Я откопал пузырёк и начал открывать его. Руки не слушались, словно сговорились против меня со всем моим телом, и повернуть крышку у меня получилось только спустя пару минут. Дрожащей рукой я высыпал себе на ладонь две таблетки и поднёс их к губам.
Но…
Но кто-то перехватил моё запястье, останавливая движение руки, - два круглых колёсика выскользнули и покатились по полу с тихим стуком.
Я не слышал, как открылась дверь. Я не чувствовал ничьего присутствия из-за паники, но теперь отчётливо ощущал, как кто-то сжимает мою руку, чтобы я не сопротивлялся, и прижимается ко мне со спины.
- Я же уже говорил, что таблетки вредны и портят запах… - обжигающий шёпот на ухо.
Часть 4
Byz – The Party Is In You
Я не двигаюсь. Его запах накрывает меня с головой, и мне кажется, что он плотной массой укутывает меня, словно кокон. Я не могу пошевелиться, я даже думать разумно не могу, потому что единственное словно, которое вертится у меня в голове, – это «нет». Мурашки проходят по коже, когда его пальцы сжимают моё запястье чуть сильнее, спиной я чувствую его грудь, я чувствую, как он дышит.
- Упрямое создание, - говорит он. – Отдай.
Я пытаюсь вывернуться и спрятать банку со спасительными таблетками, но альфа оказывается шустрее. Он перехватывает мою вторую руку, легко разжимает мои дрожащие пальцы и отнимает пузырёк – я слышу, как бедные его жители стукаются о стенку, словно просят о пощаде. Парень отталкивает меня от себя – я шатаюсь и хватаюсь за холодные края раковины, чтобы не упасть, и кошусь на него. Альфа подходит к кабинке и ногой распахивает дверь, словно брезгует касаться её своей кожей. Я вижу его спину, закрывающую маленький проход и унитаз. Она широкая и крепкая, окутанная в широкую футболку фиолетового цвета. Джинсы белые, кеды тоже. На голове чёрные брейды и бандана, как в старые добрые времена. Мне кажется, что он совсем не изменился.
Том.
Он придерживает подошвой кед дверь, чтобы она не закрылась, и открывает пузырёк. Я не вижу, что он делает, но догадываюсь.
- Эй, отдай, придурок, это не твоё! – возмущаюсь я.
- Заткнись, - резко обрывает меня он, и я покорно замолкаю.
От его голоса бросает в дрожь, и я понимаю, что он злой и раздражённый. Мне кажется, что он был таким ещё до встречи со мной, хотя мне всё равно. Пусть делает, что хочет, я всегда могу купить себе ещё банку, если будет нужно.
Я слышу, как таблетки падают в воду, затем смываются куда-то в неизвестном мне направлении, сожранные унитазом-монстром (я теперь их буду ненавидеть, фу, плохие унитазы), Том выбрасывает пустой пузырёк в мусорное ведро, а затем разворачивается и выходит из кабинки – дверь сама собой закрывается, ударяясь о косяк, но Каулитц не обращает на неё никакого внимания. Он смотрит на меня в упор, и мне становится жутко. Он почти не изменился, только взгляд стал каким-то странным. Не таким, как я его помнил. Я никак не мог понять, что с ним не так. А что-то было определённо неправильно.
- Узнаю, что ты пьёшь их, - убью, - спокойно говорит Каулитц, останавливаясь недалеко от меня.
И я тут же тону в негодовании: какого чёрта этот придурок заявился сюда и командует мной, словно я его омега. Чёрт, такая странная фраза: «его омега». Даже приятно…
Нет! Обойдётся. Пусть подр*чит на моё фото.
- Ты мне никто, чтобы указывать, что делать.
Я вырываюсь из плена его запаха и теперь чувствую себя немного свободней. Кажется, я смог побороть себя, хотя мне повезло, что до течки несколько дней.
Я разворачиваюсь и беру сумку, начиная запихивать обратно все мелкие предметы, которые вывалил на раковину, пока искал таблетки. Я слышу его шаги, затем боковым зрением вижу, как парень облокотился рядом со мной рукой о стену. И как не побрезговал ещё?
- Я знаю, что ты тоже чувствуешь это, - спокойно говорит Том.
Я поджимаю губы.
- Ты о чём? – делаю вид, что не понимаю, хотя в голове так и крутится мысль о его запахе.
Я хочу чувствовать его вечно…
- Ты прекрасно знаешь, о чём я, - альфа склоняется ниже, и я каждой клеткой кожи чувствую, как его запах обволакивает меня опять.
