========== Глава 1 ==========
Их выстроили в четыре ряда напротив главного здания комплекса Программы улучшения солдат. Сто человек, собранные из различных воинских подразделений, лишенные имен и званий, обезличенные донельзя: одинаковая униформа, почти одинаковые привычки к армейским порядкам, в чем-то даже одинаковая биография, разве что под одну машинку всех не подстригли прямо у ворот комплекса. Отличали их лишь порядковые номера на футболках, небольшие нашивки на рукавах — их паспорта на ближайшую неделю.
— Неважно, кем вы были в прошлой жизни, — монотонно вещали из динамика. — Сейчас вы просто солдаты. Вы добровольно согласились на то, что предстоит в будущем, а именно: лабораторные и полевые испытания, которые пройдут не все.
Все молчали. Солдаты, прошедшие не один бой, знали, хоть и смутно, что им предстоит: послужить своей стране, отдав тела для экспериментов по улучшению.
А еще им отлично заплатили за это самое участие. Даже правительственные идиоты понимали, что одного патриотизма будет недостаточно для вступления в Программу улучшения солдат, которая не гарантировала стопроцентного результата. Плюс, лишний шум от семей был ни к чему. Если что-то пойдет не так во время эксперимента, всегда можно будет сослаться на заранее выплаченную компенсацию.
— У каждого из вас будет индивидуальное расписание улучшений. Вы будете выполнять все распоряжения докторов. Вы не будете пытаться сбежать, хотя это и так понятно, я думаю, — продолжалось вещание.
Джек переступил с ноги на ногу и состроил еще более одухотворенное выражение лица на тот случай, если вдруг здесь есть камеры, и за ними наблюдают. “Косить под идиота” — так это называлось. На службе весьма помогало. Делаешь лицо тупого солдафона, и никто не пристает. А шепотки про фермерских сынков можно пропускать мимо ушей. В конце концов, именно фермерские угодья кормят этих кретинов.
— Жить вы будете по двое в комнате, чтобы иметь возможность приглядывать за соседом. Графики составлены так, что у вас будет возможность заботиться о соседней койке. Разумеется, медицинский персонал будет оказывать помощь, но главная забота о ближнем своем ляжет на ваши плечи.
Раздались смешки. Динамик никого не одернул, так что Джек слегка расслабился. Может быть, казарменные порядки здесь все-таки царить не будут.
— Разбили мы вас по парам достаточно просто. Образуйте сотню. Номера пятьдесят и сто живут вместе.
Смешки снова усилились. Здесь, видимо, никто не требовал неукоснительного соблюдения армейской дисциплины. Пятидесятого и сотого попихали локтями в бок, поинтересовались, когда уже свадьба. Динамик молчал, давая возможность всем желающим пошутить и успокоиться.
“Значит, мне достался Двадцать Четвертый”, — Джек скосил глаза в сторону первых рядов, но ничего интересного не увидел. Оставалось надеяться, что сосед будет хотя бы дружелюбным. Уживаться Джек привык с самыми разными людьми, но не в условиях такой психологической напряженности, как здесь. А ведь соседу еще нужно будет вручить свое почти бездыханное тело для того, чтобы тот его обиходил.
— И напоминаю, что по условиям Программы вы не имеете права называть своих имен. Здесь вы только номера, привыкайте к этому. В этих стенах никого не волнует ваше прошлое. Лишь ваше будущее в роли усовершенствованных солдат, — динамик от напора пафоса слегка захрипел.
Джек ничего зазорного в этом не видел. За ту сумму, что он отправил своим родителям, можно хоть по номеру, хоть “мой господин” величать кого угодно. Продажная душа, если так кому-то хочется, но если эти деньги помогут семье выжить, восстановить поля после неурожая и нанять еще пару рабочих рук, сократив нагрузку на отца — Джек готов был хоть канкан на столе сплясать. Если стол выдержит.
Ну и простого желания сделать мир хоть чуточку лучше, истребив побольше всяких скотов, никто не отменял. Во время службы в армии Джек видел слишком много грязи, чтобы оставаться равнодушным. Возможно, это было не совсем правильно, но он подписал согласие на участие в Программе усовершенствования солдат еще и потому, что это поможет ему в желании сделать жизнь вокруг чище.
— Расходитесь.
