<p>
Маризе исполняется восемнадцать, когда ей вручают диплом с отличием в Академии Идриса. В её жилах течет благородная кровь Трубладов, и она гордится этим, ей сулят отличную карьеру. Мариза уверена, что она будет лучшей из лучших сумеречных охотниц: она смелая, рассудительная, целеустремленная, умная, ловкая, а ещё превосходно владеет контролем эмоций. Кодекс гласит, что сумеречные охотники не должны испытывать хоть что-либо, потому что чувства делают их слабыми. Мариза чтит Кодекс, потому что это единственно верный закон.
Маризе исполняется девятнадцать, когда её имя звучит у всех на слуху. У неё идеальная репутация, а её прекрасное тело испещрено рунами и шрамами от сражений не хуже, чем у опытных охотников с многолетним стажем. На ежегодном балу Конклава родители знакомят её с Робертом. Он старше неё на три года, а ещё он из не менее благородной семьи Лайтвудов. Мариза не глупая, она знает, к чему всё это, и не смеет противиться: потому что он выгодная партия для неё, потому что он идеальный вариант для политического брака, потому что это выбор её родителей, в конце концов. Роберт не уступает ей ни в чём, кроме роста, но Мариза не считает это чем-то постыдным. Он молод и красив, а ещё горяч как пламя на семейном гербе его семьи, каждая охотница Идриса тайно мечтает о нём, но он делает предложение юной Трублад. Мариза соглашается, потому что это правильный поступок, потому что этот мужчина не противен ей, и, если бы они были примитивными, возможно, это даже можно было бы назвать любовью, но нефилимы четко контролируют эмоции. Любовь — удел слабых.
Роберт смотрит на неё с обожанием, когда чертит на её алебастровом запястье руну союза. В его взгляде чуть больше того, что положено нефилиму, и Мариза спешит опустить глаза, списывая всё на то, что она действительно красива, не странно, что ему нравится её тело. Его губы мягкие и чуть влажные, это её первый поцелуй, и сердце бьется чаще обычного, но это ведь нормально (?). Мариза чувствует слабое волнение, они не знают друг о друге совсем ничего: она не в курсе, какие книги нравятся её мужу, а он — какое её любимое оружие. Ей удается совладать с эмоциями как раз к тому моменту, когда торжество заканчивается и они оказываются наедине в спальне. Мариза не боится, потому что она хорошая охотница и не чувствует боли, её тело десятки раз терпело ранения, так что лишение девственности не должно быть чем-то особенным. Роберт достает из внутреннего кармана фрака своё стило и активирует на её предплечье уже немного выцветшее Иратце. Она непонимающе вскидывает брови вверх, давая понять, что это ей не нужно. Её муж обыкновенным тоном сообщает, что всего лишь хочет, чтобы ей понравилось с ним, а затем тянется почему-то дрожащими пальцами к ленте корсажа на её платье. Маризе и вправду нравится, а ещё она чувствует стыд и смущение, но это ведь нормально, когда впервые находишься обнаженной перед таким же голым мужчиной (?). Она контролирует эмоции и не совсем понимает, зачем Роберт так много её касается и целует в самых разных местах, но делает то же самое в ответ хотя бы в знак благодарности за этот дополнительный комфорт.