Я нервно закидываю в сумку кошелёк, телефон, зеркало, которое вываливается обратно, и мне приходится снова попытаться засунуть его внутрь, и пока я утрамбовываю вещи, я думаю о запахе. Том словно ставит на мне метку, хотя я никогда не испытывал этого, но сейчас просто уверен, что это именно так.
Я уже готов покориться ему и сдаться, но тут я вспоминаю последнюю нашу встречу, когда он уничтожил мои чувства, и невидимая ответная волна ударяет по ближайшему пространству, заставляя запах альфы отступить. Я выиграл этот бой.
Я застёгиваю сумку и отступаю.
- Помнится, что ты мне сказал искать кого-то другого, - бросаю я и разворачиваюсь. – Позволь, я так и сделаю.
Я направляюсь к выходу, гордо выпрямив спину, однако всё равно слышу, как Том идёт следом.
- Ты сам виноват, - его голос серьёзный и спокойный, хотя я чувствую в нём дольки оправдания.
Я усмехаюсь, но не останавливаюсь.
- Из-за твоих таблеток я ничего не смог учуять! – он поравнялся со мной, но я быстро проскочил мимо парочки болтавших альф и ускорил шаг.
Каулитцу пришлось повозиться, чтобы обойти их.
- Твои проблемы, - говорю я, когда он почти догоняет меня.
Я огибаю какую-то парочку и шагаю к выходу. Я хочу домой, и теперь меня точно никто не остановит. Потому что я так решил.
- Послушай, Билл, - он хватает меня за локоть и останавливает, перегораживая путь. – Прости. Мне правда жаль, - он замолкает. – Дай мне ещё один шанс…
Я внимательно смотрю на него, на его раскаявшийся взгляд, честную мордашку, которой не было минуту назад в туалете, на его сдвинутые брови, но всё это меркнет под раздражённой гримасой и стальными глазами, когда он говорит мне, что не собирается выбирать мой запах. Снова эта колкая боль в груди. Я понимаю, что не смогу снова пережить это. Второй раз я сломаюсь стопроцентно.
- Поздно, Том. Уже слишком поздно.
Я аккуратно высвобождаю локоть. Каулитц что-то пытается сказать, но тут появляется Холт.
- Эй, Том, - он оттаскивает Тома на пару шагов в сторону. – Вот ты где…
Я пользуюсь моментом и скрываюсь в толпе альф, слыша у себя за спиной:
- Не сейчас Ник…
- Постой, я должен тебе кое-что сказать…
Я быстро оказываюсь на улице, вдыхая свежий воздух, словно спасительный глоток кислорода после того, как я вынырнул из-под воды. Прохладно. Я осматриваюсь, нахожу взглядом машину, на которой приехал сюда, и думаю, что Митч не сильно обидится, если я уеду отсюда, не предупредив его. Я быстро пересекаю расстояние до авто и забираюсь на заднее сидение – водитель подрёмывает за рулём, однако, когда хлопает дверь, он вздрагивает.
- Домой, - прошу я.
Я вижу, как из дверей клуба выскакивает Том. Он осматривается, но не замечает меня. Я поторапливаю водителя, а когда двигатель заводится и машина трогается с места, облегчённо вздыхаю. Что за день сегодня такой? Просто сумасшедший…
Одно радует, что завтра выходной. Я надеюсь, что меня никто не потревожит.
И я надеюсь, что больше никогда не встречу Тома Каулитца.
Часть 5
Muse – Supermassive Black Hole
Мне показалось, что я даже не смог заснуть, - я настолько сильно привык, что на сон у меня уходит от четырех до шести часов, что теперь просто не мог спать дольше. И это меня всегда бесило: выходной, а я не могу заснуть. Как же я жалок...
Я проснулся с мыслями о Томе. Почему-то я был уверен, что он мне снился, хотя я совершенно этого не помню. Я вообще редко вижу сны, но и те постоянно беспокойные и пугающие. Странные и без смысла. Совершенно без смысла.
Я еще какое-то время лежу в постели - часы услужливо указывают стрелками на десять утра. Десять чертовых противных утра. Солнца не было - небо было занесено серыми облаками, наверное, сегодня будет дождь, хотя я не уверен. Я в последнее время вообще не был ни в чем уверен - работа забирала у меня слишком много сил. Я жил, да и до сих пор живу на автомате. Модные показы, одежда, позы... Я не хотел никогда быть супермоделью, но у меня не было выбора. Все, чего я хотел, - это денег. В тот момент мне нужны были деньги.
Я никогда не вспоминал, что было после того, как я сбежал из школы, чтобы не видеть, Тома. Я никогда не хотел этого вспоминать, наглухо запечатав в глубине души. Возможно, когда-нибудь я расскажу об этом, возможно, я даже расскажу об этом всему миру, который всегда хотел знать моё прошлое, но не сейчас. Точно не сейчас...
