Игра. Первый от человечества.
Сигнал.
- Василий Андреевич, посмотрите на это. - Молодой студент, проходящий практику, обращается к старшему товарищу.
Студент, высокий и худой как палка. В столовой раздающая всегда старается откормить его, и при общении всегда задирает голову вверх - до затекания шеи. Улыбчив, черняв, с вечным вопросом в глазах - он отличается от других практикантов жаждой знаний.
- Что там у тебя Саша?
Скучающий профессор отрывается от бумаг и смотрит на своего подопечного. Сразу замечает неладное. Вечная улыбка на лице Саши пропала. Брови и так создающие забавное впечатление, сейчас взметнулись выше середины лба.
- Может, я чего-то не понимаю? Я первый раз такое вижу. На взрыв не похоже. Странное какое-то... - Студент не к кому не обращается. Бормочет себе под нос.
- Давай посмотрим.
Василий Андреевич встаёт из-за стола, подходит к практиканту, берёт у него бесконечный лист с напечатанными на нём цифрами. Вглядывается в данные.
- Да что-то новенькое. - Он пытается скрыть крайнее удивление в голосе.
Старший товарищ внимательно всматривается в данные. Аппарат, выдающий бумагу, постепенно начинает сходить с ума. С цифрами появляются буквы. Затем, через некоторое время начинает выдавать непонятные иероглифы, закорючки, рисунки из точек. Аппарат захлёбывается, выдавая бумагу.
- «Так не бывает, тут могут быть только цифры... что за черт?». - Единственная мысль, которая бьется в голове профессора.
Василий Андреевич спотыкаясь, бежит к телефону.
Отчеты летят наверх. Они не оседают в московских кабинетах, и засекреченных НИИ. Высокие умы созваниваются, требуют массового обсуждения. Одному из них приходит прекрасная мысль - выбраться на свежий воздух. С ним все соглашаются. Местом встречи очевидно - система радиотелескопов, где обнаружен сигнал. Благо он находится с лесной глуши.
Высокие умы съехались, обсудили, отдохнули. Дружно пришли к выводу - это что-то новенькое. Каждый берёт распечатку и электронный дубликат, отвозит в свой НИИ, Академию, Институт. чтобы более внимательней изучить данное явление.
Очень быстро забывают о Сигнале - слишком сложно, слишком непонятно. Да и других дел хватает, более важных чем, что-то там пришедшее из космоса.
- Ну, ты же сам говорил, что всё способен расшифровать?
В глазах руководителя НИИ, носятся бесята. Давно у него не было такого настроения. Оппонент загнан в угол. Наконец-то.
Виктор Васильевич, с легким прищуром смотрит на человека, сидящего напротив него. Зависти к его великолепной фигуре и точеному греческому профилю у него нет, даже не смотря на собственный жирок. Человек любит заниматься спортом - он говорит, что во время упражнений к нему чаще всего приходят озарения. Нет вообще не каких отрицательных эмоций. Напротив Виктора Васильевича сидит такой же руководитель, да еще и его друг детства.
Многое пройдено, многое съедено. Работают в разных отраслях - делить нечего. Дружат не только с детства, но и семьями. Жены, при первой встрече, нашли общий язык. Дети учатся в одной школе.
- Да это обыкновенный набор цифр, букв и черт знает чего.
В глазах оппонента тоже скачут бесята. Какие он уже только шифры не разгадывал, преподнесённые Виктором.
- «Все ему неймётся, - хочет хоть раз выиграть спор. Дался ему этот железный рубль».
Все споры между друзьями, а они оба люди азартные, проводились с одной ставкой на кону. Так повелось с детства - тогда такие деньги казались гигантскими. Они не изменили этой традиции до сих пор. Если спор, то на кону один железный рубль.
- Нет. Не обыкновенный. Это, Илларион Геннадьевич, знаешь ли, задача, придуманная не последними умами.
Виктор Васильевич кривит душой. Его другу не обязательно знать, что это Сигнал, пришедший из глубин космоса. Всё его НИИ сломало не одну извилину, разгадывая эту загадку. Поразбивали лбы - ничего в них так и не пришло. Теперь эта информация служит наказанием для слишком умных практикантов.
