Контракт

========== 1. Юный маг и “невинные” близнецы ======

— Помоги… — послышался сдавленный женский шепот, от которого пробирала дрожь. — Прошу тебя, заключи со мной договор!.. Помоги мне! – обладательница хриплого голоса протянула руку в Его сторону. В глазах ее застыли слезы:

— Пожалуйста! Это ведь в твоих силах! Я всего лишь хочу спасти своего сына! Ради всего святого! Помоги мне!..

Смотря на умирающую женщину, лежащую в луже собственной крови и из последних сил прижимающую к своей обнаженной груди только что родившееся дитя, Он действительно хотел помочь. Хотел, но не мог, ибо давно принадлежал другому человеку. Пойти же против заключенного ранее контракта и предать своего хозяина… Безумие! Разве что…

— Не проходите мимо! Испытайте свою удачу и выиграйте приз! Никакого обмана! – Майлз, улыбаясь во все тридцать два зуба, активно зазывал особо азартных и слепо верящих в свою удачу простофиль сыграть в «Три стакана». Игра была предельно проста: под один из трех перевернутых стаканов, что стояли на обшарпанной коробке перед игроком, прятался стеклянный шарик, после чего используемая не по назначению посуда переставлялась, да с такой скоростью, при которой уследить за нужным стаканом было крайне трудно, но, как полагали наивные игроки, все же возможно. Возможно уследить, вот только невозможно выиграть. Уж у Майлза так точно. В отличие от десятка других «стаканников» – так называли тех, кто промышлял подобными играми – парень не использовал никаких зримых трюков, из-за которых его бы могли поймать с поличным и обвинить в обмане. Это не означало, что Майлз не вешал игрокам лапшу на уши, как раз наоборот, делал он это виртуозно. Но ведь играющим совсем не обязательно знать всех тонкостей!

— Я хочу сыграть, – вызвался толстый купец, облаченный в ярко-алый плащ с золотистой вышивкой, с десятками золотых перстней на толстых коротеньких пальчиках и в идиотской шапке на маленькой круглой голове. Кряхтя и мучаясь одышкой, мужчина проковылял к Майлзу и с инфантильной ухмылкой посмотрел сначала на блестящий в лучах заходящего солнца шарик, а затем и на мальчишку. Парень в ответ, не переставая улыбаться, тут же мысленно проклял себя за то, что именно сегодня ему приспичило прийти именно на этот, самый большой и шумный, а значит и опасный рынок города, на котором он умудрился нарваться именно на этого мерзкого типа. Майлз четко осознавал, какого рода были подобные купцу люди. Отказываться играть с ним не стоило, потому что обвинит в неуважении и последствия будут неприятными. А если соглашаться на игру, то не следовало проигрывать, потому что парню было бы не по карману выплатить приз. Но и выигрывать опасно – подстерегут в темном углу и надругаются над душой и телом.

— Как скажете, господин,— смиренно проговорил Майлз, лихорадочно обдумывая, что же ему делать дальше. Лучшим выходом было бы просто схватить свои манатки и свалить с рынка подобру-поздорову. Вот только парень, к сожалению, был из тех, кого хлебом не корми – дай рискнуть. Адреналин для него был своего рода наркотиком. И хотя зачастую позже юноша жалел о своих поступках, все равно, попадая в подобную ситуацию, раз за разом он с любопытством барана упорно наступал на одни и те же грабли, видимо, ожидая какого-то грёбаного чуда.

— Какова будет ваша ставка? — поинтересовался Майлз, уважительно поклонившись игроку. Подобный жест покорности, естественно, привел купца в неописуемый восторг, тем самым ослабив его бдительность. Недолго думая, мужчина не без труда стащил с одного из пальцев-сарделек золотой перстень с большим ярко-зеленым изумрудом и протянул его парню:

— Играю на это. И этим, — купец хитро улыбнулся. В глазах его прочиталась уверенность в собственной победе и еще нечто, из-за чего Майлзу стало не по себе. Довольная ухмылка этого противного типа не сулила ничего хорошего, но желание заполучить уже полюбившееся за эти несколько секунд колечко оказалось сильнее.

