====== Пролог ======
Себастьян Майклсон стоял напротив фамильного особняка Майклсонов и думал, как ему объяснить своему горе-папаше из прошлого, что нужно немедленно убить его сестру Фрею. У него на всё про всё было всего несколько часов, и он сомневался, что их план с отцом осуществится. Так или иначе, но ему нужно очень постараться и даже если потребуется, то хорошенько врезать ему, тем более, тот разрешил в случае чего принять крайние меры, чтобы старший Майклсон всё же поверил ему. От него зависела жизнь его любимой сестрёнки Хоуп, и Себастьян сделает всё возможное и невозможное для её спасения.
Подойдя к особняку, он скривился от вида этого здания. В будущем их фамильный особняк был заметен всем и каждому в Новом Орлеане, и к этому перерождению их фамильного гнезда приложила свои нежные руки его мама. Сейчас же это был старый, обшарпанный, так сказать, дом с небольшим двориком и даже без дворецкого, что ещё больше огорчило молодого человека.
Себастьян подошёл к арке и постучал в дверь, распахнутую настежь. Он с опаской заглянул во двор и решил зайти внутрь.
— Клаус Майклсон! — проорал на весь двор Себастьян. — Выйди, мне нужно тебе кое-что сообщить... Это очень важно.
— У тебя есть минута, чтобы убедить меня не вырывать тебе сердце, щенок, — прошипел над самым ухом наглеца Клаус.
Себастьян вздрогнул от неожиданности и сразу ухмыльнулся — любимый трюк отца, который он ненавидел всем сердцем, потому что у него самого, как бы он ни старался появляться так же внезапно, не получалось.
— Привет, папочка, — с издёвкой произнёс он, — нам лучше поговорить в другом месте. Я из будущего, и ты должен мне поверить... у меня очень мало времени, чтобы рассказать тебе всё.
Но не тут-то было. Клаус резко развернул наглеца и отправил прямехонько к стене в нокаут. Медленно подходя к нему, он проговорил:
— Твоя минута истекла, — поднимая его за горло, прошипел Клаус. — У меня только одна дочь, и если бы у меня был сын, то я знал бы о нём, ты так не думаешь? — Пробив грудную клетку рукой, Клаус схватил его за сердце и уже готов был вырвать этот орган, но его будто током прошибло. Безумными глазами он смотрел в такие похожие на его глаза человека, которого держал за горло одной рукой, а другой сжимал его дико бьющееся сердце... Сердце своего сына.
Клаус, как ошпаренный, отпрянул от Себастьяна и, схватившись обеими руками за голову, ошарашенно произнёс:
— Этого не может быть, я уже думал, меня ничем не удивишь.
— Нам нужно поговорить с глазу на глаз, без лишних ушей, отец, — отойдя от шока, серьёзно проговорил Себастьян.
— Тут нет никого сейчас. Говори, зачем пришёл.
Клаус задумчиво начал оглядывать своего сына, отмечая при этом, что ему не больше двадцати пяти лет, чуть выше него самого, мускулистый, хорошо сложенный и одетый с иголочки в дорогой костюм — несомненно чувствовалась рука Элайджи. Синие сапфировые глаза смотрели уверенно и смело, прямой аристократический нос, чуть пухлые губы и ямочки на щеках — наводили на мысль, что это, бесспорно, его гены, но было в нём что-то неуловимое — не его.
— Кто твоя мать и как тебя зовут? — резко спросил Клаус.
— Я не могу ответить тебе на эти два вопроса, потому что могу не вернуться назад в будущее и просто исчезну, — уверенно проговорил Себастьян. Без предупреждения Клаус схватил парня за голову и попытался прочитать его мысли, но не смог увидеть ничего.
— Бесполезно, кино не будет, — с ухмылкой произнёс Себастьян, — ведьма скрыла мою головушку от тебя. Если ты узнаешь больше, чем тебе нужно знать, то история может измениться, а меня почти всё в ней устраивает.
Наслаждаясь раздражением своего отца из-за неизвестности, которую тот ненавидел, молодой человек заулыбался, и на его лице образовались две ямочки, по которым девушки просто с ума сходили. Это наследие от отца в особенности нравилось ему.
— Что за ведьма отправила тебя ко мне? Или это тоже должно оставаться тайной?
— Насчёт ведьмы: я не могу раскрыть её имени, но могу сказать, что она владела мощной чёрной магией.
