— Отходим! Отходим! — пытается перекричать шум битвы блонди, открывая огонь по окружающему нас противнику, я присоединяюсь, ну пи*дец, тут всех нас и положат.
Майк впереди приподнялся на локтях, пытаясь восстановить прикрытие для остальных, что-то кричит им. Мужики огрызаются огнем, как могут. Выглядываю за угол здания, улица усыпана телами… Бл*ть, побоище целое устроили.
Вроде все перебрались к входу в подземку, кроме злыдня и раненого. Но я не вижу Вайро! Уже спустились на другой стороне? Черт, бл*дь, где же они?
— Вайро подстрелили! — доносится чей-то голос.
На другой стороне за зданием движение. Бл*дь, это Вайро барахтается, к нему бежит изгой с пистолетом. Ребята успевают снять сученыша. Но добраться до командира нереально, улица накрыта перекрестным огнем. Что делать-то? Ползком… Туда. Может успею… пока башку ему не снесли. Как? Понятия не имею, на месте сориентируюсь… Да и вообще…
— Прикройте меня. — пытаюсь я перекричать череды выстрелов и пригибаясь под свистящим дождем, на живот и пошла.
— Назад, зараза. Я сам! — взревел бегемотик. — да поздняк уж, почти доползла. — Шкуру спущу, сучка мелкая. —, но стреляли наши исправно.
Вайро тяжело дышит. Не может быть, он был в бронежилете. Где броник, бл*дь!!! Нет его. Черт! У командира на груди расплывается пятно. Нет, не может быть, вот только не это. Опять! Снова грудина, ну пожалуйста. Дыхание рваное, поверхностное. Скорее всего — легкое. На губах вскипает кровавая пена, плохо дело. Очень плохо… моментально по телу пробегают мурашки, а зубы принимаются отбивать чечетку. Стараюсь зажать его рану. А руки трясутся, голова идет кругом, лоб покрылся толстым слоем пота, смешиваясь с налетевшей грязью. Может, все дело во мне… Мужиков подстреливают в грудь, когда я маячу на горизонте.
— Все хреново, да? — задаю извечный вопрос в небо. — Помоги же нам!
Подхватываю его подмышки, осторожно разворачиваемся. Слишком мало места для маневра, тяну его на себя, не спеша, боясь навредить.
— Он раненный, прикройте нас. — включаю свой рупор.
Пятясь задницей вперед и пригнувшись к земле, на сколько только возможно тащу Вайро к подземке. Тяжелый черт, бл*дь, сознание потерял. На помощь бросается Джойс, на ступенях командира перехватывают мужики, проверяют пульс. Слабый, но есть еще. Майк дергает меня в подземку, наклоняется, ощупывает рукой ногу. А там кровь… царапина, когда ползла в стекло угодила. У Джойси от бешенства глаза на лоб вылезли. Надо срочно выбираться отсюда. Ни х*я себе вылазочка, всем провалам провал. Ничего не узнали, половину людей потеряли… Хотя нет, узнали, что изгои очень хорошо натренировались всего за месяц, пока нас не было в городе. Что нужно было готовится тщательнее. Планировать боевые операции. И Вайро еще подстрелили. Вот оторвет им головы милый, и будет совершенно прав, да!
— Ребята, связывайтесь с полигоном, пока мы на поверхности, скажите, чтобы пригнали дока и сыворотки побольше. У нас тяжелый раненный. Вопрос жизни и смерти!!! — рявкает блонди, согнувшись над раненым.
Делают носилки из рук и быстро уходим на базу. Там есть лазарет, хоть и походный. Изгои отвалили, не преследуют. Фак вам, ублюдки. Вместо тысячи слов, суки! Хотя мой, исключительно, экстравагантный жест паскуды оценить сполна не способны. Вайро сразу несут в лазарет. Майк срезает шмотье. Грудина вся залита, большая потеря крови. Бесстрашные, как могут, стягивают рану бинтами, достают из запасников ренегерацию. Осталось последних два укола, одна надежда на них. Лазарет на базе самый скромный, сейчас, это несколько палат, палата интенсивной терапии, мини операционная. Вот только докторов тут нету, только Майк, и то, типа медбрат. Минуты тянутся как в плохом кино, медленно и нужно. Вайро дышит совсем худо, еле-еле, но дышит. Черты лица заострились. Черт держись! И как скоро смогут приехать Дин и Роджер. Шесть часов, сюда добираться шесть часов…
— У нас нет шести часов? — тихо спрашиваю, глядя на то, как ребят перекосило.
