Чарльз, не разбирая дороги, бросился куда-то вслед за черными тенями людей, кричащих на английском, вперед, как можно дальше от выстрелов и шума, поскальзываясь на песке, и едва не падая, юноша двигался среди людей, чувствуя, как его толкают со всех сторон.
Он даже не успел понять, что происходит…
Звериный хрип и запах верблюжий шерсти. Животное возникло словно из ниоткуда и Чарльз резко развернулся, пытаясь сбежать, и успел лишь заметить наездника, который спрыгнул на землю и оказался рядом с юношей.
Чарльз запомнил, как блеснули его черные глаза. Запомнил темную ткань, которой было скрыто его лицо…
А затем голова разорвалась от боли, и в затылке словно образовалась дыра, через которую выскользнули все звуки этого мира, и в образовавшуюся полость просочилась густая маслянистая тишина. Бесконечная темнота, поглощающая образы людей и звезды на небе.
***
Это, должно быть, был сон.
Все с самого начала. Письмо, поездка, раскопки и жара. Реальными были только яблони, и бархатистая прохлада тени в его саду.
Он так хотел в это верить, что не хотел открывать глаза, хоть и чувствовал, как пульсирующая боль в затылке настойчивыми ударами будит его, возвращая к реальности.
Нет.
Он у себя дома, упал с лестницы, когда пытался добраться к самым высоким ветвям юных яблонь. Упал неудачно и ударился головой. Должен сейчас лежать на примятой траве…
Но руки чувствуют шелковистую мягкую и чистую ткань, а нос улавливает приятный запах цветочных благовоний. Он совсем легкий, лишь придает оттенок свежему воздуху, который рывками наполняет усталое тело.
И эти тихие голоса…
Чарльз осторожно пошевелил рукой, чувствуя ватную вялость, наполняющую его изнутри, и с трудом открыл глаза.
Перед глазами затроился золотистый узор, вышитый на сиреневой ткани, и от движения этих картинок к горлу подступила тошнота.
Чарльз тихо застонал и зажмурился, чувствуя, как в уголках глаз скапливается влага. С трудом смог вновь посмотреть перед собой и сфокусировать взгляд.
Голоса тут же стихли и Чарльз с трудом заставил себя сесть на своей непонятной лежанке, чтобы хотя бы попытаться осмотреться.
В одно мгновение ему показалось, что он слишком сильно ударился головой и все еще пребывает в каком-то странном сновидении. Но ему прежде никогда не снилось хоть что-то подобное.
Он был в огромной богатой круглой комнате, видимо, гостиной, но юноша бы не решился утверждать это наверняка. Но здесь был выход в сад, а полы были устланы восточными коврами. Полукруглые длинные диваны были усыпаны мягкими подушками, и Чарльз лежал на одной из них. Он заметил столик, на котором стояло блюдо с фруктами и графин с водой, и нервно сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту и сушит губы от жажды.
Но он не сдвинулся с места, потому что недалеко от столика стояли три девушки в совсем легких полупрозрачных одеждах. Хотя назвать это одеждой, в европейском понимании этого слова, было слишком сложно. Не должна одежда открывать так много обнаженного тела, даже при такой жаре. Это ведь всего лишь легкие длинные юбки с разрезами от бедра, а верхняя часть одежды скорее напоминала бюстгальтер с легкой тканью, едва закрывающей ребра девушек, оставляя открытыми их животы. Все они были смуглыми и темноволосыми, а их лица наполовину скрывала легкая ткань в тон цветов их одежды приятных голубых оттенков. Казалось, их тела окутаны легкой струящейся водой, а вовсе не настоящей плотной тканью. А сколько на них было украшений!
Тонкие золотые браслеты и кольца с драгоценными камнями и у каждой на шее по ожерелью с самоцветным камнем.
- Кто ты? – властным тоном на английском языке с грубоватым акцентом спросила одна из девушек, та, что была с виду старше остальных и подошла ближе к Чарльзу, хоть и всего на шаг.
- Добрый день, - стараясь не забывать о манерах сказал Ксавьер. – Я Чарльз. Что… Что произошло?
- Мужчина, - зачем-то сказала девушка, хотя Чарльзу это казалось весьма очевидным фактом.