— Слово игрока – закон! – с наигранной веселостью согласился Майлз, протягивая руку, дабы забрать перстень. Но не успел он до него дотронуться, как толстяк с удивительной для своих габаритов ловкостью схватил парня за тонкое запястье и резко толкнул его на себя, тем самым притягивая мальчишку ближе. До Майлза тут же донесся омерзительный запах, что исходил изо рта толстяка

«Меня сейчас стошнит. На него. Вот веселье-то будет!» — спокойно заметил внутренний голос парня.

— Вы что-то хотели? – улыбка тем не менее продолжала озарять его лицо. Даже в такой ситуации Майлз держал себя в руках. Разве что от сильного неприятного запаха на его глазах выступили предательские слезы.

— Мы не обговорили условие моего выигрыша! – прошипел мужчина. Майлза так и подмывало ответить: «Да хер ты выиграешь, кусок сала!» Но он благоразумно оставил свое мнение при себе.

— Условия? – включил дурака юноша.

— Насколько я понимаю, правила таковы, что, если я выиграю, ты должен вернуть мою ставку в двойном размере! Разве не так?

— Так,— кивнул Майлз, не без отвращения понимая, к чему клонит купец.

— И ты думаешь, что найдешь столько денег, чтобы удвоить мою ставку?

— Э-э-э… — на лице парня отразилось сначала некоторое недоумение. Затем он словно задумался.

- А ведь вы правы, – забормотал он себе под нос. – Это кольцо наверняка очень дорогое! Стоит десять, а то и все пятнадцать золотых! – в действительности оно стоило не меньше двух сотен золотых, и Майлз об этом знал ничуть не хуже купца. – Что же мне тогда делать? Неужели придется отказаться от игры?

- Даже не думай!

- Тогда… – щеки парня порозовели, и он потупил взгляд. – Возможно, господин разрешит мне расплатиться собой? – Майлз сказал это с таким видом, словно данная мысль его не пугала, а скорее смущала. Купец в ответ на такое заявление оторопел, а затем торжествующе рассмеялся. Он и подумать не мог, что заполучить желаемое окажется так просто!

— Вот как? Тогда я бы посоветовал тебе, мальчик, как можно скорее проиграть! — хищно облизнул мужчина пухлые губы.— Я смогу тебе дать все, чего бы ты ни пожелал!

«О-о-о… Старая песня…» — презрительно фыркнул внутренний голос Майлза. Купец, наверное, и не подозревал, что был не первым и даже не в первом десятке тех, кто предлагал столь соблазнительную жизнь юноше. И, главное, парень недоумевал, почему именно к нему липнут подобные извращенцы? Да, конечно, для семнадцатилетнего подростка лицо его было довольно смазливое, а темно-рыжие волосы, под солнечными лучами отливающие медью, в сочетании с большими ярко-зелеными глазами привлекали внимание. И все-таки Майлз не был самым красивым парнем на деревне. Так почему же именно он?

«Потому что ты идиот!» – заявил внутренний голос, и парень не решился с ним спорить.

— Я сам знаю, что для меня лучше, а что нет, — тихо пробормотал он, не в силах сдерживать острые когти собственной гордости. Но его слова купцом услышаны не были. Толстяк, видимо, уже вовсю грезил о том, что он сделает с этим довольно симпатичным худеньким мальчиком после своей великолепной победы.

«Пусть земля будет вам пухом, а крышка гроба – пуховым одеялом! И чем скорее, тем лучше!» — не без удовольствия подумал парень, но вслух сказал другое:

— Итак, господин, если Вы хотите выиграть, смотрите внимательно,— с этими словами Майлз положил перстень под один из стаканов, после чего тщательно перемешал их, меняя местами сначала медленно, но затем все больше увеличивая скорость. Купец же впился глазами в свою цель. Когда парень наконец перестал мешать, толстяк тут же ткнул пальцем в стакан, что был левее остальных.

— М-м-м… Вы уверены в вашем выборе? – начал тянуть время юноша, вместе с тем проверяя с помощью несложного заклинания содержимое выбранного купцом стакана. Как ни странно, но толстяк оказался удивительно внимателен – не иначе похоть придала ему сил, – так как перстень действительно был там.

— Да! Я уверен! – мужчину трясло от нетерпения.

