Он безошибочно узнал свой: черный с серебром, мощный, тяжелый. Идеальный.
- Не советую, - остановил его Брок, когда Стив уже хотел снять это чудо с подножки. – Барнс за свою детку голову отвернет даже тебе.
- Я думал, это мой.
- Твой рядом, - «утешил» его Брок, указывая на чуть более старомодный байк с большой круглой ретро-фарой. – Баки каждый раз предлагает тебе апгрейд, а ты каждый раз отказываешься.
Стив провел кончиками пальцев по странной фаре и подхватил сумку с заднего сидения, показывая, что готов идти.
Странно хмыкнув, Брок закрыл машину, которая при этом издала пронзительный писк, и направился к ближайшему крыльцу, ведущему в подъезд.
========== Глава 2 ==========
Комментарий к Глава 2
Народ, долгих страдашек не вышло, чесслово - я не виновата) Стив все решил за нас за всех. И да, ООС тут не для красоты стоит. Очень странный Стив)
Брок явно был дома. Отперев дверь, он привычным движением повесил ключи в небольшой шкафчик, бросил сумку на низкую скамеечку, разулся, аккуратно убрав обувь, и повесил в шкаф легкую куртку.
- Я на кухню, а ты осматривайся, - то ли предложил, то ли приказал он, наблюдая, как Стив развязывает шнурки на непривычной обуви – кроссовках. Сам Брок просто выступил из них, наступая на пятки. Стив лишь поразился той небрежности, с которой тот обращался с вещами. Хотя, может, в этом благополучном, сытом времени так поступали все? Баки вот и до войны умудрялся кидать вещи как попало, а потом тратить полчаса на то, чтобы нагладить стрелки на брюках.
- Спальня – первая по коридору, - с непонятной интонацией произнес Брок, и Стив подумал, что еще пару дней назад он, наверное, догадался бы, чего от него ждут. А сегодня же мог только кивнуть, показывая, что понял и справится. – Я пожарю стейки и сделаю салат, - продолжил он, наблюдая, как Стив аккуратно разглаживает куртку на плечиках и убирает ее в шкаф. – Ты в порядке? – наконец, спросил он.
- Я делаю что-то не так? – Стив закрыл дверцу и внимательно на него посмотрел. Впервые с тех пор, как они сели в машину и Брок пристегнул его ремнем безопасности, оказавшись вдруг так близко, что можно было рассмотреть шоколадные крапинки на янтарной радужке его глаз и усталые морщинки у губ.
- Просто спросил, - ответил Брок. – Это твой дом, Стив. Я на твоем месте ебанулся бы, наверное, ты хорошо держишься. Просто… не замыкайся, ладно? Я не собираюсь… - он сделал неопределенный жест рукой, подбирая слова, - требовать чего-то от тебя. Прими душ и ложись. Ты в безопасности. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не пришли твои друзья, - он усмехнулся одними губами и, еще раз окинув Стива непонятным взглядом, ушел на кухню.
Сам Стив принялся «осматриваться». Прихватив сумку с грязными вещами из больницы, он отправился на поиски ванной.
Квартира располагалась на третьем этаже и была, по меркам Стива, огромной: две спальни, одна из которых большим эркером выходила на небольшой ухоженный цветник, гостиная с гигантским диваном, креслами и непонятным пока черным прямоугольником почти во всю стену (такой же, но поменьше, был в спальне), кухня-столовая, по площади превышающая ту квартирку, которую Стив и Баки делили до войны. Это если не принимать в расчет отдельный туалет для большой спальни, гардеробную (целая комната!) и кладовку. В ванной при желании можно было разместиться втроем. Невольно пришла мысль что, возможно, они так и делали, и Стив, чувствуя, что краснеет, постарался придать мыслям другое направление.
Достав из сумки грязную футболку и белье, он огляделся в поисках тазика. Тот не находился. Место под ванной, где обычно держали такие нужные в хозяйстве вещи, было наглухо замуровано красивой плиткой, расписанной под мрамор. В большом шкафу было полно полотенец, халатов, каких-то бутылочек, баночек, даже блок разноцветного мыла был, а тазика не было.
Можно было пойти поискать на кухню, мать Стива именно там и держала большой эмалированный таз, вместе с вываркой и большими деревянными щипцами, которыми вытаскивали белье из кипятка. Но отчего-то не хотелось.
