Одна Вторая Симбиоза (https://ficbook.net/authors/200747)
Tokio Hotel
Пейринг или персонажи:
Том Трюмпер/Билл Каулитц, второстепенные.
NC-17
Слэш (яой), Ангст, Драма, Психология, Hurt/comfort, AU
OOC, Насилие, Нецензурная лексика
Макси, 121 страница
19
закончен
Помоги мне. Я просто не знаю, что мне делать. Это перешло все границы. Нельзя больше списывать все на капризы избалованного славой мальчишки. Это уже настоящий сдвиг.
Посвящение:
Мыши. Тебя в психологию потянуло, а я мучайся…
Если вдруг… Спросите.
Первый макси, на который замахнулась. Еще и не от первого лица. Трудновато дается…
Том
Билл
Баннер – http://2.firepic.org/2/images/2014-10/05/yuomuedyb09c.jpg
Карина 2402, спасибо :)
Содержание
Содержание
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
1.
– Ты понимаешь, о чем меня просишь? – спросил высокий, совершенно седой мужчина.
– Да. И я бы никогда не попросил тебя об этом, если бы у меня был выход. Но его нет, – уверенно ответил его собеседник.
Сидя в больших удобных креслах, стоящих в кабинете заведующего кафедрой клинической психологии Калифорнийского университета Лос-Анджелеса Фрэнка Эдвардса, они ненадолго замолчали, думая каждый о своем.
Репутация хозяина кабинета была безупречной. Его уважали и любили как студенты, так и коллеги по работе. Этот высокий, крепкий пятидесятидвухлетний мужчина с белоснежными волосами и удивительными темными, невероятно живыми глазами, отличался абсолютным отсутствием лоска и заносчивости. Видя его впервые, никто и предположить не мог, что шумный, добродушный человек, очень похожий на медведя из детской сказки, является профессором университета. Его оптимизму и увлеченности своим делом мог позавидовать любой. Своим энтузиазмом, жизнелюбием и интеллектом он покорял своих собеседников с первых минут разговора и навсегда. Им восхищались. Ему верили.
Несмотря на то, что детей у профессора никогда не было, студенты относились к нему как к своему отцу. Некоторым из них он стал даже ближе. Он помогал им, поддерживал, защищал перед другими преподавателями и искренне гордился, когда кто-то из них добивался успехов. Они действительно являлись его семьей. Семьей, которую он любил безгранично и преданно, и которая отвечала ему взаимностью.
Вся его жизнь крутилась вокруг университета и его обитателей. Друзей за его стенами у профессора Эдвардса было очень мало, и сейчас один из них, самый близкий, сидел напротив него и просил о помощи.
– Послушай меня, Дэвид…
– Нет, Фрэнк, это ты послушай меня, – мужчина, которого профессор назвал Дэвидом, глубоко вздохнул и устало провел рукой по лицу. – Мне нужна твоя помощь. Очень нужна. Я прошу тебя как друга, как одного из самых близких для меня людей. Помоги мне. Я просто не знаю, что мне делать. Это перешло все границы. Нельзя больше списывать все на капризы избалованного славой мальчишки. Это уже настоящий сдвиг. У него совершенно сорвало крышу. Понимаешь? Я не могу с ним справиться. Он рушит все, что я создавал долгие годы. Иногда я ловлю себя на мысли, что боюсь его. Боюсь того, что он выкинет в следующий момент. Благодаря ему я живу как на пороховой бочке. Я просто больше так не могу.
Дэвид Йост, продюсер молодежной, очень популярной группы, в этой жизни всего добился сам, чем невероятно гордился. Но с проблемой, возникшей у него сейчас, справиться самостоятельно не мог. Напористый, энергичный, очень уверенный в себе, сейчас он смотрел на друга с несвойственной ему робостью.
– Почему ты официально с этим разобраться не попробуешь? Найми ему кого-нибудь. Я могу порекомендовать несколько отличных психиатров…
– Ты серьезно думаешь, что я не пытался?! – Дэвид вскочил на ноги и заходил по кабинету, нервно ероша руками темные волосы. Он был на несколько лет младше своего друга и в отличие от него выглядел лощеным и ухоженным. Короткая, стильная, немного небрежная стрижка, спортивное тренированное тело, уверенный взгляд. Глядя на него, сразу становилось ясно, что с мнением этого человека придется считаться. – Да я все, что можно перепробовал, прежде чем к тебе обратиться! Я даже как-то пытался ему одну крайне профессиональную леди подсунуть, так эта дура от него минут через двадцать сбежала, с настойчивой просьбой больше ее не беспокоить! А мне был выдвинут ультиматум: либо я оставляю его в покое и больше эту тему не поднимаю, либо он уходит из группы. И я абсолютно уверен, что это не пустые слова. Он уйдет, Фрэнк. Если я, еще хотя бы раз намекну о психиатре, он просто уйдет.