— Сейчас как разойдусь, — проворчал себе под нос Джек.
Они все были хорошо знакомы с понятием дисциплины, так что столпотворение не устроили. Тут и там раздавались смешки и приветственные возгласы. Солдаты еще умели радоваться, не считали происходящее чем-то серьезным. Подумаешь, парочка уколов, зато потом можно будет с гордостью говорить, что поучаствовал в серьезном правительственном эксперименте.
— Так, у меня проблемы с арифметикой. Восемьдесят шесть — это…
— Я твой! Видишь, у меня номер четырнадцать на футболке, это судьба!
— Ооо, моя вторая половинка, я нашел тебя! — и снова смех.
Джек невольно улыбался, слушая это все, шарил взглядом вокруг. Кто же ему достанется? Может, вон тот, смешливый и вертлявый парень-араб, у которого вроде виднеется двойка на нашивке, жаль, отсюда не разглядеть вторую цифру? Нет, он подошел к Семьдесят Пятому. Или вон тот, спокойный молчаливый азиат, номер которого вообще отсюда не рассмотреть? Нет, он подошел к Семнадцатому.
Постепенно пространство вокруг пустело, Джек все больше приунывал. Взгляд то и дело цеплялся за прислонившегося плечом к стене здания высокого мрачного латиноса, который тоже особенно не горел желанием разыскивать свою половину. Каждый раз, как к нему подходили, сердце Джека стучало. “Давай, уведи его”, — безмолвно просил он. Но латинос отрицательно качал головой в ответ на предъявленные номера и оставался на месте. И все чаще косился на Джека. Наконец, оттолкнулся от стены и направился к нему.
— Двадцать Четвертый.
— Даже близко не угадал, — глупо ответил Джек. — Я из седьмого десятка.
Его бесцеремонно взяли за плечо, чуть повернули, чтобы появилась возможность рассмотреть номер.
— Семьдесят Шестой. Отлично, Солнышко, теперь будешь со мной жить.
— Еще раз назовешь Солнышком — врежу, — зло пообещал Джек.
— Нам запрещено друг друга калечить, Солнышко, ты забыл? К тому же, что ты так истеришь, я вроде как ничего особо с тобой и не сделал. Пока что.
— А делалка не отвалится? — фыркнул Джек. — Тоже мне, мексиканский ягуар нашелся. О, точно. Будешь звать меня Солнышком, буду звать тебя Котиком.
Латинос пару минут поразмышлял, потом расплылся в ухмылке.
— Договорились, Солнышко!
Джек ему не врезал лишь потому, что все происходящее внезапно показалось забавным донельзя. Подумаешь, дурацкое прозвище, зато ласковое, не Цыпленок хотя бы. К тому же, если каждый раз отзываться, оно быстро отвалится, когда Двадцать Четвертый поймет, что эта шутка не задевает жертву, да и приелась уже.
— Бери свои шмотки, Солнышко, и топай ко мне, у меня комната самая лучшая, — деловито распорядился Двадцать Четвертый. — Я с утра уже успел ее забить, пока вы все умывались и зевали.
— С чего ты взял, что она самая лучшая?
— Она недалеко от лаборатории, тащить друг друга будет легче, если вдруг решат, что мы должны в буквальном смысле взвалить на плечи своего соседа. И не совсем рядом, так что слышать вопли других подопытных не будем. А еще лестница в подвал сразу напротив, так что в душе раньше всех окажемся.
Джек ухмыльнулся и предпочел направиться за своими вещами. Привезли их сюда всех вчера вечером, ночевать загнали в спортивный зал, благо, что спальные мешки были у всех. Теперь стоило освободить импровизированную ночлежку.
Другие номера тоже собирали вещи, переговаривались друг с другом, не особенно заботясь о том, успели они познакомиться с вечера или нет. Джек про себя улыбался: все были такими веселыми и полными надежд.
— Не могу поверить, что меня выбрали, — поделился с ним взъерошенный Пятнадцатый.
— Привыкай, — рука Джека сама потянулась пригладить эти вихры. — За что тебя вообще сюда отправили? Ты где служил?
— Полгода на Ближнем Востоке. Эй, перестань меня трепать.
— Все-все, уже убрал руки. Удачи, малыш.