Осмотрев внимательно стеклянную полочку под зеркалом, он нашел пробку и заткнул ею раковину. Потянулся к красиво выгнутому крану, но как ни искал, не нашел «барашков», которые нужно было крутить, чтобы потекла вода. Подставив руки под кран, он едва не отдернул их: вода потекла сама.
Кое-как наполнив водой раковину, он принялся искать хозяйственное мыло, но так и не найдя, распечатал большую упаковку цветного, запоздало догадавшись, что, наверное, в этом времени они могут себе позволить сдавать белье в прачечную. Но отступать было поздно: футболка и трусы уже плавали в раковине.
Привычно намылив белье, Стив принялся тереть особо пачкающиеся места, думая о том, что в этом времени мыло однозначно лучше: пахнет приятно и мылится хорошо. Только не понятно, где вешать белье: веревок над ванной не было, да и балкона в квартире он не обнаружил. Идти с такими личными вещами во двор в поисках «своей» веревки ему показалось глупым, и он уже не раз пожалел, что не расспросил Брока.
- Эй, - в дверь постучали – его «партнер» был легок на помине. – Мясо готово.
- Не заперто, - отозвался Стив, принимаясь за полоскание. Трусы, отжатые почти до сухого состояния, уже лежали на раковине, источая приятный аромат розы и лаванды.
Брок, просунув голову в дверь, хотел что-то сказать, но замер, увидев, чем Стив занимается. Просто замер с открытым ртом. Чувствовать себя дураком не любит никто, и Стив не был исключением.
- Что? – не слишком вежливо спросил он, выжимая футболку. – В этом веке вещи одноразовые? Надо было выбросить?
- Э… - Брок, почесав бровь, вошел в ванную и, закрыв за собой дверь, прислонился к ней спиной. – Нет. Вот эта футболка от Ла Коста за восемьдесят баксов – точно не одноразовая. И точно не рассчитана на такое… обращение. Ты ж ее растянешь. Мне не жалко, но… черт, надо было тебе объяснить, да?
- Восемьдесят баксов? – не веря своим ушам, спросил Стив, рассматривая обычную бежевую футболку с вышитым у горловины крокодильчиком.
- Да. Со скидкой. Барнс на распродаже оторвал. У меня такая же черная.
- Баки всегда любил дорогую одежду, но, Иисусе, – восемьдесят долларов!
- Джинсы на тебе две сотни стоят, - добил его Брок. – Инфляция, Стив.
- В мое время за эти деньги можно было купить мотоцикл… кстати, - он явно опасался спрашивать вслух, но Брок его понял:
- Пятнадцать тысяч без учета апгрейда. Половину работы Баки сам делает, но запчасти…
Стив сел на бортик ванной и отложил дорогущую многострадальную футболку в сторону.
- Ты смеешься надо мной.
- Нашел юмориста, - хмыкнул Брок. – Ты хоть помылся, Золушка двухметровая?
- Не успел, - Стив посмотрел на кучу каких-то кнопочек у стойки с душем и усмехнулся. – Мне никогда в этом не разобраться.
- Один раз у тебя уже вышло, - заметил Брок. – Тем более, тут ничего не нужно настраивать, - оттолкнувшись от двери, он выпустил воду из раковины, протер ее от мыльных разводов и, отодвинув Стива, снял со стойки «головку» душа. – Становишься сюда, прикладываешь ладонь к панели и говоришь свое имя. Насколько мне известно, это будет какой-то зверски контрастный душ минут на пятнадцать. – А стирку я заберу.
- В прачечную не примут мокрое.
- У нас есть стиральная машинка. Я тебе покажу. Давай, в душ, я жду на кухне, остынет ведь.
И забрав его белье, Брок вышел, плотно притворив за собой дверь. Стив, вздохнув, аккуратно расстегнул свои джинсы за двести долларов, гадая, что в них такого особенного, что они стоят так дорого, и залез в ванну. Приложив руку к прозрачному стеклу, он по какому-то наитию произнес:
- Стив и Баки.
Стекло осветилось зеленым, а потом из широкой лейки хлынула теплая вода. Улыбнувшись, Стив потянулся за недомыленным куском цветного мыла. Было в этом времени и что-то хорошее, наверное. Во всяком случае, недостатка в горячей воде не наблюдалось.
