========== 1-10 ==========
Секвенция (музык. термин) –
повторение мотива или фразы на другом высотном уровне.
Жизнь - как фортепиано. Белые клавиши - это любовь и счастье. Черные - горе и печаль. Чтобы услышать настоящую музыку жизни, мы должны коснуться и тех, и тех… (с)
1
Отпустить прошлое – все равно что открыть клетку. Прошлое взвивается к необъятному небу подобно истомившейся птице, и клетка остаётся пустой. И ты стоишь и прислушиваешься, ожидая привычных шорохов и звуков, но их нет. Не слышно абсолютно ничего. Отпустить прошлое – значит не оставить себе ничего, кроме пустоты.
Александр стоял у раскрытого окна и курил. Холодный воздух октябрьского вечера касался рук, лица и незащищённой шеи, но Александр не обращал на это внимания. Уже почти совсем стемнело. Александр ждал, когда вернется из института его дочь.
Его взгляд был обращён к огням далёких высоток, и, казалось, эти огни отражались в его глазах. На подоконнике перед ним лежала стопка запылённых клавиров и нотных тетрадей. Александр думал, что он почти решил, что с ними делать, наконец-то решил, и он говорил себе, что завтра же отнесёт их в театр и отдаст какому-нибудь знакомому концертмейстеру. Оксане, например, или Виктору. Он уже представлял себе их вопрошающие лица: «А тебе самому они разве не нужны?». Не нужны. Не нужны. Больше.
Он думал, что решил.
Он думал, что у него хватит сил так поступить, даже если взамен не останется ничего кроме пустоты.
Александр затушил сигарету и закрыл окно. Какое-то время он тупо смотрел на эту зловещую стопку нотной бумаги, а потом резко задвинул штору, словно отсекая клавиры от себя.
Вот так. Вот и всё. Так будет правильно. Не видеть их до завтрашнего вечера, а потом убрать в полосатый пакет с кричащей эмблемой какого-то магазина и унести из дома прочь.
Но оставалось ещё кое-что. Оставалось пианино. Оно по-прежнему стояло в углу комнаты, возвышаясь чёрной скалой, и его нельзя было так просто отпустить, это уж точно. Александр посмотрел на пианино “Petrof”, купленное когда-то его женой, и зажмурился, открыл глаза и зажмурился снова. Он словно надеялся, что это заставит неподвижную махину исчезнуть.
Время беспощадно. И почему-то это пришло Александру в голову только сейчас, когда ему исполнилось сорок девять, и когда он провел ладонью по крышке пианино и заметил на пальцах сероватый налет пыли. Именно сейчас, а не когда Кристина пошла в школу и даже не когда он увидел кровь на ее постели. Александр осознавал, что его дочь растёт, но неумолимость времени заметил только сейчас, когда понял, что это пианино только зря занимает столько места в их и без того не большой квартире, потому что Кристина всё равно не будет на нём играть. После смерти жены Александр ещё медлил с продажей, хотя деньги были необходимы катастрофически, но он всё же подумывал о том, что Кристине мог передаться талант матери. Да и как память это пианино тоже было очень дорого. А сейчас оно смотрелось как инородное тело в этой комнате, где было столько новых вещей, никак не связанных с прошлым. Это было всего лишь старое пианино, и если когда-то Маша и извлекала из него чудесные звуки, то сейчас при нажатии на клавиши из него вырывался не то хрип не то стон, и, конечно, оно уже не напоминало о ней. Оно вообще ни о чем не напоминало. Разве что о том, что ему явно нужен настройщик. А еще лучше, покупатель.
Кристина часто его спрашивала: «Пап, а почему ты сам не играешь на нём? Тебе не кажется странным, что такой известный пианист как ты никогда не пользуется собственным пианино?».
И часто Александр не знал, что на это ответить. Он и сам себе не мог этого объяснить.
«Просто в этом инструменте живут древние духи, и я боюсь пробудить их. Только твоя мама умела укрощать этих духов, а я не умею. Боюсь, что они просто съедят меня!» - отшучивался Александр, и когда Кристина была маленькой, эта сказка шла на ура.
«Пап, а ласскажи ещё пло пианинных духов!», - просила она.
Но дочка росла, и обманывать её становилось всё труднее.
