Повторение обуславливает несколько факторов. На основе оригиналов выпускают клонов, литературных двойников, первоначально они задумывались как пародия на источник (серии романов о Порри Гаттере А. Жвалевского и И. Мытько; Тане Гроттер Дм. Емца). Об успешности проектов говорит и творческая деятельность самих авторов, свою версию женских романов А. Жвалевский представил вместе с Е. Пастернак (М+Ж). Игра с именем автора или героя приводит к появлению не только общих псевдонимов (Г. Олди), но и использованию имен классиков (С. Обломов).
Своеобразной поддержкой становится общее сериальное оформление. Оно позволяет печатать в одном формате Оксану Робски и Оксану НеРобкую, порождать ассоциативные линии – выпуск серии «Красная линия» в Центрполиграфе. Придумываются клички и прозвища, иногда они переходят из сайтовой литературы – Марта Кетро, Лена Ленина.
Рассмотрим следующую форму – издательский проект, когда разрабатывается коммерчески выигрышная концепция, а затем под нее подбираются авторы. Одними из самых успешных проектов такого рода стали серии «Жизнь замечательных людей» и «Повседневная жизнь», уходящие корнями еще в XIX век. В рамках ЖЗЛ оказалось возможным размещать книги самых разных жанров – от биографических очерков до романов. Отличительной чертой, своеобразной «визитной карточкой» серии стало не только общее оформление и внутренняя структура, но и наличие во всех изданиях подробных примечаний и серьезной библиографической базы, иногда даже повышающих общий популярный уровень исходной книги.
Серия «Повседневная жизнь» отличается несколько иным подходом – общим оформлением, под которым объединены достаточно различные издания – от серьезных аналитических трудов до научно-популярных. Общность серии подчеркивается оригинальным оформлением и тщательно подобранным иллюстративным рядом, а также целью – познакомить читателя с неизвестными страницами прошлого.
Издатели 90-х годов не могли пройти мимо такого опыта, но трансформировали его, предложив читателю несколько серий фантастической прозы и фэнтези («Змей Горыныч»). Затем этот опыт распространился и на другие жанры. Назовем популярную серию «Иронический детектив», выходящую в издательстве «Фантом-пресс». Первоначально ее составляли книги И. Хмелевской, затем к ним добавились сочинения других авторов, написанные в совершенно иной тональности, но подогнанные под общий формат стараниями редакторов.
Данный процесс симптоматичен, ибо издатель, выносящий книгу на рынок и поддерживающий спрос на нее, хочет получить текст, максимально приспособленный к требованиям рынка.
Укрепились литературные премии как критерий отбора текстов. Создается впечатление, что последовательно проводится принцип «Прочитаем вместе». Так «Большая книга» в 2008 г. на своем сайте разместила тексты авторов, вошедших в длинный список. Поддерживают интерес и постоянные публикации материалов о будущих призерах в «Литературной газете» и «Книжном обозрении», в специальных рубриках. Раньше, когда С. Гандлевский так позиционировал «Русский Букер» в «Итогах», это считалось некоторым вызовом.
Поскольку система распространения не отлажена, то задачу приобщения провинциального читателя к новинкам выполняют поездки лауреатов и выступления. Такую же функцию имеют обсуждения итогов премиального года в специальных журналах (например, в «Вопросах литературы»), публикации материалов премий в сборниках (к пятнадцатой годовщине премии имени А. Белого выпустили специальный однотомник).
Активно влияет на литературный процесс критика. Помимо традиционных литературно-художественных и публицистических журналов, рецензии стали выходить в профессиональных и глянцевых изданиях, «выставляться» в сети.
На читателя обрушивается поток разнообразной информации, вводимой не только через текстовый формат (публикации в различных СМИ: рецензии, интервью, анонсы), но и через Интернет, рекламу в метрополитене, телевизионные рекламные ролики, ТВ-передачи. Косвенной рекламой становится появление автора книги на журнальных обложках.