Пятнадцатый и в самом деле был щуплым, мелким, его лохматая макушка еле доставала Джеку до середины груди, и выглядел всего-то лет на восемнадцать. Впечатление могло быть обманчиво, разумеется, но здесь негласно не поощрялось трепаться о своем возрасте, имени, звании и бывшем месте службы, тем более, что зачастую оно само по себе было достаточно засекреченным. Как у Джека, например.
— И тебе тоже удачи, здоровяк. Напарник классный достался?
Джек заметил направляющегося к ним Двадцать Четвертого.
— Неа, полный отстой, — шепотом сообщил он. — Но еще не догадывается, какой сюрприз ему подкинула судьба.
Пятнадцатый захихикал и поспешил схватить вещи и направиться к своему соседу, спокойному и несколько отрешенному парню лет двадцати четырех.
— Попрощались, Солнышко? — хмыкнул Двадцать Четвертый.
— Ага. Веди, Котик.
Это прозвучало чересчур громко, все взгляды устремились на них.
— Какие нежности, — хохотнул кто-то.
— Любовь с первого взгляда, — отшутился Джек.
Его прихватили за бедро.
— К концу Программы мы тут вообще поженимся, — Двадцать Четвертый старательно растянул губы в улыбке. — Если выживем.
Это прозвучало довольно зловеще, Джек поежился, чувствуя струйку холода по спине. И сквозняк из приоткрытой двери тут явно был ни при чем. Он поспешил отойти от соседа, взять сумку и закинуть ее на плечо.
— Веди. Через порог комнаты на руках переносить необязательно.
Двадцать Четвертый двинулся к жилому блоку. Джек шагал за ним, молча. Говорить пока что было не о чем.
— Вас ждут в комнатах коммуникаторы, — ожил динамик. — Надеть и не снимать никогда, даже в душе, буквально сродниться с ними.
Эти динамики вообще были понатыканы всюду, как и камеры. Джек надеялся, что хотя бы в душе этих самых камер не будет, хотя сомневался, что право на приватность подопытных крыс здесь кого-то волнует. Что ж, если вслух обсуждать ничего не будут, можно и потерпеть.
На дверях комнаты висел листок. Джек подошел, глянул на него и приложил все усилия, чтобы не заржать на весь коридор. Это все пагубное влияние младшей сестры и ее идиотского увлечения, не иначе. Или нервы.
— Сам вешал? — сдавленно спросил он.
— Надо же было как-то обозначить что территория занята, — пожал плечами Двадцать Четвертый. — Потом выставят электронные табло с номерами, когда все заселятся. А что?
— Ничего, — покачал головой Джек.
Двадцать Четвертый внимательно изучил листок, на котором было выведено “24/76”, пожал плечами и открыл дверь. Причин веселья соседа он не понял, а объяснять Джек не собирался.
— Проходи.
Джек зашел в комнату. Все стандартно: две койки, стол, два табурета и один на двоих шкаф для вещей. Хорошо, что этих самых вещей у них мало. Он принялся распаковывать сумку.
— Твоя койка слева. Полки в шкафу — две нижние.
— Почему это?
— Не люблю утреннее солнце. И я выше ростом.
Джек не стал говорить, что рост у них разнится едва ли на дюйм, молча принялся складывать одежду. Трусы. Носки. Майки. Пара футболок. Штаны. Плавки, их наличие обговаривалось в условиях контракта дополнительно. Вряд ли понадобится больше, чем это все. Программа не предусматривала выхода с территории комплекса, так что тащить с собой кучу багажа смысла не было. Да и в принципе все имущество Джека влезало в эту самую сумку, выданную Программой. Полотенце. Бритвенные принадлежности, зубная щетка, коробка бытовых мелочей вроде иголки и катушек с нитками. Мини-аптечка на всякий случай.
Постельное белье выдавала Программа, хотя бы это не пришлось с собой тащить. Как и мыло и иные расходные мелочи.
— В каком звании ты был? — спросил Джек, чтобы хоть как-то поддержать разговор. — Я знаю, что нам нельзя, но хоть намекни.
— Старший офицерский состав. А ты?
— Младший офицер, — он закинул спальный мешок на шкаф, отошел к своей койке, взял браслет-коммуникатор, нацепил на руку и сразу же полез посмотреть, что там есть.
