— Ты снял заклятье?
— Нет.
— А как тогда?
— Я перенес его на себя.
— То есть, ты сейчас связан с этим телом.
— Да. — Может показаться, что не стоит так раскрываться перед незнакомым человеком... Но я вижу его ауру. Это не фанатик. Он понимает меня, понимает причины моего поступка. Я верю ему.
— Значит, экзорцизм проводить бессмысленно.
— Абсолютно.
— И каковы твои планы?
— Поживу пока тут, поучусь местной магии. Может, что интересное найду. Скупать души и совращать праведников — пока не собираюсь.
— А мстить родным Гарри?
— Я уже сделал все, что собирался. Пока они не трогают меня — я не трогаю их.
— Ты хочешь учится магии... В Хогвартс о тебе сообщать?
— Судя по тому, что я чувствую остаточные силы, до сих пор связанные с этим телом — там знают, что Гарри — волшебник.
— Постой-ка... Гарри... А фамилия?
— Поттер.
— Ох...
— Вот именно.
— Ты не хочешь, чтобы о твоем изменившемся статусе узнали в волшебном сообществе?
— Скажем так... У меня нет уверенности, что все это — обегаю взглядом чулан, задерживаюсь на надетых обносках — было личной инициативой Дурслей.
— Хм...
— Вот именно.
— И если ты узнаешь...
— Смерть — не наказание.
— Месть — не выход.
— Да.
— Что ж. Мы поняли друг друга. Помощь нужна?
— Справлюсь. Рад, что встретил Вас.
— Я тоже.
На выходе из чулана нас уже поджидает дядюшка с самой благостной улыбкой на лице.
— Вы проведете экзорцизм?
— Нет.
— Почему? — Любуюсь ошарашенной физиономией дядюшки.
— Одержимость этого мальчика — его защита и наказание Вашему семейству по вашим грехам. Покайтесь. Оставьте его в покое. И демон не причинит вам вреда.
Святой отец покидает дом Дурслей, а я, полюбовавшись на немую сцену, скрываюсь в чулане.
Семейные отношения
Глава 5. Семейные отношения.
Отсмеявшись, я вновь появился в гостиной дома семьи Дурслей. Родственнички как раз держали семейный совет, основной темой которого были классические вопросы «кто виноват» и «что делать». Впрочем, по первому вопросу широкого разнообразия мнений не наблюдалось. Виновными объявлялись либо «чокнутые Поттеры», либо конкретно «неблагодарный мерзавец», то есть Гарри. Мысль о том, что они сами привели ситуацию к имеющемуся итогу — даже не возникала. Как и во многих других случаях, сами себе обсуждающие представлялись просто кристально чистыми носителями добра и сверкающего света. Вот поэтому я и мои братья — Дети Хаоса предпочитаем считать себя демонами. Когда колеблешься на грани Зла, и отдаешь себе однозначный отчет в своих действиях — легче удержаться от сползания в такую вот грязь. Пока они несли эту пургу, я потихоньку кинул в них классическое, древнее, но все еще очень эффективное проклятье «сомкнутых уст». Инквизитор — ладно, он оказался вполне вменяемым, но вот приведут какого-нибудь фанатика... или Дамблдору расскажут... Проблем не оберусь. А теперь — шалишь. Даже телепатия не поможет, ибо проклятье действует как своего рода «временная наведенная амнезия». То есть, пока это воспоминание пытаются прочитать — его действительно нет. Совсем. Ну да ладно. Семейство как раз перешло к обсуждению того, что со всем этим (то есть со мной) следует делать. Варианты предлагались самые разнообразные. Начиная от тривиального обращения в полицию (меня чуть не скрутило от смеха, когда я представил, какими именно словами будет вписано «повреждение ауры» в стандартный полицейский протокол), и заканчивая семейным походом на прием к «самому настоящему сибирскому шаману, приехавшему из безбрежных степей Западной Сибири». Последнего я не выдержал. Представив себе «бескрайнюю сибирскую степь», по которой бродят «стада белых медведей», я только чудом не упал с лестницы.
— Ты! — Глазки кузена Дадли, в обычное время изрядно напоминавшие зрительные органы свиньи, попытались изобразить из себя глаза типичных героев аниме.
— Я. И что?
