Глава 1.
Елена открыла глаза, и ей сразу же захотелось зажмуриться. Потому что над ней нависал неопрятного вида мужик и что-то орал, размахивая кулаками.
Орал он по-английски, но Елена от потрясения ничего не могла понять, кроме отдельных фраз.
— … Эйлин, сука… И твой выродок… Попробуй еще раз достать при мне эту свою палку, ведьма чертова, еще и не так получишь!
Мужик проорал последнюю фразу прямо в лицо Елены, и на нее пахнуло жутким перегаром. Она поморщилась и закрыла глаза, и в этот момент почувствовала, что к ней прижимается маленькое теплое тельце. Тельце содрогалось, как поняла женщина, от рыданий, но ребенок не издавал ни звука – плакал молча, видимо, чтобы не спровоцировать мужика еще больше.
Глаза Елены распахнулись, и она посмотрела вниз. К ее бедру прижимался маленький, нелепо одетый и очень худенький ребенок. Он уткнулся лицом в замызганную юбку, которая была на ней надета, и Елена видела только черноволосую вздрагивающую макушку. Определить возраст и пол ребенка не было никакой возможности, пока женщина не вспомнила насмешливый голос Игрока: «Как тебе перспектива стать матерью трехлетнего пацана?» Значит, это мальчик, и ему три года. Внезапно уставший мозг зацепился за понимание, что это ее сын. Ее мальчик. На какое-то мгновение она отстранилась от происходящего, полностью отдавшись внезапно проснувшемуся материнскому инстинкту. «Эта пьяная свинья смеет орать на Моего ребенка?!» — эта мысль заставила Елену распрямить плечи и прямо посмотреть на все еще стоящего рядом мужика.
Ее захлестнула дикая ярость: на эту женщину, в теле которой она оказалась, на это подобие мужчины, который, сжимая кулаки, нависал над ней и ее мальчиком, на собственного мужа, который действительно оказался козлом, раз посмел бросить их - Елену просто затрясло. Два мира в ее голове перемешались, и она ничего уже не соображала, осталось только одно желание: отгородить своего малыша от пьяной угрозы.
Кончики пальцев потеплели, и она совершенно бездумно направила руки на мужика. Горячая воздушная волна, сорвавшаяся с рук женщины, ударила пьяного урода в грудь. Сила удара была такой, что его отшвырнуло к противоположной стене, о которую он ударился и затих, бесформенной кучей свалившись на пол.
Елена посмотрела на свои руки, затем перевела взгляд на ребенка, который задрал голову и теперь глядел на нее огромными и очень темными глазами.
— Тише, маленький мой, все будет хорошо, — она опустилась перед сыном на колени и судорожно обняла. – Иди на кухню, я сейчас приду, и мы что-нибудь поесть приготовим. – Мальчик кивнул, покосился на начавшего шевелиться мужика и юркнул в приоткрытую дверь. Елена намеренно отослала его на кухню. Она понятия не имела, есть ли у ребенка собственная комната, но рассудила, что кухня должна быть в каждом доме.
После того, как мальчик убежал, Елена плотно закрыла дверь и подошла к мужику, на ходу вспоминая все эпитеты, которые она слышала из уст сантехника ЖЭКа Павлуши, когда тот приходил починить кран. Про себя Елена сильно сокрушалась скудности английского языка, который не сможет передать и десятой доли того, что она хотела бы донести до этого мерзавца.
Тобиас Снейп открыл глаза и теперь настороженно наблюдал за приближающейся женой. Он не понимал, что происходит, но забитая и молча сносящая все его выходки Эйлин как-то внезапно и резко изменилась. Взять хотя бы то, что она применила к нему магию, хотя раньше даже посуду старалась мыть руками, хоть и не была к этому приучена с детства. А женщина тем временем подошла вплотную и резко наступила ему на руку. Тобиас застонал, а Елена презрительно усмехнулась. Порода подобных людей, похоже, одинакова во всех реальностях. Стоит дать им отпор, и они превращаются вот в такое скулящее нечто. Подождав минутку, она еще сильнее придавила руку мужика и разразилась заготовленной речью. То, что она говорила, он редко слышал даже на своей фабрике и никак не мог понять, откуда о таких вещах известно жене, которая, кроме их городка, немагический мир вообще не знала. Тобиасу было невдомек, что он попал не в то место и не в то время. Если бы не все злоключения, которые свалились на Елену за двадцать восемь дней, она сейчас стояла бы перед ним и мямлила, а если бы он ее ударил, просто разрыдалась бы.
— Значит так, слушай меня внимательно, козел, — Елена говорила ласковым мягким голосом, почти шепотом, чтобы снова не напугать мальчика - она была абсолютно уверена, что ребенок сейчас сидит на кухне и напряженно ловит каждый звук, который раздается из этой комнаты. Как зовут мужика, Елена не знала и выяснять пока не собиралась, поэтому решила ограничиться эпитетами. – Ты сейчас очень быстро собираешь свои вещи и выметаешься из моего дома, понял?