Все отмеченные факторы следует считать презентационными, способствующими выделению автора из общего литературного потока. Сегодня распространен тираж в 5000 экземпляров. Но начинающий автор редко издается тиражом более 1500 экземпляров, что делает его практически незамеченным на рынке, или «широко известным в узких кругах».
Тенденции современной прозыФиксация конкретной действительности обусловила более резкое разделение литературы на массовую (развлекательную) и элитарную. Снова отметим, что это явление никоим образом не было новым, изменилось только наполнение понятия. Массовая литература всегда существовала, только выглядела она иначе, изначально предполагая клишированность, заданность тем и характеров. Достаточно вспомнить, что литература социалистического реализма приспосабливалась к читателю, выводя упрощенные сюжетные схемы, герои делились на положительных и отрицательных, передовых рабочих и врагов. Появлялись образы героических разведчиков, борцов со злом, милиционеров (произведения В. Астафьева, В. Кожевникова, Ю. Семенова)[3].
Отчасти подобная тенденция сохранилась (произведения Вас. Головачева и образы рыцарей света, борцов за национальные идеи). В женской прозе использовались фольклорные клише (чаще других сказка о Золушке – мотив гонимой падчерицы). Но одновременно фиксировалась и другая реальность, мир клерков (произведения С. Минаева), шоу-бизнеса и светских красавиц (О. Робски). Насколько эти тексты относятся к литературе, можно выявить в процессе конкретного анализа, подобное осмысление процесса только начинается.
Пока же стало очевидным, что произошло расширение проблематики. Оно привело не только к резкому размежеванию литературы на массовую и элитарную, но и к выделению как доминантных в читательском восприятии трех групп произведений: детективов, фантастики, женской прозы.
Интересную точку зрения высказывают О. и В. Новиковы, считающие, что современной литературе следует даже поучиться у массовой литературы, активно эксплуатирующей три составляющих: «секс», «страх», «смерть». «Тривиальная литература эксплуатирует в качестве своего материала основные человеческие чувства, “доставая” читателя эмоционально. Элитарная словесность склоняется к самовыражению, нарциссизму. Амбициозность не позволяет понять, что читатель ищет простого выражения эмоций внятным языком с четко организованной фабулой. Поэтому писатели и оказываются далеки от народа, ищущего в текстах отражение реальности или откровенной развлекательности» («Звезда». 2007. № 9).
Добавим, что близость к читателю приводит к нивелированию позиции автора и читателя. Писатель перестает быть властителем дум, не стремится выразить собственные взгляды, мировоззрение, старается быть не сложнее своего читателя, тиражируя и других авторов и самого себя; предопределенность и клишированность являются его своеобразными визитными карточками.
С элитарной литературой контрастируют книги, написанные теми, кто считает своей обязанностью «отметиться» в литературе. Становится престижно, модно, гламурно выпустить книгу. Поэтому все так называемые звезды и стремятся опубликовать свою книгу, заявляя, что именно они ее и написали. На издательской ниве (в формате продюсирования) организует свою деятельность С. Минаев.
Откровенно воспользовавшись ситуацией, О. Робски основывает собственное издательство, справедливо полагая, что если книга товар и может хорошо продаваться, то следует поддерживать эту тенденцию. В октябре 2007 г. вместе с интернет-магазином «OZON.ru» звезда гламурной литературы начинает новый совместный проект «Проба пера». Войдя на сайт, любой посетитель сайта магазина находил страничку информационно-развлекательного проекта «MAGAZINE», получал возможность прочитать первую главу новой книги О. Робски и стать ее соавтором. Для этого полагалось прочитать текст, придумать свой вариант дальнейшего развития событий и прислать продолжение романа на [email protected]. Не случайно информация о событии иронически называлась «Помогите Робски». Ведь лучшая история должна была составить дальнейший сюжет, а его автор получить возможность сотрудничать с О. Робски.