- Верно, - на всякий случай кивнул он и не выдержал, медленно подполз к краю своей лежанки и протянул руку к графину. Девушки отпрянули от него на пару шагов, и лишь говорившая с ним осталась на месте, хоть Чарльз видел, как она напряглась.
Он слегка нахмурился, но вести расспросы или отвечать на вопросы он сейчас мог с трудом: язык едва двигался и все тело словно осыпалось от нехватки влаги. Юноша жадно припал к графину, большими глотками впился в живительную влагу и не останавливался, пока не сбилось дыхание.
Он отдышался и отставил графин, вытер губы тыльной стороной ладони, чувствуя, как оживает каждая клетка его тела.
- Сюда не допускают мужчин. Но тебя привели. Почему? – все тем же тоном спросила девушка.
- Без понятия, мисс. Я… - Чарльз запнулся, только теперь вспоминая горящий лагерь и панику, которые казались ему частью морока, но теперь становились все реальнее. Страх и волнение сдавили сердце, но показать своих чувств перед девушками юноша не мог и заставил себя успокоиться, говоря как можно ровнее. – Я был в лагере. Ночью на нас напали. Я не знаю, как оказался здесь…
- Тебя привели слуги господина, - подала голос другая девушка – самая худенькая из троицы, в ожерелье которой был изумрудный камень.
- Какого… господина? – насторожился Чарльз, пытаясь противостоять нарастающей в душе панике.
- Нашего господина, - все так же спокойно и уверенно ответила старшая женщина, но, естественно, ее ответ ничего не говорил Чарльзу.
- Хорошо, - тихо сказал он, решив пока отложить этот расспрос, опасаясь, что его незнание местных порядков и непочтительность к неизвестному хозяину этого здания и этих людей, только настроят девушек против него.
- Эй, что вы делаете? – Чарльз дернутся, когда старшая из девушек начала придирчиво его осматривать и провела рукой по волосам.
- Ты же не думаешь..? – тихо спросила худенькая брюнетка и с внезапным озарением посмотрела на Чарльза. – Не может быть!
- Он же здесь.
- Но он… мужчина!
Чарльз насторожился и покосился на молоденькую загорелую блондинку, которая стояла дальше остальных и взволнованно хмурилась.
- Но хозяин не вызывал никого из нас уже долгое время, - рассуждала старшая.
- Но мужчина!
- Может… - женщина задумалась, а затем наклонилась к Чарльзу, и, не моргнув и глазом, положила руку на его пах, не сильно сжала пальцами мягкий член через одежду.
- Что вы себе позволяете! – Ксавьер уже хотел оттолкнуть ее руку, но она сама его отпустила и распрямилась, пока Чарльз отполз на своем удобном диванчике подальше.
При других обстоятельствах и в другом месте, знаменитый ловелас Оксфорда порадовался бы этой ситуации, но сейчас ему было не до утех и поведение старшей женщины правда показалось ему грубым.
- Не евнух, Энджел, значит, его привели к нам.
- Он может быть как Мойра.
- Нет. Прислугу обучают, к нам не привозят кого-попало. Тем более, он сам не знает, что происходит. И посмотри на него. Он грязный, словно дворовый пес, все наши слуги чище.
- Я вообще-то здесь. И, если бы вы предоставили мне возможность, то с удовольствием бы отмылся от всей этой грязи. Уж поверьте, мне это состояние вовсе не доставляет удовольствия, - возмутился Ксавьер, но девушки его словно не замечали. Вернее, эти две не замечали, а третья только на него и смотрела своими задумчивыми золотистыми глазами.
- Это невозможно, мужчин никогда не брали к нам, - словно змея зашипела та, которую называли Энджел.
- Ты знаешь господина. Он может отличаться в своих вкусах. А этот юноша весьма красив.
- Благодарю, - попытался вклиниться в разговор Чарльз, но его все еще игнорировали.
- Поверить не могу, что господин мог возжелать мужчину!
- Простите. Здесь определенно произошла какая-то ошибка. Я… И, если вы считаете, что ваш господин не придерживается таких вкусов, возможно, я бы смог с ним поговорить, чтобы узнать, зачем меня привели сюда? – попытался разобраться во всем юноша и хотел было встать на ноги, но от резкого движения все тело заныло, словно его проволокли по всем пескам пустыни.
