Рассказал краткую биографию автора по отработанной схеме: где родился, в какой семье, начало творчества, продолжение творчества, семья/дети, смерть. Литераторша, проникшись моим рассказом, целых две минуты эмоционально меня нахваливала, а потом продолжила восторгаться Буниным.
По мне так, Бунин весьма посредственный писатель. К тому же с явными сексуальными проблемами. Ух, как я плевался, когда «Митину любовь» читал. Хуже было, только когда я читал Набоковскую «Лолиту». Умом понимаю, что это классика литературы, но ничего поделать с собой не могу.
Урок, тем временем, подошел к концу, следующим уроком стояла ещё одна литература, поэтому никто не расходился. Прозвенел звонок, и весь класс практически моментально облепил мою парту. Суки. Живым не дамся.
Тут же посыпался шквал вопросов, я, не особо веря в успех мероприятия, сделал донельзя удивленное лицо, глядя в окно: «Ух ты, ни фига себе!». Неожиданно сие сработало. Головы одноклассников тут же обратились к окну, позволив мне незаметно сбежать.
Я пришел под лестницу, в моей бывшей школе в таком месте была курилка, здесь, судя по баночке с окурками, тоже. Вообще, курил я редко, только когда понервничаю. Не то чтобы я сильно сейчас нервничаю, но… Да. Я нервничаю.
Не успел я затянуться своей любимой сигаретой с запахом ментола, как перед моим взором возник тот качок, Илья, кажется. Прищурившись, с таким видом, будто говорит что-то умное, он выдал:
- Вообще-то в школе курить запрещено.
- Вообще-то мне плевать.
- Любишь нарушать правила?
- Возможно я тебя удивлю, но они для того и созданы.
- О, так ты этот…как его… ну этот… нигилист! Во!
- Умное слово вспомнил?
- Я Илья.
- Да мне собственно, насрать, хоть папа Римский.
- А не слишком ли ты обнаглел?
- Слушай, ты че пришел?! – взорвался я. – Знакомиться я с тобой не собираюсь, грузить меня разговорами тоже не надо!!
- Зря ты так. С такими, как я, лучше дружить.
- Я не дружу с людьми, которые не дружат с собственными мозгами.
- Да пошел ты, - поджав губы, выдал парень, и, резко развернувшись, ушел.
А я, наконец, смог спокойно покурить.
Глава 4.
Илья
Меня разрывало два чувства одновременно: первое - «Да он охуел, сука!», второе – «А он молодец, палец в рот не клади!». Можно сказать, что я испытал удовлетворение. От того, что он оказался не нудным ботаником, который рад подружиться с каждым, кто предложит, а вполне нормальным парнем. Вот же ебучая человеческая натура, меня послали, а мне ещё более интересен стал этот парень. Хотя, это нормально, наверное. Он как ёжик. Колючий.
Но, все же, проучить его стоило, и я уже знал, как я сделаю это. Да если разобраться, то и не я. Федор и Семён Благославские, братья-близнецы и мои одноклассники. Человек в здравом уме и твёрдой памяти не то, что за близнецов, за братьев их не примет. Но их внешняя непохожесть полностью компенсировалась абсолютной идентичностью характеров. В частности, оба болели спортом и всерьёз считали, что все проблемы можно решить силой. Каждого новенького, естественно мужского пола, они проверяли одинаково: на заднем дворе школы устраивалась встреча, цель которой отмутузить друг друга. Новенький считался достойным, если, во-первых, придёт, во-вторых, если и не победит, то будет сражаться до последнего.
Я, как человек, пользующийся уважением в классе и считавшийся негласным лидером в оном, не раз запрещал этим качкам проводить подобные мероприятия, ибо не выносил насилия в любом его виде. В том числе, насилия над мозгами, может, поэтому я и учусь плохо. В этот раз я решил им не запрещать. И новенького проучу, и посмотрим, что он из себя представляет.