Еда была необычайно вкусной. До войны они редко могли себе позволить мясо, а если и перепадали им какие-то мясные косточки, то Баки варил из них суп. Сам Стив готовил плохо, и продукты ему портить не доверяли.
А вот Брок, похоже, был мастером. Острый соус, явно домашнего приготовления, просто таял на языке обжигающей пряностью, приятно обволакивая сочные куски прекрасного стейка. Салат… Стив и овощей-то таких не знал, не говоря уже о травах, так что салат тоже был на высоте. Как и отлично сваренный рис, не слипшийся, крупный, зернышко к зернышку.
Ели молча. Брок постоянно отводил взгляд, стоило Стиву блаженно прикрыть глаза, отправив в рот очередную порцию мяса. Он ел и никак не мог насытиться - похоже, его тело привыкло к сытой жизни и не желало возвращаться к военным нормам: полуторный паек со скидкой на усиленный метаболизм и ни граммом больше.
Похоже, его… любовник привык к тому, что Стив ест за четверых – гора жареного мяса просто поражала. Как и огромная миска с салатом.
Наевшись до отвала, он принялся собирать посуду. Брок, усмехнувшись, открыл какой-то шкаф, где уже стояло несколько тарелок, и произнес:
- Ставь сюда. Это посудомоечная машина. Если ты сейчас возьмешься перемывать все это вручную…
- Готовит тоже машина? – спросил Стив, укладывая тарелки в специальные крепления.
- Нет, но разогреть без огня можно. Готовим мы по очереди. Сегодня, по идее, ты должен был поразить нас своим умением, но я как-то не готов пустить неподготовленного парня из каменного века на кухню, напичканную электроникой.
- Я не из каменного века.
- Я знаю, - Брок провел ладонью по лицу, а потом поднялся и принялся вытирать стол, чтобы хоть чем-то занять руки.
Стив встал позади него, ощущая непривычную неловкость и даже растерянность. С этим человеком он был близок. Спал в одной постели, ел за одним столом. И он не виноват в том, что Стиву отшибло память. И в том, что он – не Баки, при одной мысли о котором в груди начинало предвкушающе ныть.
- Я тебя любил? – вдруг спросил Стив у широкой спины, плотно обтянутой тонкой тканью футболки. Брок замер, а потом оглянулся на него через плечо, и в его глазах Стиву удалось поймать странное выражение. Жуткую смесь тоски, надежды и горькой насмешки над самим собой.
- Я не знаю, - ответил он. – Ты мне не говорил.
Стива обожгло, будто плетью. Кем он стал в этом мире, если человек, которого он называет мужем, не знает ответа на самый простой, самый важный вопрос? Насколько очерствел за те семь десятков лет, что будто ластиком стерло у него из памяти?
- Прости меня, - произнес он. – Прости, так не должно быть.
- Не должно быть как? - не поворачиваясь, спросил Брок. – Ебаться с человеком без любви? Забывать об этом?
- Молчать о таких важных вещах, - ответил Стив. – Я… черствый? Стал черствым? Потому что, - не давая себе передумать, он положил руку на крепкое плечо, с удивлением осознавая правильность этого ощущения – крепких мышц под ладонью, тепла под тонкой тканью, - потому что я никогда не стал бы жить с тем, кто мне безразличен.
- Люди меняются, - Брок похлопал ладонью по его руке и отошел. – Вспомнишь – мы вернемся к этому разговору.
Стив смотрел, как он отходит к окну и вдруг почувствовал это – собственное желание сберечь, защитить, заботиться. Раньше он его испытывал только к Баки (во время войны оно граничило с паранойей) и вот теперь чувствовал это к, казалось бы, незнакомому человеку. Он готов был на все, чтобы его не огорчить.
- Брок, - начал он.
- Ни слова, Роджерс, - тут же перебил его тот, открывая окно и закуривая. – Давай считать, что ты временно недееспособен и не отвечаешь за свои слова.
- Но это не так.
- Ты же не знаешь всего. И меня не знаешь. Ты впервые увидел меня три дня назад и ничерта не можешь разобрать. Потому – давай дождемся, пока сыворотка вправит тебе мозги. Поверь моему опыту – она уложится в несколько дней.
- Я уже терял память?
Брок хмыкнул, выдыхая дым, и ответил:
- Нет. Но если твой организм может заново вырастить выбитые зубы, почему бы ему не отрастить поврежденный участок коры головного мозга?