— Нет! Огнестрел слишком тяжелый. — отрезает лысик. — Регенерация держит его в критическом состоянии, не дает умереть. Борется парень, настоящий бесстрашный, не сдается.
— Надо дока какого-нибудь сюда обязательно. Эх, был бы Дин тут. Черт, а ведь можно вызвать!!! — вскинулся Джойс. — Быстро, дайте мне рацию. Я свяжусь с Гилем, пусть пришлет врача из Эрудиции, проверенного, который не предаст и Сэму не стукнет.
Командир связался с Эрудицией, отправил пару ребят встречать дока, а нам оставалось только ждать. Черт, это невыносимо просто… Длинные минуты растягиваются как жвачка. Наконец бесстрашные возвращаются в компании какого-то плюгавенького мужичка. Тот сразу выгнал всех из палаты и на пару с Майком стали реанимировать нашего бойца. А дальше были два часа мучительного ожидания, и плескающейся на самом донышке надежды, что им удастся вытащить Вайро. Когда прибывший док вышел к нам, сразу стало видно, что не очень-то он доволен.
— Что? Говори как есть! — кажется, блондинчик сейчас его подвесит за шею.
— Он плох, Очень. Легкое пробито. Есть очень большая вероятность, что он не переживет сегодняшнюю ночь. За ним нужен уход и досмотр. И в лучших условиях. В Эрудиции мы бы вытащили его, но тут… Не знаю. И подключать его к ИВЛ нельзя, сликом плохая рана. На одном легком если выдюжит, значит повезло. Его нужно срочно транспортировать в клинику. Регенерация действует. Парень крепкий, сильный. Должен выкарабкаться.
— Нужно везти его на полигон. Другого выхода нет. — буркает Джойс, переглядываясь с бесстрашными.
— Нужно, на каталке и в горизонтальном положении. В внедорожник не влезет. Надо найти машину побольше. — подключается Майк, проводив дока на поверхность.
— Где? — короткий вопрос.
— В Эрудиции есть Драгстеры. — не менее лаконичный ответ.
— Вы же знаете, как там все расположено. — влезаю без спроса. — Где стоянка Драгстеров?
— Да на улице и стоят. Прямо за штаб-квартирой эрудитов.
— Если отвлечь изгоев, то я незаметно проберусь и смогу завести этот драндулет. — Я уже его водила. — отвечаю на недоуменные взгляды. — В Дружелюбии.
— Ты еб*нулась? Мне лидер башку оторвет, если узнает, что я тебя подпустил к Эрудиции. Ты забыла, что тебя Сэм ищет? — взревел дурниной мужчина, нависая надо мной.
— А ты ему не говори и он не узнает. — стала уговаривать я этого разъяренного гиппопотама. — Я самая маленькая, меня сложно заметить. Проползу где угодно. Еще, я лучше всех бегаю и хорошо умею петлять. И если уж на то пошло, что меня заметят, то стрелять не будут. Я им живая нужна. Решайся же, Джойс…
А куда ему было деваться? Тем более знает, что, уж если я что-то задумала, хрен меня кто остановит. Ну не можем же мы бросить Вайро умирать, как я буду потом Линн смотреть в глаза, что не использовала шанса? Мужики быстро разработали план. Одну меня Джойс конечно же не отпустил, со мной поперся. Мы залегли в кустах возле Эрудиции, дожидаясь, пока ребята проберутся в соседнее здание, на которое я прыгала при побеге и заложат взрывное устройство. Во дворе штаб-квартиры столпилось немерено изгоев, но на стоянке почти никого не было. Как только дали сигнал, я поползла к драндулетам и закатившись между колес, спряталась под одним. Через пару минут ахнула приманка и идиоты всей гурьбой бросились на звук, а я быстренько перебралась в большущую кабину «танка». Как и сказал блонди, ключи валялись в бардачке. Вот же недоумки самоуверенные, думают, что никто не станет покушаться на их технику. Просто недопустимое расточительство. Топлива, вроде полный бак, но и жрет эта хреновина много. До полигона должно хватить. Джойс гневно выглядывает из-под кустов. Пф-ф-ф, злиться, ремнем обещал выдрать. Вот блин…
Ключ в замок, мощный мотор взрыкивает, подобно дракону, педаль газа до упора и махина срывается с места. Подбираю спешащего ко мне командира и выворачиваю к главному входу Эрудиции. Снова звучат автоматные очереди, выбивающие вмятинки в крепкой стали. Джойси инстинктивно пригибается, пытаясь попутно вжать мою голову под руль.
