========== Я поняла что устала. ==========
Душевная усталость, что мучила на протяжении многих месяцев и сейчас накрыла меня, из-за чего, я снова не находила себе места. Я устала и вправду устала… Ловить эти злые взгляды на себе каждый день, слышать чьи-либо упреки и плакать по ночам. Дворец, гарем - они так огромны, но тут нельзя найти счастья, как бы ты ни пытался и чтобы не делал.
Даже рождение Селима…
Нет, я счастлива, еще один наследник, долгожданный мальчик. Но вместе с счастьем его рождение еще принесло мне и смятение.
Эту беременность я почти не выходила из покоев. Мне почему-то становилось страшно наблюдать, как снова изменяется мое тело. Я ловила на себе злые, любопытные и завистливые взгляды наложниц, из-за которых хотелось забиться в угол подальше и не высовывать носа. Вот я и не высовывала. Даже Валиде удивлялась, когда я отказывалась приходить на праздники или просто пройтись по саду. А мне было страшно за ребенка, казалось, что даже несмотря на то, что он не родился и все еще находился внутри меня, эти взгляды все равно смогут причинить ему вред.
Но самое главное – Сулейман его любовь, он стал более ревнивым, требовательным, жестким. Я не могла в нем увидеть уже того доброго и ласкового султана, я видела только его холодные глаза.
Ах, Сулейман если бы ты только знал, как мне хочется кричать! Если бы ты знал, как я мучилась! Как я страдаю! И как я устала…
Но ты не будешь слушать о том, что у меня на душе, ты не станешь придавать этому значение. Ведь женщины в гареме, как правило, должны молчать, будь ты хоть султаншей, наложницей или рабыней.
С такими мыслями я сидела у себя в покоях и перебирала украшения в шкатулке. Зачем я выбираю украшения, для чего и куда, я давно забыла.
- Госпожа.
Я вздрогнула из-за неожиданности и колье с рубинами, что я держала в руках, упало на пол.
- Что случилось? – спросила я у служанки и наклонилась, чтобы поднять колье.
- Султан вас ждет.
- Где? Зачем? – проговорила я, не отрывая взгляда от колье.
- Внизу, карета уже подана, вы ведь должны были поехать к Хатидже-султан на ужин.
О, Аллах! Как я могла забыть?
Я быстро поднялась и скинула украшения в шкатулку. Подойдя к зеркалу и наспех расчесавшись, я взяла платок, чтобы накрыть голову и вышла из покоев.
У Сулеймана было хорошее настроение, у меня – нет. Я даже не смогла натянуть улыбку или притвориться веселой и счастливой. Сев в карету, я вежливо поздоровалась с султаном, которого еще ни разу не видела за день, и карета тронулась.
- Хюррем, что с тобой, ты выглядишь уставшей? – заботливо поинтересовался Сулейман.
Я постаралась улыбнуться, но не получилось, как будто челюсть свело.
- Все хорошо, Повелитель, - заверила его я и опустила глаза.
Дальше мы ехали молча. Мне резко захотелось спать, и я чувствовала себя выжатой как лимон. Сулейман пытался начать разговор, но с моими короткими и сдержанными ответами не получилось.
Ужин как всегда проходил в напряженной атмосфере. Валиде сидела с недовольным лицом – ей не понравился стол, что подарили Ибрагиму. Махидевран вроде бы вежливо разговаривала с Гульфем и Хатидже, но время от времени ее лицо принимало какой-то недовольный вид. Я же молча водила ложкой по тарелке и не понимала, что я вообще тут делаю.
Вроде бы собрались в основном неприятные мне люди, однако сегодня, я почему-то не обращала на них внимания. Взгляд упал на Ибрагима что, перекинувшись парой фраз с Сулейманом, продолжил тихо есть. У него сейчас был такой спокойный и безмятежный вид, что даже едва не умилилась. Тьфу ты! О чем я только думаю?
С этими мыслями я не заметила, как ложка начала царапать по тарелке издавая неприятный звук. Все взгляды обратились на меня.
- Ой,- невольно воскликнула я и положила ложку.
Заботливая Хатидже лишь слегка улыбнулась и сказала мне:
- Хюррем, поешь чего-нибудь, ты сидишь так с начала ужина.