— Ты издеваешься надо мной? Какой именно магией? У нас пол-Орлеана занимаются ей, как я смогу отправить тебя в будущем в прошлое, если я не знаю, как её имя? — уже чуть ли не орал Клаус.
— Если ты всё сделаешь правильно, то тебе больше не придётся отправлять меня в прошлое исправлять твои ошибки, подвергая меня опасности исчезновения с лица земли и... — не успел договорить Себастьян, как послышались шаги.
— Клаус, с кем ты? — подходя ближе, задумчиво спросил Элайджа.
— Это неважно, мы уже уходим, — резко ответил Клаус и пошёл на улицу, нисколько не сомневаясь, что сын последует за ним.
Проходя мимо своего дяди, Себастьян кивнул тому и пошёл вслед за отцом. «Надо же, — подумал он, — дядя вообще не меняется в отличие от отца. Всегда такой собранный, благородный, невозмутимый». Дядя всегда старался привить ему эти качества. Зная по его же рассказам об отце в прошлом и о том периоде, в который Себастьян попал, ему стало обидно за отношение отца к брату. «Нужно будет врезать отцу как следует за чуть не вырванное сердце и за дядю, когда вернусь», — подумал он и заулыбался в предвкушении обратного нокаута.
Клаус сидел напротив сына за столиком в кафе и ломал голову над тем, кто его мать, почему-то эти мысли не покидали его голову. Наблюдая за тем, как парень попивает бурбон с утра, Клаус скривил губы и спросил с усмешкой:
— Тебе мама пить разрешает?
— Нет, не разрешает. И тебе тоже, — хохотнул Себастьян.
— Давай уже выкладывай, зачем я тебя прислал к самому себе из будущего? — раздражённо спросил сына Клаус.
— Тебе необходимо убить тётю Фрею, — пожал плечами Себастьян, отчего гибрид аж привстал.
— И ты мне так спокойно это говоришь? Убить сестру — это для тебя обычное дело? — повысил голос первородный.
— Не кипятись и послушай меня внимательно, отец, потому что это последний раз, когда ты меня отправил в прошлое исправлять твои ошибки.
Клаус ошарашенно смотрел на своего сына.
— И сколько раз я тебя отправлял во времени?
— По этому поводу второй раз, — снова пожал плечами Себастьян и выпил остатки бурбона в стакане.
— Ответь мне на вопрос: в будущем я тебя ненавижу? Мы с тобой не ладим?
— Что? Почему ты так решил? — удивился Себастьян.
— Да потому, что ни один нормальный отец не будет подвергать угрозе жизнь своего сына из-за исправления своих ошибок, — с пылом произнёс Клаус.
— Не кипятись раньше времени, «папочка», — с иронией проговорил Себастьян. Перепалки в этом времени ему нравились намного больше, чем в будущем.
— Не смей так называть меня, «сыночек», — взорвался старший Майклсон.
— Нас не так просто убить, а вернее, теперь — после того как не стало кола из белого дуба — это невозможно, и ты, как любящий отец, отправляешь меня в то время, где кола уже не существует. — На лице Себастьяна играла озорная улыбка, ещё больше раздражая Никлауса.
— Везде найдётся лазейка, и ты это прекрасно знаешь, поэтому прыгать во времени — это небезопасно. А твоя мать знает, чем мы там в будущем с тобой занимаемся? — вдруг осенило спросить у сына Клауса. Себастьян, услышав вопрос, от неожиданности поперхнулся.
— Да не дай Бог она узнает, и мы с тобой действительно будем трупы.
— Почему я отправил тебя сюда второй раз? Что пошло не так? — устав от перепалки, задал вопрос Клаус, попутно думая о том, что быть под каблуком у какой-то женщины, даже если она и являлась матерью его сына, исключено.
— Ты сейчас пока не доверяешь сестре, но потом она будет глубоко любимая всеми, и тобой в том числе, поэтому ведьма перенесла меня в тот период, когда ты сможешь безжалостно убить её. В будущем она предаст нас всех, заберёт магию у Хоуп, что и убьёт её. Без магии Хоуп не сможет дальше жить, хоть она и гибрид. В первый раз было сложнее тебе объяснить всё это, и ты меня сильно отдубасил, но всё-таки поверил мне. Мы ошиблись: вернувшись в настоящее, мы обнаружили, что семья отвернулась от тебя много лет назад из-за убийства сестры.
