полную кружку на столе. — Или предпочтете огневиски?
— Нет, спасибо, — пробормотал Гарри, придвигая к себе пиво. — Ваше здоровье, — он отпил немного. Снейп отошел к бару; Гарри проводил его взглядом, но тотчас отвернулся, ловя себя на том, что пытается разглядеть скрытую мантией фигуру мужчины. Посмотрев на книгу, которую зельевар оставил на столе, он едва не поперхнулся от смеха: это был один из наиболее нудных текстов, которые Гермиона цитировала в своей статье. Вот бы ей рассказать!
Принесли горячий пудинг, политый сверкающей карамелью. Несколько шариков мороженого таяли в шоколадном соусе. Гарри наклонился к тарелке и глубоко вдохнул. Аромат был великолепен — у него даже слюнки потекли.
У барной стойки, ожидая, пока ему нальют эль, Снейп обернулся — понаблюдать за своим собеседником. Зельевар увидел, как тот втягивает носом воздух, заметил одобрение на его лице, проследил, как он аккуратно зачерпывает лакомство ложечкой и подносит ее ко рту. Не беря ложку в рот, молодой человек почти всосал ее содержимое, скользнув по нему губами, а потом откинул голову, полузакрыв глаза и наслаждаясь сладостью. Он словно выпал из окружающего мира, оставшись наедине с десертом, утопая в наслаждении, и Снейп, к собственному изумлению, почувствовал, что возбужден. Его сосед был истинным сластолюбцем и дорожил своим вкусом, зрением и обонянием. Как человек, в чьей работе пять чувств играют немаловажную роль — легчайшее изменение в оттенке зелья могло означать разницу между триумфом и агонией, — как мастер, узнающий компоненты по виду, запаху и структуре, Снейп знал, насколько редка подобная восприимчивость. Слишком многие видели мир в черно-белых красках — или, на худой конец, в пастельных тонах вместо полной гаммы лиловых и алых цветов, индиго и бирюзы. Он вернулся к столу и сел на прежнее место.
— Я это ни на что не променяю, — простонал Гарри. — Читайте и не обращайте на меня внимания. Все равно мне сейчас и двух слов не связать, — он медленно проглотил содержимое очередной ложки, зажмурившись, чтобы полностью насладиться его вкусом.
Снейп наблюдал за ним. Действия молодого человека были несомненно чувственными, если не эротичными, и в то же время не являлись рассчитанной провокацией.
— Я будто смотрю, как вы мастурбируете, — заметил Снейп, резкостью маскируя интерес в голосе.
— О господи. Ни слова больше, иначе я за себя не отвечаю, — Гарри переполняли ощущения: влажный, рассыпчатый пудинг, контраст горячего соуса с ледяным мороженым, мягкая карамель, насыщенный, сладкий аромат десерта. И голос Снейпа, мурлычащий ему на ухо.
— Стоът? — полюбопытствовал Снейп. Может ли у кого-нибудь встать на пудинг?
— Теперь — да, — ловя губами воздух, отозвался Гарри. Вопрос зельевара эхом откликнулся у него в паху. Он открыл глаза, вытягивая изо рта ложку и почти чувствуя, как расширяются зрачки. — Уверены, что не хотите попробовать?
Снейп глядел на него, приоткрыв рот; глаза его потемнели, по щекам разлился румянец. Он подавил желание сменить позу, чтобы не выдать, насколько неудобно ему вдруг стало сидеть.
— Я ведь уже отказался, — напомнил он, не сводя взгляда с губ собеседника.
Вновь зажмурившись, Гарри смекнул, что неосознанно вложил в свой вопрос чуть больше смысла, чем планировал.
— Я говорил о пудинге, — покраснел он.
Снейп посмотрел на полупустую тарелку с бело-коричневыми разводами — мороженое потекло.
— Я не сладкоежка, — ответил он. — Предпочитаю солоноватые, острые блюда.
Он флиртует! У Гарри тотчас возникла эрекция. Мысли о Снейпе, пробующем его на вкус, хлынули в голову, шокируя — и потому, что речь шла о нем, Снейпе, обнаженной плоти, соленой коже и сперме, и потому, что он был невероятно возбужден и не испытывал по этому поводу никакого ужаса.