Коля
Захожу домой, меня встречают папа и Александра. Александра – новая жена моего отца, они женаты всего полтора года. Моя мать погибла в автокатастрофе, когда мне было всего три года, так что я не помню её совсем. Конечно, есть её фотографии, но красивую женщину на глянцевой картонке мой мозг отказывался идентифицировать как мать.
Отец её, к слову, очень любил, и нелегко переживал её потерю. В нашем доме за десять с лишним лет, не было ни одной женщины, кроме горничных или кухарок. А два года назад, отец познакомился с Александрой и влюбился. Он жутко переживал, что я могу плохо отреагировать на чужую женщину в доме, но кто я такой, чтобы запрещать отцу быть счастливым? Тем более, я видел, что Саша не одна из тех, кому нужны деньги и связи моего отца, она действительно любила и уважала его, это можно было прочитать в её глазах. К тому же она была очень мудрой женщиной, и пожалуй единственной, кто мог доказать моему папе, что он не прав. Отношения у нас с ней сложились довольно теплые.
- Ну что, сынок, как там, в школе? – отец пристально смотрит на меня.
- Нормально, - отвечаю уклончиво.
- Что, плохо? Тебя обижали? – тут же пугается отец.
- Вова, он же сказал, что все нормально – одергивает отца Саша.
- Но милая, ты же знаешь, в каких случаях он говорит «нормально»! Когда он в прошлом году ногу сломал, он тоже сказал, что чувствует себя нормально!
- Вова, ты параноик! – смеется Александра.
Я тоже усмехаюсь. Папа действительно становится жутким паникёром, когда дело касается меня. Ну, вот такой у меня немножко сумасшедший папа.
От ужина я отказался, есть не хотелось совершенно. Папа, было, хотел возразить, но его быстро осадили. Великолепная женщина. Поднимаюсь в комнату. Повсюду коробки с вещами – я ещё не успел толком разобраться. Не успел я присесть, как зазвонил мобильник.
- Да!
- Привеееет! Ну как ты там, живой? Как школа?
- Школа как школа, такие же…
- …уёбки как везде?
- Ага, - рассмеялся я. Мы с Мишкой всегда понимали друг друга с полуслова. На то и лучшие друзья.
- Блиииин, ты не представляешь, как я хочу тебя увидеть, мы уже месяц не виделись, я соскучился ужааасно!
Мишка всегда такой искренний, как ребенок.
- И что тебе мешает? – хмыкнул я.
- Доклад по философии длиною в двадцать страниц рукописного текста…
- Ого! - ужаснулся я. - Чем это ты так достал преподавателя?
- Вступил с ним в увлекательную дискуссию.
- По поводу?
- Я доказывал, что философия – бесполезная наука, если её можно так назвать, а он, почему-то, очень не соглашался.
- Ну судя по всему, доказал, - рассмеялся я.
- Ага. Кстати, ты на выходные свободен?
- Само собой.
- Вот и встретимся! А я тебя со своим парнем познакомлю! Он такой! Такой! Он…
- …самый умный, красивый, добрый, щедрый, классный, сильный и т.д.? – Мишка так
про каждого нового парня говорит.
- И это тоже. Я люблю его, Колька.
Оп. А это уже серьезно.
- А что ж ты про него мне не говорил?
- Да я сглазить боялся.
- Ну ладно, познакомишь меня со своим героем-любовником.
- Ага, трахается он потрясающе!
- Миша, едрить твою ежу налево! Не надо меня посвящать в подробности своей интимной жизни!
- Это ты так бесишься, потому что у тебя своей интимной жизни нет?
- Миша, твою мать!
- Молчу-молчу. До субботы.
Он отключился. Я вздохнул и полез доставать учебники из сумки.
Глава 5.
Коля
Алгебра. Второй урок уже. Я вообще заметил, что многие уроки в расписании сдвоенные. Одна из моих нынешних одноклассниц, ванильная блондинка во всем розовом, объяснила, что таким образом школа подготавливает нас к институту.
