— Мой принц, не следует вам так убиваться. Я понимаю, что решение короля было для вас сродни приговору, но я уверен, что вы сможете прижиться за границами Айра – Таэри.
— Но я там буду совсем один! — в отчаянии возразил Ленриссиль. — Вокруг не будет никого из родных... Не к кому обратиться за советом или посвятить в откровенный разговор...
— Мой принц, я понимаю, что мы не являемся родными по крови, но если мое присутствие может скрасить вам жизнь на чужбине, я почту за счастье отправиться с вами.
Принц замер в изумлении, не в силах поверить в то, что предлагал его друг.
— Ты действительно готов ради меня пойти на такую жертву?!
Фаэливрин в ответ растерянно улыбнулся, сменив, наконец, официальный тон:
— Я, конечно, безмерно люблю нашу Родину и предан королю, но... мои родители погибли, когда я был совсем младенцем, и ты, Ленриссиль, мой самый близкий друг. Мы с тобой дружим с самого раннего детства и я не оставлю тебя одного, когда ты нуждаешься в поддержке...
— Мелин нил! О, Фаэливрин, если бы у меня был брат, он, наверное, не был мне так дорог, как ты! — растроганно прошептал принц.
Для эльфа эти слова были лучшей наградой.
— Только давай договоримся, что с этого дня ты больше никогда не будешь обращаться ко мне официально, когда нас никто не слышит, — требовательно продолжил Ленриссиль.
И хотя юноши дружили с самого детства, Ленриссилю стоило титанического труда уговорить друга обращаться к нему по имени и на «ты». По правилам этикета позволять себе подобное мог только король. Но в знак уважения Фаэливрин всегда начинал свою речь официально, однако, переходя через несколько фраз на «ты».
— Но ведь закон...
— Пора нам с тобой забывать о некоторых законах Айра-Таэри, — перебил эльфа принц. — Я слышал, люди позволяют себе куда более фривольное обращение. Они даже дают друг другу клички... Как домашним животным.
— О, Велинта! — воскликнул пораженный до глубины души Фаэливрин.
У эльфов имя считалось священным, и искажать его или заменять какими-либо прозвищем было сродни преступлению.
— Я думаю, это не единственное кощунство, с которым нам придется столкнуться, так что еще раз хорошо подумай, готов ли ты к жизни среди варваров, которые стригут свои волосы, называют друг друга именами животных и рубят живые деревья без всякого ограничения!
— Я не допущу, чтобы ты отправлялся туда один! Вместе мы как-нибудь сможем там выжить! — уверенно заявил Фаэливрин.
— Спасибо тебе, меллон. Спасибо тебе за все...
После разговора с другом принц почувствовал себя гораздо лучше. Ему уже не было так страшно, как прежде. Фаэливрин был для него опорой, которая не даст завязнуть в трясине ужасающих обычаев людей, которых Ленриссиль считал дикарями.
Последующие дни проносились для принца ярким и быстрым калейдоскопом, с каждым рассветом приближая его к неизбежному. Надо отдать должное наставникам и Фаэливрину, которые не давали юноше оставаться наедине с грустными мыслями, все время занимая его подготовкой к отъезду. Сейчас Ленриссиль особенно остро чувствовал нехватку матери, которая сумела бы его поддержать, но она умерла пятьдесят циклов назад вместе с ребенком, которого производила на свет. Отец же ходил в мрачных раздумьях и часто хмурил брови. С сыном он почти не общался, разве что только интересовался, как идет подготовка к церемонии.
Ленриссиль в ускоренном темпе углубленно изучал человеческую историю, обычаи и письменность, радуясь тому, что хотя бы может понимать чужой язык. Кроме этого он приготовил в дорогу новый лук со стрелами, меч и клинки. Принцу было спокойнее от осознания того, что в случае опасности он сможет себя защитить. Он подумал о том, что неплохо бы носить с собой кинжал под одеждой. И хотя он не предполагал, что в землях будущего мужа на него будут совершаться покушения, но подстраховаться все равно не мешало. Принц покорно исполнял все, что от него требовали наставники, до того момента, как дело коснулось ведения домашнего хозяйства.
