Кто Вам, Александр, внушил, что там не разрешали идти в атаку иначе, чем «во весь рост», и только «за правду» штрафники страдали, а не было среди них ни струсивших, ни ворующих, ни драчунов или хулиганов, ни погубивших зря боевую технику или прятавшихся на оккупированной врагом территории от партизанской борьбы с ним и т. п.?
Второе письмо от Наташи Ким:
Александр Васильевич, здравствуйте!
Пока фильмы с Вашим участием в монтаже. Как только будет известно, я сразу же Вам напишу или позвоню.
Книги Александру Маршалу передали сразу по приезду.
Исходные материалы я Вам перешлю в ближайшее время!
Однако автор подаренной книги генерал Пыльцын от «Маршала Минькова» даже элементарного «спасибо» за подарок не дождался, а очень милая Наташа Ким по каким-то причинам надолго одно время перестала отвечать на мои запросы, и о «монтаже» больше ни слова. Видимо, и на этом военном телеканале есть силы, которые не преодолеть и правде, если она не совпадает с мнениями влиятельных на нём лиц.
Я не ставлю Александра с таким звучным псевдонимом в ряд со злобными фальсификаторами, как упомянутые выше Арестов и Нестеренко. Оказывается, есть и другие, на мой взгляд, тоже талантливые поэты-исполнители, как бы помягче выразиться, либо поверившие каким-то байкам, либо отдельным недобросовестным фильмам «маститых мастеров кино», на тему штрафных формирований, но в своих произведениях так или иначе ставшие по ту сторону баррикад.
Так некто В. Воронцов, именуемый себя «Графъ», откровенно признаёт, что поверил Володарскому и написал: «Идут давно штрафные роты,/ И по шоссе, и по болоту./ Ползут десантник и моряк,/ В кустах их ждал заградотряд/.
Примеров подобных отклонений от истины многих авторов, искажённо представляющих уже более 70 лет ушедшую в историю большую и тяжёлую войну, можно приводить много.
Но предлагаемые читателю в этой книге тексты некоторых видео- и пресс-интервью различным печатным и телеСМИ, надеюсь, дополнят правдивое представление читателей о той непростой войне, какой была Великая Отечественная, о некогда закрытой, а потому и породившей всякие недобросовестные, а порой и злостные выдумки об особенностях боевого использования штрафных батальонов и армейских штрафных рот. Конечно же, и о заградотрядах, чей действительный период применения на фронтах оказался значительно короче, чем у некоторых штрафных формирований, что лишний раз доказывает: образованные одним приказом «Ни шагу назад», они не создавались специально друг для друга.
Как ШтрафБАТЯ дошёл до Берлина. Интервью газете «Телескоп» № 19 09.05.2003 г. Майя Александрова
Говорят, тот не познал счастья, кто не прошел войну, любовь и нищету.
Если эта фраза верна, то Александру Васильевичу Пыльцыну судьба отвесила более чем. Воевать – так в штрафбате. Любить – так всю жизнь. Быть нищим? Ну, так в масштабах всей страны. И, что характерно, мальчик Саша, как и миллионы его сверстников, отнюдь не мечтал о ТАКОЙ полноте бытия. Хотел стать железнодорожником и продолжить семейную традицию в родном городе Облучье. Однако планы совпадали с реальностью недолго. Десятый класс юный Александр закончил в 1941 году, за два дня до ставшей роковой для всей страны даты – 22 июня. Вскоре будущий командир взвода в штрафбате (впоследствии подчиненные любовно назовут его «Штрафбатя») трясся в военном эшелоне – в качестве рядового-добровольца.
Во что бы то ни стало
– Александр Васильевич, за что вас в штрафбат?
– Вот и я спросил: «За что?» Решил, что это связано с репрессированным отцом. Но майор в штабе поправил: «Не “за что”, а “зачем”. Будешь помогать штрафникам искупать их преступления перед Родиной». Штрафными подразделениями должны были командовать кадровые военные.