Я очень не хотел, чтобы алгебра заканчивалась. Не из-за моей пылкой любви к ней, а из-за того, что следующим уроком физкультура. Что называется, увидеть в расписании физкультуру и умереть. Это, пожалуй, единственный предмет, который мне не давался. Возможно, в силу моего посредственного телосложения, довольно хиленького, и ещё более посредственного роста - 170 см. Был бы девчонкой, был бы высоким, а так середнячок. Так вот с физкультурой мы просто диаметральные противоположности. Мы как…как инь и янь, как Чук и Гек, как Том и Джерри… В общем, я не люблю её, она не любит меня. Да в прошлой школе физрук пятерку мне ставил только за то, что я не посещаю его уроки, потому что я – ходячее недоразумение, заслуженный криворук России, а ко всему прочему могу споткнуться на абсолютно ровном месте.
Что что-то пойдет не так, я понял еще в раздевалке, когда вместо чисто белой футболки обнаружил футболку тоже белую, но с цветным принтом. Видимо, случайно перепутал. Все бы ничего, если бы на футболке не был бы изображен маленький пушистый зверек с огромными глазищами, ну тот, из Мадагаскара. Который «ми-ми-ми» ещё. Черт бы побрал Мишу вместе с его подарками. Из раздевалки выходил последним, решив, что если позориться, то, по крайней мере, не сразу. Оказалось, физкультура у мальчиков и девочек вместе. Кстати, о девочках. Все, как одна, были одеты в коротенькие шортики, которые в лучшем случае, прикрывали ягодицы, в худшем – больше напоминали плавки, да маечки, с вырезом чуть ли не до пупка.
В спортивный зал я зашел последним. Естественно, все сразу обратили внимание на мою футболку. Девчонки завизжали от восторга, парни захихикали. Придурок-Савельев с компанией подошел ко мне и мило поинтересовался:
- Это что, автопортрет?
Я взъерошил волосы, ангельски улыбнулся, максимально расширил глаза, и выпалил:
-Да! МИ-МИ-МИ!
Все грохнули. Я пригладил волосы и нахмурился. Теперь и я петросянничать начал. С кем поведешься…
Прозвенел звонок, и в зал вошел учитель. В нашей школе физруком был лысеющий мужик лет сорока с пивным животиком, несмотря на то, что школа была элитной. Здесь же – высокий мускулистый мужчина, лет 35, с правильными чертами лица. По синхронным выдохам одноклассниц, я понял, кому предназначались короткие шортики. Мы построились в шеренгу, я, естественно, оказался в ней последним.
- Дылды! – тихонько буркнул я.
Физрук, тем временем, начал перекличку. Потом обратил внимание на меня:
- Новенький?
- Новенький. Меня ещё в журнал не записали.
- Щас запишем, - он полез в карман футболки и выудил оттуда ручку.- Имя, фамилия?
- Николай Соколов.
- Я – Александр Константинович. – Он оценивающе глянул на меня – в баскетбол играешь?
- Вы издеваетесь?
Александр Константинович смущенно хмыкнул, в следующую минуту гаркнув:
- Крууугом! Бегом марш!
За всеми следить он не успевал, и на разминке мне удавалось создавать видимость деятельности, по сути ничего не делая. Но разминка закончилась и физрук сказал:
- Так, сейчас сдаем норматив – лазание по канату.
Класс возбужденно загудел, а мне показалось, что в зале заиграл похоронный марш…
Канат представлял собой…канат. Толстая витая веревка, которая крепилась к потолку огромным крюком. Девчонок пропустили вперед. Смекнув, что если они будут падать, физрук будет их ловить, ну в смысле, поддерживать их за талию, все, как одна, начали собственно падать, при этом выставляя напоказ свои прелести, а иногда и не прелести, на которые с переменным удовольствием пялились парни.
Парни с канатом справлялись не в пример лучше девчонок. Я стоял в конце очереди и очень хотел, чтоб она не заканчивалась. Но она закончилась. Я стоял, с ужасом взирая на это орудие пыток, в простонародье именуемое канатом.
- Соколов, чего стоим, кого ждем?
- А… а можно я не буду?