Я откидываю одеяло - моего тела касается прохладный воздух, и я вдруг понимаю, что не хочу вылезать из теплой постели, но я быстро встаю и на носочках босиком иду в сторону двери. Кости ломит, словно я вчера бегал от Каулитца по всему городу до самого утра, кожа все еще покрыта мурашками.
Я захожу в ванную, понимая, что жутко хочу забраться в горячую воду и расслабиться. Мне нужен массаж...
Я закрываю за собой дверь и включаю воду, отрегулировав ее до нормальной температуры. Сам подхожу к зеркалу, хватаясь пальцами за края раковины. На меня смотрит уставшая омега, побитая и печальная, словно бы я никогда в жизни не был знаменитым.
Когда вода доходит до половины, я отрываюсь от своего отражения и подхожу ближе - пар поднимается вверх и замирает на окне, потолке и зеркалах, словно собираясь наблюдать за мной. Я развожу пену и поворачиваю кран, сразу стаскивая себя одежду и бросая её на корзину с грязным бельем.
Я забираюсь в ванну, поморщившись от немного горячей воды, и погружаюсь полностью, облегченно вздыхая.
Расслабляет. Давно я не принимал ванну, обычно обходясь душем. А сейчас я каждой клеткой кожи чувствовал себя просто прекрасно. Я вытянул руку, нашарив на тумбочке пульт, и включил медленную приятную музыку, затем откинул голову назад и прикрыл глаза. Мне снова захотелось спать, но я не позволял себе этого. Не хватало еще утонуть в собственной ванне в единственный нормальный выходной.
На следующей неделе у меня должна будет начаться течка, поэтому нормально не отдохнешь... Осталось меньше трех дней...
И еще этот Том... Надо прекращать его вспоминать, я же поклялся, что никаких альф в моей жизни никогда больше не будет.
От этих мыслей только головная боль...
Не успел я нормально расслабиться, как мой отдых прервал телефонный звонок. Чертыхнувшись, я приглушил музыку, оставив на пульте немного пены, и взял домашний телефон. Его знали только несколько человек, но звонил сюда только один омега.
- Привет, Митч, - я устало вздохнул, снова закрывая глаза.
- Привет, Билл, - Хьюер уже перестал удивляться, как это я догадываюсь о его звонках.
- Ничего не знаю, у меня выходной, - пробормотал я, затем опустился глубже в воду, но из-за этого пена попала мне в нос. Я фыркнул и привстал на локте.
- Знаю, Билл, - омега помолчал. - Но это срочно. Встретимся в парке на ** авеню? У кафе, где мы обедали в прошлый раз...
Я заскулил, борясь с желанием утопить телефон. Ехать куда-то с утра пораньше в свой выходной на встречу с Митчем совершенно не хочется. Я же просил его не беспокоить меня сегодня. Я так хотел побыть в одиночестве...
- Это займет всего несколько минут. Максимум 15, - заверил меня Хьюер, а я решил быстро сыграть на последней надежде:
- Если это так быстро, почему бы тебе не сказать об этом сейчас?
- Это не телефонный разговор, - вздохнул парень. - Извини, Билли, мне, правда, жаль, что я вот так выдергиваю тебя в твой заслуженный выходной, но это действительно важно...
Я вздыхаю и какое-то время молчу.
- Ладно, о’кей, я буду там. Когда?
- В 11.
- Хорошо...
Я сбросил вызов и снова откинулся назад, свесив руку с телефоном с края ванны.
Что ж, моя прелесть, тебе придется подождать, пока я вернусь с переговоров и снова в тебя залезу. На этот раз уже надолго...
Я улыбнулся и начал вылезать из воды, которая своими всплесками вяло протестовала моему уходу.
Я знаком с Митчем Хьюером больше четырех лет, однако мне всегда казалось, что я знаю его всю жизнь. Мы познакомились еще до того, как я начал модельный бизнес. Тогда у меня был трудный момент, меня только выпустили из больницы, где я лечил свою зависимость от таблеток, и я решил напиться в одном из клубов. Однако прямо на входе я столкнулся с этим милым блондином, который предложил мне поехать на одну из вечеринок, на подобии той, что проходила вчера после показа. Там меня заметил модельер и предложил мне работу, а я согласился. А потом Митч стал моим помощником, сказал, что такому как я постоянно нужна помощь. Он был занудой и так и остался ею. Однако он никогда не вырывал меня вот так по пустякам, значит, у него действительно что-то случилось.