- «Хоть какое-то применение бесполезной информации».
Следующая их встреча происходит полгода спустя.
- Что это такое?! Кто его придумал?!
В глазах вечно доброго и спокойного Иллариона Геннадьевича, плещется истерика.
- Ил успокойся, что случилось?
Никогда еще Виктор Васильевич не видел своего друга в таком состоянии. Друг ворвался в его кабинет без стука, чего раньше за ним не замечалось - всегда строг сам к себе, всегда обходителен, демонстрирует свое великолепное воспитание на автомате, даже не задумываясь об этом.
Сейчас перед Виктором Васильевичем сидит псих - перевозбуждённый, глаза на выкате, беспорядок в одежде.
- Кто?! Кто это придумал?!
Виктору Васильевичу становится даже страшно.
- Спокойно, на вот выпей воды.
Хозяин кабинета встаёт, подходит к отдельно стоящему столику, наливает из графина чистой воды. В этот момент он стоит к другу спиной. Он оборачивается, со стаканом в руке, и замирает.
Его лучший друг уже не сидит - он стоит прямо за его спиной. В руке он держит нож. Этот нож Виктор Васильевич помнит. Он привез его из командировки на Алтай. Сам подарил его лучшему другу.
- «Забавная ирония, меня прирежет лучший друг детства, ножом который я же ему и подарил». - Это первая мысль, которая проскочила в голове Виктора Васильевича.
- Смотри.
Илларион Геннадьевич подносит ладонь к лицу Виктора Васильевича. Затем делает глубокий порез на руке. На миг проскакивает белизна костей. Через мгновение всю рану заполняет кровь. Она струится на белоснежную рубашку Виктора Васильевича.
- Что, что, что ты... зачем?
- Спокойно, сейчас всё поймешь. Все нормально, с ума, я не сошел.
Виктор Васильевич переводит взгляд с порезанной руки на лицо старого друга. Сумасшествие в глазах пропало - сейчас на него смотрит человек, которого он знает всю свою жизнь.
Проходит пятнадцать минут. Они сидят за столом.
- Я не понимаю...
Виктор Васильевич находится в замешательстве. Такого он еще ни разу не видел. Порез затянулся. Края пореза сходились на его глазах. Медленно сходились, но он понимал, что это просто не возможно. Сейчас о порезе напоминает только кровь на его рубашке, и тоненькая полоска шрама на руке друга, который с такой же скоростью рассасывается. Скоро и его не станется.
- Успокойся. Все нормально. Просто объясни, откуда у тебя это? - теперь уже Илларион Геннадьевич успокаивает старого друга. - Это простая тарабарщина, которая набиралась от нечего делать? Кто-то долго бился головой об клавиатуру, и получилось ЭТО? Откуда Витя?
Виктор Васильевич не отвечает на вопрос друга. Вместо этого он встаёт из-за стола, подходит к тумбочке, достаёт графин - уже с другой прозрачной жидкостью. Разливает её по стаканам.
- Нужно немного остыть. - Бормочет он себе под нос.
Они выпивают. Виктор Васильевич прячет графин, возвращается на своё место.
- Все намного паршивее, Илюша. Это распечатка сигнала из космоса. Регенерация это все что вы вытащили?
Теперь диалог ведут два серьёзных человека - ни истерики, ни паники, ни замешательства в их голосах не слышно.
- Нет. Но мы недавно только поняли, с чем имеем дело и как это читать. Есть пара ушатов холодной воды для физиков, столько же для химиков. Про медиков я вообще молчу.
- Не хотел я этого... но ты понимаешь, что это значит?
- Уходим в тень?
- Да. Ты нажимал уже у себя кнопку?
У каждого начальника есть такая кнопка. Её нужно жать, когда НИИ, Академия, или другие организации, приходят к открытию чего-то выходящего за грань человеческого понимания.
После нажатия кнопки, сигнал идет в КГБ. После, именно оно уводит всех, кто посвящен с безопасное место - как правило, сверхсекретное. Если уполномоченные личности поймут, насколько важная информация попала к ученым, то они умрут - для родственников, близких и коллег. Родятся новые люди, с новыми документами, с новыми историями жизни.