— Да как ты...
— А вот так. И, кстати, у меня для вас хороший совет.
— Что?
— То, что в полицию обращаться бессмысленно, вы, надеюсь, уже поняли — добьетесь только экспертизы по проверке вашего же психического состояния. — Лицо дяди Вернона наливается кровью, Дадлик же, напротив, бледнеет и пытается спрятаться за тетю Петунью, впрочем, без малейшего успеха. — Обращаться к разнообразным экзорцистам и экстрасенсам тоже бесполезно. Те из них, кто действительно могут изгнать меня — не будут этого делать. А фанатики и шарлатаны — только испортят вашу же репутацию.
При слове «репутация» дядя Вернон задумался. Было видно, что это его на самом деле серьезно тревожит.
— И что ты предлагаешь?
— Думаю, что в скором времени меня пригласят в известную вам закрытую школу. Мы с вами доживем до начала учебного года, как можно меньше пересекаясь, а потом я уеду, и появлюсь только на летних каникулах, если не смогу избежать этого.
Повернувшись, я покинул «военный совет в гостиной», на котором было принято историческое решение «оставить Гарри Поттера в покое». Правда, смысла все это, из-за уже работавшего проклятья не имело, но все-таки лучше, когда люди считают, что действуют по собственной воле.
Через некоторое время в дверь чулана робко постучались.
— Да?
— Это я.
— Дядюшка Вернон?
— Да. Мы... мы можем поговорить? — Хм... это интересно.
— Конечно.
Вылезаю из чулана и встаю напротив Вернона.
— Гарри, ты... ты очень на нас злишься? — Вопрос сразу открывает интересные возможности. Немного «отпускаю» свою истинную сущность. Я знаю, что сейчас привычная зелень исчезает из глаз Гарри, сменяясь багровым Пламенем Удуна.
— Гарри, может быть, и злится, а я — нет. Меня более чем устраивает сложившаяся ситуация.
— Демон?
— Да. — Пусть он теперь думает, что может отличить, когда с ними разговаривает Гарри, а когда — демон.
— Мы можем что-то сделать...
— Да. Мне нужны пять свечей и нормальное трехразовое питание до отъезда.
— Хорошо. — Голос Вернона Дурсля кажется твердым и уверенным, но я просто упиваюсь исходящим от него страхом.
— Договорились.
Гашу Пламя Глубин и снова скрываюсь в чулане. Мне есть, о чем подумать и кроме «дражайших родственников».
Призыв
Несколько дней прошли в подготовке к важному для меня ритуалу. С «родственниками» я старался не пересекаться. Нет, я отнюдь не воспылал любовью к людям, фактически забившим моего предшественника до смерти. И прощать их, несмотря на последний разговор с Верноном не собирался. Просто они представлялись мне слишком мелкими, чтобы предпринимать какие-либо активные действия против них. Да и страх, почти непрерывно терзавший все семейство, представлялся хорошим наказанием. Ну а мне — служил неплохой подпиткой.
И вот, наконец, все готово. Садик Дурслей накрыт Сферой невнимания. Линии пентаграммы мягко светятся в ночи, даруя уверенность. Пламя свечей окрасилось багровым. Они зовут, разрывая пространство, пропуская через обрамленное ими место поток Нереальности.
Окно открывается, и я вижу замершее в неподвижности свое прежнее тело. Путь туда мне пока закрыт — новое тело просто не выдержит нагрузки. Значит надо Звать. С радостной улыбкой замечаю, как какая-то мелкая сущность, приблизившаяся к парящему в Нереальности телу, в ужасе шарахается в сторону. Небольшая добавка силы помогает усилить Зов. И вот у меня в руках оказывается Кайгерн Скрытная. Мой лучший друг в течение долгих веков. С восторгом обнажаю ее совершенные формы, любуюсь на них, потом с некоторым трепетом прикасаюсь рукой, ощущая успокаивающий, источающий уверенность холод адаманта. Черное лезвие радостно взблескивает, отражая пламя свечей. Мой меч. Первый из Атрибутов Власти. Половинка души.
— Кокетничаешь?
— С чего ты взял?
— Обычно ты света не отражаешь.
— Так то — обычно.
— А сейчас?
— А сейчас — в некотором роде торжественный момент.