— Это мой дом! – заорал мужик и тут же взвыл от боли - в руке что-то хрустнуло, но женщина не обратила на это никакого внимания.
— А ну, заткнись. Если ты еще раз откроешь свою пасть и напугаешь моего сына, я тебе ту палку, про которую ты упоминал, вставлю в задницу и буду проворачивать до тех пор, пока ты в Сохо не сойдешь за завсегдатая, и никто тебя за девственника не примет, когда ты продаваться за еду будешь, понятно? Насчет того, чей это дом – суд решит, а сейчас выметайся, пока я полицию не вызвала.
Она отошла в сторону, освобождая руку мужика. Тот поднялся и, бурча что-то угрожающее, направился к выходу.
Елена дождалась, когда за ним с грохотом захлопнется дверь, и тяжело опустилась на старенькую продавленную софу, стоящую почему-то посреди комнаты.
— Он ушел, да? – послышался тоненький голосок, и она увидела ребенка, который протиснулся в комнату. Подбежав к ней, он вскарабкался на колени и уткнулся куда-то в шею.
Елена кивнула. Она не питала никаких иллюзий: мужик вернется, причем еще более злым, чем ушел. За себя она не боялась, то настроение, которое посетило ее при разговоре с Игроком, еще не прошло, но она за какой-то час научилась бояться за этого маленького человечка, который сейчас перебирал ее волосы, крепко обнимая за шею. Значит, нужно было уходить. Вопрос - куда? Она немного отстранила сына и посмотрела ему в глаза.
- Маленький, пойдем на кухню, может, найдем чего-нибудь поесть, - Елене хотелось плюнуть на все, подхватить на руки ребенка и сбежать, лучше всего в ту реальность, из которой ее вытащил Игрок, но она отбросила на время глупые мысли и решила сделать то, на что была способна в данную минуту - покормить сына.
Кухня нашлась быстро, вообще на первом этаже комнат было всего две: убогая гостиная и не менее убогая кухня, так что Елена не ошиблась с выбором двери. В древнем холодильнике обнаружилось молоко, в шкафу она нашла какие-то хлопья. Ничего похожего на микроволновку в пределах видимости не наблюдалось, поэтому пришлось разбираться с допотопной газовой плитой, чтобы подогреть молоко. Мальчик ел очень аккуратно для своего возраста - и очень быстро. Когда его тарелка опустела, а сама Елена догрызла какой-то сухарик, найденный в шкафу, она решила, что лучше не тянуть со сборами. Опустившись перед сыном на колени, женщина спросила:
— Послушай, малыш, ты не помнишь, где я храню все бумаги, документы, деньги? – тот серьезно кивнул и, спрыгнув со стула, побежал по лестнице куда-то на второй этаж.
Бумаги, а также немного денег, нашлись в шкафу, под кучей носков. Женской одежды было очень мало, а детской Елена вообще не нашла.
Устроившись на кровати с кучей документов, женщина принялась их изучать. Мальчик прилег рядом, положив голову на колени матери, и задремал.
Из бумаг Елена узнала, что ее зовут Эйлин Снейп, в девичестве Принц, мужика зовут Тобиас, и он является ее мужем, а ее сына зовут Северус. Все это время она нежно перебирала мягкие волосики мальчика, который тихо сопел у нее на коленях. Дом действительно принадлежал Тобиасу. Но оставаться в этой дыре в планы Эйлин - она решила даже в мыслях называть себя так - не входило.
За долгосрочное будущее она не беспокоилась: Эйлин все еще оставалась переводчиком, и вдобавок ко всему, у нее внезапно возникло преимущество - знание русского языка, что, насколько она помнила, в Англии считалось экзотикой.
Денег оказалось маловато, но она выгребла абсолютно все, что нашла в доме, перетряхнув всю одежду мужа и обнаружив несколько заначек в самых неожиданных местах. В это время она вынуждена была оставить Северуса одного - ребенок свернулся в компактный клубочек на огромной кровати и спал.
Эйлин выбрала из одежды пару вещей, которые можно было надеть без содрогания, и отправилась в ванную. Как включить теплую воду, и можно ли это сделать вообще, она так и не поняла - пришлось наскоро ополоснуться под холодным душем. Юбка, которая больше напоминала половую тряпку, осталась валяться в ванной, и теперь на ней были джинсы и неброская зеленая кофточка. Из верхней одежды нечто похожее на женское пальто Эйлин оставила там, где нашла, когда выглянула на улицу и убедилась, что на дворе лето.
Так что все ее вещи вместе с бумагами и деньгами уместились на дне чемодана, который она нашла все в том же шкафу. Умывальные принадлежности тоже много места не заняли. То тряпье, которое принадлежало Северусу, Эйлин вообще брать не стала, поставив на второе место в своем воображаемом списке покупку хоть какой-нибудь одежды для ребенка. Первое место занимало желание убраться отсюда подальше.