– «Штрафбат» и «смертный приговор» – синонимы?
– Все зависело от непосредственного командующего армией, от продуманности операции. Например, в начале 1944 года наш батальон (около 800 человек) под командованием генерала Горбатова во время тылового рейда в направлении города Рогачева (Гомельская обл.) создал условия для успешного наступления основных сил и потерял убитыми всего 15 человек. После почти всех участников операции восстановили в званиях и вернули прежние награды независимо от того, были они ранены или нет.
А были случаи, когда выживали единицы – как в операции под руководством генерала Батова в октябре 1944 года в Польше.
В самом начале Берлинской операции – 16 апреля 1945 года – перед нашим батальоном поставили задачу отвлечь внимание от основных сил при форсировании Одера. Мы переправлялись без поддержки авиации, под непрекращающимся обстрелом. Лодки из плохо просушенного дерева стали тонуть. Штрафники бросались в ледяную воду и плыли, держась за борта. У меня в роте было 120 человек, а на тот берег высадилось чуть больше двадцати. Меня ранило. Потом узнал, что из бравших плацдарм остались живыми и невредимыми всего четыре человека.
– Пережить такую «мясорубку» – это вопрос везения или профессиональной подготовки?
– На войне вообще трудно сказать, кому удастся выжить, а кому нет. Вот перед форсированием Одера попал к нам летчик, капитан Смешной. Он во что бы то ни стало решил остаться в живых. Тренировался до изнеможения, научился стрелять из автомата, пулемета, противотанкового ружья, даже трофейные «фаустпатроны» освоил. Выжил в холодной воде Одера и повел за собой бойцов. Приобретенные им умения определили исход битвы – он ранил немецкого фаустника, захватил вражеское оружие и уничтожил им два танка. Но сам был убит во время следующей атаки тем самым фашистом, которого оставил в живых. Капитана Смешного я пытался представить к званию Героя Советского Союза, посмертно. Не получилось.
Война и женщина
– Война, мне кажется, не располагает к большим чувствам. Там бы выжить…
– А у меня на фронте любовь была. С Ритой Макарьевской мы познакомились в Уфе, она в эвакуации была, я в запасной дивизии служил. Потом попали на один фронт – это везение. Иначе вряд ли мы были бы вместе. Сначала переписывались, один раз мне удалось съездить к ней, один раз – ей ко мне. А потом Рита перевелась из своего госпиталя в медпункт штрафного батальона. Вообще-то женщинам в штрафбатах служить было нельзя категорически, но моя жена получила разрешение комбата.
– Походно-полевые жены на фронте – обычное дело?
– У нас в батальоне их не было. Бывали случаи, как говорят, «зов плоти». Способы удовлетворить его искали и мужчины, и женщины. Большую роль в отношениях играла жалость к мужикам, которые на фронте несколько лет не видели женской ласки: «Мол, будь что будет, может, ему больше и не придется этого испытать».
– А как сложились ваши отношения с Ритой после войны?
– Мы прожили вместе 52 года, день в день. 14 декабря 1996 года я ее похоронил. Война нас догоняет…
– В советские времена вы не задумывались, что кое-где жизнь может быть лучше?
– Мы не строили планов, будут ли деньги при коммунизме, будет ли вообще коммунизм. Это теперь, издалека, можно критически оценивать то время. Во всяком случае, мы считали, что завоевали жизнь достойную, и жили, считая, что живем достойно. А про нынешние времена можно много говорить. Недавно на остановке познакомился с ветераном. Знаете, как он существует? Покупает, например, кости на бульон и варит их неделю. Приготовил бульон, съел – кости в холодильник. На следующий день из них же опять готовит суп. И так далее. Мы мечтали жить достойно, а живем… как получается. Но мне кажется, что я живу так долго, чтобы донести правду о войне…
Р.S. Книга Александра Васильевича Пыльцына «Штрафной удар, или Как офицерский штрафной батальон дошёл до Берлина» уже готовится к печати в Санкт-Петербурге.
