- Привет, Франц! – радостно произнесла Адель и протянула свои ручки, чтобы обнять хозяина дома.
- Привет, моя красавица!
- Я пришла Генри навестить. Как он? – она уже по-свойски прошла в дом и направилась в гостиную.
- Привет, - поздоровался Том, следуя примеру сестры и проходя за ней следом.
- Привет, Томас, - старик похлопал его по плечу, одаривая мягкой улыбкой, а затем уже обратился к его сестре. - Доктор сказал, что неважно, и его надо усыпить.
Когда они вошли в комнату, девочка уже сидела возле огромного сенбернара и гладила его своей маленькой ладошкой, тихо что-то шепча себе под нос. В доме было уютно и светло. Жена Франца умерла год назад, но пространство здесь еще дышало ее присутствием. Милые статуэтки на каминной полке, множество фотографий в рамках, уложенные на диване мягкие подушки - все было так, как при жизни фрау Арлет. Адель часто сюда прибегала, ища защиты и приюта, когда не в меру пьяные родители начинали выяснять свои отношения.
- Это неправильно, - сказала Адель и прижалась своей щекой к голове собаки, которая от такого внимания лишь слабо помахала хвостом, но так и не пошевелилась.
- Ничего не поделаешь. Доктор сказал, так будет гуманнее по отношению к животному, чтобы оно не мучилось.
- А я бы вот не хотела, чтобы меня усыпили. И он так же не хочет.
- Адель, ты человек…
- Он тоже все-все чувствует и знает, что его хотят убить. Это неправильно. Том, ну скажи ему, - девочка умоляюще посмотрела на брата. – Ты же сам мне говорил, что каждый должен умереть своей смертью. Помнишь?
- Помню, клубничка, - вздохнул брат. – Но это ведь не наша собака. Францу тоже тяжело его видеть таким.
- Это неправильно, - снова сказал она, и из глаз тихонько полились слезы. – Франц, ну ведь это же получается, что ты его убьешь?
Старик молчал. Он смотрел на ребенка глазами полными сочувствия и понимания, но не находил слов для утешения.
- Ну, хочешь, я буду всегда приходить и помогать тебе за ним присматривать, а? – не сдавалась Адель. – Я буду очень часто приходить!
- Маленькая моя, - Франц ласково улыбнулся. – Я обещаю подумать над твоими словами. Договорились?
- Только чтоб было все по-честному? – вытирая руками горькие слезы, сказала она.
- А мы Тома возьмем в свидетели, - сказал старик и протянул ребенку руку, чтобы заключить договор между ними. Девочка протянула свою хрупкую ладошку в ответ и очень грустно улыбнулась. А потом снова уткнулась лицом в густую шерсть собаки и притихла.
Том смотрел на фарфоровое создание, в котором еле билась жизнь, и удивлялся ее борьбе за едва живого пса. Сердце неприятно кольнуло, и весь осадок мыслей поднялся с самого дна. Захотелось заехать по каменной стенке кулаком и заодно найти того, кто дал бы ответ, почему у одних было все, а у других – ничего.
Брат с сестрой еще какое-то время пробыли в доме Франца. Адель старательно составляла компанию собаке, а Том смотрел на девочку и тихо переговаривался со стариком. Беседа приносила успокоение и теплоту в душу. Здесь было так хорошо и уютно, что не хотелось никуда уходить, но Том взглянул на часы, которые показывали уже четыре часа дня, и реальность мертвым грузом вновь придавила его к земле. На лице парня отобразилась усталость, а Адель, только глянув на брата, все сразу поняла без слов.
- Франц, нам пора, - сказал Том, поднимаясь с удобного и мягкого дивана.
- Том, вы заходите чаще. В последнее время ты редкий гость в этом доме.
- Я работаю. Ты же знаешь, что Адель нужно дорогое лечение.
- Да, знаю. Если тебе нужна помощь… Том, у меня есть некоторые сбережения, - начал было старик, но парень перебил его:
- Не надо, мы справимся. Спасибо, - он благодарно посмотрел на Франца и подумал о том, что жалкие крохи вряд ли помогут Адель. Но его тронул этот жест и желание отдать последнее, не задумываясь о своей старости, которая тоже может принести не очень приятные сюрпризы.