— Ну что ж,— парень нарочито медленно поднял стакан. Глаза игрока округлились, так как под ним ничего не оказалось

— Но я был уверен!.. – в голосе толстяка промелькнули истерические нотки.

— Значит, вы ошиблись,— беззаботно пожал Майлз плечами, поднимая и другие два стакана. Кольцо тихо-мирно лежало под тем, что был в середине.

— Но как же?.. Шулер! – внезапно заорал вмиг взбесившийся купец. Лицо его раскраснелось, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Мужчина начал яростно тыкать в парня пальцем, на весь рынок разглагольствуя о том, как он повелся на невинные глаза этого бессовестного мальчишки и посему стал жертвой лжеца.

«Кто же мог подумать, что он истеричка и так расстроится?!» – мысленно вздохнул Майлз, стараясь оценить ситуацию, в которой он оказался. Как и в любом другом южном городе, в Стефании – столице самого маленького и при этом самого взбалмошного и агрессивного королевства – за воровство отрубали пальцы рук и ног, либо отдавали воришку в рабство тем людям, которых он обокрал. Видимо, на второй вариант толстяк и рассчитывал. Он не учел лишь того, что словесные обвинения в Стефании гроша ломаного не стоили. Были необходимы более зримые доказательства либо свидетели. А в данном случае не было ни того, ни другого, ибо для всех окружающих юноша играл более чем честно. Ведь парень не прятал кольцо в кармане и затем не подбрасывал его туда, куда ему заблагорассудится! Руки он специально всегда держал на виду! Ну а то, что с помощью магии Майлзу хватало одного щелчка пальцев, чтобы перенести кольцо из одного места в другое, было беднягам, слава богиням, неизвестно. В южных городах вообще мало кто верил в магию, а уж о том, что какой-то подросток с помощью этой самой магии дурит всех, никому и в голову бы не пришло.

— Верни перстень, вор! – тем временем больше прежнего заверещал купец, буквально накидываясь на парня. Но и к этому Майлз был подготовлен. Ловко увернувшись от неуклюжих попыток толстяка ударить его, юноша в одно мгновение закинул в старый потертый рюкзак стаканы, шарик и перстень и со всех ног кинулся в самую людную часть рынка, где успешно и затерялся, слившись с толпой. Впрочем, Майлз был уверен, что если бы он не убегал от толстяка, а, скажем, не торопясь уходил от него, то все равно быстро бы оторвался от преследования, потому что и преследования-то как такового не было. Купец, видимо, давно положивший на парня глаз, приехал без охраны, явно желая провернуть все втихаря, за что и поплатился. Ведь кому-кому, а толстяку угнаться за подростком было просто невозможно.

«Сраный импотент!» — усмехнулся про себя Майлз, прекрасно понимая, что был нужен купцу, скорее всего, вовсе не для собственных сексуальных утех, а, скажем, в роли милой «зверушки», которую было бы можно продемонстрировать своим друзьям или подложить ее под «домашнее животное» одного из своих знакомых. Парень не раз слышал истории о неких закрытых вечеринках высшего сословия, на которых жуткие оргии между «игрушками» знати были лишь вершиной айсберга царящего там разврата.

Представив себя участником подобного мероприятия, Майлз вздрогнул.

«Лучше сразу в гроб!» — подумал он, содрогнувшись, и, удостоверившись, что его никто не преследует, поспешно направился к приюту.

Когда Майлз добрался до старого маленького двухэтажного дома, зажатого между двумя каменными высотками, небо на западе уже окрасилось в темно-алый цвет от позднего заката, тогда как на востоке оно стало темно-синим, испещренным сотнями ярких точек. Поежившись от прохладного ветерка, Майлз всего на секунду задержался на маленьком крыльце, дабы полюбоваться на вырисовывающиеся на небосводе созвездия, после чего поспешил внутрь. На пороге юношу встретил приятный запах позднего ужина. Быстро разувшись, Майлз по привычке сначала зашел в зал и громко проговорил «Я вернулся!» (словно обращался он не к жильцам приюта, а к старой мебели и стенам), после чего, не задумываясь, направился на кухню. Тейлор вовсю «колдовал» перед плитой, как всегда стараясь сделать необыкновенный ужин из обыкновенных, если не сказать «простецких», ингредиентов.