Календарь с какими-то обозначениями. Два календаря, его и Двадцать Четвертого. Расписание процедур обоих. Видимо, чтобы они всегда знали, где их сосед находится.
— Особенно меня радует вот этот период в расписании, — хмыкнул Джек. — Белый.
— Свободное время? Не обольщайся, Солнышко, вряд ли мы им сумеем воспользоваться. Будем лежать пластом и радоваться, что от нас отвалили с их шприцами, трубками и прочими облучениями.
— Да ты пересмотрел научной фантастики. Наверняка нам просто выдадут пару таблеток, потом заставят их тестировать на себе на предмет, быстрее ли мы стали бегать. Ничего не получится, эксперимент будет признан провалившимся, а мы разъедемся по своим военным базам.
Коммуникаторы замигали.
“Солдатам подойти в медпункт для получения лекарств”.
— Ну вот и началось, — прошептал Джек.
Внутри поселилось странное предвкушение чего-то грандиозного, легкий холодок, приятно щекочущий. Двадцать Четвертый фыркнул.
— Не делай такое восторженное лицо, Солнышко, ты пока что не снимаешься для патриотических плакатов.
— Особенно меня радует это “пока”.
В коридоре около медпункта выстроилась дисциплинированная армейская очередь, впрочем, быстро движущаяся. Некоторые солдаты таблетки глотали сразу же с ладони, выйдя из кабинета. Когда очередь дошла до Джека, ему в ответ на названный номер вручили три голубые капсулы в желатиновой оболочке. Краем глаза Джек заметил, что Семьдесят Пятый получил четыре желтые круглые таблетки.
— Двадцать четыре.
— У вас укол.
— Подожду тебя в коридоре, — сказал Джек. — На всякий случай.
— Не волнуйтесь, молодой человек, — ласково сказал доктор. — С вашим другом ничего не случится, это пока что не начало процедур, просто… необходимость некоторых прививок, которые не были проставлены заранее.
— Если вам нужна вода, номер семьдесят шесть, можете взять стакан у меня на столе, — сказала медсестра.
Джек отказываться не стал, глотать насухую лекарства он не любил, даже если они были облечены в скользкую оболочку. Заодно, пока он пьет в кабинете, можно посмотреть, что будут делать с Двадцать Четвертым. Подумаешь, отошел пациент в сторону и мучительно принимает таблетки.
Двадцать Четвертый скинул футболку. Джек оценил его мускулатуру, слегка позавидовал, потом утешил себя старой истиной про размеры шкафа, напрямую сопряженные со звуками его падения.
— Больно не будет, — утешил доктор, вводя иглу. — Все. Готово. Если поднимется небольшая температура, это ничего, не волнуйтесь.
Джек подумал, что этому милому и немного усталому доктору следовало бы работать с детьми, а не с военными. Утешал бы их, уговаривал не бояться уколов, кормил таблетками малышей. Впрочем, иногда бравые вояки ничуть не лучше детей.
— Можете забрать своего друга, Семьдесят Шестой.
Двадцать Четвертый повел плечами, натянул футболку.
— Какие-то таблетки мне принять сейчас нужно? — отрывисто спросил он.
— Нет, ничего такого. Свободны.
Коммуникатор имел на этот счет свое мнение.
“Завтрак”, — гласило сообщение.
Долго искать столовую не пришлось, в комплексе все было заботливо подписано, еще и стрелки присутствовали. Джек внимательно изучал надписи, хотя все эти “Зона Б”, “Линия лабораторий 9”, “Зона релаксации. Уровень 1” ему ничего не говорили. Более-менее знакомыми были только “Тренировочный полигон (базовый)”, “Столовая”, “Тир (без симуляции)”.
— Как себя чувствуешь? — спросил он, чуть приотстав от остальной группы и поравнявшись с Двадцать Четвертым.
— Нормально пока что. Не бойся, Солнышко, если я захочу упасть на пол в судорогах, ты об этом узнаешь самым первым.
Джек сердито фыркнул и ускорил шаг, намереваясь усесться за стол с кем-нибудь, кроме своего соседа, благо что столы были рассчитаны на десятерых.
— А кормить будут неплохо, — задумчиво сказал Девятнадцатый, который при своем росте в шесть с половиной футов прекрасно видел всю раздачу. — Заботятся.