Они вышли от Франца и направились в дом, который уже давно не грел своим теплом и уютом. Всю дорогу Том и Адель шли молча. К шести часам парню нужно было явиться туда, где зарабатывались деньги, но куда совершенно не хотелось идти. Но перед этим следовало хоть немного поспать.
***
- Где эта бл*дь шляется? – выглянув из комнаты, прокричал мужчина не очень приятной наружности, которому на вид было лет сорок. – Феликс, с*ка, найди мне ее! Вайс, ты какого х*я опаздываешь? Тебе во сколько сказали притащить свой зад? Я что, бл*ть, должен за вами всеми бегать?
- Пробки, - холодно отозвался Том, услышавший свою фамилию, и прошел под хмурым взглядом мужчины, жуя по дороге яблоко.
- Меня этот факт не еб*т! Летать учись! Разболтал я вас совсем, с*ки неблагодарные!
- Ладно, Сандерс, со следующей зарплаты куплю себе крылья, - крикнул Том, не оборачиваясь.
Парень прошел прямо, прежде чем повернул налево и открыл дверь в большую и просторную комнату. Там было множество разбросанных вещей: сумок, пакетов, непонятной одежды. Все было раскидано по углам и двум небольшим диванам, из-за чего создавалось впечатление неопрятности.
Выбеленные стены давили своей чистотой и болезненностью, напоминая стерильную операционную. Он слегка поморщился от вида этого неприятного помещения и поприветствовал парня, сидящего в углу:
- Рик, здорово.
- Привет, - сказал тот, что-то выискивая у себя в сумке. - Ты опоздал, Сандерс на меня уже всех собак успел спустить.
- Да этот и без видимой причины на людей кидается. Ему здесь повод не нужен, - оправдывался Том, доедая последний кусок яблока.
- У этого х*я вечный недотрах, - усмехнулся Рик. – Ладно, надо выходить. Сегодня работы валом. Кстати, тебе Мелани отменили. Поедешь к Элизабет.
- Бл*дь, - протянул Том, явно не обрадовавшись такой новости. – Ею Лекс занимается, почему ее кинули на меня?
- Все вопросы к Сандерсу. Я мелкий передатчик и ничего не решаю.
- К Сандерсу сейчас лучше с вопросами не соваться… - Том не успел договорить, как дверь резко распахнулась, и на пороге обозначился тот, чье имя было только что произнесено.
- Вы, бл*ть, ублюдки недоделанные, какого х*я тут свои задницы пригрели? Машина уже давно ждет, так что встали и съ*бались, чтобы я вас здесь не видел.
Парни молча повиновались, поднимаясь с диванов и подхватывая каждый свою сумку.
Всю дорогу Том старался ни о чем не думать. Он прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья, позволяя машине везти его до места назначения. Все как-то разом навалилось и начало тянуть к земле. Хотелось хоть на несколько дней покоя, тишины, забыть о существовании всего того дерьма, что есть в этой жизни, но мечтам сегодня сбыться было не суждено. Машина затормозила возле элитной высотки, и водитель, обернувшись к Тому, сказал:
- Приехали, принцесса. Позвонишь, когда закончишь.
- Надеюсь, к тому времени, когда я позвоню, ты перевернешься где-нибудь по дороге, - недружелюбно отозвался Том и, хлопнув дверью, вышел.
Машина отъехала, а Том глянул на престижную многоэтажку, где ждала его Элизабет. Сегодня был странный день. Его выворачивало от уже, казалось бы, привычных и повседневных вещей. Складывалось такое впечатление, что все открывалось для него заново. Возможно, во всем была виновата усталость, но только Том понимал, что отпуск в этой жизни ему светит разве что посмертный. Парень прикрыл глаза, вдохнул полной грудью, вспомнил Адель, их существование в том доме, вспомнил, как когда-то он дал себе обещание, что выберется из всего этого говна и начнет жить нормально.
Вайс открыл глаза, вновь возвращаясь в реальность, и двинулся в сторону дверей. Консьерж на входе лишь смерил его презрительным взглядом, но пропустил, не сказав ни слова. Том уже привык к подобной реакции в свой адрес и особо не волновался по поводу людей, которые определяли его в низшее сословие.
