- Хорошо, - протянул Даня, чувствуя взгляд ожидающего ответа отца. – Я подумаю.
…День казался бесконечным. Полное мамиными претензиями утро, ленивое лежание на песке, купание в океане, прогулка по пляжу с мамой, которая вдруг начала интересоваться его личной жизнью. А сейчас вот партия в теннис. Даня спрятался в тени, бездумно наблюдая за тем, как отец с мамой без энтузиазма гоняют мячик по корту. Мама играет слабо, отец ей поддается. Обоим скучно и не интересно. Даня покосился на сидящего по другую сторону корта и наблюдающего за поединком Сашу. Спокойное лицо, жаль, что глаза не видно. А он… странный. Красивый – некрасивый.
- Все, - отец опустил ракетку. – Хватит. Дадим молодежи размяться.
Мама облегченно выдохнула и, подойдя к немного удивленному Дане, протянула ему ракетку, шепча:
- Сделай его, сынок.
Даня, надеясь, что Саша откажется, кивнул. Но тот только улыбнулся и вышел на корт. Даня встал напротив, прикидывая, сколько продержится это тощее создание прежде, чем свалится.
Но Саша его удивил. Настолько, что первые мячи Даня позорно пропустил. Но потом заставил себя собраться. И над кортом понеслись азартные крики, смех, звуки ударов мяча о покрытие и сетку. Саша играл… хорошо, но странно. Непривычно. Классическая школа Дани буксовала перед несильными, но мудреными ударами. Он пытался компенсировать их напором и неожиданной сменой направлений, но Саша был быстр, очень быстр. Он летал по корту, возникая там, где должен был оказаться мяч, ровно на секунду раньше. Даня уже начал уставать, а сократить разрыв в счете упорно не удавалось. Наконец кое-как его удалось свести в ничью, и отец тут же махнул рукой: «Отбой». Даня только облегченно выдохнул, подавляя мысли о том, что отец просто бережет его самоуважение и позволяет «сохранить лицо».
Традиционное рукопожатие в конце:
- Ты здорово играешь. Не ожидал, - чистая правда. И даже не стыдно признаться в том, что оказался слабее. Не физически, а так.
- Спасибо, - пальцы у Саши тонкие, но в них чувствовалась сила. – Я давно не играл.
- Вы оба молодцы, - незаметно подошедший отец улыбался и выглядел счастливым. Провел пальцем по виску Саши, стирая с кожи капельку пота. Даня тут же отвел взгляд, чувствуя себя неловко. Но он тоже взмок, надо бы душ принять.
- Ладно, увидимся, - стараясь не смотреть на отца и Сашу, Даня кивнул в пространство и направился к дому, спеша спрятаться под крышей и за стенами. Мама сбежала, когда игра еще только началась, и Даня пропустил две подачи.
***
- А нет ничего другого? – Саша отодвинул от себя тарелку с гримасой отвращения на лице. Даня недоуменно покосился на то же самое у себя в тарелке. Итальянские спагетти, приготовленные по оригинальному рецепту. Очень вкусные. Что не так?
- Тебе не нравится? – в голосе отца послышалось настоящее беспокойство, и у Дани вдруг пропал аппетит.
- От макарон полнеют, - отрезал Саша, а Дане показалось, что сейчас за столом сидит совершенно другое существо. Не тот парень, с которым он играл в теннис и уж точно не тот, который открыл ему дверь отцовской квартиры.
- Тогда креветки? – отец оглядел стол, ища что-нибудь другое.
- Ты же знаешь, что у меня на них аллергия, - Саша капризно поджал губы. – Вино кислое, хлеб подгорел. Похоже, я сегодня останусь голодным.
Мать с силой опустила вилку в тарелку так, что та недовольно зазвенела. Даня вскинул на нее взгляд и тут же отодвинулся, ушел в тень.
- Почему ты позволяешь ему так себя вести?! – мама с плохо скрываемой злостью смотрела на отца, подчеркнуто игнорируя Сашу. – Он здесь никто, а…
- Хватит! – отец резко оборвал ее. – Я здесь решаю, кому и как можно себя вести. Если тебе что-то не нравится, можешь закончить ужин в своей комнате, я тебя не держу.
Даня подавил в себе желание зажмуриться, как в детстве. Реакция мамы могла быть… очень бурной. Но она только с пару секунд сверлила взглядом абсолютно спокойного отца, а потом, резко отодвинув стул, встала. Театральным жестом бросила салфетку и вышла, хлопнув напоследок дверью. Даня перевел дух и покосился на отца. Тот сидел, нахмурившись, и смотрел прямо перед собой. То, что произошедшее ему неприятно, было ясно. Даня повернулся к Саше, успел поймать торжествующий взгляд странных глаз, а потом ресницы опустились. Даня выматерился про себя. Все это ему очень и очень не нравилось.