– А почему ты не хочешь его отпустить? Изменение в составе группы вещь не такая уж и редкая, а он даже не солист. Если все действительно так плохо, как ты говоришь, может, так будет лучше для всех? Не думаю, что найти нового гитариста такая уж большая проблема…
– Нового гитариста, может быть, и просто найти, а вот нового Тома найти невозможно, – Дэвид глубоко вздохнул и, немного успокоившись, снова сел в кресло. – Пятьдесят процентов славы – его заслуга. Именно благодаря ему группа стала настолько популярной. Харизма, экспрессия, обаяние… у него просто переизбыток всего этого! Журналисты его обожают, фанаты боготворят. Его ухода мне никто не простит. В этой группе он – звезда. Нет, ты не подумай, у меня все парни замечательные! – тут же воскликнул Дэвид, размахивая руками и защищая «своих парней». Профессор смотрел на него с едва заметной улыбкой. Он тоже всегда так делал, оправдывая перед самим собой своих студентов. – Но Том… Его нельзя сравнивать с другими. Это все равно, что сравнивать бриллиант со стразами. Я никогда не скажу об этом при ребятах, но, думаю, они и сами все прекрасно понимают. Кроме того, выгнать его сейчас равносильно убийству. Он просто этого не переживет. У него ведь практически никого нет, кроме группы. Только тетка, с которой он почти не общается. Не могу я с ним так поступить…
– Ну, хорошо. Давай предположим… только предположим! – подчеркнул профессор, видя оживившееся лицо друга. – Что я согласен. И что дальше? Я у него перед глазами семь лет мелькаю. Он прекрасно знает, кто я и чем занимаюсь. И ты думаешь, он ничего не заподозрит, если я возле него начну крутиться и что-то «тайком» выпытывать?
– Нет, конечно, но поговорить с ним ты можешь? Просто по-дружески. Том хорошо к тебе относится и…
– Дэвид, этот парень много к кому хорошо относится. Но лично я не встречал ни одного человека, которому бы он доверял. А здесь нужно именно доверие.
– И что ты предлагаешь? – серьезно спросил Дэвид, с надеждой глядя в лицо друга
– Ага! Значит, уже я предлагаю?! – беззлобно рассмеялся Фрэнк. – Всегда восхищался твоей способностью быстренько все переворачивать в свою пользу!
– С моё с прессой пообщайся, еще и не на такое будешь способен, – хмыкнул в ответ тот, салютуя бокалом с виски. – И все-таки?
– Ты точно должен отдавать себе отчет в том, о чем меня просишь, – наконец вымолвил профессор, нахмурившись и делая глоток из своего бокала. – Как минимум это нарушение этики. В худшем случае, если твой подопечный подаст на нас в суд, это может стать уголовным делом. Ты готов на это пойти?
– Сейчас я готов на все. У меня нет выбора. Он действительно становится опасным для окружающих. Не буду утверждать, я не очень в этом разбираюсь, сам знаешь, но, кажется, у него начались галлюцинации. Связь с реальностью он точно теряет, причем это происходит все чаще и чаще. Он замирает на несколько минут и не реагирует, когда его зовешь. Постоянно что-то рисует на любом подвернувшемся ему под руку клочке бумаги, а потом не может вспомнить, что это сделал он. Позавчера на пресс-конференции он устроил настоящий скандал. Сначала все шло просто отлично. Хорошее настроение, смех, легкие, ничего не значащие вопросы. Все это было затеяно ради одного благотворительного фонда, собирающего средства для детей-инвалидов. Пара интервью, фотосессия и, наконец, концерт, все средства от которого будут переданы этому самому фонду. Все очень слащаво, и делается только для того, чтобы домохозяйки повздыхали, какие мальчики молодцы. Работа на публику, сам понимаешь, – профессор задумчиво кивнул, внимательно слушая своего собеседника. – Короче, так как делалось все это якобы для детей, вопросы парням тоже задавали об их детстве. Ничего серьезного. Кличка первого домашнего питомца, любимое блюдо, какой предмет больше всего нравился в школе. Ерунда полная. У Тома спросили про любимую детскую игрушку. То, что произошло дальше… черт. Он вдруг сильно побледнел, – Дэвид ненадолго замолчал, вспоминая произошедшие события. - Впечатляющее зрелище… сам белый, глаза черные и совершенно дикие. Ощущение такое, будто он обдолбался.