С Робертом удобно, они постепенно узнают друг друга, у них общие цели и методы их достижения. Они оба хорошие охотники, и все вокруг восхищаются тем, какая они гармоничная пара. Совсем не странно, что Мариза беременеет почти сразу после свадьбы. Это ощущение новое и непривычное, она списывает его на гормоны и искренне удивляется Роберту, который теперь слишком часто улыбается и пытается прикасаться к её животу. Не то чтобы это было неприятно, но это лишнее, поэтому Мариза каждый раз мягко отстраняет руку мужа, а ещё отвергает любую заботу. Она всё ещё хорошая охотница, рожать новое поколение нефилимов и воспитывать их согласно Кодексу и законам Конклава — это её долг. Её организм сильный и защищенный, поэтому даже на поздних сроках Мариза не прекращает тренировки. Собственно на одной из них и случается первая схватка, её тут же отправляют в лазарет, где она проводит несколько часов. Мариза не считает роды чем-то особенным, с чем бы она не справилась, поэтому не испытывает даже волнения. Если с этим справляются примитивные женщины, то к чему переживать ей, не чувствующей боли. Нефилим-повитуха упорно чертит на её руке Иратце — каждые десять минут, чтобы руна была свежей и действенной. Мариза отказывается каждые десять минут, потому что она и вправду отлично справилась бы и без этого. Ощущения слишком притуплены, она просто дышит по нужной схеме и тужится, когда для этого приходит время. Детский крик разрывает тишину лазарета как-то чересчур звонко и неожиданно, что ли. Мариза вздрагивает и чувствует, как быстро бьется её сердце, но это ведь нормально, когда даешь новую жизнь (?). Повитуха рисует на её теле ещё несколько рун и дает на руки малыша, когда к ним входит Роберт. Мариза чувствует в этот момент гордость — единственную разрешенную охотникам эмоцию. Она горда, что подарила им наследника фамилии Лайтвуд, они решают назвать сына Александром. Роберт снова слишком много улыбается, глядя на своего первенца, и Мариза думает, что ей показалось, будто она увидела влажный блеск в его глазах. Ей неловко, потому что муж оставляет где-то в её волосах нежный поцелуй, а повитуха ещё мешкает рядом, и это не тот жест, который можно выдавать на публике, да ещё и нефилиму, а они ведь образцовые охотники. Когда она кормит Алека и укладывает спать, а действие залечивающих рун заканчивается, Мариза отправляется в патруль, потому что это всё ещё её долг, и плевать, что она только что понесла младенца, ведь именно так поступают настоящие охотницы.
Маризе исполняется двадцать, когда они с Робертом знакомятся с Валентином Моргенштерном. Его трактовка Кодекса и Соглашения выглядит весьма заманчиво, они полностью согласны с ней, поэтому и решаются вступить в Круг. Мариза и до этого находила нижних самой гадкой расой, она хорошая охотница и считает своим долгом убивать не только демонов, но и нежить, ведь в их жилах тоже присутствует демоническая кровь. События начинают вертеться слишком быстро, Валентин оказывается просто сумасшедшим, который ставит под угрозу существование всего сумеречного мира. Баланс слишком шаткий, Лайтвуды сбегают до обряда клеймения, прячась от Моргенштерна. Прошлое в Круге ложится мерзким пятном на репутацию их фамилии, Мариза впервые сомневается насчёт того, а такая ли она уж идеальная охотница.
Маризе исполняется двадцать два, когда всё немного утихает и она рожает Изабель. Роберт выглядит счастливым вдвойне, он говорит, что дочь — это её маленькая копия, что она вырастет и выйдет замуж за одного из самых благородных нефилимов Института. Мариза невольно улыбается уголком губ, когда мелкий Алек морщит нос, впервые увидев сестру. Она уверена в том, что их дети станут такими же хорошими охотниками, а ещё исправят позор их ошибки...
Маризе исполняется двадцать восемь, когда они с Робертом усыновляют Джейса Вэйланда. Она считает себя хорошей сумеречной охотницей, взять опеку над нефилимом-сиротой — это её священный долг. Светловолосый мальчик с разноцветными глазами одногодка с Алеком, они почти сразу сдруживаются, а шестилетняя Иззи радуется не меньше. Мариза считает их всех своими детьми и не делает разницы, воспитывая в лучших традициях Конклава, не делая никому поблажек, потому что она хорошая охотница и справедливая мать. Роберт натаскивает мальчиков обращаться с оружием, пока она обучает Изабель новым рунам. Их дети бесспорно прекрасны, они станут безупречными солдатами нового поколения армии охотников.
Маризе исполняется тридцать два, когда рождается Максвелл, а Иззи наносят её первую ангельскую руну. Доверие к Лайтвудам возвращается, они возглавляют Институт в Нью-Йорке и готовят Алека к наследию этого главенства. Александр, к слову, подает большие надежды: он сдержан, умен, настойчив, он много читает и очень осведомлен, а ещё превосходно справляется с оружием, особенно с луком. Мариза гордится сыном, потому что он унаследовал от них эту идеальность.