Досье:
Имя: Пыльцын Александр Васильевич.
Воинское звание: генерал-майор.
Родился: в 1923 году в семье железнодорожника на Дальнем Востоке.
Образование: Военно-пехотное училище в Комсомольске-на-Амуре (1942 год, с отличием), Ленинградская военно-транспортная академия (1950–1955 гг., красный диплом).
Военные будни: с декабря 1943 года – командир взвода в Восьмом Отдельном штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта, с октября 1944 года – командир роты там же.
Мирные будни: служба в воздушно-десантных и автомобильных войсках, подготовка офицерских кадров для армии в военном училище, а в сентябре 1968 года – назначение в Харьковский автодорожный институт. За полгода сформировал военную кафедру, которой руководил до 1981 года, подготовил и направил на военную службу не одну сотню офицеров.
Военные праздники: 9 мая – День Победы, 28 июля – День приказа «Ни шагу назад», 2 августа – День ВДВ.
Мирные праздники: двое сыновей, три внука, одна внучка и правнучка.
Справка:
Штрафные батальоны (для офицеров) и роты (для рядовых и сержантов) были созданы 28 июля 1942 года по приказу Сталина, известного под названием «Ни шагу назад». Временно разжалованные военнослужащие отбывали в них наказания за уголовные и воинские преступления – «кровью своей или вражеской смывали вину перед Родиной».
Максимальный срок пребывания в штрафном подразделении равнялся трем месяцам (эквивалент десяти лет лишения свободы), но чаще у штрафников было два выхода: или совершить воинский подвиг, или получить ранение. Выжившие направлялись в обычные части, им возвращались прежние звания и награды.
Штрафбаты и штрафроты ставили, как было определено приказом «Ни шагу назад», на «наиболее трудные участки фронта». В связи с этим о них выдумывали всякие легенды и небылицы. Одна из них – «самый известный штрафник – Александр Матросов. Не имея ни гранаты, ни автомата, рядовой был вынужден с голыми руками лезть на вражескую амбразуру».
«Мы живем долго для того, чтобы успеть рассказать правду». Интервью газете «Объектив-Но» № 35 (148) 28.08.2003 г. Харьков, Н. Стативко.
В российском издательстве «Знание» (Санкт-Петербург) вышла книга генерал-майора Вооруженных сил СССР А.В. Пыльцына «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина». Или нет, не так. Александр Васильевич Пыльцын, бывший командир взвода и роты 8-го отдельного штрафного батальона 1-го Белорусского Фронта, написал книгу-исповедь об одной из самых замалчиваемых тем Великой Отечественной войны – об офицерском штрафном батальоне. А может быть, даже так: украинский пенсионер в 79 лет сумел не только написать книгу, но и выпустить ее! Не детектив, не «клубничку», не разоблачение – просто честную книгу о войне и о военных судьбах. Наверное, на войне было труднее, но и в мирной сегодняшней жизни найти для этого силы было непросто.
Год назад, когда мы познакомились с Александром Васильевичем – готовили интервью с ним по случаю годовщины приказа Сталина № 227 «Ни шагу назад!», его планы издать эту книгу казались совершенно невыполнимыми. Сорок лет о штрафных батальонах говорить было «не рекомендовано». В 64-м Высоцкий написал «В прорыв идут штрафные батальоны»: …Ведь мы ж не просто так, мы – штрафники. Нам не писать: «Считайте коммунистом». И это все, что мы знали о штрафбатах Великой Отечественной. Ну, может, тоже из Высоцкого: «Гуляй, рванина, от рубля и выше!!!» Об офицерских штрафбатах впервые упомянула «Комсомольская правда» в 1985-м. Только в 1995-м на российском телевидении вышла программа о 8-м Отдельном штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта. Через 50 лет после Победы. Через полвека после того, как офицеры-штрафники дошли до Берлина. Но и после этого о штрафбатах всегда писали «вообще», не делая различий между фронтовыми офицерскими штрафными батальонами и армейскими штрафными ротами. А разница была – и огромная! Общей была только принадлежность к штрафникам, да еще то, что на них возлагали самые сложные и самые рискованные боевые задачи. Потери этих формирований в 6 раз превышали средние в обычных войсках. Александр Пыльцын не был «штрафником» – он «помогал штрафникам искупать вину перед Родиной». Но полтора года – от белорусских Жлобина и Рогачёва до Берлина – он прошел рядом с ними. Воевал, отдыхал, командовал, дружил, рисковал… А потом рассказал об этом в своей книге.