— Да не ссы ты, она ж бронированная. — отмахиваясь забурчала я, и тут же отхватила педагогический подзатыльник. — Главное, чтобы колеса не пробили…
— Гони, твою мать. — командует он, а сам начинает ковыряться ножичком в начинке электроники. — Долбанную систему навигации распи*дячил. — поясняет, на мой вопросительный взгляд и вышвыривает какую-то коробочку в окно. О как, а я бы хрен додумалась до такого.
Шипит рация, информируя нас, что остальные уже на месте и готовы к загрузке раненого. Захватив по дороге еще двух бойцов, которые отвлекали идиотских «Вольников», мы подрулили к бывшей станции метро. Бесстрашные мигом заталкивают каталку с Вайро и сами ныряют в нутро драндулета, Джойси выталкивает меня из-за руля, устраивается на сидении и гонит на выезд из города. У нас получилось… Боже, получилось, спасибо!
И потянулось… Как только мы выехали за ворота города, высадили четверых бойцов, отправившихся за укрытыми внедорожниками и рванули вперед, выжимая всю мощь из угнанного транспорта. Благо, рессоры — что надо, и тряска по бездорожью была минимальная. Ехали в тишине, панически вслушиваясь в матерные перлы Майка, при каждом тяжелом вдохе раненного и бесконечно надеялись на лучшее. Три часа, просто невероятно длинных три часа в моей жизни невозможной нервотрепки. Три часа безостановочного ожидания чуда и мольбы в небеса. Три часа закусывания губ, сжатия кулаков и пролитых слез, пока на горизонте не появилась спешащая на встречу машина с Динном и Роджером… Мужчины сразу бросились врачевать Вайро, стараясь, хоть немного стабилизировать командира. Конечно же, с ними приехала Линн…
Бледная, тоненькая, отчаянно трясущаяся, с большими ореховыми, как блюдца глазами подружка, была безжалостно вытолкнута Динном за дверь Драгстера и сразу угодила в мои объятия. И снова монотонное, выматывающее нервы ожидание. В груди пекло щемящей жалостью, я знаю, что она сейчас чувствует… слишком хорошо помню.
— Тшш, он сильный. — уговаривали мы ее, прекрасно понимая, что от наших слов легче не станет. — Он выкарабкается, обязательно справится! Ведь он же наш злыдень!!! Самый настоящий бесстрашный! Вайро выживет!!!
Через час, Динну и Роджеру удалось стабилизировать нашего бойца и они дали свое добро на продолжение поездки. Прижавшись друг к дружке на переднем сидении Драгстера, наконец добрались до полигона и раненного перевезли в лазарет, где мы проторчали всю ночь, пережидая критическое состояние мужчины. Утром объявились уставшие доктора и с уверенностью заверили — жить будет!
====== «Глава 4» ======
POV Эрик
Музыка: «The Rapture» Max Cameron
Черный, густой туман клубится вокруг голых, холодных стен. Поднимаю голову и вижу, что конца этой стене нет, забраться на нее невозможно. Что-то зловещее есть в этой уходящей в небо махине, в этом сером монолитном бетоне, что-то невообразимо отчаянное и давящее. Вокруг даже не холодно, а промозгло, как бывает осенним, холодным вечером на кладбище. Ощущение, что эта огромная плита погребает под собой, своей монолитностью давит, закрывает пространство, сужает его, не дает двигаться, не дает дышать. Я пытаюсь идти вдоль этой стены, черный туман не дает рассмотреть что там дальше за ней. На ощупь стена холодная и почему-то мокрая, даже скользкая, будто она долго находилась под водой. Рассмотреть стену не получается из-за того же тумана. Он мешает, очень мешает. Он, как спрут, опутывает, окутывает, дурманит, надо идти, двигаться вперед, но я не могу или не хочу. Он проникает в тело, въедается в сердце, в легкие, в мозг, замещает собой все жизненно важные органы. Я сам состою из тумана, я дышу туманом. Мне трудно, ничего не хочется, но надо идти. Потребность двигаться дальше вселяет надежду, что удастся выбраться из этого места. Там дальше неизвестность, пустота или тупик, я не знаю. Я знаю что надо двигаться, надо через клубящийся туман, через давящую толщу стен, там впереди, туда, там… жизнь? Смерть? Что там?