Я послушно взяла ложку, зачерпнула плова и все… поела. Не знаю почему, но сегодня реально кусок в горло не лез. Тяжело вздохнув, я бросила мимолетный взгляд на Ибрагима. На него было удобнее всего смотреть, так как он сидел напротив. Ибрагим тоже посмотрел на меня, а султан на нас и мне стало жутко от этого.
Я успела заметить этот ревностный взгляд, он как пламя свечи тут же зажегся и погас, но разные плохие мысли уже заполнили голову, и я сжала ложку с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Султан же наоборот вроде успокоился и снова заговорил с Ибрагимом. А я уже в который раз положила ложку и заметила, что мне стало тяжело дышать.
Тьма окутывала мои покои, и даже слабое пламя свечей не могли ее рассеять. Снова стало тяжело дышать. Мне казалось, что на грудь положили тяжелый камень, который ломал ребра и начинал медленно давить на легкие. Где спасительный луч, что избавит от тьмы? Где сильные руки, что уберут камень и обнимут меня? Что мне делать? Я умираю, я уже просто не могу дышать. Нет сил.
Я резко села и взъерошила волосы. Мне казалось, что сейчас Сулейман как прежде крепко прижмет меня к себе и успокоит, но его не было он, наверное, вышел на балкон.
Я думала, что после ужина, он устроит мне разнос, но нет. Султан наоборот пожелал меня видеть в своих покоях, и я узнала своего старого Сулеймана, который шептал мне нежные слова, целовал и говорил что любит.
- Хюррем, - сказал Сулейман и двинулся ко мне. – Что случилось?
- Сон, - пробормотала я, - плохой сон, не переживай.
Сулейман был чем-то омрачен, он сел рядом со мной и спросил:
- Хюррем, ты меня любишь?
Я немало удивилась этому вопросу, неужели после моих клятв, слов, тех ночей, что мы друг другу подарили, он засомневался в моей любви к нему.
- Почему ты спрашиваешь?
Сулейман как-то сурово посмотрел на меня видимо недовольный тем, что я отвечаю вопросом на вопрос.
- Ты и вправду телом и душой принадлежишь только мне?
Я возмутилась до крайней степени. Как он может во мне сомневаться! Неужели я давала ему повод?
Я вскочила на ноги и зло посмотрела на него. Не хочу разговаривать с ним сегодня, не хочу его вообще видеть после таких вопросов!
- Ты оскорбил меня этими словами, я не какая-то блудница, чтобы мне задавали такие вопросы! Я мать твоих детей, я клялась тебе в любви, говорила тебе и скажу сейчас, что мое тело и душа принадлежат, принадлежали, и будут принадлежать только тебе! Неужели не ясно?
Но это не убедило Сулеймана. Он разозлился, я слишком сильно на него кричала, я не смела так себя вести.
- А вот я засомневался не только сегодня уже давно.
- Ты про Ибрагима? Сулейман, это ведь нелепо…
- По-твоему я говорю глупости? Придумываю все на пустом месте!? – Он повысил голос и внутри у меня все сжалось.
Мне очень хотелось утвердительно ответить на его вопросы, но сказать «да» все равно, что сказать, что Сулейман дурак.
- Послушай… - начала я.
- Замолчи! – Сулейман приблизился ко мне, и я поняла, что сейчас умру. Он был такой высокий, широкоплечий, что могу сделать я?
- Ты испытываешь мое терпение, Хюррем, - прошипел он.
- Но, Сулейман, ведь и правда, твои опасения напрасны, - жалобно проговорила я, понимая, что это его не переубедит.
- Я так не считаю.
- А что ты считаешь, что я тебе изменяю, да еще и с мужем твоей сестры! Глупее просто и придумать нельзя!
Я тут же прикрыла рот рукой. Этого нельзя было говорить ни в коем случае. От потрясения, я даже вначале не почувствовала боли, было понятно что меня ударили, когда я оказалась на полу и щека начала постепенно гореть. Меня подняли за волосы, снова ударили, так что пошла кровь из носа, голова страшно загудела, а на глазах выступили слезы от боли, обиды и отчаяния.
- Может ты не хочешь больше увидеть детей? – рявкнул Сулейман. – Ты добиваешься этого? Пошла вон из моих покоев!