***
Даня отчаянно застонал и снова повернулся. Нет, это было невыносимо… Просто. Невыносимо.
- Да… Пожалуйста… Еще, Андрей… ЕЩЕ!! – Сашин голос – плачущий, стонущий, умоляющий – сводил с ума. За стеной… И голос отца, его глухие стоны отзывались в теле волной чего-то разъедающего. Даня смотрел в потолок широко распахнутыми глазами, не в силах остановить собственное взбесившееся воображение, которое рисовало ему… Рисовало… Два обнаженных тела, покрытых тонкой пленкой пота. Одно крепкое, накачанное, движущееся резко, сильно. И другое. Тонкое, гибкое, бьющееся под его тяжестью. Запястья скованы пальцами и прижаты к кровати, только голова мотается по подушке. Саша стонет, прижимается, просит. Раскрыт так сильно, как это только можно.
По собственному телу мгновенно плеснуло кипятком, и Даня скатился с кровати, ругаясь в голос и тряся головой в попытке приструнить свое разбушевавшееся воображение.
- Андрей!! – крик, перешедший в стон, последний, точно последний и Даня вылетел на балкон. Ночная прохлада ласково прошлась по разгоряченному телу, но он этого даже не понял. Прикурил дрожащими руками и оперся на перила балкона, запоздало подумав о том, что балкон общий для всех комнат и, если бы он вышел на минуту раньше… Дверь отцовской спальни не закрыта, слышимость здесь была лучше. Пытаясь успокоиться, Даня в три затяжки прикончил сигарету и тут же прикурил новую.
Почему он так реагирует? Отец с Сашей любовники, это естественно, что они занимаются ЭТИМ. Но… Одно дело иметь этот факт ввиду где-то на краю сознания, другое – быть этому почти свидетелем. Когда был Слава… Даня ни разу не видел, чтобы они с отцом целовались. Даже не в губы, а так… А тут… Черт. Черт, черт, черт!! Он ведь не ошибся, правда? Он не мог ошибиться. От тех картинок, которые он сам себе рисовал под аккомпанемент стонов… Он хотел. Хотел оказаться в комнате за стеной. Хотел быть на месте отца. Чтобы это под ним Саша так сладко плакал, его умолял. Чееееерт…
Сзади и сбоку что-то зашуршало, и Даня резко обернулся, застигнутый врасплох, а потом выдохнул сквозь зубы, поспешно надевая маску безразличия на лицо: на пороге отцовской спальни стоял Саша, глядя на него удивленными глазами. Похоже, присутствие Дани оказалось для него неожиданностью. С пару мгновений они просто смотрели друг на друга, а потом Саша, поколебавшись, все-таки вышел на балкон. Даня отвернулся, делая вид, что любуется видом ночного океана. Саша щелкнул зажигалкой и тоже облокотился на перила, устремляя взгляд куда-то вдаль. Даня опустил голову чуть ниже и, спрятавшись за завесой волос, искоса посмотрел на Сашу. Взлохмаченный, припухлость губ видна даже в тусклом лунном свете. Впрочем, так же, как и большой след на шее, еще совсем свежий. Завтра он станет синим. Саша был и выглядел, как после хорошего секса. Расслабленный, сытый.
Даня отвернулся.
- Коробит? – раздавшийся вдруг в ночной тишине голос Саши был глухим, сорванным. Хотя чему удивляться. После таких-то криков удивительно, как он вообще может говорить.
Даня только пожал плечами, не зная, что ответить. Коробит? Нет, наверное, нет. Напрягает? Да, очень. Одно его присутствие заставляет воздух вокруг дрожать, а нервы – натягиваться в струнку.
Саша тихо фыркнул, потушил недокуренную сигарету в одной из повсюду расставленных по балкону пепельниц и со словами «хочу купаться», исчез в спальне. Даня облегченно выдохнул. А спустя несколько минут увидел, как по пляжу к воде несется тонкая фигурка и врезается в океан. Даня невольно глубоко вдохнул, словно это он ушел под воду с головой. А потом решил присоединиться к Саше. Вода должна быть теплой.
