У лазарета люди особо не толпились, но все равно в воздухе чувствовались напряжение и страх, а стоило Ксавьеру переступить порог их крохотной больницы, как один из немногочисленных врачей прикрикнул на него, чтобы Ксавьер вышел и не толкался.
— Ты-то зачем пришел? — раздался низкий прокуренный голос Логана, и Чарльз, резко обернувшись, увидел первого охотника, который с хмурым видом наблюдал за происходящей суматохой, привалившись к злосчастной телеге, на которой все еще были кровавые отпечатки с внешней стороны, а вот изнутри кто-то уже успел накидать каких-то тряпок, чтобы закрыть тела усопших. — Шел бы ты к детям, Ксавьер, не для тебя это зрелище.
— Но вдруг я мог бы чем-то помочь.
— Под ногами путаться будешь.
— Не надо меня недооценивать. Я, может, и не охотник, но знаю о повадках животных как обычных, так и магических, побольше Вашего, — оскорбился юноша.
— Ага, — хрипло хмыкнул Логан. — В книгах вычитал — и сразу эксперт? Брось, от этих бумажек толка нет.
— Я хочу помочь, — решительно произнес Чарльз, глядя Логану прямо в глаза, и тот снова усмехнулся.
— Успокой детей и приглядывай за ними, это у тебя хорошо выходит. Но в охоту лучше не ввязывайся. Ты видел, что с нашими парнями стряслось? Куда тебе-то тягаться со Зверем.
— Ты что-то о нем узнал?
— Тебе недостаточно того, что он троих наших убил?
— Если я смогу классифицировать его, то это поможет узнать его слабости.
— Заучка, — Логан помотал головой, но все же смерил Чарльза задумчивым взглядом. — Он живет в самой чаще у Покатой горы. Это мы точно знаем. Держится в тени, так что на свету его никто не видел. Говорят, метра три высотой. Кто видел рога, кто когти, кто огромные клыки. Джим даже клялся, что у твари были крылья и чешуя, — Логан покачал головой. — Видишь, малыш-Чарли, это не один из твоих тестов. Или ты можешь сказать, что это за тварь и как ее убить?
Ксавьер замер и ничего не ответил. Он был уверен, что сможет понять хоть что-то, если получит полное описание и больше информации, но это все было пустое.
— Его никто не видел толком, — подвел черту Ксавьер и нахмурился, пытаясь понять, что можно сделать. — А почему оно нападает?
— А почему все звери нападают? Просто хищник, ищет добычу.
— Но он же никогда не выходит на свет, значит, далеко от логова не отходит.
— Ага. Что-то ты да понял. Вот только логово у него там или что, не знаю, но лучшая дичь в чащах и водится. Так что, если ты хотел предложить обходить его стороной, то не выйдет. Да и не нападает он в одном и том же месте.
Послышались крики раненых и ругань врача, и через открытое окно Чарльз увидел, как пара санитаров пытаются удержать охотника, который только пришел в себя и теперь бился в агонии, надрывно крича.
— Что? Больно нежный для такого? — с насмешкой спросил Логан, заметив, как Чарльз избегает смотреть в сторону больницы и как сильно он напрягся от чужих криков.
— Вовсе нет. Если бы я мог помочь, я бы был там. Но я не врач.
— Ты учитель. Так, может, перестанешь строить из себя знатока зверей и посидишь с детьми? — уже мягче посоветовал Логан и ободряюще похлопал Чарльза по плечу.
— Я сообщу, если найду что-нибудь, — буркнул Ксавьер и торопливым шагом направился обратно к школе.
На своем пути он почти никого не встретил, жители стягивались ближе к центру, словно чувствуя, что на окраине городка их поджидает опасность. Слух о том, что произошло в лесу, мгновенно забрался в каждый дом и разогнал людей под защиту деревянных дверей. Вот только вспоминая разорванные тела в телеге, Чарльз сомневался, что какая-то дверь сможет остановить это существо.
До школы он дошел в ужасном состоянии, чувствуя себя так, словно его вывернули наизнанку и перемешали все чувства.
Меньше часа назад он веселился и смеялся вместе с детьми, обсуждая дракона, а теперь его словно по лицу со всего размаху ударило реальностью, и от нее ноги становились ватными. Чарльз поднялся на крыльцо и невольно обернулся к окраине леса.
Она смотрелась такой спокойной и безмятежной, была так близко и не казалась враждебной.