Лифт доставил его на тридцать первый этаж. Парень вышел, приблизился к нужной двери, но стучать пока не торопился. Открыв сумку, он выудил пакетик с таблетками, вытащил одну и закинул себе в рот. Прикрыв веки, Том поморщился, прогоняя паршивое настроение и, наконец, нажал на кнопку звонка.
Дверь через некоторое время отворилась, и на пороге возникла женщина лет пятидесяти. Она не блистала опрятностью, присущей состоятельным дамам ее возраста. Лицо ее уже давно покрылось морщинами, а обильно наложенный слой косметики лишь подчеркивал дряблость кожи и всю отвратность ее лет. Худое восковое тело прикрывал легкий халатик из шелка. При виде Тома женщина расплылась в довольной улыбке и хриплым прокуренным голосом произнесла:
- Томми! Какой приятный сюрприз!
- Привет, красавица! – с нахальной улыбкой поприветствовал ее Том и прошел внутрь, когда гостеприимная хозяйка распахнула двери шире.
- Лекс сегодня не смог приехать, но я не ожидала, что Сандерс пришлет тебя. Что-нибудь выпьешь, сладенький?
- Хочешь меня напоить и трахнуть?
- Ммм, какое заманчивое предложение, но, думаю, ты и сам это в состоянии сделать. Ты ведь хочешь меня? – спросила Элизабет томным голосом и попыталась посмотреть на парня сексуальным взглядом сквозь пелену выпитого алкоголя.
- А тебя разве можно не хотеть? – загадочным тоном отозвался Том и, чувствуя действие выпитой таблетки, слегка приблизился к женщине.
- Я так люблю, когда ты приходишь! Ты такой славный, Томми. Ну, пошли, мой тигр, постель нас уже заждалась, - и Элизабет взялась за пояс джинсов, утаскивая его за собой в другую комнату.
***
- Ты - бог! – издала восторженный выдох Элизабет и раскинула руки в стороны, когда Том закончил с ней. Неприятное обвисшее тело перевернулось на бок; женщина закинула свои конечности на молодого парня, но Том слегка отклонил голову в противоположную сторону и поморщился.
- Позволишь покурить? – спросил он, снова поворачиваясь к даме лицом, растягивая губы в обаятельной улыбке.
- Тебе можно все, милый, – сказала она, а затем, немного подумав, добавила, - Том, я хочу поговорить с Сандерсом.
- Хочешь ему сказать, что я не справляюсь с поставленными задачами? – усмехнулся Том, нашаривая в сумке пачку сигарет. Он вытащил парочку, протянув одну Элизабет. Раздался щелчок зажигалки. Женщина втянула дым, прикрывая глаза от удовольствия. Тому же нужна была сигарета только лишь для того, чтобы перебить ее запах, который, казалось, прилип к коже.
- Это Лекс не справляется, а ты такой сладенький!
- Хочешь взять надо мной опекунство?
- А ты против?
- Элизабет, ну кто откажется от тебя? – Том снова улыбнулся.
- Твоя лесть такая же сладкая, как и ты сам. Я тебя обожаю, Томми! – протянула она и поцеловала мальчика в щеку сморщенными губами.
Некогда Элизабет была преуспевающей бизнес-вуман, имевшей все на свете: и мужа, и дочь, и прибыльное дело. Все это рухнуло для нее в один момент после авиакатастрофы, которая унесла жизнь ее дочери. Муж Элизабет стал уходить в загулы, а она из-за сильных переживаний подсела на алкоголь и антидепрессанты. Развод с супругом был болезненным, и все, что у нее осталось - лишь доходы от предприятия, которые Элизабет тратила на молодых мальчиков, алкоголь и таблетки.
Когда дело не касалось постели, Том иногда находил в себе сочувствие, а порой даже проводил параллель, тонкую, почти прозрачную, между своим миром и ее. Ведь, по сути, он был такой же хрупкий и жалкий, сломанный, как тростинка на сильном ветру. Лишь одно отличие казалось разительным – Элизабет могла все это изменить, возникни у нее такое желание. Но ее судьба дала слишком большую трещину, забыв при этом предоставить возможность склеить все обратно, и потому у этой женщины не осталось стимула. В такие моменты Вайс порой задумывался, а что было бы с ним, не появись в его жизни Адель? Но представить свое существование без нее не мог. Сестра вытеснила все пустое и плохое из его души; Том всегда двигался вперед только потому, что знал – о ней некому больше позаботиться.