Неожиданно он понял, что не в силах проглотить ни крошки, и со стуком опустил ложку, а потом аккуратно разместил ее на тарелке, не глядя на Снейпа. Жаркое напряжение меж ними было соблазнительным, странным, неправильным и прекрасным.
Поерзав, Гарри оперся спиной на стенку кабинки, снова достал журнал и, торопливо прошептав заклинание для чистки обуви, положил ногу на скамью. Он не знал, что думать. Проводить со Снейпом ночь он не собирался, да и тот ясно дал понять, что не испытывает к нему интереса. Но этот вопрос… интонация, с которой оно было произнесено…
— Прошу прощения, — тихо произнес Снейп, и Гарри поднял голову. — Мои слова были неуместны, — продолжил тот. — Извините, если поставил вас в неловкое положение. Я никогда раньше не видел, чтобы ели с таким удовольствием, и последний вопрос сорвался с языка.
Гарри снова глубоко вдохнул. Не думать о языке Снейпа!
— Вы тоже простите. Не нужно было упоминать об оргазмах. Забудем? По-моему, если речь идет о статье Герберта Грейстока, не стоит цитировать Нобля. Мне кажется, Хадсон имеет к ней более прямое отношение.
У Снейпа загорелись глаза и, к вящему удивлению Гарри, следующие полчаса протекли в приятном, увлекательном обсуждении статьи и ее источников. Молодой человек чувствовал себя уверенно и с удовольствием поддерживал беседу. На уроках зелий ученики редко задавали вопросы и никогда не дискутировали; тем занимательнее было слушать доводы Снейпа и следить за ходом его мыслей. В конечном итоге зельевар перешел к другой статье, которую Гарри считал абсолютно бездарной. Так он и сказал. Снейп рассмеялся, соглашаясь. Они выпили кофе и вскоре были вынуждены с неохотой признать, что час поздний, паб уже почти опустел, и пришла пора расстаться.
Снейп поднялся на ноги.
— Я прекрасно провел вечер, мистер Джонсон. Спасибо вам за ужин, — с легким оттенком удивления признал он.
— Алекс, — ответил Гарри. — Меня зовут Алекс. И я тоже неплохо провел время. Поразительно, — хмыкнул он, — до недавних пор я не знал, что разговоры о зельях могут оказаться настолько интересными.
Снейп снова рассмеялся.
— Возможно, вам стоило уделять им больше внимания во время учебы, Алекс.
— Возможно, — улыбнулся Гарри.
Он тоже встал и направился к стойке.
— Мне нужно взять у Тома ключ. Я поменялся комнатами с одной пожилой парой, и Том поселил меня на третьем этаже. Даже не подозревал, что тут есть третий этаж.
— В таком случае, я постараюсь поскорее освободить ванную, — пообещал Снейп.
Гарри изумленно поднял бровь.
— Мне тоже отвели комнату наверху — не хотелось делить помещение со школьниками. Ванная там только одна.
— Ага, понятно, — кивнул Гарри, отчаянно пытаясь не думать о Снейпе в ванной. В той самой, которую после займет он сам. Об обнаженном Снейпе под душем … Он торопливо отвернулся, и Снейп, недоумевая, отправился наверх.
Комната оказалась простенькой, но удобной — узкая кровать в тесном пространстве под самой крышей. Лежа на постели, Гарри ждал, пока Снейп закончит водные процедуры. Когда тишина затянулась, он поднялся и, прихватив полотенце, выглянул в коридор — как раз в этот момент Снейп открыл дверь и вышел из ванной.
Не сдержавшись, Гарри разинул рот. Клубы пара вырвались на свободу; волосы Снейпа были чисто вымыты, от кожи исходил приятнейший аромат — лимонный бальзам и что-то еще. На зельеваре были черные шелковые брюки из пижамного комплекта, плечи скрывал наброшенный банный халат. Напряжение вернулось, жаркое и сладострастное, вспыхнув быстрее, чем проклятие на собрании Пожирателей. Время тянулось вечностью, но уже через мгновение Снейп обошел Гарри, бормоча:
— Простите, что задержался, — и двинулся к своей комнате, не получив ответа.
Запершись в ванной, Гарри оперся на раковину и постарался выровнять дыхание.