А в конечном счете ты просто обманываешь сам себя.
- Пап? Ты чего делаешь?
Он вздрогнул и только сейчас заметил, что сидит на табурете перед открытым пианино, положив пальцы на клавиши.
Он не заметил, как вернулась Кристина и теперь смотрела на него своими огромными глазами. На её щеках алел румянец, а под мышкой она держала какую-то толстую книжицу.
Александр невольно улыбнулся. Ему казалось в тот момент, что комната осветилась, и тёплые лучи коснулись его кожи. В тот момент он подумал, что, быть может, отпустить прошлое – не так уж страшно. Быть может, он ошибся насчет всеобъемлющей пустоты. В тот момент, когда его дочь вошла в комнату, Александр подумал, что там, где по его мнению, осталась одна пустота, было ещё кое-что. Что-то невесомоё и тёплое.
Любовь.
2
Когда Крис вошла в прихожую, первое, что она отметила – это непривычная тишина в квартире. Она подумала, было, что отца нет дома, но потом заметила в зале свет. Крис разулась, положила на тумбочку торт, перевязанный красной лентой, невольно улыбнувшись при воспоминании о смешной заботливой продавщице, которая просила обязательно, ну вот прямо обязательно (большой восклицательный знак) передать поздравления её отцу.
- Пап! – позвала девушка.
Нет ответа. Крис заглянула в комнату и увидела отца склонившимся над старым пианино её матери. Сразу что-то внутри неприятно похолодело и сжалось.
- Пап? Ты чего делаешь?
Отец поднял на неё удивлённые глаза, словно меньше всего ожидал увидеть дочь в их квартире, и вдруг улыбнулся.
- Папа? Ау?
- Ах… Я и не заметил, как ты вошла… Ты что-то спросила, дочка?
- Ну… просто мне любопытно, почему ты сидишь перед открытым пианино с лицом индийского йога, который только что вошел в контакт с высшим разумом.
- О? Я правда похож на йога?
- Очень похож. А я купила торт, здорово?
- Чудесно! Можем начинать праздновать! В нашей маленькой семейной компании, - отец тепло улыбнулся, и Кристина немного успокоилась, решив, что отец просто снова задумался о прошлом. А если это так, то её задача сегодня – растормошить его и ни в коем случае не позволить грустить в его собственный День рождения.
- Мне попалась такая весёлая продавщица! – быстро заговорила она, на ходу снимая шарф и плащ. – Всё просила, чтобы я обязательно поздравила тебя и пожелала здоровья! Говорит, что всегда ходила на твои концерты, а её дочка, оказывается, обучалась у тебя музыке, представляешь? А ещё она перевязала торт красивой красной лентой просто так, от себя. И сделала скидку! Это так мило, да?
- Наверное, это мама моей Насти, которая закончила в прошлом году. Помнишь, я рассказывал тебе, что она работает продавщицей в кондитерской? Очень добрая женщина.
- Да, кажется, припоминаю! Ты как-то принёс домой пирожные, которые достались тебе бесплатно!
- Ага. У самой этой женщины совсем нет слуха, и она боготворит всех, кто связан с музыкой. Надо будет зайти на днях в кондитерскую, поблагодарить за поздравления.
Крис в этот момент достала из холодильника заранее приготовленные салаты и блинчики.
- Может быть, приготовить что-нибудь ещё? – озадаченно спросила она, заправляя за ухо выбившуюся прядь тёмных вьющихся волос. – Я вчера успела только это, а сегодня…
- Ну что ты! – быстро одёрнул её Александр. – Наедимся тем, что есть! Не стоит так хлопотать из-за своего старика!
- Ну какой же ты старик? – Крис рассмеялась и обняла отца. Он легко и ласково провел широкой ладонью по её волосам, вдохнув сладкий запах её шампуня и уличной свежести.
- Тебе исполнилось только сорок девять! Это даже ещё не пятьдесят!
Александр усмехнулся. В уголках его глаз заиграли морщинки.
- Интересно, а что ты скажешь на следующий год?
Она хихикнула, и в глазах её зажглись искорки, те самые, за которые Александр когда-то полюбил её мать.