Я продвигаюсь медленно, мои шаги гулко тонут в необъяснимом пространстве. Пол (земля?) под ногами начинает слегка вибрировать. Звуки разносятся эхом отражая нарастающую панику. Вибрация становится сильнее, вот я уже не могу удержаться на ногах. Ощущаю, что лечу вниз, вместе со стеной, с туманом, со сгущающимся пространством. Мои ноги по щиколотку в воде. Откуда тут вода? Что вообще происходит? Туман исчезает, вместо него я вместе со стенами погружаюсь в воду. Вода быстро заполняет пространство и я вижу, что нахожусь в каменном колодце. Огромном каменном колодце, который уходит под воду, утаскивая меня за собой. Вот, вода уже мне по пояс, я хочу крикнуть, но из горла не вырывается ни одного звука.
Когда вода доходит до горла, я понимаю, что не могу плыть, потому что вода превратилась в вязкую жижу, похожую на болото, с зеленой травой и гнилостным запахом. Меня парализует эта жижа, я не могу двигаться в ней, она засасывает меня вниз, внутрь, туда где нет ничего кроме одного единственного желания вздохнуть. Я не могу двинуться, только смотрю как жижа поднимается на уровень глаз, вот она уже поглощает меня полностью, я ничего не вижу, только чувствую как гниль заливается в рот, нос, уши, как она проникает внутрь, заменяя собой всего меня, как я становлюсь этой вонючей гнилью…
Просыпаюсь от того, что упал с кровати. Вот бл*дь, приснится же такое. Стоило начать нормально спать, как начали снится кошмары.
До своего полигона я добрался довольно быстро. Он находится совсем не далеко от стены, всего в каких-нибудь десяти километрах. Основной его отличительной особенностью является то, что он находится в основном под землей. Наверху — старая заброшенная деревушка, и одно добротное здание, играющее роль ориентира. Но, если не знать куда идти и как добраться, никогда не найдешь вход. На это и расчет. Внизу лабиринт из ходов и проходов. Я тут давно все изучил, и держал это место специально для случая, когда придется резко сваливать. А сейчас, как раз, был такой случай.
Я проверил все склады, все подсобки, включил генератор и наконец-то завалился спать. Когда я нормально спал, уже и не помню. Дурацкие мысли в стиле идиотского отреченного не давали.
Ладно. Надо поесть и сходить уже глянуть, как они там, на полигоне, устроились. За месяц они должны были уже устроится нормально, хотя бы тренировки начать.
Так как мой полигон находится недалеко от города, я могу быть в курсе, что там происходит. Я был там. Сэм что-то придумал, его изгои стали организованными, он одел всех своих в форму напоминающую боевую форму бесстрашия, только с синими вставками и уже нашитым знаком «Вольников». И все бы ничего, вот только по городу теперь расхаживает вооруженный патруль, введен комендантский час. С каждым днем армия Сэма крепнет, увеличивается за счет вновь вступающих в нее членов — изгоев, искренних.
После показанного фильма, Искренность раскололась. Джек Кан не захотел участвовать в сопротивлении, но многие люди ушли из Искренности на базу, чтобы отбыть с Итоном на полигон. Оставшиеся искренние перешли на сторону Сэма и стали «Вольниками» добровольно. С чем остался Джек Кан, мне не понятно. Сидит в штаб квартире Искренности и делает вид, что Искренность еще есть, хотя официально фракций больше нет.
Все хорошо на этом полигоне, кроме одного. Мне нужно кого-нибудь убить.
Раньше это не было проблемой. В Бесстрашии всегда можно кого-нибудь замочить, это не будет чем-то из ряда вон. Всегда можно все списать на самоубийство, или смерть по неосторожности. Лидеры уже давно закрывали на это глаза. Мне там было раздолье, я даже не знал, как мне это необходимо.
Когда началась война, с убийствами вообще стало без проблем. Убивай кого хочешь и где хочешь. Я даже на тренировке убил еб*ного изгоя, и все просто пожали плечами. А тут с этим проблема.
Я пробовал убивать животных. Они есть тут, хоть и мало. Потратил целый день, чтобы выследить и убить гребанного оленя. Не помогло. Не то это. Убить человека и убить просто живое существо — не одно и то же. Нужно видеть предсмертную агонию в глазах, нужно самому выдрать жизнь из тела, нужно видеть, что существо боится, что оно в паническом, смертельном ужасе, нужно ощущать, как последний раз толкнется его сердце, и кровь по капелькам покинет его тело. Как закроются его глаза, и нечто нематериальное покинет оболочку. Вот этот момент и дает силу моему внутреннему зверю, дает ему жизнь, питает его, закаляет, умиротворяет. Иначе зверь примется за меня, а я не хочу этого. Зверя надо успокоить. Зверю нужна жертва.