— Как работа? – поинтересовался молодой управляющий, перекладывая в большую кастрюлю с макаронами темно-бордовую подливку.

— Да так… На хлеб хватит,— уклончиво ответил Майлз, пуская слюни. О перстне говорить он никому не собирался. Даже Тейлору. Меньше знает – крепче спит! Ведь кто-кто, а управляющий точно прочитал бы парню целую лекцию по поводу того, как нехорошо грабить вообще, а богатых людей в отдельности!

«Когда-нибудь ты доиграешься!» — была коронная фраза Тейлора. Хотя управляющему был всего двадцать один год, Майлз часто ловил себя на мысли, что его друг размышляет и ведет себя, как старый ворчливый хрен, о чем он не раз открыто говорил ему. Управляющий тут же начинал возмущаться и спорить, хотя и сам понимал, что где-то, возможно, он действительно был слишком мнителен. Но что поделать! Когда в пятнадцать ты остаешься без родителей и только с приютом для бродяг, созданным когда-то отцом, у тебя нет времени для детства. Тейлору пришлось взрослеть быстрее, чем его сверстникам. Иначе бы он не выжил. К тому же, по мнению Майлза, его друг был еще и мазохистом, иначе почему вместо того, чтобы продать этот дряхлый домик и начать новую жизнь, он с трепетом делал все, чтобы пансион остался при нем, хотя пользы от него было ровным счетом никакой. Даже из гуманных соображений — дом давно отслужил свое и выглядел настолько паршиво, что все бродяги обходили его стороной. К тому же… Насколько бы голодными или замерзшими ни выглядели люди, они никогда не соглашались на приглашение Тейлора переночевать в приюте, потому что элементарно не верили в безвозмездную помощь парня. Таков был этот мир. Слишком многие попадали в рабство по глупости. Слишком многие умирали, так и не поняв, что произошло. Темный период короля Зенона, длящийся уже почти двадцать лет, превратил население всего королевства в забитых и ни во что не верящих кукол. Майлз и сам до сих пор не понимал, почему же он сам пять лет назад пошел за Тейлором? Возможно, он что-то увидел в его глазах? То, что называется добротой? Теплом? И чувством уюта? Так или иначе, но Майлз жил в приюте и по сей день и уходить никуда не собирался. У него была возможность подыскать себе маленькую квартиру и жить отдельно, но оставлять Тейлора в полном одиночестве не хотелось. В конце концов, он стал для парня не просто другом, но настоящей семьей!

— Ужин почти готов. Не мог бы ты позвать близнецов? – попросил Тейлор, расставляя тарелки.

— Э-э-э… Может, ты сам? Они явно меня недолюбливают, — без особого энтузиазма пробормотал Майлз.

— Да ладно тебе! Они просто стесняются, — не согласился управляющий.

— Ага, как же… Нашел стеснительных, что ты прям, — фыркнул Майлз и с недовольной миной побрел в свою комнату, которая по совместительству теперь была и комнатой близнецов. Новые постояльцы появились всего неделю назад. Парень до сих пор с содроганием вспоминал ту ночь, когда захотел пить, вследствие чего спустился на первый этаж, направляясь на кухню. То, что ждало его в коридоре, любого бы заставило вскрикнуть от страха. У входных дверей стояли Фекалойды – по детским страшилкам это были жуткие существа, вылезающие по ночам из унитазов.

Только вдоволь наоравшись, похватавшись за сердце и приготовившись к смерти, Майлз разглядел в этих монстрах Тейлора и двух незнакомцев. Один подросток был на руках у управляющего (у него была повреждена нога), другой просто стоял рядом, робко держась за край футболки своего спасителя. Всю троицу с головы до ног покрывал толстый слой грязи и глины.

Как рассказывал Тейлор позднее, он возвращался с ночной смены домой, когда услышал чей-то скулеж в водосточной яме. Парень решил, что, возможно, в нее упал щенок или котенок, который не мог выбраться наружу. Но подойдя поближе, к своему ужасу, управляющий разглядел в яме двух мальчиков: один всхлипывал, потирая ушибленную ногу, тогда как другой неловко его обнимал, пытаясь успокоить. Ну и, естественно, Тейлор — добрая душа – тут же кинулся им на помощь.