О. Робски не отрицает, что в названии книги должен присутствовать коммерческий момент, отсюда и выбор слова, которым заменился русский аналог – «Casual», т. е. повседневный. Но ей ближе второе название – «Пляска головой и ногами». Воспринимая книгу как продукт и получая за нее деньги, она полагает, что если «мне хорошо платят – отлично. Появляется стимул делать это лучше и чаще». К появившимся своим последователям она относится философски и с юмором. О. Робски написала книгу о том, что считалось раньше лишь темой для заметок на страницах светской хроники, о жителях определенного дачного района под Москвой. Форма книги породила новый жанр, названный «светским реализмом» (А. Бялко, Лена Ленина, М. Трауб, А. Холина, Е. Ямпольская). Приведем пример игры, заложенной в названии книг Н. Солей: «Nечто, или Рублевский Pops art», «Ход Корбюзье, или Шерше бlя femme».
Иногда говорят о вторичных ретропроектах, когда на рынок выходят книги со сходными названиями, поскольку взаимодействие массовой и элитарной литературы – процесс двусторонний («Лед» В. Сорокина и «Чувство льда» А. Марининой). Как полагает Лиза Новикова, клоны О. Робски, Б. Акунина, Дж. Роллинг иллюстрируют игру брендов.
Одновременно с открытием новых областей литературной реальности произошло и закрытие некоторых тем или их существенная трансформация. Так, историческая тема в прежнем формате продолжала развиваться в творчестве отдельных авторов (Б. Васильева, И. Ефимова, Ю. Федорова), но не как самостоятельное направление. Завершился творческий путь ряда писателей (Дм. Балашова, Ю. Давыдова), другие авторы обращаются к истории время от времени, хотя и встречаются интересные тексты («Арлекин, или Жизнеописание Василия Кирилловича Тредиаковского» П. Алешковского, «Новогородский толмач» И. Ефимова, «Царица смуты» Л. Бородина).
Современным писателям показалось более интересным использовать историю в качестве сценической площадки для выражения своих идей (произведения Б. Акунина, Ю. Буйды, Дм. Быкова, А. Королева, П. Крусанова, В. Шарова). Некоторые вставляют отдельные исторические эпизоды, дополняя биографию героев («Вольтерианцы и вольтерианки» В. Аксенова).
Наблюдаются и попытки воссоздания современной истории (в качестве примера можно привести споры вокруг произведения А. Проханова «Господин Гексоген»). Имитация «древнего государства» встречается в утопическом формате («День опричника», «Сахарный Кремль» В. Сорокина, «Кысь» Т. Толстой»), юмористической фантастике (произведения А. Белянина) и альтернативной истории (проект Хольм Ван Зайчика).
Собственно творческий поиск, привлечение документов для сверки и уточнения концепции показались не столь значимыми. История перестала быть самоценным описанием. Да и коммерциализация литературы, необходимость быстрого выпуска книг не могли не сказаться на подходе авторов, стремящихся сделать историю фоном или средством характеристики, а не выстраивать на основе исторического сюжета пространное эпическое произведение с глубокими социальными, нравственными и философскими проблемами.
Писателям оказалось более интересным развивать своеобразную виртуальную реальность. Особых откровений на данном этапе не наблюдалось, скажем, многие фантастические произведения создавались по калькам уже имеющихся текстов мировой литературы. Происходило просто развитие отдельных направлений. Одним из ярких авторов стал В. Пелевин, зафиксировавший и ту часть общества, которая раньше не становилась предметом изображения – мир компьютерщиков, рекламщиков.
Определенная самоповторяемость вывела автора в формат ролевой игры, хотя вначале был задуман проект – на основе мифологической составляющей представить новую модель общества («Шлем общества»). Возможно, наполненный и позитивным идеалом.
Использование мифов и фольклора (в первую очередь жанра сказки) способствовало обогащению литературного текста за счет более четкой структурированности произведений. Доминанта отдельных приемов (гипербол, сравнений, цветовых определений) позволили говорить о начале формирования авторского стиля.