Но кто знает, что живет за этими деревьями в самой глухой чаще, если даже самые опытные охотники не могут понять этого.
Ветер холодной рукой коснулся лица и растрепал волосы, и на мгновение Чарльзу показалось, что все вокруг испуганно замолкло. Все звуки растворились в пространстве, оставив только нервное биение его собственного сердца и тело, которое будто парализовало, и все инстинкты приказали замереть на месте.
Чарльз не понимал самого себя, не знал, откуда возникло это чувство, но подчинился ему, а затем увидел это.
Тень. Видение. Силуэт.
Он стоял в чаще, и Ксавьер разглядел его, лишь когда создание сдвинулось с места, и ощутил, как эта размытая огромная тень в глубине леса смотрит на него.
Вздох.
Чарльз затаил дыхание и очень медленно положил руку на ручку двери, все еще оставаясь на месте, пытаясь разглядеть чудовище в лесу.
Ветер. От него слезились глаза, и стоило только моргнуть, как все исчезло.
Не было сковывающего страха, он медленно затухал. Не было тишины вокруг — появились обычные звуки: шелест листвы, отдаленные голоса, тихий ветер.
И исчез холодный взгляд чьих-то внимательных глаз.
Ксавьер медленно выдохнул и облизнул пересохшие губы, наконец-то открыл дверь и вошел в школу.
***
Тяжелое дыхание с шумом вырывалось из приоткрытого рта.
Они снова приходили. Как до них до сих пор не дошло? Эти невидимые границы. Он чувствовал, как от них к его телу тянулись бесплотные струны. Напряженные, натянутые. Они держали его тело крепко, не позволяя вырваться из лесного мрака. Вызывали огненную ярость, стоило кому-то пресечь границу.
Прежде, так много лет назад, это пугало его. Но теперь он даже ждал этого момента. Когда в голове со звоном разорвется еще одна хрустальная струна, впиваясь сотнями иголок в его мозг, заставляя взреветь, забыв, что прежде он был человеком.
Был ли?
Может, это всегда было сном? А Азазель — всего лишь видение. Или его надзиратель. Пастух, боящийся собственного подопечного настолько, что не решается смотреть ему в глаза.
И эта его постоянная ложь больше не успокаивала, так же как наивные и глупые попытки вселить надежду в одичавшую душу, которую разъели до дыр одиночество и гнев. Он чувствовал, как изнутри его сознание словно поросло мхом, обвилось ядовитым плющом. И вот уже не было дней вне этого леса. Все просто привиделось.
Он ступал тяжело, и мягкая земля проминалась под широкими копытами, на которых все еще оставались росчерки крови. Запах листвы и влажной земли наполнял легкие. И в шуршащем шепоте ветра можно было расслышать отдаленные крики птиц. Они шумели далеко от его логова. Весь лес кричал, не сдерживаясь, но только вдалеке, чтобы его празднование жизни мог принести лишь ветер. Но здесь, у его логова, всегда было тихо, словно в склепе.
Словно…
Он подошел к каменному проходу, высеченному в невысокой Покатой скале, и, прежде чем войти внутрь, коснулся когтистой рукой шершавого холодного камня, на котором рос мягкий практически черный мох, чувствуя, как в него впитывается теплая кровь с испачканной ладони.
Ему хотелось вымыться. Шерсть свалялась, а в волосах, давно ставших похожими на спутанную гриву, запутались обломанные кусочки ветвей и паутина.
В мускулах зудела усталость. Хотелось упасть, не двигаться несколько часов. Он медленно зашел в свое логово, думая лишь о том, чтобы зажечь огонь, но эта мысль вскоре стала неприятной. Он и так прекрасно видел в темноте, а от огня в этом месте не становилось уютнее; что бы он ни пытался сделать все эти годы, каменный грот не желал превращаться даже в подобие жилища.
Поэтому это лишь логово.
И оно ему прекрасно подходило.
Лишь бы люди снова не вторгались в его границы. На сегодня хватит…
***
Следующим утром деревенька, которую сами жители гордо называли городком, зажила обычной жизнью, пусть в воздухе и чувствовалось напряжение после вчерашнего нападения Зверя. Чарльз знал, что у охотников вместе со стражей был назначен сбор, и несколько рассердился, что Логан не предупредил его заранее, так что, когда Ксавьер, спотыкаясь, бежал через всю деревню с охапкой книг и бумаг, он мог только проклинать недалекого охотника.