Я быстро схватила халат, который накинула поверх сорочки и бегом ринулась к двери. Пробежав пару коридоров, я осела на холодный пол и зарыдала.
Да, и раньше были ссоры, крики, слезы, но чтобы Сулейман бил меня! Такого не было до сегодняшней ночи.
Услышав чьи-то шаги, я быстро вскочила и понеслась в сад. Мне надо было срочно бежать, срочно убраться с посторонних глаз. Прибежав в самую дальнюю беседку сада, я вдохнула свежий воздух и вытерла слезы, которые катились по щекам, не переставая.
Почему такая участь постигла меня? Почему я всегда так несчастлива, неужели я не могу рассчитывать на обычное людское счастье, чтобы вокруг были любящие тебя люди, которые не пытаются отравить, задушись, оклеветать тебя?
Такое было бы, если бы ты сейчас была в своей родной деревне с мамой, папой и давно умершим возлюбленным, подумала я. Но этому не суждено никогда больше сбыться. Я навеки застряну в этом дворце, у меня нет выбора, даже если бы я смогла бы бежать, то куда? И как я брошу детей?
Над Стамбулом медленно начало подниматься солнце, один лучик ослепил меня из-за чего, я невольно зажмурилась. Была бы другая ситуация я бы улыбнулась, засмеялась, но сейчас, я упала на колени и зарыдала во весь голос.
- Почему, почему я? Чем я это заслужила? – проговорила я сквозь рыдания.
- Ты кто такая? Почему не в гареме в такой час? – раздался твердый голос.
Я отняла руки от лица, медленно поднялась и обернулась. Передо мной стоял Ибрагим. Ибрагим, который наблюдал в данные минуты мою слабость, который видел сейчас мои слезы. Ненавижу его за это, ненавижу!
- Что с тобой? – ошарашено спросил он.
- Убирайся! – крикнула я. – Пошел вон!
- Кто тебя так избил? – требовательно спросил Ибрагим.
- Тебе это знать необязательно, - сказала я. – А сейчас прошу, уйди.
Он ушел. Молча, тихо, только перед этим накрыл мои плечи своим теплым кафтаном.
__________________________________________________________________________________________
Напишите, пожалуйста, в комментариях продолжать писать дальше или нет!
Комментарий к Я поняла что устала.
Принимаю любую критику, но в вежливой форме.
========== Я понял что беспокоюсь. ==========
Еще даже не начало светать, а в мой дворец пришла стража и сказали, что султан ждет меня. Я зашел обратно в свою комнату, быстро оделся и, поцеловав спящую Хатидже, вышел из покоев.
Утро было достаточно холодным. Я сидел в карете и старался не заснуть, но дремота так и окутывала меня. Подъехав к дворцу, я заметил, что над Стамбулом уже поднималось солнце. Я невольно зажмурился и улыбнулся, когда первые лучи ослепили меня. Сразу же перехотелось спать, и на душе стало хорошо, я с удовольствием вдохнул прохладный, утренний воздух.
Проходя через сад, я услышал чьи-то громкие рыдания. Я замер прислушиваясь, а потом двинулся к беседке, чью крышу было видно за высокими кустами гортензий.
Прямо на деревянном полу сидела рыжеволосая девушка. Она сидела спиной ко мне, и я не мог понять знаю я ее или нет. Девушка горько рыдала, и ее трясло, скорее всего, от холода и от обиды которую ей кто-то нанес.
- Ты кто такая? Почему не в гареме в такой час? – твердо спросил я.
Девушка тут же перестала плакать и, отняв руки от лица, медленно поднялась и обернулась. Аллах, да это же Хюррем! Моему удивлению не было предела!
Она была вся заплаканная с синяком на щеке и разбитым носом и дураку понятно, что ее кто-то побил. Но кто? Наверное, поэтому Сулейман вызвал меня в столь ранний час. Но почему она тогда сейчас не плачется султану как обычно или хотя бы не пошла к лекарю, а сидит тут и рыдает? Из-за удивления я не мог выстроить логическую цепочку происходящего.
- Что с тобой? – ошарашено спросил я.
Хюррем сейчас казалась такой беззащитной, несчастной, что мне даже стало в какой-то степени, жаль ее.
- Убирайся! – крикнула она. – Пошел вон!