— Вывод? — Клаус приподнял бровь.
— Тебе нужно будет раскрыть её намерения раньше, чем она станет втихаря пользоваться магией Хоуп, и добиться согласия семьи на убийство дражайшей сестрёнки, а то мне не хочется вернуться в будущее и обнаружить, что нет моих любимых дядек и тётки. Кстати, я всегда не любил Фрею, и, как я понял, теперь она нацелилась на меня, потому что я тоже обладаю семейной магией, которая необходима мне для жизни.
— Сколько у меня времени на это? — нервно спросил Клаус.
— Мало, когда Хоуп исполнится год, Фрея начнёт использовать её, и тогда всё.
Клаус задумчиво смотрел на сына и думал, как ему поступить, чтобы спасти своих детей. До дня рождения дочери остались считанные дни, и навряд ли он успеет раскрыть Фрею.
— А если я расскажу всё Элайдже и Ребекке, это же будет намного проще?
— Исключено, я думаю. Но везде есть лазейка, как ты поэтично заметил. Можем рискнуть, рассказав им правду, и если что, ещё раз отправить меня в прошлое.
— Ну уж нет! — возмутился Клаус. — Я смотрю, тебе доставляет удовольствие скакать во времени? — с сарказмом произнёс древний.
— Не утрируй, отец, нужно рассмотреть все варианты, и если этот наилучший, то ты используешь его.
— Сколько у тебя осталось времени? Может, пойдём и вместе расскажем им? — обнадёживающе спросил древний.
Себастьян посмотрел на часы и понял, что его время уже на исходе.
— Нет, я скоро исчезну и окажусь в своём настоящем времени, — с сожалением ответил Себастьян.
— Тогда я подумаю и решу, как лучше всё сделать.
— Если я вернусь и обнаружу, что не получилось или же не в ту сторону повернулось, тогда жди меня завтра в этом же кафе и в это же время.
— Я разве буду помнить о тебе? — удивился Клаус.
— Да, на этот раз будешь, потому что мне надоело получать от тебя просто так, — попытался отшутиться Себастьян, но потом уже серьёзней произнёс: — На самом деле ты не просто так испытываешь неприязнь и недоверие к Фрее, и это прошлая моя заслуга, ты забыл про меня сразу же после того, когда я исчез, но недоверие к ней у тебя осталось, и ты был уже близок к её разоблачению.
— И ты появился, как я полагаю, перед тем, как я должен был убить Фрею? — понимающе протянул Клаус.
— Ты совершенно прав.
— Если что-нибудь пойдёт не так, сколько в следующий раз ты пробудешь в этом времени?
— Чем чаще я путешествую во времени, тем меньше у меня остаётся на то, чтобы оставаться тут с тобой.
Клаус повернул голову к окну и подумал, что завтра нужно будет сюда притащить Элайджу, даже если придётся тащить его волоком через весь Орлеан.
— Ну тогда... — повернув голову к сыну, он обнаружил пустое место напротив себя.
И после исчезновения сына у Клауса в душе возникла какая-то щемящая до боли пустота, как будто у него отобрали половинку себя.
====== Глава 1 ======
Клаус с задумчивым видом сидел в своём любимом кресле со стаканом бурбона в руке. Его голова просто раскалывалась от всего услышанного сегодня от сына. Радовало только одно: что через время, пускай и немалое, у него будет надёжная семья, которая будет уважать и любить его, принимать таким, какой он есть, и где он будет неоспоримым лидером.
По поведению и разговорам сына Клаус понял, что в будущем его мечты должны осуществиться и что у них с ним будут далеко не такие отношения, какие были у него с Майклом. Разве стал бы его сын ради нелюбимого отца скакать во времени и исправлять его ошибки? «Нет, не стал бы», — подумал он. Да ещё эта ведьма, будь они все неладны, вечно из-за них куча проблем.
Подумав о ней, Клаус почему-то вспомнил о ведьме Беннет — она ведь тоже баловалась чёрной магией. Экспрессия, если ему не изменяет память. Сразу же вспомнилась и Кэролайн… девочка света, его несбывшаяся мечта.
Невозможно было забыть то, с каким трудом он добился её признания. И ещё труднее было забыть её запах. То, как она двигалась, и это стройное тело, которое стало симфонией грации для него. Первородный не мог стереть из памяти их последнюю встречу в лесу, не мог забыть, как они вместе дарили друг другу наслаждение и как его девочка стонала от его ласк.