Оба человека, сидящие в кабинете понимают - именно так и произойдет. Они уже никогда не увидят собственных семей. Они оба к этому готовы морально. Они оба гнали от себя эту мысль, все время работы.
- Нет. Боюсь, мне за это влетит.
- Не влетит. Слова не скажут. То, что ты накопал бесценно.
- Они придут минут через двадцать.
Виктор Васильевич уже нажал заветную кнопку. Он решил за себя и своего лучшего друга. И подчинённых Иллариона Геннадьевича, которых он даже в лицо не знает.
Дальше все начинает крутиться с бешеной скоростью. Разговоры с людьми в неприметных серых костюмах. Тысячи подписанных бумаг. Самолеты, поезда, машины. Переезды по отдельности и все вместе. Под конец они уже точно не могли сказать в какой части необъятной родины они находятся. И вот они уже не первую неделю живут в роскошном здании где-то в глуши леса.
- Все не так уж и плохо.
- Не согласен. Мне к этому еще долго привыкать.
Друзья сидят на веранде старого особняка. Особняк находится в лесной глуши. Он конфискован, у какого-то «врага народа» еще в революционные годы. Сейчас это секретный объект. Об этом говорит забор с колючей проволокой вокруг особняка.
Всех посвященных свезли сюда. Они умерли, для всех кто их знает. Все подписали нужные бумаги. Надписи в бумагах безжалостны и циничны - проходят калёным железом по самой душе:
«... никогда и ни при каких обстоятельствах не идти на контакт с собственными друзьями, родственниками и коллегами...». - Эту мысль они гнали от себя когда работали на самом острие атаки, и она их все же настигла.
«...никогда и ни при каких обстоятельствах не появляться в местах, где можно встретить друзей, родственников, коллег...». - Это сделать будет сложнее всего. За последнее время еще никто не покидал особняк. Сюда, в особняк, только привозят людей.
«...никогда ни при каких обстоятельствах не контактировать с прессой и не печатать свои работы, в каких либо изданиях ...». - Это вообще звучит смешно, но тем не менее все подписали и этот документ.
После подписания бумаг все кто как-либо контактировал с Сигналом, стали невольными заложниками. Да, особняк раскошен, с поистине барскими площадями. Тут у каждого своя комната. Никто не испытывает неудобств с проживанием. Тут есть все для комфортной жизни, и для научной деятельности. Это могло бы быть идеальным местом. Но нет - глаз периодически режет вид трехметрового забора.
За забором стоят вышки. На каждой из них два человека в военной форме. Принадлежность непонятна. Таких погонов и нашивок никто из живущих в особняке раньше не встречал. Служившие коллеги пришли к выводу, что о таких знаках различия нигде не прочтешь. Такому не учат - секретность.
У этих людей четкий приказ - после обращения к ним, или приближение на определённое расстояние - стрелять на поражение. Игра в волейбол это ярко показала.
Волейбольный мяч отскочил к забору с колючей проволокой. Вечно улыбчивый Саша - его, с еще одним человеком, начальником - тоже привезли в особняк. Они обнаружили этот Сигнал. Саша подошел на десять метров к забору, громко крикнул:
- Можно я мячик заберу? Мы тут играли, он...
Договорить он не успел. Одновременно с трёх вышек по нему ударили автоматные очереди. Игравшие в волейбол люди, кинулись помогать. Илларион Геннадьевич и Виктор Васильевич еле успели их остановить. Они понимали, что к трупу подходить опасно - можно схлопотать такие же очереди.
То, что Саша умер, сомнений не остаётся. Три очереди на полмагазина АК-47 - развеивают всякие надежды.
Через пять минут приехали люди в форме, забрали труп, увезли за забор. Следом приехал какой-то высокий чин, собрал их всех в самой большой комнате Особняка. Наверное именно тут до революции, бывший хозяин устраивал балы и званные вечера. Высокий чин долго объяснял, шокированным такой быстрой расправой людям, правила поведения на секретном объекте. Затем уехал. Да этого его никто не встречал и после.
Частенько выстрелы слышатся из далека. Живущие в особняке понимают - забор не единственный круг охраны. Есть еще. Они подсознательно надеются, что стрельба ведется по диким зверям, а не по заблудившимся грибникам, или туристам.