— Это женские обязанности! — вскричал возмущенный эльф, когда смотритель королевских кладовых объяснял ему, как рассчитать запасы на зиму.
— У людей этим занимаются жены или младшие супруги, — бесстрастно произнес эльф.
— Я наследный принц рода Лиадон и не допущу такого унижения! Я выхожу замуж за короля! Неужели у него недостаточно слуг, чтобы заниматься обустройством быта? Ни один эльф не опускался до подобного! Может мне еще и обязанности кухарки исполнять придется?
— Вам придется исполнять все обязанности, которые сочтет необходимыми ваш супруг, — строго отрезал эльф. — Ваш ранг на порядок ниже. Дилвин коронованный правитель, вы же только принц. Кроме того, наши законы распространяются лишь на границах Айра – Таэри, за его пределами вам придется жить по человеческим законам.
Принц шокировано уставился на своего сородича.
— А если эти законы предполагают совершать ужасные поступки? Что, если мне придется делать что-то отвратительное?
Эльф только вздохнул в ответ. Ему самому было жаль юного принца, но с волей короля он поспорить не мог. Ленриссиль, стиснув зубы, вникал в особенности домашнего консервирования, заготовки свечей, мыловарения и прочих, считавшихся чисто женскими, обязанностей. Эльфа очень интересовал вопрос, как ему следует одеваться в чужой стране? Он ни за что не хотел расставаться с привычным эльфийским одеянием, поэтому дал распоряжение портным приготовить ему новый гардероб, чтобы забрать его с собой. «Вряд ли мой муж будет запрещать мне одеваться, как подобает эльфу», — обнадежил себя принц.
Наряды эльфов отличались одновременно простотой и изяществом. Повседневная одежда была просторной и носилась в несколько слоев. Мужчины носили нижнюю рубаху из шелка или тонкого льна, поверх нее одевалась верхняя рубаха с разрезами по бокам и иногда на рукавах. Она чаще всего была сделана из тонкой шерсти или кожи. Верхняя рубаха по длине доходила до колен. На ноги мужчины одевали шоссы и сапоги из мягкой кожи. Сверху — плащ с капюшоном. Особое изящество таким незамысловатым нарядам придавали аксессуары: плетеные ремни, сумочки, вышивка, шнуровка, броши, орнаменты из цветов и листьев. Праздничные одежды шили из струящихся, мерцающих тканей, украшавшихся золотыми и серебряными нитями и драгоценными камнями, которые напоминали эльфам сияние звезд. Ленриссиль не знал, что носили люди. Послы короля Дилвина были одеты в бесформенные балахоны, и юноша сомневался, что так ходят все люди, а особенно при дворе короля. Фаэливрин проболтался, что где-то слышал, что человеческие женщины ходят в совершенно бесстыдных платьях, из разреза которых вываливаются груди. Принц покраснел до корней волос, представив себе подобный ужас. Похоже, людям было чуждо чувство стыда.
По эльфийским традициям каждый квенди должен был преподнести жениху или невесте свадебный подарок, сделанный собственноручно. Принц долго ломал голову, что же он может подарить человеческому королю. Обычно мужьям дарили кольчуги, но на ее изготовление уходил почти полный цикл, а времени было катастрофически мало. Подумав как следует, Ленриссиль решил изготовить клинок из мифрила. Это серебро было гораздо дороже золота и являлось очень прочным. Прочнее всякой стали. К тому же, клинки, выкованные из мифрила, начинали светиться, если поблизости находился враг. И, хотя наследного принца специально не обучали кузнечному мастерству, но он, как и любой воин своего народа, предпочитал сам изготавливать себе оружие. Ленриссиль ковал клинок долго и методично, проделывая всю работу самостоятельно, начиная от предварительной заготовки и заканчивая отделкой. Рукоять кинжала принц украсил драгоценными камнями, а на лезвии нанес узор из орнаментов. Кунду провозился с подарком три недели, но результат того стоил. Готовая работа была настоящим произведением искусства. Никогда еще юноша не прилагал столько старания. И, хотя он меньше всего желал быть связанным узами с человеком, все же не мог допустить, чтобы подарок уронил достоинство всего народа Айра Таэри.