Очевидно, что более глубокие изменения коснулись приемов изображения. Появилась условная реальность, построенная на мифах и снах. Она требовала расшифровки подтекста, более углубленного прописывания внутреннего мира героя, введение мистического начала.
Отмеченные особенности, естественно, потребовали и более активного героя. В 90-е годы началось возвращение молодежной прозы, появились произведения К. Букши, А. Геласимова, Л. Горалик, А. Гостевой, И. Денежкиной, О. Зондберга, С. Шаргунова.
В начале XXI века круг авторов стал резко расширяться за счет привлечения тех, кто сумел проявить себя в интернет-формате (К. Букша, Л. Горалик, С. Кузнецова, А. Левкин, А. Экслер). Сегодня эта литература имеет свои особенности, и о ней нужно говорить специально. Не случайно появились разнообразные сериальные проекты: «Поколение Y», «Soft Wave».
Сделаем только несколько замечаний. Особых открытий здесь пока не наблюдается, хотя авторы отмечались престижными премиями, что должно было бы стимулировать их дальнейшую деятельность. Действительно, они попытались показать жизнь отечественной молодежи, вывести в качестве героя своего сверстника, наполнить текст современной лексикой. Как заметил С. Шаргунов, стали говорить о новых, запретных темах: «они напишут как поколение, для которого запретное (любовная сцена, матерный окрик, шприц) отнюдь не означает нечто эпатирующее и топорное, не отблеск преисподней несет на себе, а отражение ясного обычного дня». Но использованные авторами приемы остались традиционными, таких громких открытий, как, скажем, в начале XX века, когда практически произошла смена приемов описания и нарратива, не произошло.
В области формы кроме исторического романа получают распространение семейная сага, политический роман. Большее развитие получил рассказ, поскольку нарративность, рассказывание истории доминируют. Можно считать, что 2008 г. стал и поворотом к малой форме.
Подобная тенденция вовсе не случайна, современная проза в целом склоняется к небольшому формату, чаще всего сборнику рассказов, состоящему из собственно рассказов, анекдотических историй, баек. Некоторые подобные произведения рассказываются только в кругу близких друзей. Отсюда и стилевое наполнение современных текстов, они стали больше напоминать запись разговоров. Причем речь идет именно о внешнем выражении, минимальная авторская философия не позволяет проникать внутрь, он остается рассказчиком, даже не летописцем. Некоторые критики считают, что отдельные романы, в частности, тексты А. Иличевского, З. Прилепина, О. Славниковой, даже складываются из подобных историй.
Одновременно отметим склонность к документальному повествованию. Она выражается в появлении разных форм мемуаров, как профессиональных авторов (писателей), так и разнообразных деятелей, поскольку позволяет читателю отождествить себя с героем. Даже аналитические книги по бизнесу создаются в формате личного признания о собственных достижениях, ошибках и преодолении трудностей. В 2008 г. А. Ермак выпустил своеобразный дайджест «Команда, которую создал я» (руководство по созданию рекламного агентства), где соединяет приемы романа воспитания, исповеди, женского романа.
Данная тенденция проявилась и в Интернете. Одним из разновидностей сетевой литературы можно считать блоги, своеобразный on-line дневник, который многие исследователи относят к сетевой журналистике. Разнообразие блоговских дневников свидетельствует о том, что форма личного соучастия в процессе чтения позволяет отчасти объяснить, что происходит, или подвергнуть анализу описываемые события. Тем не менее отдельных авторов можно считать литературным явлением, они удостаиваются публикаций в сетевых журналах. Возможно, с целью установления критериев отбора в США учредили литературную премию для блоггеров, назвав ее по аналогии с известной Букеровской премий Блукеровской. Косвенную поддержку развитию блоггеров оказывают и мобильные операторы, снабжая телефоны устройствами, позволяющими напрямую связываться с нужным блогом.