На веранду особняка, где сидят друзья, выходит старик. Он направляется в другую сторону веранды.
- Алексей Ипполитович здравствуйте! - Громко кричит, по старой привычке Илларион Геннадьевич.
- Здравствуйте!
Старик неспешно подошел к друзьям, поздоровался за руку.
- Со слухом у меня все уже в порядке.
Алексей Ипполитович, первый человек который прочувствовал алгоритмы сигнала - он дал первый толчок. После него все закрутилось, завертелось. Раньше он был глуховат - несмотря на все физические недостатки, которые идут прицепом к такому понятию как старость - его не увольняли. И как оказалось не зря. Хотя все живущие в Особняке так не думают.
Этот человек имеет богатый жизненный опыт. Он рубил лес в Сибири. Он поднимал целину. Строил БАМ. Выращивал бахчу в Астрахани. Работал на сапожной фабрике в Армении. Работал электриком, кузнецом на заводе, разводил индюков в Украине. Пас овец в Башкирии, ловил рыбу в трёх океанах, гулял по льдам Арктики и Антарктики. На старости лет посвятил себя наукам.
Илларион Геннадьевич заметил подслеповатого и немного глуховатого старика, взял себе в команду. Его всегда удивлял свежий взгляд этого человека на канонические и неоспоримые вопросы. Несмотря на старческие физические недостатки к нему быстро привыкли все.
Сейчас - недостатки пропали. Сигнал дал ему новое физическое здоровье, а вместе с ним - новый смысл жить.
- Да знаю я, что слух вернулся, как и зрение, просто старые привычки очень долго не прощаются. Вы меня простите, если что не так.
- Да ничего страшного. Не только у вас привычки засиделись в гостях. Не буду вам мешать.
Старик возвращается на прежний курс и уходит в другой конец веранды. Некоторое время сидит на кресле качалке. Встаёт. Перепрыгивает перила как молодой юнец, не желающий тратить время на поход к лестнице. Затем также по старчески, неспешно направляется в парковую зону. Скрывается за деревьями.
- Он нас слышит?
Виктор Васильевич не отрывает взгляда от места, где скрылся старик.
- Да кто его знает.
- Мне жалко его.
- Не стоит проявлять к такому человеку жалость, это оскорбительно для него.
- Он белая ворона.
- Толпе всегда нужно кого-то винить в своих проблемах.
Это правда - все винят Алексея Ипполитовича в том, что они тут заперты. Если бы он в своё время не переложил непонятные закорючки, цифры, буквы, в музыкальную мелодию - то глядишь, их всех миновала такая незавидная судьба.
- Как думаешь, этот старик прав, когда говорит что это перенос разума?
- Много доводов за такую теорию. Понять бы еще эти доводы.
Охраннику, стоящему на вышке надоели комары. Он замучался их убивать. Он замучался чесаться. Его напарник прибывает в таком же состоянии. Еще и эти «объекты» охраны.
Сейчас убив еще одного комара, он посмотрел на особняк. У людей праздник - суббота все-таки. Каждый субботний вечер они собираются. Надевают красивые наряды - женщины в вечерних платьях, мужчины в костюмах.
А у него не праздник, у него робота. Нет в его взгляде ненависти, нет презрения, ни капли недовольства - одно лишь сожаление. Они там, а он тут.
Именно этот охранник стал причиной череды ужасных событий. Он ничего не спровоцировал, он всего лишь стал маленьким камешком, который повлёк за собой каменный обвал.
С той же смелостью можно обвинить комара. Он залетает охраннику в нос. Большой, широкий, выдающийся нос. Охранник бьёт себя по носу. Комар всмятку. Охранник прочистил нос. И пальцем и прогоном воздуха. Но часть обломанного крылышка остаётся в носу.
Всем охранникам по периметру запрещено держать оружие на предохранителе. Пальцы со спускового крючка, также запрещено снимать.
Охранник чихает, прикрывая лицо левой рукой. Правая рука держит ручку автомата, указательный палец на спусковом крючке. Рефлекторное сжатие мышц на руке. Раздаётся выстрел. Одиноко стоящий человек на веранде падает.