Ближе к назначенной дате придворные советники провели с принцем туманную беседу, объясняя как себя вести среди людей. Ленриссилю намекнули, что делиться секретами своего государства не нужно и вообще как можно меньше говорить о своей жизни. С Фаэливрином провели аналогичную беседу, после чего, наконец, оставили юношей в покое. За две недели до назначенного срока Ленриссиля отдали на попечение целительницы Лауриндиэ, которая была одной из самых древних жительниц Айра Таэри. Никому не был доподлинно известен ее возраст, но, поговаривали, что уже давно перевалило за десяток тысяч циклов. Принц и раньше знал о свойствах целебных трав и сроках их сборки, но теперь эти знания могли быть ему полезны. Если им с мужем предстоит отправиться на войну, то помощь Ленриссиля при лечении раненых будет неоценимой. Лауриндиэ научила принца распознавать болезни по симптомам, обеззараживать и зашивать раны, а также различать яды и готовить противоядия. Когда до брачной церемонии оставалось два дня, Лауриндиэ задала принцу, перекладывающему сухие травы, странный вопрос о супружеских обязанностях. Эльф не понял, о каких именно обязанностях его спрашивают. После чего целительница поведала ему о том, что брак должен скрепиться физической близостью.
— Что подразумевается под физической близостью? — спросил побледневший юноша, который понятия не имел об этой стороне супружества.
— Ваши тела должны соединиться, — расплывчато ответила эльфийка. — Чресла супруга проникнут в вас и изольются семенем.
— Но каким образом это происходит? — спросил потрясенный принц.
— Наш народ не приемлет мужские связи и обычно я посвящала в разговоры о супружеском долге лишь юных дев перед свадьбой, но тебе придется сочетаться браком с человеческим королем. У людей мужская любовь считается такой же нормальной, как между мужчиной и женщиной. Кроме того, люди очень похотливы. Мы делим супружеское ложе ради благородной цели продолжения рода, люди же предаются разврату от скуки. Их мужчины каждую ночь делят постель с супругами и используют для этого все способы. В вашем теле есть два входа для мужской плоти, несомненно, что ваш муж воспользуется обоими.
— То есть, он будет засовывать свои... — Ленриссиль не нашел приличного слова, чтобы описать эту часть тела, — Мне в рот и... и... — эльфу даже страшно было додумать окончание фразы, не только что ее произнести.
Принц, наплевав на все правила приличия, бросился из дома целительницы со всех ног в свои покои. То, что ему предстояло пережить, представлялось юноше сущим кошмаром. Он и представить себе не мог, что можно заниматься чем-то столь же отвратительным. И если бы это нужно было пережить только один раз, он бы еще вытерпел и постарался забыть, как страшный сон, но каждый день?! Его уже сейчас подташнивало от ужаса, когда Ленриссиль представлял себе абсолютно чужого мужчину, заставляющего его вытворять такие вещи.
На следующий день принца вызвал к себе отец и, строго расспросив его обо всем, что касалось его подготовки к церемонии, удовлетворенно вздохнул. Он похвалил также и свадебный подарок, изготовленный сыном, и его успехи в изучении человеческих традиций. Напоследок он сказал, что очень доволен своим наследником и даже поцеловал ошеломленного Ленриссиля в лоб. Такое проявление эмоций было чрезвычайно редким явлением для эльфов.
— Помни, от твоего благоразумия зависит благополучие нашего народа. Я надеюсь, ты не посрамишь свой род.
— Вся моя жизнь принадлежит Айра – Таэри и королю, — покорно ответил принц.
— Теперь твоя жизнь будет находиться в руках короля Дилвина. Будь также послушен ему, как и мне.
Ленриссиль вздрогнул, не сумев сдержать волну отвращения, когда представил себе, какого именно послушания потребует от него человек.
Туилиндэ – ласточка
====== Глава 3 ======
Вольсиния.
Черные траурные ленты, опутывали весь город, словно чудовищные змеи. Королевство искренне оплакивало своего правителя. Король Милдред не зря получил среди своего народа прозвище «Справедливый». Годы его правления ознаменовались процветанием и изобилием и поэтому вся империя, от мала до велика, скорбела о своей утрате.