О том, что произошло, когда она вырубила Тобиаса, Эйлин решила не думать. Проснувшийся Северус сразу понял, что они собираются сбежать, и принялся помогать матери со сборами. Игрушек у него не было, как у самой Эйлин не было ни украшений, ни косметики. Хотя косметика ей бы не помешала, думала женщина, разглядывая себя в зеркале. Третьим пунктом в списке стало приобретение делового костюма и косметики, а также посещение парикмахерской. Для переводчика внешность находится далеко не на последнем месте. А для этого нужны деньги, которых нет.
Но Эйлин решила пока не думать о таких вещах. Всегда можно было найти халтурку по переводам каких-нибудь текстов, главное - искать.
Серьезность Северуса и его готовность идти куда угодно из родного дома вновь подняли волну ярости в неконфликтной в любое другое время женщине. С трудом взяв себя в руки, она посмотрела на сына, который целенаправленно стаскивал на кровать какие-то книги и другие странные вещи. Котел, какие-то мешочки. Последней на небольшую горку вещей легла палочка. Тяжело дыша, малыш сел рядом с вещами и с беспокойством посмотрел на мать.
Эйлин взяла первую попавшуюся книгу и посмотрела, что там такого важного, что ребенок просто не мог представить их без этих вещей.
— Левиускулус, — прочитала Эйлин вслух. – Резкий хлесткий взмах палочкой и указание на вещь. Вещь теряет свою массу и делается практически невесомой. Не действует на живых существ. Отмена – Фините Инкантатем направленной на вещь палочкой. – Эйлин быстро посмотрела на обложку, она была просто синей без каких-либо опознавательных знаков. Зато на первой странице она прочитала «Чары», учебник для шестого курса. Эйлин посмотрела на палочку, затем на кучу вещей на кровати, затем опять на палочку. Быстро уложив в чемодан все, что притащил Северус, она направила на ставшую просто неподъемной поклажу палочку. С пятой попытки у нее получилось. Во всяком случае, тело «помнило» какие нужно совершать движения, а с дикцией у Эйлин никаких проблем не было.
Решив не радоваться раньше времени, Эйлин нашла в книжке чары по изменению размера одежды. Она вывалила все вещи Тобиаса из шкафа и отобрала несколько приличных штанов, джинсы, почти новый свитер, несколько футболок и пару рубашек. Провозившись около часа, она сумела подогнать несколько вещей под размер Северуса. При этом половина отобранной одежды оказалась безнадежно испорчена. Но самое главное, ей удалось одеть сына в приличные брюки и рубашку, а еще засунуть в чемодан пару футболок, джинсы и свитер, а также смену белья. Эйлин аккуратно упаковала палочку и учебник, переложила немного денег в карман и подхватила сына на руки - весил мальчик гораздо меньше, чем другие дети в его возрасте. Через минуту в доме уже никого не было; дверь осталась не заперта.
Улица, на которой располагалось жилище Тобиаса Снейпа, была такой же убогой, как и сам дом. До ближайшей стоянки такси, которая располагалась через две улицы, Эйлин и испуганно притихший Северус почти бежали, а потом довольно быстро и недорого добрались до вокзала.
Эйлин решила, что наиболее востребованными ее услуги могут оказаться в портовых городах, поэтому ехать нужно было либо в Ливерпуль, либо в Глазго.
Лондон отпадал из-за гипотетической дороговизны. Поезд в Глазго отходил через полчаса и уже стоял на путях, дожидаясь пассажиров. К тому же на этом направлении билеты на двухместное купе стоили как-то подозрительно дешево. Сочтя это знаком свыше, и не обратив внимания на другие рейсы, женщина купила билеты. Выбор был сделан. Думать о разводе пока было рано, у нее элементарно не хватило бы на это средств, разбираться в магии в поезде Эйлин не решилась, поэтому женщина дала Северусу еды, купленной здесь же на вокзале, и устроила уставшего ребенка на сиденье, а потом села рядом и закрыла глаза.
У нее появилось время, чтобы все тщательно обдумать и во всем разобраться.
Глава 2.
Расстояние от Бирмингема до Глазго составляло примерно четыреста пятьдесят километров. Или пять часов езды на поезде - если он был экспрессом и ехал без остановок. Но Эйлин купила билеты на поезд, который останавливался возле каждого столба, поэтому весь путь занял почти двенадцать часов. Но это женщину вполне устроило, ведь таким образом они приезжали в город поздним утром, а не посреди ночи.
Эйлин не спала всю ночь, пытаясь анализировать то, что успело с ней случиться за двадцать девять последних дней. Анализировалось плохо: она никогда не была сильна в логике, мысли постоянно перескакивали с одной на другую и не собирались выстраиваться в четкую линию.