— Это да.
— И вот еще, что я хотела сказать...
— Что?
— Ты — наглый, подлый, мерзкий...
— Одним словом — демон. Знаю.
— Я... я так волновалась, когда ты оставил тело...
— Неужели ты думала, что я не позову тебя с собой?
— Нет. Я боялась, что с тобой что-нибудь случится. Ведь такое заклятье...
— Спасибо, Кай.
Мы некоторое время молчим. Холодное лезвие льнет к пальцам, как кошка. Мы рады новой встрече. С удовольствием разглядываю изящный клинок, выгнутую вперед гарду, кольца, столько раз спасавшие мою руку от захлестов, черный камень в рукояти... Она — совершенна. Вспоминаю Призрачных Оружейников, и то, как расплачивался с ними, добывая несуществующие ингредиенты для их вечных поисков Совершенства...
— Считаешь, что переплатил?
— Напротив — думаю, что бессовестно надул этих простаков.
— Почему?
— То, что я им принес, должно было помочь им создать Совершенный меч.
— И что?
— Так ведь они его уже создали. И отдали мне.
— Что за Совершенный меч? Почему я не знаю? Ты носишь еще какой-то клинок?
— Глупенькая. Совершенный меч — это ты.
Открываю свою душу так, как давно ни перед кем этого не делал. И чувствую встречный поток радости.
— Таак...
— Что такое?
— А что это за девушка появилась в твоих мыслях?
— Да вот... появилась.
— Она хорошая. И, судя по всему, тебе подходит.
— Ты уверена? Ведь это только отражение в книге.
— Я смотрю не на отражение, а на оригинал. На ту, что тебе еще предстоит встретить.
— Еще раз спасибо. Надеюсь, ревновать не будешь?
— Когда это я ревновала? Тем более — она всего лишь человечка.
— Не зарекайся. Я ведь тоже когда-то был «всего лишь человеком».
— Ух ты...
— Именно так.
— Тогда — тем более.
— Интересно, мы сможем найти для нее кого-нибудь из твоих сестер?
— Именно сестер?
— Я-то точно ревновать буду.
— Найдем. Обязательно.
— Хорошо.
Убираю Кай в ножны, а ножны вешаю за спину. Ремни мягко сжимают меня, и — пропадают. Кай не помешает мне, она и ее дом теперь практически не существуют. Но когда она понадобится мне — ее рукоять возникнет в моей руке
Поездка в Лондон
Письмо из Хогвартса пришло, как и ожидалось, 24 июля. Естественно, получил я его сразу: «посмотрю я на того храброго маггла, который решится мне его не отдать». Однако проблема была не в этом, а во фразе «мы ждем Вашу сову...». Совы-то у меня и не было. Значит, надо ждать приезда кого-нибудь из школьных преподавателей (что-то подсказывает мне, что это будет Хагрид). Так что я плюнул на все и жил в свое удовольствие: спал, медитировал, каждый день по несколько часов танцевал с Кай... Тело Гарри уже не напоминало заморенную тень: под влиянием регулярного питания, тренировок и постоянного пребывания в состоянии частичного оборота — оно пришло в норму. В сущности, я уже был уверен, что тотем отзовется на мой Зов, но проверять экспериментально пока не решался.
И, наконец, произошло ожидаемое событие: на дверь дома номер 4 по Тисовой аллее обрушился сокрушающий удар. Интересно: Хагрид действительно такой большой, как описано в книге?
Оказалось — да, и даже более того. В дверь он просто не прошел, так что разговаривали мы на крыльце. Дурсли благоразумно не показывались из дома. Несомненно, это спасло поросенка Дадли от обзаведения изящным хвостиком. Но и мне было спокойнее — не хотелось, чтобы кто-то из них проговорился о визите святого отца Себастьяна (я успел выяснить его имя, и даже имел несколько душеспасительных бесед).