Его мужское естество напряглось до боли. Клаус даже не мог вспомнить, когда в последний раз был настолько твёрдым без неё. Он часто вспоминал о ней и регулярно посылал в Мистик Фоллс одну из своих шавок, чтобы быть в курсе всего, что с ней происходит.
Но самое неприятное было то, что Кэролайн — вампир и поэтому не может быть матерью его ребёнка, а это почему-то вызывало душевную боль и раздражение. Он всегда думал, что разберётся тут — в Новом Орлеане — со всем этим кошмаром, станет королём этого города, привезёт Кэролайн сюда и подарит ей всё, что она пожелает.
Теперь Клаус понимал, что это невозможно. У него будет другая путеводная звезда, но, может быть, у него с ней будут такие же отношения, как и с Хейли? Почему-то эта мысль его не обрадовала, но исходя из слов сына он понял, что у него будет полноценная семья со всеми вытекающими отсюда последствиями. Получается, что эта женщина будет либо оборотнем, либо человеком, и он будет любить и уважать её, но он почему-то очень сомневался в этом.
На данный момент у Клауса не было никакой связи ни с кем, разве что с Камилл, но с ней у него была скорее духовная связь, чем любовная, хоть он и понимал, что она к нему относится несколько иначе, чем он к ней. Она от него хочет большего: любви, света и понимания, чего Клаус никак не мог дать. Прожить всю жизнь с личным психологом как-то не очень радовало его, и в ближайшее время он собирался расставить всё по полочкам. В конце концов, Камилл заслуживала большего.
Почувствовав присутствие Элайджи, Клаус отбросил мысли и повернулся к нему.
— Где ты был, брат? Я полагаю, что ты был очень занят, потому что я звонил тебе много раз, — лениво проговорил он.
— Сегодня полная луна, Никлаус, посмотри в окно, — невозмутимо произнёс тот.
— Ах да… Хейли в обличии человека.
— По твоей вине, брат, ты это уже забыл? И то, что после заклятия Далии ни одна ведьма ей уже не поможет… Интересно, ты знал об этом, когда осуществлял свой план, не посоветовавшись со мной?
— Конечно не знал, — резко ответил Клаус, — я думал, что Давина, будучи теперь регентом, всё-таки поможет волчице.
— Эта волчица… мать твоего ребёнка, брат. Ты предал её, ты оставил Хоуп без матери, без семьи.
— Я её семья, а вернее — мы, — вскочил Клаус и оказался нос к носу с братом. — И сначала Хейли сама предала меня. Ты забыл, что она со своим недомуженьком хотела украсть у меня дочь и утащить её в свои вонючие болота? — Клаус уже орал неистовым криком в лицо Элайджи. — И ты меня предал, позволив ей осуществить свой коварный план, да ещё и заколол меня в самый разгар войны с Далией. Ты мне никогда не доверял и не верил в мои планы, что мне оставалось делать? Скажи мне, брат?
Элайджа смотрел на него отрешённо. Спустя минуту он с отвращением произнес:
— Ну уж точно не обрекать мать своего ребёнка на проклятие луны, которое теперь невозможно отменить. А как же насчёт Джии? Она тоже была уничтожена для осуществления твоего плана? И тебе не кажется, что слишком много жертв и последствий после твоих необдуманных действий? Согласись, Никлаус, что ты её убил не ради плана, а из-за своей ревности. Ведь ты начал замечать наше сближение. Тебя же начинает коробить, когда у меня или у Ребекки появляется кто-то на горизонте, и ты тут же стараешься всё разрушить и уничтожить… Да?
— Я вас всегда защищал от боли и разочарования, Элайджа, и ваши с Ребеккой неудачные романы мне порядком поднадоели, — резко ответил он.
— Ты сам-то себя слышишь, брат? — покачал головой Элайджа. — Если бы не Хейли и её просьба позаботиться о Хоуп, то я бы, как и Ребекка, уже уехал от тебя. Мне надоело убирать за тобой дерьмо, которое ты творишь.
— Ребекка побегает и прибежит, как впрочем и всегда. Не переживай за неё так сильно, Элайджа. Я устал спорить с тобой и звонил тебе почти всю ночь не просто так…