Но я почему-то не ушел сразу, появилась острая востребованность помочь ей.
- Кто тебя так избил? – требовательно спросил я.
- Тебе это знать необязательно, - сказала она. – А сейчас прошу, уйди.
Что ж делать нечего, придется уйти, но оставить ее вот так в одном халате, продрогшую, я не мог. Поэтому я тихонько подошел к ней и накрыл ее плечи своим кафтаном, чтобы она согрелась.
Повелитель метался по своим покоям как загнанный в клетку зверь. Никогда не видел его таким. Он в бешенстве хватал со стола книги, подсвечники и кидал их об стену, громко ругаясь.
- Повелитель! – громко сказал я, чтобы он обратил на меня внимание.
- Ибрагим! – Сулейман повернулся ко мне и с каким-то бессилием опустился на кровать. – Что я сделал?
- Что вы сделали? – не понял я.
- Я очень сильно обидел Хюррем, когда опомнился, приказал найти ее и привести к себе, но ее нигде не могут найти, она ушла от меня! Она покинула меня!
Сулейман, неужели это ты так сильно ее избил!? Что ты и вправду наделал? За что ее так? Ты бы ведь никогда не поднял руку на любимую женщину, что же изменилось сейчас?
Я стоял, не зная, сказать, что Хюррем в саду или нет. Учитывая то, как она рыдала, Сулеймана ей сейчас не хочется видеть. Но если султан потом разгневается за ее долгое отсутствие и накажет еще сильнее… почему я, вообще переживаю за девушку, которая принесла мне кучу неприятностей и проблем? Которую я терпеть не могу? Кажется, я беспокоюсь за нее.
- Что именно случилось? – наконец спросил я.
- Я очень сильно ее приревновал, - ответил Сулейман.
- К кому в гареме можно ее ревновать? – Я задал этот вопрос чуть ли не с сарказмом.
- Какая разница? Мало ли мужчин что ли?
- Действительно! – Я подошел к падишаху поближе. – Сулейман, я понимаю, что ты расстроен, а главное, что ты безумно любишь ее. Но не позволяй этой любви ослепить себя настолько, чтобы причинить вред любимому человеку.
Повелитель лишь грустно усмехнулся и сказал:
- Я уже позволил себе причинить ей вред. Но сейчас прошу только об одном, найди и приведи ее ко мне.
Я хотел возразить, потому что прекрасно понимал, что Хюррем откажется прийти к падишаху. Но и возражать я не мог.
- Как прикажете, - проговорил я и, поклонившись, вышел из покоев.
Я не знал, ушла ли Хюррем из сада или по-прежнему находится там. Но на всякий случай я двинулся в ее покои. Подойдя к дверям, я спросил у служанок, что стояли снаружи, в покоях ли госпожа, на что они кивнули головой.
- Скажите госпоже, что ее ждет Повелитель.
Одна из служанок скрылась за дверями. Не прошло и пяти минут, как я услышал встревоженный крик:
- Я никуда не пойду! Даже силой не заставите!
Я глубоко вздохнул и решил, что надо вмешаться самому. Войдя в покои Хюррем, я увидел ее сидящей на кровати. Она так и оставалась в моем кафтане.
- Госпожа, - тихонько позвала ее служанка.
- Нет! – рявкнула Хюррем, а затем обратила свой взор на меня. – А ты чего пришел, убирайся к черту!
- Выйди, - приказал я служанке, та быстро удалилась. После этого я подошел к столику, на котором стоял кувшин с водой, и налив воды в стакан, подал султанше.
- Выпей воды и успокойся, Повелитель приказал тебя привести.
- Я никуда не пойду!
- Пойдешь!
- Нет, убирайся, пошел прочь!
- Хюррем! – Я посмотрел на эту ужасную, рыжую бестию угрожающим взглядом. – Ты мне надоела, собирайся и иди к Сулейману, а не то…
Но я не успел договорить, в меня полетела книга.
- Прочь из моих покоев! – крикнула султанша.
- Хорошо, - спокойно произнес я, - я уйду, но прежде чем отказывать падишаху, подумайте о разлуке с детьми и ссылке в старый дворец и о том, что вряд ли кто-либо по-настоящему позаботится о ваших детях. Уж кому, а Махидевран-султан они будут по-настоящему мешать.