Люди недовольно косились на него и расступались, едва заслышав крик юного преподавателя, который старался не налетать на жителей. Некоторые бросались ему вслед, и, приличий ради, Чарльз извинялся, понимая, что его вряд ли услышат, когда даже он с трудом мог расслышать свой голос. Он бежал по узким дорожкам, поскальзываясь на влажной после ночного дождя земле, и едва не убил несчастную глупую курицу, выбежавшую ему прямо под ноги. Чарльз определенно ощутил, как сбил ногой бестолковую несушку, и та возмущенно закудахтала, пролетев пару метров от внезапного пинка.
И на всем ходу Чарльз едва ли не впечатался в деревянную дверь охотничьей хижины Логана. Задыхаясь, торопливо постучал и вошел, не дождавшись приглашения, тяжело отдуваясь, он поморщился от резкой колкой боли в боку.
— Ксавьер? — Логан удивленно посмотрел на раскрасневшегося после непривычного бега юношу, который сжимал охапку книг.
— Вы… уж… уже?.. — Чарльз неопределенно мотнул рукой, надеясь, что Логан его поймет, но, судя по тому, что у него уже никого не было, он все же опоздал.
— Отдышись. Что у тебя стряслось? — с легкой насмешкой спросил охотник и подошел к юноше, взял у него книги, пригласил пройти в дом и подождал пока Чарльз отдышится, даже соизволил налить ему воды. Только после того, как Ксавьер осушил стакан жадными глотками и рухнул на широкий деревянный стул, он наконец-то заговорил.
— Я вчера всю ночь провел за книгами, пытаясь найти хоть что-то похожее по описанию.
— И что? Нашел какого-нибудь грифона?
— Что? Нет! Ты что, они занесены в книгу вымерших видов, если и есть парочка, то в виде чучел во дворце Шоу, — отмахнулся Ксавьер, а Логан удивленно хмыкнул.
— Так что там? — больше для вежливости спросил охотник, чтобы старания Чарльза не пропали даром.
— Ну, — юноша придвинулся к столу, на котором лежали его книги, и начал раскрывать помеченные страницы с изображением старых гравюр. — Я нашел оборотней. Это маловероятный факт из-за лунного цикла, но я видел несколько случаев-исключений, когда зверь обращался в разные фазы луны. Вот тут я сделал пометки про его слабости. Если это он, то неудивительно, почему вы не смогли его убить обычными ножами или пулями.
— Навряд ли, они водятся севернее, тем более с полвека назад, после того, как они начали сбиваться в стаи, король отдал приказ на их уничтожение. Сам знаешь, он всю нечисть сгоняет на Сизый Остров.
— Но ты сам сказал, что там, в лесу, был не медведь, я пытаюсь помочь! — разозлился Чарльз, и его глаза гневно заблестели.
— Не думаю, что это волк.
— Тогда еще есть минотавры. Да, в истории их было всего парочка, но кто знает. А еще есть сирены… Хотя они по описанию не подходят. Логан, черт тебя дери!
— Не стоит сейчас так говорить.
— И когда ты стал так суеверен? — удивился Чарльз, который считал себя прогрессивным человеком науки и все божественное мягко оттеснял на второй план.
— Ну, наверное, когда моих парней в лесу стало убивать рогатое огромное существо с копытами.
— Ох, только не говори, что ты, как Хэнк, думаешь, что это какой-то демон? — разочаровался Чарльз.
— Чем его версия хуже твоей?
— Тем, что эти звери, — Чарльз ткнул пальцем в книгу и надавил прямо на оскаленную пасть оборотня, — существуют. Они
являются продуктом алхимии, выведены путем селекции и изобретательности человеческого разума, путем…
— Магии?
— Науки.
— Пожалуй, чары ведьм ты один наукой называешь.
— Так их назовет любой, кто изучал хотя бы поверхностно труды по алхимии.
— Хорошо, заучка, что же ты со своими знаниями детишек учишь, а не рвешься в королевскую академию? — насмешливо спросил Логан, и Чарльз тут же недовольно нахмурился и притих, в один момент словно утратив все краски, побледнел, как полотно.
— Я. Пытаюсь. Помочь.
— Ладно. Спокойно. Оставь свои записи, я передам их остальным охотникам. Но это не так важно, мы уже вычислили примерную зону логова Зверя и пока решили держаться подальше. Когда сможем его точно выследить, тогда и поймаем. Но пока что он словно из ниоткуда возникает.