Маризе исполняется тридцать восемь, когда они с Робертом и Максом возвращаются управлять в Идрис, куда их отсылает Конклав. Председатель доверяет Алеку, поэтому тот остается с братом и сестрой в Нью-Йорке, возглавляя местную армию нефилимов. Спустя несколько месяцев порознь Мариза чувствует, как её уверенность в том, что она хорошая охотница, трещит по швам. Это происходит в тот самый день, когда они с Робертом возвращаются в Институт, чтобы проследить за происходящим, а именно появлением некой Клэри, вроде как дочери Валентина. Мариза смотрит на собственных детей и не узнает их, потому что они успели натворить делов, а ещё её дочь выглядит как проститутка, приемный сын не отрывает глаз от объявившейся рыжей девчонки, и только Алек всё так же рассудителен и сдержан, вот только постоянно прячет взгляд, но сейчас не до этого. Мариза смотрит на Изабель, на её губы, покрытые вульгарной красной помадой, на её платье, которое и платьем-то не назовешь, так, клочок прозрачной ткани. Она смотрит на Джейса и буквально слышит его участившееся рядом с Клэри сердцебиение, а затем проходит мимо Алека и вдыхает странный сандаловый запах от него, но не придает этому значения. Мариза не такая уже и хорошая охотница, потому что хоть и всего лишь на мгновение, но она завидует Иззи и Джейсу из-за того, что те могут испытать на себе эту нотку юношеского бунтарства. Возможно, она бы тоже хотела надеть такое платье и шпильки, а ещё разрешить себе влюбиться, это ведь нормально для примитивного, учитывая, что нефилимы только наполовину носители ангельской крови (?).
Мариза понимает, что она плохая охотница, когда её сын, надежда всей её жизни, её единственная гордость, срывает собственную свадьбу. Она уже была готова смириться с тем, что Бранвелл станет её невесткой, но не ожидала увидеть поцелуй Алека с чёртовым Магнусом Бейном. "Хватит", — говорит ей сын, проходя мимо, и Маризе кажется, что, может, действительно хватит держать всё под контролем, а (?). Начинается война с Моргенштерном, у Валентина Чаша и Джейс, и никогда ещё ей не было так страшно. Мариза из последних сил пытается оставаться хорошей охотницей, несмотря на связь Иззи с неким благим и позор Алека. Роберт тактично молчит, это её раздражает и нервирует, особенно то, что её муж не пытается помочь ей хоть что-то изменить. Мариза ненавидит нежить всей душой, особенно треклятого Бейна — яркого, с плохой репутацией и длинным язвительным языком. Этот маг умудряется спасти раненого Макса, он буквально вырывает её младшего сына из цепких лап смерти, тратя почти всю свою магию и заваливаясь набок, в объятия Алека. Мариза сдержанно шепчет "спасибо" этому несносному азиату, потому что это меньшая благодарность, которую может выразить мать за спасение собственного ребенка.
Маризе исполняется сорок, когда война заканчивается и Валентин наконец-то убит. Конклав неожиданно меняет свои взгляды, толерантность прёт во все щели, заключено новое Соглашение, межрасовые и однополые браки разрешены, а ещё в процессе сложного ритуала уничтожения Чаши возникает побочное действие — фейри, оборотни и нефилимы обретают бессмертие, а демоны окончательно истреблены. Мариза не понимает происходящего, всё ещё пытаясь быть хорошей охотницей, но чувствует, что получается ой как плохо. Она никак не может воспринять то, что теперь охотники остались без работы, что она, её муж и дети теперь бессмертны, что долг и закон утратили любой смысл, и она понятия не имеет, что теперь делать с этой вечностью в своём распоряжении.
Когда Иззи заявляет, что Мелиорн сделал ей предложение и она хочет познакомить их, Мариза только демонстративно фыркает. Роберт бесхарактерно, по её мнению, пожимает плечами и предлагает организовать семейный ужин в ближайшее воскресенье. Когда Мариза спрашивает мужа, какого он вообще творит, тот лишь смятенно улыбается и говорит, что времена меняются и у них нет другого выбора, как подстраиваться под эти изменения. Она саркастично хмыкает, Роберт всегда был чересчур добр и отходчив, ей никогда этого не понять.
