Жизнь в шести словах

Edited by Larry Smith and Rachel Fershleiser

Not Quite What I Was Planning, revised and expanded deluxe edition: Six-Word Memoirs.

* * *

Вступление

Согласно легенде, Эрнест Хемингуэй как-то раз заключил пари, что напишет рассказ в шести словах. Получилось следующее: «На продажу детские пинетки. Не понадобились». Одни считают этот рассказ его лучшим произведением. Другие снисходительно называют всю историю литературным фольклором. Но, как бы то ни было, жанр рассказа из шести слов появился на свет и с тех пор то и дело всплывает то в одном, то в другом литературном труде.

Основанный в 2006 году интернет-журнал SMITH пропагандирует биографическое творчество и те технологические новшества, которые открыли его бесконечные возможности. Нам хочется быть одновременно популяризаторами и вдохновителями, стирающими грань между профессионалами и любителями. Поэтому в ноябре 2006 года, когда тысячи людей изливали на бумагу тысячи слов в рамках ежегодного Национального месяца написания романов, SMITH решил снизить планку. Мы задали придуманной Хемингуэем форме новое направление: как выглядели бы мемуары в шести словах?

Мы расспросили друзей; идея им понравилась. Тогда мы проверили ее на тех мемуаристах, которыми восхищаемся; они с восторгом подняли брошенную перчатку. Мы поделились ею с волшебниками из технологического сообщества на Twitter.com; они решили объединить с нами усилия, посылая по одному «шестисловику» в день бесплатно каждому, кто любит истории и у кого есть сотовый телефон. Сложив все эти составляющие, мы предложили читателям присылать свои биографические мини-истории на конкурс краткости.

Вскоре по всемирной паутине начали летать туда-сюда шестисловные чудеса – с ноутбуков в редакцию SMITH, из Твиттера на сотовые телефоны, из-под пера писателей – в их блоги, от читателей – друг другу. Не успели мы глазом моргнуть, как письма в редакцию повалили тысячами. Люди со всех концов земного шара делились своими разочарованиями («Один зуб – одна дырка. Жизнь жестока») и вдохновенными устремлениями («Школа бизнеса? Ну ее! Поп-музыка? Ура!»), мудрыми откровениями («Комплекс спасителя ведет к большим разочарованиям») и самыми сокровенными тайнами («Не могу солгать: люблю большие попы»). И хотя большинство этих мемуаров были созданы авторами, ни разу до этого не публиковавшимися, некоторые из них были подписаны громкими именами – от Эйми Манн (чьи шесть слов похожи на короткую обворожительную песню) до Марио Батали (который прислал к нашему столу свои щедрые полдюжины) и Джоан Риверз (именно такая возмутительная и удивительная, какой должна быть).

Больше всего нас поразили открытость наших мемуаристов и их стремление рассказать о своей жизни совершенно незнакомым людям. Они присылали нам фотографии своих чудесных детей, в шести словах рассказывая об их рождении. Одна женщина подробно рассказала о лечении бесплодия, после которого ее полные надежды мемуары утратили актуальность. «Каждый день в жизни человека происходят события, которых хватит на целую биографию, – писала она. – Так что, подозреваю, многие мемуаристы пишут правду – на данный конкретный момент – но вскоре обнаруживают, что их жизнь кардинально переменилась».

Полная энтузиазма автор «Хоккей – это не только для парней» прислала фотоэссе о девушках с клюшками и машинке для заточки коньков, в которую она просто влюбилась. Художник из Сан-Франциско сопроводил свою книгу иллюстраций комиксом об Анне Николь Смит. Мы получали фото покойных жен в свадебных платьях и крохотных надгробий умерших младенцев. Один бухгалтер из Флориды попросил у нас обычный почтовый адрес, и вскоре нам принесли посылку, полную миниатюрных животных-оригами.

Другие откликались и вовсе неожиданным образом. Мы узнавали, что учителя давали своим ученикам задание написать мемуары из шести слов; что члены семей обменивались своими шестисловными мемуарами за обедом; что любители домашних животных писали краткие воспоминания от имени своих собак.

Мы сами стали такими же одержимыми, как наши мемуаристы. Повсюду появились афоризмы из шести слов. Когда на сушилке для рук в общественном туалете обнаружилось граффити «Люби меня или оставь в покое», мы восприняли его как шестисловный знак свыше. Мы вели беседы, сопровождая их загибанием пальцев на одной руке (плюс большой на другой), чтобы не выйти за рамки шестисловного регламента. Мы ловили себя на том, что спорим из-за «законности» дефисов за ужином и в баре. (Так сколько слов в сочетании «черно-белая кошка»?)

Какой же результат принесла вся эта необыкновенная история? Вы держите его в руках.

Самое большое удовольствие, когда читаешь шестисловные мемуары, – представлять себе человека, стоящего за этими тщательно подобранными словами. Многие авторы оказались совершенно непохожими на тот образ, который рисовали их тексты.

Горестное и радостное «Я проклята раком. Зато благословлена друзьями» пришло не от мудрой оптимистичной бабушки, а от девятилетнего ребенка, пережившего рак щитовидной железы. Мать мужественной девочки написала нам, что ее дочь не один час просидела за компьютером, подбирая слова, а потом каждый день заглядывала в SMITH, надеясь увидеть свое имя. Пронзительное «Все еще варю кофе на двоих» вышло не из-под дрожащей руки пожилой вдовы, а из души недавно отвергнутого семнадцатилетнего юноши, обожающего кофе.

После многих месяцев чтения шестисловных мемуаров, уже едва обращая внимание на имена авторов, мы порой все равно приходили от них в восторг. В конце концов, можно ли пожелать лучшей биографической истории от «сына Дипака Чопры», чем «Распродал всё, кроме души, чтобы пророчествовать»?

Наша книга – чудесный хор тысяч голосов; это тысяча маленьких окошек в человеческую жизнь – по шесть слов каждое. Как бы они ни звучали – шокирующе, странно, дурашливо или печально, – мы надеемся, что вы с нами согласитесь: они всегда увлекательны, они вдохновляют, и от них совершенно невозможно оторваться.

Возможно, вам захочется прислать нам собственные шестисловные мемуары. Почему бы и нет? Ведь у каждого есть своя история – так расскажите вашу!

Не совсем то, что я планировала…