- Кстати, не понимаю, почему ты не пригласил сегодня никого из своих приятелей? Неужели не скучно отмечать день рождения в компании своей дочки, которая даже не разбирается в музыке? – Крис ловко поставила сковородку с блинчиками на плиту и достала из посудного шкафа две тарелки.
- С тобой мне никогда не бывает скучно, - ответил Александр. – Ведь ты такая выдумщица!
- Правда? А, по-моему, я просто зануда. Во всяком случае, так все думают про тех, кто изучает литературу.
- Пусть те, кто так думает, засунут это своё мнение сама знаешь куда. И пусть завидуют твоему воображению!
Крис снова нестерпимо захотелось обнять отца. Она часто думала, как сложилась бы её жизнь, если бы не его поддержка, и всякий раз приходила к выводу, что фигово сложилась бы.
- А как же моя наивность? Друзья говорят, что нельзя быть такой доверчивой, как я.
- Нет ничего плохого в том, чтобы быть слегка наивным. А верить людям – тоже очень полезное качество. Главное, чтобы доверчивость не вредила тебе. Знаешь, я всегда так волнуюсь за тебя, когда ты возвращаешься домой по темноте, - Александр вздохнул и сразу словно постарел.
Крис поспешила успокоить его:
- Не волнуйся, сегодня Максим проводил меня, - сказала она и тут же смутилась. Она всегда почему-то некстати смущалась, произнося его имя.
- Так-так! – Александр мигом преобразился и подмигнул дочери. – Я вижу, этот молодой человек проявляет к тебе незаурядный интерес!
- Да ну тебя! – отмахнулась Крис, и на щеках её расплылся румянец ярче того, что был, когда она только пришла с улицы.
- Он тебе нравится?
- А что это за ехидная улыбочка? – Крис подняла в воздух горячую сковороду, и вид у неё при этом был весьма угрожающий. – Лучше скажи, это ведь тебе он нравится, да?
Со смехом Александр примирительно поднял руки.
- Ладно, сдаюсь. Я этого Максима и видел-то всего пару раз, и выглядел он очень серьёзным.
- Вот именно. Слишком серьёзным. Слишком серьёзным для меня. Ведь ты же меня знаешь! – её гнев сразу сдулся, и Крис с кислой миной вернула сковородку на плиту.
- Но послушай меня, мышонок! Разве это плохо – быть серьёзным? Ведь в наше время очень редко можно встретить серьёзного парня.
- Да знаю я всё это… А скажи, пап… Каким ты представляешь моё будущее?
- Каким? Ну, прежде всего, мне хотелось бы видеть тебя счастливой. А для меня счастье – это спокойствие. Я представляю твое будущее спокойным и безбрежным теплым океаном. Мне хотелось бы, чтобы у тебя была именно такая теплая семья. Чтобы ты не знала никаких забот. Чтобы любимый не причинял тебе боли. Чтобы он был надежным человеком, которому можно доверить даже такую важную, я бы сказал даже, самую важную вещь, как воспитание твоих детей. И если этот Максим именно такой, надежный и серьёзный, то я был бы только рад. Рядом с таким человеком тебе будет спокойно.
- Я вообще-то пока не думала о семье… Мне хотелось бы успеть сделать в жизни что-то важное. А семья – это не то. Я и спокойный домашний очаг – вещи несовместимые.
- Ох… - Александр вздохнул. Тяжело. Обреченно. – Я просто боюсь, что когда ты поймешь, насколько все это важно, будет уже слишком поздно.
- Э! Как это поздно?! Мне ведь всего двадцать!
- Время не стоит на месте. Я только сейчас это понял.
- Да. Ты, прав, конечно. Просто сегодня мне совсем не хочется думать об этом. Пойдём лучше есть! Я такая голодная, что, кажется, могла бы съесть целого бегемота!
3
За столом отец и дочь тщательно избегали серьёзных тем. Крис рассказывала о горестях и радостях обучения на филологическом факультете, о прочитанных книгах и героях, которые полностью завладели её сознанием. Поначалу Александра беспокоило, что дочь так много читает и живёт несуществующими мирами, но когда он понял, что эти миры – неотъемлемая часть её существа, он решил не препятствовать. Ему казалось, что и Маша поступила бы так же, если бы была жива.