Стив встал рядом, выбил из пачки сигарету и тоже с удовольствием затянулся, а потом выпустил дым аккуратными колечками. У Брока стало такое лицо, будто он собственными ушами услышал, как обезьяна заговорила.
- К слову о том, что я ничего о тебе не знаю, - почти весело продолжил Стив – такая реакция его позабавила, похоже, в этом времени он серьезно поработал над собой. Курить, вот, бросил. – Чтобы узнать о Баки все, что мне нужно, хватило пяти минут.
- И по сколько вам было? – иронично спросил Брок.
- Мне семь, а ему – восемь. Как видишь, я не ошибся тогда. Уверен, что в тебе тоже не ошибаюсь.
Брок странно на него посмотрел, и Стив вдруг ощутил этот взгляд всей кожей: оценивающий, жадный и чуть грустный.
- У нас сложные отношения, - наконец, ответил он, будто нехотя признавая очевидное. – Даже с Барнсом проще, чем с тобой.
- Дай угадаю, - предложил Стив. – Я ревную Баки к тебе.
- Если это и так, ты никогда не давал этого понять. Идеальный баланс, - непонятно усмехнулся Брок.
- Ревную, - без тени сомнения заявил Стив. – Всегда ревновал, даже когда у меня не было ни единого шанса, что он ответит мне взаимностью. Все-таки в наше время подобного рода связи… порицались. Я считал, что болен. Переживал, что наврежу Баки, брошу на него уродливую тень своего нездорового желания. Испачкаю его.
Брок смотрел на него, как на восьмое чудо света, и от пристального, чуть удивленного взгляда его желтых глаз Стиву становилось весело и как-то легко.
- Поэтому мне нравится это время, - раздавив окурок в пепельнице, признался он. – Потому что тут, похоже, мне удалось воплотить все свои желания. Большой светлый дом, - он загнул палец, принимаясь перечислять, - вдоволь еды, хорошие вещи, работа, которая сможет нас прокормить, и – самое главное – возможность быть таким, - он сделал неопределенный жест, - неправильным. Время, в котором можно состоять в браке сразу с двумя мужчинами, не может быть плохим.
Брок прикурил от окурка следующую сигарету и продолжил ошарашено молчать.
- У меня странное ощущение, - признался ему Стив, - что за последние семьдесят пять лет я онемел. Потому что ты смотришь на меня, как на говорящую мартышку.
- Да я за год не слышал от тебя столько личных вещей, как за одно сегодняшнее утро.
- Я – скрытный, черствый идиот, разучившийся ценить то, что имеет, - Стив повернулся к Броку лицом и оперся бедром о подоконник. – Потому что возможность не стирать в тазике, есть досыта, носить джинсы за двести долларов и целовать красивого мужика без риска получить в глаз стоит того, чтобы подождать сотню лет.
Он развернул Брока к себе и провел кончиками пальцев от скулы до виска, погладил большим пальцем его губы и спросил:
- В чем корень моей скрытности, Брок? Что ты сделал такого страшного? Отчего я не могу ни расстаться с тобой, ни подпустить к себе до конца? Почему я не говорю тебе, что люблю, хотя чувствую – это так? Потому что я никогда бы не заключил брак с человеком, к которому ничего не чувствую. И уж конечно я не подпустил бы чужака к Баки. Скажи мне.
- Я какое-то время работал на Гидру, - твердо выговорил Брок, глядя ему в глаза. – Более того, я…
- Ты? – вышло почти нежно, и рук Стив не убрал, хотя услышанное, без сомнения, ему не понравилось.
- Роджерс, это обязательно?
- Не знаю, - Стив снова провел пальцем по его губам, лаская, и посмотрел в глаза. – Зависит от того, нравится ли тебе то, что между нами есть? По всему судя, нет. Так что ты сделал с Баки такого, что он простил тебе, а я – нет?
- Откуда ты…
- Потому что за себя я всегда прощал легко, а вот за Баки не умел совсем. И, видимо, так и не научился.
- Баки был Зимним Солдатом. Оружием ГИДРы. А ты проспал во льдах семьдесят лет. Этого достаточно?
- Баки работал на Гидру? – Стив от удивления выпустил Брока, но, когда тот попытался снова закурить, положил руку ему на плечо.
- Это сложно так назвать. Ему стерли память и подвергли психическому перепрограммированию. Рука у него тоже оттуда. Он считал тебя мертвым.