Разговор дал мне много пищи для размышлений. Еще при чтении первой книги меня удивило то, как не имеющий права колдовать и нелегально сохранивший палочку Хагрид — разбрасывается чудесами. Очень интересно было, найдет ли великан повод продемонстрировать что-нибудь такое в отсутствие Дурслей? Нашел. Оказывается, проходя к дверям, он просто проломил ограду, а когда мы уходили — восстановил ее взмахом зонтика. И это прямо на глазах нескольких обывателей, шедших по Тисовой аллее по своим делам. Так и хотелось завопить «а как же статус секретности?». Но я сдержался. Похоже, что этим людям просто почистят память. Но этот факт говорил о многом — имела место быть отнюдь не выходка простодушного до тупости потомка великанов, но старательно подготовленная операция. Психику забитого ребенка такая демонстрация «чудесного мира» должна была изрядно раскачать, и сделать его более податливым для манипуляций. Ха. Вот уж мою-то психику раскачать — это ой как постараться надо. Так что добились авторы этого спектакля разве что противоположного результата — предосеннего обострения вялотекущей паранойи.
Телега, которую Хагрид прогнал про замечательный факультет Гриффиндор и отвратительный — Слизерин, вызвала задумчивый хмык со стороны Кай и почти непреодолимое желание оказаться на Слизерине. Справится с ним удалось, только когда Кай напомнила, что Гермиону ведет декан Гриффиндора, профессор МакГонагл, и если мы с ней окажемся на таких полярно разных факультетах — общий язык будет очень трудно найти.
Следующим этапом этого совместного путешествия был поход в банк Гринготтс. И без каких-либо подсказок было ясно, что демонстрация груды золота должна была впечатлить ребенка до безъязычия, настроить на восприятие волшебного мира как земли обетованной и вызвать готовность защищать его любой ценой. Надо ли упоминать, что со мной номер не прошел? К мертвому золоту я отношусь примерно так же как драконы, которые, как известно, любят набить свое жилище этим металлом, чтобы тот, кто придет красть или грабить — по уши зарылся в этом бесполезном металлоломе и не заметил истинных сокровищ.
Спуск же к «секретному» сейфу, содержимое которого Хагрид упорно не хотел называть, и вовсе изрядно повеселил. Так и хотелось вспомнить Станиславского и закричать «не верю!» Гулять по городу с вещью, которую опасаются оставлять в надежнейшем сейфе в нескольких милях под землей — это что-то.
Так что для меня основным результатом данного посещения, кроме изрядно повысившегося настроения, были пятьсот галеонов (мы ведь не будем упоминать про легчайшее прикосновение к разуму Хагрида, помешавшее ему заметить пятикратное превышение разрешенной суммы) и сведения о том, где в Косом переулке можно купить безразмерную сумку.
Так что, когда Хагрид утомился и отошел «пропустить стаканчик», я вихрем метнулся к магазинчику «Херманн и Херманн», где и продавались нужные мне сумки. Покупка почти вдвое облегчила мой кошелек, но что такое золото? Когда я в прошлый раз пытался добыть подобный артефакт — это стоило мне недельной гонки по самым непривлекательным преисподним Хаоса, и этого оказалось недостаточно — камень Ярости, на который только и соглашались обменять Мешок Путника, кто-то увел у меня прямо из-под рук, и давняя мечта осталась нереализованной. А тут их продавали ЗА ДЕНЬГИ! Такое просто не укладывалось у меня в голове. Это я удачно зашел. Стоит запомнить координаты. Когда я вновь выберусь в Нереальность — торговля такими сумочками изрядно поднимет мой статус. Не говоря уже о подарках некоторым сущностям, благорасположение которых мне давно хотелось обеспечить. А уж если смогу научится их делать...
Хагрид вернулся, принеся с собой не только запах пива (фу, гадость, лучше залить это обратно в лошадь), но и клетку с полярной совой. Тоже понятно. С одной стороны предполагалась реакция «ой, мне же никогда ничего не дарили», и вечная благодарность, изрядно мешающая критически мыслить. С другой — такой заметный почтальон позволит легко отслеживать мою переписку, если таковая возникнет. Что ж. Это первое действие моих неведомых оппонентов, которое заставляет относиться к ним с уважением. Красиво меня подставили. Отказаться от подарка я не могу, отправлять письма со своей новой совой — безжалостно засветить адресата, а пользоваться услугами анонимных школьных сов — все равно, что закричать «Гарри Поттер хочет что-то скрыть». Я очень благодарен за такой хороший ход, а то я что-то расслабился и перестал уважать оппонентов, что всегда является первым шагом к поражению.