Внезапно Александр вспомнил, чему посвятил целый час своего свободного времени сегодня утром.
- Как твой сон? – спросил он. – Не снился больше?
Крис покачала головой.
- Сегодня ведь пятница. А сон снится только по понедельникам, забыл?
Крис вздохнула, вспоминать про свой «повторяющийся понедельниковый» сон ей не хотелось. Даже её исключительное воображение не могло объяснить и удержать его в памяти. Сон был ярким, красочным и мимолетным – это все, что Крис знала о нем. А еще там было много света, слепящего глаза, разбрызганного меж миллионов ярких полутонов и хитросплетений цветов. Там всегда было тепло, как бывало в детстве, когда Крис засыпала на руках у матери. И ощущения эти дарили столько светлых эмоций, что когда Крис просыпалась, ее нисколько не волновало отсутствие каких-либо более-менее связных воспоминаний о происходящем во сне. Ей вполне было достаточно этого спокойствия, тепла, уюта и хорошего настроения. А вот отца такие сны беспокоили. Когда Крис, ероша копну растрепанных волос, появлялась на кухне и каждый понедельник сообщала, что снова видела во сне что-то «удивительное», но ничего не помнит, он сначала шутил, что надо ее загипнотизировать, чтобы вызвать утраченные воспоминания, потом, когда число таких понедельников увеличилось втрое, заговорил о походе к врачу-специалисту, а потом заявил, что это уже попахивает чем-то сверхъестественным и мистическим. Ну, потому что не может человеку каждый понедельник сниться одно и то же!
- Я покопался сегодня в Интернете… – начал Александр. – Искал информацию о повторяющихся снах.
Крис вскинула брови. Она не ожидала, что отец настолько обеспокоен её случаем, чтобы лезть в Интернет, который всегда предпочитал обходить стороной и пользоваться старой доброй библиотекой.
- И каков улов? – спросила она, отправляя в рот кусочек торта. – Только, пожалуйста, без дедушки Фрейда.
- Да, знаешь, если честно, полная ерунда. Какие-то псевдоученые объясняют этот феномен каждый на свой лад. Но была там одна статья… Я подумал, что тебя она может заинтересовать. В ней автор описывает так называемый феномен «незавершённого прошлого».
- Чудесно. И что это значит?
- Терпение, мышонок. Автор статьи пишет, что часто наше подсознание посредством снов пытается сообщить нам о чём-то. И когда сны повторяются – это значит, что человек что-то не закончил в своём прошлом. Какое-то нерешённое дело, которое засело в его подсознании и теперь мучает человека в одних и тех же снах. И что если решить это дело, довести до конца, то и сны, якобы, перестанут сниться. Также, как я понял, автор верит в прошлые жизни и заикается о том, что это самое нерешенное дело могло остаться из наших прошлых воплощений, но для меня это уже фантастика какая-то…
- Да, действительно интересно! Но что делать, если я даже не могу вспомнить свой сон? Как тогда быть? Как я пойму, какое незаконченное дело осталось в моём прошлом, если даже не могу запомнить содержание этого сна?
Александр пожал плечами.
- А вот этого, дочка, я не знаю. Остаётся только надеяться, что, если сон тебе снова приснится, ты его запомнишь. Но лучше, конечно, чтобы он вообще не снился тебе больше.
Крис промолчала и, казалось, целиком ушла в свои мысли.
Тема снов была исчерпана, тарелки опустели, и оба, отец и дочь, почувствовали, как сильно они сегодня устали.
- Пока не забыл, перед тем, как пойдёшь спать… – сказал Александр. – Завтра в театре будет концерт моей лучшей ученицы, известной пианистки Софии Логиновой. Она снова вернулась в родной город после тура по Скандинавии и даёт здесь первый за долгое время концерт. Не хочешь сходить со мной?
- Софии? – переспросила Крис. – А почему не Софьи?
- Её мать была из Болгарии, отец – русский. Мать назвала её так в честь любимой столицы, кажется.
- София… – повторила девушка. Это имя казалось ей воздушным и мягким, как лёгкий шёпот, тихий вздох.
- Так ты пойдёшь? У Софии очень необычный стиль, её музыка заворожила уже многих людей в мире, и тут такая честь – выступление в нашем театре.