Одинокая фигура неотрывно смотрела в окно. Этот молодой человек был единственным, кто оплакивал не короля. Он оплакивал своего родителя, ибо строгий, но справедливый правитель огромного государства был для него просто отцом… Отцом, который радовался его успехам и огорчался его проблемами. Держал его за руку, когда крошечный принц делал свои первые шаги, сжимал ладонь сына, когда лекарь вправлял ему вывих, полученный при падении с лошади, налил первый в жизни кубок вина, научил различать созвездия и распознавать лжецов по мимике.
Дилвин был единственным и горячо любимым ребенком короля. Придворная знать пророчила юному королю Милдреду выгодный брак со знатной леди Кердивеной, но этому не суждено было сбыться. Упрямый юноша, наплевав на все светские условности, сочетался браком со своим любовником Айлехом, у которого не было ни громкого титула, ни земель, ни богатств, но была безумная любовь, которую горячие мужчины не скрывали ни от кого. Двор долго не мог простить королю этого поступка, потому что однополые браки хоть и считались среди людей нормой, но не практиковались среди королевских кровей, дабы обеспечить империю наследником.
Вскоре после скандальной свадьбы, Милдред опять шокировал подданных, найдя молодую, здоровую простолюдинку и, зачав ей ребенка, признал его своим наследником. Айлех ради любви к супругу не возражал против этого решения и принял ребенка как своего собственного. Король не был жестоким человеком и разрешил матери малыша остаться при сыне и принимать участие в его воспитании. Но юная особа предпочла забрать за рождение ребенка толстый кошель золота и скрыться в неизвестном направлении. Так у мальчика, названного Дилвином появилось два отца. Ребенок сочетал в себе мужественную красоту отца и изящество матери. Тело его было сильным, но не коренастым, а стройным и гибким. Черты лица более тонкие и мягкие, чем у сурового правителя Вольсинии. У мальчика были высокие скулы, прямой нос, пухлые чувственные губы и пронзительные голубые глаза. Он унаследовал мягкие каштановые волосы отца, которые Дилвин по тогдашней моде коротко остригал.
Дилвин с детства знал всю правду о своем появлении на свет, но встретиться с матерью хотя бы мимолетно никогда не хотел. Женщина, которая дала ему жизнь, не представляла для него никакого интереса, когда у него было два таких замечательных родителя. И хотя и Милдред и Айлех любили ребенка совершенно одинаково, но только короля мальчик называл «отцом». Айлех же воспринимался им скорее, как старший друг и всегда назывался по имени. Сколько раз отчим спасал паренька от гнева отца, после очередной его проделки! А чего стоила история с его пропажей! В действительности Дилвин в шесть лет решил немного попутешествовать и, прихватив с собой приятеля, который горячо поддержал подобную авантюру, отправился прочь из города.
Три дня и три ночи вся королевская стража сбилась с ног, чтобы найти хоть малейший след принца. За эти дни было разоблачено два шпиона и раскрыт заговор против короля, но наследник словно сквозь землю провалился. «Пропажа» нашлась самым неожиданным образом. Крестьянин по имени Сохт обнаружил в своей повозке с сеном двух мирно спящих мальчиков. Первым делом он оттаскал наглецов за уши, не слушая возмущенных угроз и обещаний жестокой расправы, а затем отвез находку в город. Там уже один из стражников распознал в одном из чумазых бесенят отпрыска королевских кровей и незамедлительно доставил того во дворец вместе с другом. После этого на ближайшие десять лет на любые путешествия принца было наложено вето. Но как только Дилвину исполнилось семнадцать, он наверстал упущенное, объездив все границы своего большого королевства и даже побывав на землях орков и гномов. Но это уже отдельная история…
Когда принцу исполнилось десять, случилось непоправимое. Король со своим супругом отправились на охоту, где их застал сильнейший ливень. После этого Айлех сильно простудился и слег. Милдред созвал лекарей, целителей (и даже откровенных шарлатанов) со всего королевства и пообещал несметные богатства, тому, кто поставит его любимого на ноги. Целители кружились возле постели, словно вороны, пичкая его какими-то снадобьями, но все было бесполезно. В холодную осеннюю ночь Айлех скончался… Король не выходил из его покоев два дня. Казалось, он постарел на несколько десятков лет.