Мелиорн совсем не нравится Маризе, вот только её никто особо и не спрашивает. И дело уже совсем не в острых эльфийских ушах и синих прядях в волосах этого фейри. Этот благой умен, хитер и галантен, она ставит ему несколько вопросов во время ужина, и мужчина уклончиво отвечает, потому что фейри не умеют лгать, но вполне могут вилять. Мариза мысленно дает Роберту подзатыльник, когда тот вполне дружелюбно хлопает будущего зятя по плечу и спрашивает: "И что, ты и вправду любишь нашу дочь?". Мелиорн впервые за весь вечер поднимает взгляд и честно отвечает: "Больше жизни, мистер Лайтвуд". Мариза не теряет надежды сберечь статус хорошей сумеречной охотницы, всё же у её дочери спорная репутация, но есть же ещё Джейс и Алек, подрастает Макс.
Джейс объявляет о помолвке с Клэри прямо на свадьбе сестры и этого фейри. Мариза чувствует, как надежда угасает с каждой секундой, потому что по иронии судьбы её пусть и приемный, но сын женится на дочери Валентина. Роберт сокрушенно качает головой и говорит, что, возможно, нагрянуло время искупать их грехи. Мариза всей душой хочет, чтобы хоть кто-то из их детей остался продолжением тех крупиц от гордости их фамилии. Она отбывает с мужем в Идрис сразу после свадьбы Джейса и Клэри.
Маризе исполняется сорок два, когда она понимает, что она плохая охотница и, кажется, ей придётся уже наконец-то смириться с этим. У неё двое внуков, которых она видит слишком редко, потому что это ведь необязательно (?). И если быть честным, то они с Робертом чаще навещают Джейса, Клэри и их маленького сына-нефилима Габриэля. Иззи с Мелиорном совсем не обижаются, когда к ним заезжает только отец. Роберт широко улыбается мелкому Джасперу и треплет его островерхие ушки, отчего ребенок заливисто хохочет и пытается ухватить дедушку за галстук. Мариза во время нечастых встреч с дочерью, пытается не смотреть на внука, потому что когда-то она была хорошей охотницей, которая ничего не чувствовала. А сейчас в груди щемит от умиления при виде этого ребенка со смешными ушами и синей звездой на скуле, но это ведь нормально (?).
Маризе всё ещё сорок два, и она всё ещё верит, что у Алека с Бейном это несерьезно, потому что у последнего такой послужной список любовников, что эти отношения обречены. Конклав считает её хорошей охотницей, поэтому временно отправляет в Нью-Йоркский Институт, который теперь возглавляет Александр, чтобы обсудить некоторые дела и подписать бумаги. Мариза открывает дверь своего кабинета, и в этот момент она знает только одно — меньше всего в этой жизни она хочет видеть голую задницу восьмисотлетнего мага и подрагивающие ноги своего сына, заброшенные за чужие смуглые плечи. Она пользуется тем, что её не заметили, и плотно закрывает дверь обратно, приваливаясь к ней спиной и прижимая прохладные ладони к пылающим щекам. Мариза разрывается между желанием выжечь себе глаза, чтобы забыть увиденную картинку, и желанием оторвать себе уши, в которых эхом на повторе звучит хриплое "Магнус, глубже, умоляю". Она действительно была хорошей охотницей, но сейчас она чувствует, и это в первую очередь стыд. Нет, не за сына, а за то, что увидела нечто интимное, не предназначенное для чужих глаз, которое должно было оставаться только между ними двумя. Она корит себя за то, что где-то на подсознании считает Алека и Магнуса гармоничными и, возможно, даже сексуальными вместе, но тут же гонит подобные мысли куда подальше. Мариза отлепляет от нёба присохший язык и тяжело сглатывает, делая в уме пометку заменить стол в кабинете, это ведь нормально чувствовать смятение оттого, что её сын вырос (?).