Гарри вскочил с постели с колотящимся сердцем и принял оборонительную позицию; палочка оказалась в его руке раньше, чем он понял, что его разбудило. Оценив ситуацию, он заключил, что опасность находится снаружи, а не внутри, а разбудил его шум — и прегромкий — раздающийся этажом ниже. Маггловские наручные часы показывали два часа ночи. Натянув джинсы, Гарри босиком прошлепал к двери и тихонько отворил ее. Выглянув наружу, он убедился, что коридор пуст, и выскользнул из комнаты, напоследок заперев ее защитными чарами. Добравшись до лестницы, он вздрогнул, когда поодаль распахнулась дверь комнаты Снейпа. Мужчина тоже был наготове и сжимал в руке палочку, хотя пижамная куртка его была расстегнута, а ноги тоже босы. Черные волосы аккуратной косичкой лежали на спине. Секунду мужчины смотрели друг на друга, а потом Гарри двинулся вперед. Снейп шел следом, прикрывая его, — чувствовать его поддержку… нравилось. Они беззвучно прокрались к лестнице и на цыпочках преодолели лестничный пролет.
Внизу говорили на повышенных тонах, голоса заглушала тяжелая сосновая дверь у подножия лестницы. Гарри бесшумно подобрался к ней и осторожно повернул ручку. Ладонь Снейпа опустилась ему на плечо, предостерегая. Он с трудом сдержал дрожь от прикосновения к голой коже. Чувствовалось, как сильны эти тонкие, костлявые пальцы. Гарри стоял тихо, охваченный жаром тела стоящего ступенькой выше зельевара, и вслушивался в звуки, доносящиеся в приоткрытую дверь.
Очень скоро его плечи затряслись от сдерживаемого хохота. Повернув голову, чтобы взглянуть на Снейпа, Гарри увидел, что и тот находит ситуацию забавной.
Похоже, Блейз Забини забрался в комнату какой-то девицы; от их упражнений развалилась кровать, а грохот разбудил родителей… Разразился страшный скандал: родители вопили, девица пискляво оправдывалась, голоса Блейза почти не было слышно, а Том недовольным тоном выкрикивал заклинания, пытаясь починить кровать.
Плавно прикрыв дверь и ухмыляясь во весь рот, Гарри обернулся и едва не зарылся лицом в растительность на груди Северуса Снейпа.
Он резко втянул в себя воздух.
От Снейпа исходил потрясающий запах.
Он чувствовал, как тот тоже набирает в грудь воздуха — та выпятилась навстречу Гарри, и желание вновь вспыхнуло в нем. Хотелось потереться о грудь щекой, ощутить эти волоски на губах, коснуться языком…
Он повернул голову, неосторожно задевая носом тугой сосок, и Снейп отпрянул, словно лишь сейчас понял, что происходит. Зельевар поднялся на ступеньку выше. Гарри, упирающемуся спиной в дверь, идти было некуда. Он поднял глаза, но в полумраке лестничного пролета на лице Снейпа ничего не удалось прочитать.
Развернувшись, зельевар стал подниматься по лестнице. Не в силах оторваться, Гарри смотрел ему вслед, но даже в расстегнутом виде пижамная куртка больше прятала, чем открывала. Наверху Снейп замер и посмотрел на него. Юноша не знал, как понимать этот взгляд.
Миг спустя Снейп уже скрылся.
Тяжело дыша, Гарри машинально сунул руку в джинсы и поправил напряженный член. Вздохнув, юноша признал, что Снейп произвел на него весьма сильное впечатление. Он не помнил, чтобы кто-то иной вызывал у него такую очевидную реакцию.
Медленно взойдя наверх, он повернул за угол. Перед ним протянулся коридор.
Снейп оставил свою дверь приоткрытой.
Глава 2: Волшебная ночь
Гарри едва не споткнулся, осознав, что дверь в конце коридора, которая была заперта, когда он отправился узнать об источнике разбудившего его шума, теперь слегка приоткрыта. Снейп намеренно не закрыл ее — в качестве приглашения, которое при желании можно было бы проигнорировать.
А есть у него такое желание?
Член подсказал ответ на этот вопрос; вся кровь устремилась в пах, во рту пересохло. Не обращая внимания на предостережения рассудка, Гарри вдруг оказался у двери. Вдох — и он уже внутри.