Он шел по берегу, утопая в песке и раздеваясь на ходу. Завязанная на животе узлом рубашка, короткие шорты. Оставив все это на пляже, Даня осторожно вошел в океан, стараясь не смотреть в сторону резвящегося Саши. Вода омыла тело и унесла с собой все ночные волнения. Даня еще пару раз нырнул, а потом вышел, отжимая волосы. Поколебался немного, а потом все-таки присел на теплый песок. По телу разливались нега и спокойствие. И было так тихо. Что? Тихо?! Даня мгновенно вскинулся, выглядывая на поверхности воды светловолосую голову. Но океан спокойно катил свои воды и… Саши не было. Даню мгновенно бросило в холодный пот. Мысли разлетелись, и он уже был готов сорваться с места, но тут Саша вынырнул. С долгим, протяжным стоном удовольствия, откинул голову, и Даня застыл, забыв обо всем. Он видел все, как в замедленной съемке. Отрывающиеся от воды волосы, их полет, а потом – веер, фейерверк сияющих в свете большой, тропической луны, как бриллианты, брызг. Сверкающий дождь окутал Сашу, а потом драгоценные капли воды с шумом посыпались обратно в океан. Саша медленно, словно лаская, провел кончиками пальцев по его поверхности и повернулся к берегу. Даня медленно выдохнул и зажмурился. Но под веками все еще горела эта картина – безумная по своей красоте и такая же нереальная.
Рядом зашуршал песок, и Даня, внутренне собираясь, открыл глаза и повернулся к устроившемуся рядом, но все же на «пионерском расстоянии» Саше. Тот тряхнул головой, а потом лег на спину, раскинув руки и устремляя взгляд в небо. Даня отвел глаза, чувствуя себя… странно. Ощущение сна, сказки… мечты было слишком сильным. Это место и шум океана, громадные звезды над головой и рядом самый странный человек, которого он когда-либо встречал в жизни. Такой же, как и всё… это. Странно, но Саша со своей слишком бледной кожей, светлыми волосами, вписывался в жизнь островов идеально. И даже эта неприятная сцена за ужином, которую Саша спровоцировал, казалась далеким сном. И все же…
Даня повернулся к океану. Отец и Саша. Саша и отец. Что может быть между ними общего? Почему отец?.. Или нет, не так – почему именно Саша? Ведь отец… Да, наверное, счастлив. Даня давно не видел такого блеска в его глазах, не слышал такого настоящего, искреннего смеха, как сегодня. Так почему Саша? Что в нем такого?
Словно желая немедленно получить ответ на вопрос, Даня повернулся к Саше. Но тот лежал, закрыв глаза, и чему-то тихо улыбался. Даня отвернулся и тут же услышал полный бархатных нот голос:
- Хочешь что-то спросить?
Даня напрягся. Откуда?..
- Как? – спросил и тут же насупился, поняв, насколько несуразным получился вопрос.
Но Саша, кажется, его понял, потому что открыл глаза и повернулся на бок, лицом к Дане.
- Мой отец должен Андрею большую сумму. А я – живая гарантия того, что он эту сумму выплатит. Я залог.
Глаза Дани широко распахнулись. Саша, что, шутит?! Отец… Он ведь не мог!
- И что, спать с ним входит в перечень условий? – резко спросил Даня, чувствуя, как рассыпается сказка.
- Это бонус. Я помогаю отцу, - усмехнулся Саша, а потом Дане показалось, что его снова опустили в кипяток: взгляд Саши заскользил по его телу. Даня чувствовал его так, словно кожи касались чьи-то пальцы, которые прослеживали все изгибы.
- Его долг уменьшается от того, что ты позволяешь себя трахать? – грубо спросил Даня, отчаянно пытаясь остановить жар, медленно заливающий тело вслед за взглядом Саши.
- Что-то вроде того.
Дане вдруг стало обидно за отца. Его глаза так горят, а этот…
- Так, значит, между вами только секс? – Даня повернулся к Саше, чувствуя почему-то еще и облегчение.
Сашин взгляд вдруг стал тяжелым. Очень тяжелым. Не отпуская глаз Дани, он медленно поднялся и в мгновение ока оказался рядом. Заглянул в лицо и тихо, отчетливо прошептал, обжигая дыханием лицо:
- А вот это, красавчик, тебя уже не касается. Не лезь туда, куда тебя не просят, - длинные ресницы, которые ошеломленный Даня видел сейчас так хорошо, дрогнули, а потом Саша улыбнулся: - Спокойной ночи, сладкий, - шепот, как дуновение ветра, а потом Саша отстранился. Послал воздушный поцелуй и со смехом понесся к дому.