— Просто возьми хоть небольшое серебряное оружие, — посоветовал Ксавьер и поднялся с места, холодно посмотрел на Логана. — Ну, или попроси у Хэнка святой воды, если тебе от этого будет спокойнее, — добавил он с пренебрежением и, оставив записи, подхватил свои книги, не попрощавшись, вышел из дома Логана, чувствуя на своей спине его прожигающий взгляд.
***
Из-за разговора с Логаном (если, конечно, это можно было так назвать) Чарльз опоздал на первое занятие и обнаружил детей, играющих в классе. И, боже! До чего же они шумели и даже не обратили внимания на то, что преподаватель уже вернулся.
— А ну успокоились! — непривычно раздраженно рявкнул Ксавьер на учеников, и они разом затихли. Нет, не то чтобы дети испугались своего голубоглазого педагога, что-что, а страха он не внушал, но были настолько удивлены тем, что он может повысить голос, что просто замерли, чтобы убедиться — услышанное было правдой.
— Все сели по своим местам, немедленно, — приказал Ксавьер, и дети все с тем же удивленным видом послушно уселись за парты и необычайно притихли. Было что-то пугающее в таком Ксавьере, настолько непривычное и неправильное, что, казалось, это не он вовсе, а кто-то очень на него похожий.
— Открываем учебники. Начнем с повторения материала. Надеюсь, вы все прочитали задание, которое я давал вам еще на той неделе.
Дети испуганно переглянулись, и одна только Джин улыбнулась, радуясь, что хоть сейчас настанет ее звездный час, а вот Скотт старался спрятаться за книгой, даже не представляя, насколько очевидны его попытки укрыться от цепкого взгляда светло-синих глаз.
Следующие три с половиной часа были для детей самыми сложными за все время их обучения, а Чарльз пришел в себя только к середине первого занятия, и тогда уже было поздно отменять тестирование, которое он устроил детям, но, чтобы как-то совладать с разъедающим его чувством вины перед детками, он пообещал себе, что ставить оценки будет максимально мягко, прекрасно понимая, что он сорвался на них ни за что и не должен и дальше вредить им только из-за своего плохого настроения. А еще нужно будет сводить их погулять на опушку. Завтра. Ведь сегодня они явно были не в духе, покидая стены небольшой школы, которая по совместительству еще и была домом их преподавателя.
— Жду вас завтра, и не опаздывайте, — попрощавшись, произнес Ксавьер, когда дети начали разбегаться, и помахал им рукой.
Джин бодро помахала ему в ответ, а вот Скотт побыстрее с остальными ребятами уже бросился играть, стараясь забыть тяготы обучения.
— Надеюсь, они не будут на меня долго дуться, — тихо произнес Чарльз и облокотился о небольшой загон, расположенный у него на заднем дворе, где паслась тройка козочек. Одна из них, с виду самая старая, с серой неровной шерстью и нервно дергающимся ухом, заметив Ксавьера, подковыляла к нему и попыталась ухватить его за рукав белой рубашки. — Ш-ш-ш! — Чарльз успел увернуться, но все равно мягко улыбнулся и положил ладонь на твердую морду худой козы. — Мойра, нельзя так делать, — напомнил он козе.
— Ей вообще ничего нельзя делать! — только сейчас Чарльз заметил Рейвен, которая решительным шагом шла из курятника с корзиной свежих яиц.
— О, я думал, ты будешь в трактире.
— Туда и иду, договорилась с Диком, продам ему эту корзину. Я, кстати, неплохо торгуюсь, — довольно заметила девушка и демонстративно поправила платье, сильнее натягивая его на груди.
— Не нравятся мне твои методы. Сколько ты еще будешь с ним флиртовать? А если он не так поймет? Если увяжется за тобой ночью?
— Ох, Чарльз, ты снова начинаешь? — раздраженно фыркнула девушка и грозно посмотрела на Мойру. — Хватит ее поощрять, она уже третью неделю не дает молока. Лучше напомни ей, что если она не начнет работать, то в ней не останется ничего ценного, кроме костей да мяса.
— Да и тех почти нет, — грустно заметил Ксавьер и потрепал козу за кривым ухом, она встревожено заблеяла, словно ласковый голос Ксавьера не обманул ее, и она поняла, о чем идет речь.