– Александр Васильевич, зачем Вы взялись писать эту книгу?
– Зачем написал? Где-то в книге у меня есть такая фраза: «Мы долго живем для того, чтобы успеть рассказать правду о войне». Дело в том, что о штрафных батальонах вообще практически ничего не было известно. Я не знаю, почему замалчивалась эта тема – из идеологических причин или из других соображений. Даже в советской военной энциклопедии о штрафных частях сказано применительно к войскам других стран. А у нас как будто бы их и не было. Поэтому я решил, что должны люди знать, что же это такое. Потому что те публикации, которые время от времени появлялись, были основаны полностью на слухах, на домыслах, на легендах. А здесь я решил рассказать все, как было.
– А для кого Вы ее писали?
– Она адресована и тем, кто интересуется историей войны, и однополчанам, да и молодежи, которая до сих пор не знает, что это такое.
– Вы считаете, молодежь сейчас интересуется той войной?
– Вы знаете, если она не интересуется, то это очень плохо. Надо, чтобы она интересовалась. Потому что забывать прошлое нельзя. Самое большое преступление – это преступление перед прошлым. Потому что, если не знать прошлого, значит, не видеть и будущего. Будущее без прошлого нельзя построить.
– Ваши внуки читали Вашу книгу?
– Читают. И не только внуки. Уже правнучка читает, ей 13 лет. Я не знаю, может быть, читает именно потому, что это я написал? Но я предполагаю, что ее заинтересует и сама тема. В одной из рецензий на мою книгу рецензент написал, что сейчас, когда спрашиваешь у молодых людей, кто такой Александр Матросов, отвечают: «Наверное, какой-нибудь криминальный авторитет». Даже такие имена уже из истории выкрали! А надо, чтобы они оставались.
– Александр Васильевич, а как Вам удалось издать свою книгу?
– Я пытался издать ее здесь, в Харькове, но у меня ничего не получилось, потому что нужны были колоссальные деньги. Я поехал в Россию. В Ленинграде я учился в академии, у меня там друзей много, знакомых. Когда я им рассказал о том, что мне трудно издать книгу, меня связали с людьми, которые занимаются этим делом. Узнав эту тему, взяли без всяких предварительных условий, издали, и я даже ни копейки не заплатил. И мне в виде гонорара устроили лечение в санатории. Вместо гонорара я получил определенное количество экземпляров книги, которые разослал по России, а теперь рассылаю по Украине – своим друзьям, семьям, оставшимся однополчанам… И еще очень приятно, что книгу не просто издали, но издали быстро. Когда издательство узнало, что боевое крещение, кроме боёв в Сталинградской битве, наш уже полноштатный батальон получил и на Курской дуге, то постарались приурочить книгу к 60-летию этой великой битвы.
– Вы ожидаете каких-то откликов, отзывов? Может быть, изменения отношения общества к этой теме?
– Не знаю, поворот общественного мнения – для меня это слишком много, это очень громко сказано. Я не надеюсь в общественном мнении сделать переворот, хотя на определённые изменения рассчитываю. Во всяком случае, отклики будут, потому что на фоне разнузданного вранья о штрафбатах я говорю правду. И положительные качества, да и некоторые отрицательные черты наших крупных командармов тоже отражены. Я писал правду. Кому-то она не понравится, а кто-то посчитает это верным шагом.