– Может, действительно так и было, и он у тебя элементарно под кайфом находился? – перебил его Фрэнк. – Ты его на наркотики проверять не пробовал?
– Нет! Это точно не то! Я уверен. Они когда ко мне семь лет назад попали, совсем пацанами были, помнишь? Семьи у них нормальные и родители, разумеется, сильно переживали, как ранняя слава на неокрепшей психике их чад скажется. Вот мне и приходилось почти круглосуточно за ними следить. Сколько пьют, что в пищу употребляют, с кем тра*аются. За годы привык и сейчас это делаю просто автоматически. Наркотиков у нас никогда не было. Я в этом уверен на сто процентов. Здесь в другом дело, только в чем – не знаю.
– Так что там со скандалом?
– А. Да. В общем, он вскочил, схватив со стола стакан с водой и со всей дури запустил его в задавшую вопрос журналистку. Слава Богу, что этот стакан чертов до нее не долетел. Разбился, упав у самых ног. Один осколок порезал ее прилично. Пока мы со всем этим разбирались, толпу разгоняли, барышню перевязывали… еще и договариваться с ней долго пришлось, чтобы в суд на этого идиота не подавала! Короче, он сбежал. И я уже больше суток не могу до него добраться. Трубку не берет, дверь не открывает. Точно знаю, что дома, консьерж сказал, но на звонки мои не отвечает. Сбрасывает их и все. Я только поэтому и знаю, что он еще там живой. Решил, жду до завтра и ломаю дверь, к чертовой матери! И пускай потом возмущается! Фрэнк, помоги мне, а?
– Доверие… – пробормотал профессор, задумчиво глядя куда-то за плечо Йоста, который терпеливо ждал, прекрасно зная, что в такие моменты друга лучше не трогать. – Его надо заслужить… Незнакомец, близкий по духу, – продолжал тихо говорить Фрэнк сам с собой, совершенно отключившись от окружающего его мира. – И по возрасту. Нужен кто-то, кто сможет стать другом, понять… но в то же время относиться объективно, не принимая чужие проблемы слишком близко. Ну, и где нам взять двадцатидвухлетнего профессионала, способного справиться с такой задачей, да еще и согласившегося рисковать собственной карьерой и репутацией? – он замолчал, задумчиво постукивая по губам кончиками пальцев. Вдруг его взгляд просветлел, и он широко улыбнулся. – Черт бы тебя побрал! А ведь я, кажется, знаю такого человека! У нас несколько месяцев назад выпуск был… очень сильная группа, давно такой не встречал, но был там один парень, как ты говоришь, бриллиант среди стразов. Умница невероятная. Я за всю свою преподавательскую карьеру всего пару раз с такими сталкивался. Школу он раньше времени окончил, причем прилично раньше, вот и получилось, что ему двадцать один всего, а он уже много добиться успел. Перспективы отличные, стажировка хорошая, несколько предложенных вакансий… но, что-то там не сложилось. Я его из виду потерял, а пару недель назад встретил. Кассиром в супермаркете работает, представляешь? С его-то головой…
– И что с ним не так? Ведь должна быть причина?
– Очень уж он… нетрадиционный, – замялся профессор.
– В смысле ориентации, что ли? – насмешливо хмыкнул Дэвид.
– Во всех смыслах. Я тебе сейчас одну вещь скажу, только ты меня не выдавай, ладно? Люди, в большинстве своем, идиоты необразованные, и то, что выходит за рамки их понимания, принять не могут. Когда… если познакомишься с ним, сам поймешь, о чем я говорю. Но, предупреждаю тебя сразу, давить на него я не буду. Если он на эту авантюру согласится, то только по своей воле. Хотя, зная его, думаю, шанс у нас есть, и немаленький… Знаешь, глупость это, конечно, с нашей стороны невероятная, но мне эта безумная идея уже начинает нравиться. Если кто до Тома достучаться сможет, то только он.
– А как мы его подсовывать будем? – с почти детским энтузиазмом спросил Дэвид.
– А вот это, друг мой, уже исключительно твоя проблема! – рассмеялся Фрэнк. - Но у меня пара условий. Парня моего не обижать и деньги ему за работу платить хорошие, ему ведь уволиться придется, если он на это пойдет.