Даня только проводил его шокированным взглядом, а потом, сглотнув, повалился на спину. Песчинки тут же приятно закололи обнаженную кожу, но это чувствовало тело, сознание же было занято другим. Странный разговор. Странный Саша. Он не ответил на вопрос. Не захотел или просто нечего отвечать? Даня вспомнил его взгляд – слишком серьезный, тяжелый, слишком… взрослый и невольно поежился. Так, значит, все же не просто секс? Тогда что? Что может еще связывать таких разных людей, как его отец и Саша? А еще отчаянно не хотелось верить объяснению Саши. Кому, как не Дане знать, как ведет дела отец. Да, он никогда не испытывает сомнений и его бизнес нельзя назвать кристально-чистым, но у него есть свой собственный кодекс чести. Забирать ребенка у отца, чтобы тот был живым гарантом выплаты долга… А потом спать с ним, чтобы уменьшить этот самый долг? Это не вписывалось в рамки родной вселенной Дани. Отец был просто не способен на это.
Мысли крутились в голове все медленней и медленней. Сознание потихоньку отключалось, убаюканное мерным рокотом океана, а память… Перед глазами встал стоп-кадр, от которого сердце почему-то забилось быстрее. Окутанный веером сверкающих капель воды Саша… Феерическое зрелище. Нереальное, невозможное. Сон.
Сон.
========== Глава 2 ==========
Холод. Это было первое, что он почувствовал. Потом – ощущение того, что лежит на гвоздях. Даня тихо застонал и, пытаясь подавить дрожь, разлепил ресницы. Где он? Огляделся и выругался. Уснул на пляже. Даня поднялся, скрипя зубами: впившиеся в кожу песчинки приносили настоящую боль. Черт, надо их смыть, что ли… Даня покосился на катящий свои воды океан и, невольно вздрогнув от холода, повернулся к дому. В душ и спать. И больше никаких ночных купаний.
Дом спал и, кажется, дышал во сне. Тихий скрип, шорох занавесок, легкий сквозняк, гуляющий по ногам… Даня на цыпочках поднялся по ступеням и направился в душ. Плотно закрыл за собой дверь, чтобы никому не помешать и пустил теплую воду. Она омыла тело, избавив от навязчивых песчинок, согрела, и он перестал дрожать. Проснулась память, и Даня недовольно поморщился: вспоминать сегодняшний вечер и ночь не хотелось просто отчаянно. Не хотелось думать, анализировать. Нет, спать. Даня вышел из ванной в одном полотенце и направился к своей комнате, стараясь ступать как можно тише.
Он бы не заметил, что дверь не закрыта… Если бы не полоска света, лежащая на полу коридора, он бы прошел мимо. Но она там была, и Даня остановился, заметив ее. Медленно повернулся к двери и застыл, глядя, как зачарованный, на щелочку в отцовскую спальню. Желание подойти и заглянуть хоть одним глазком, было нестерпимо. Они ведь спят, никто даже не узнает. Но… это же его отец! Папа… Он не будет подглядывать за ним! Даня резко отвернулся, уже готовый уйти, как перед глазами встала картинка купающегося в ночном океане Саши, а в ушах, как наяву, послышался его стон. Даня, забыв обо всех своих благих намерениях, снова развернулся к сводящей его с ума двери. К черту все! Если отец не стесняясь того, что это может кто-то услышать, занимается любовью с мальчишкой, который ему в сыновья годится, почему ОН должен чего-то стесняться? Запрещая себе думать еще о чем-либо, Даня подошел к приоткрытой двери и, не давая себе времени на раздумья, дотронулся до ручки, увеличивая щель. На мгновение зажмурился, а потом заглянул внутрь.
Они спали. Залитые лунным светом и укрытые только до пояса. Саша лежал на животе, уткнувшись носом в сгиб локтя, волосы закрывали лицо, и Даня видел только кончик его уха, да макушку. Отец… Одна его рука обвивала Сашу за талию, а вторая лежала поперек груди. Он прижимал к себе Сашу так крепко и в то же время осторожно. Отец спал, зарывшись лицом в волосы на Сашином затылке, и где-то на краю сознания Даня удивился тому, как он дышит. Даня еще с минуту смотрел на них, а потом отошел, бесшумно прикрывая дверь. Дошел до своей комнаты и буквально рухнул на постель. В голове тут же всплыло отцовское: «А если он тоже моя семья?», и Даня про себя выругался. Он уже ничего не понимает. «Гарант» и семья? Как это возможно? Здесь что-то не то. Кто-то из них двоих врет. Но как узнать? Придется понаблюдать. Для начала – за отцом.