- Ты будешь говорить с господином, только если он этого пожелает. Он всегда сам вызывает к себе.
- А можно как-то мне с ним связаться?
Энджел хмыкнула и скрестила руки на груди, всем своим видом давая понять, что она думает об умственных способностях новичка.
- Ладно, но должен же быть способ…
- Он вызовет тебя. Раз распорядился привести тебя сюда, то ты ему нужен. А это значит, что пока ты наш гость, - холодно произнесла старшая женщина, со сталью во взгляде посмотрев на Чарльза. – Я Магда. Это – Энджел, - она кивнула на стройную невысокую темнокожую девушку, с которой до этого разговаривала. – И Рейвен, - Магда даже не указала на стоявшею в стороне девушку, а вот Чарльз внимательно на нее смотрел. Она была куда светлее других девушек, словно гораздо реже бывала на солнце, и волосы у нее были пшенично-светлые. Она кивнула Чарльзу, но все еще стояла у окна, закрытого красивыми тонкими деревянными ставнями, на которых был вырезан аккуратный ромбовидный узор, из-за которого свет проникал в просторную комнату неровными полосами и чередовался с тенью.
Рейвен поправила вуаль из более плотной ткани, чем у остальных, и отвернулась, глядя через прорези узора.
- Веди себя спокойно и не пытайся сбежать. Здесь везде охрана и нам не нужны неприятности. Помни: за неподобающее поведение хозяин имеет право наказать так, как сочтет нужным, - предупредила Магда, и, не сказав больше ни слова, направилась к арочному выходу, который вместо обычной двери закрывала легкая ткань нежно апельсинного цвета с какими-то бусинами. Энджел еще какое-то время помялась на месте, а затем последовала за старшей, оставив Чарльза наедине с блондинкой.
- Эй, - как можно дружелюбнее произнес Ксавьер и поудобнее устроился на диване, только сейчас поняв, что его одежда местами порвана, а кожа так и зудит от грязи. Должно быть и правда он сейчас выглядел, как бомж из парка, годами не знавший тепла жилого дома. Но манеры ведь никто не отменял.
- Не бойся их, - произнесла Рейвен и задумчиво поправила прядь светлых волос. – Они на взводе из-за того, что господин слишком давно никого из нас к себе не приглашал. А теперь еще в гареме появился мужчина. Не удивительно, что Магда готова рвать и метать. Ну, а Энджел ей потакает, в надежде, что сможет занять ее место…
- Но ты не выглядишь такой обеспокоенной, - заметил Чарльз, решив, что сейчас важно найти хоть какую-то поддержку и разобраться в происходящем, а эта девушка казалась куда дружелюбнее остальных.
- Меня не так беспокоит, проведу я ночь с господином или нет, - как-то странно проговорила она и тихо вздохнула. – Я благодарна ему за то, что он взял меня к себе. И тебе стоит быть благодарным. Это самое безопасное место.
- Боюсь, я пока не склонен испытывать благодарность к своему похитителю, - как можно осторожнее произнес Ксавьер, чтобы не выдать своих истинных чувств. Он не знал, как девушки здесь оказались, но то, что они считают благодатью то, что должны быть рабынями какого-то неизвестного ему бандита, казалось юному профессору настоящей первобытной дикостью. А узнай о такой ситуации современные девушки с их собственническими замашками и манерами, то наверняка бы разразились тирадами о мужчинах-узурпаторах и забитых безвольных женщинах востока.
Хотя ни одна из девушек в гареме не походила на арабку. Разве что Энджел, но Рейвен и Магда выглядели слишком по-европейски, да и все они свободно говорили на английском.
- Если тебя похитили, значит, господин выбрал тебя лично. Это большая честь, - тихо произнесла девушка, и Чарльз едва не поперхнулся от негодования.
- Я не знаю, по каким порядкам вы привыкли здесь жить, но там, откуда я родом, вовсе не честь быть избитым и похищенным неизвестным человеком, и я не намерен принимать это как должное, или радоваться сложившейся ситуации! – от резкой вспышки гнева и страха из-за всего, что с ним происходило, Чарльз не смог сдержаться, почти кричал на ни в чем не повинную девушку и случайно задел рукой графин с водой. Он рухнул на пол и с хрустальным звоном раскололся, а остатки воды темным пятном растеклись по узорчатому пестрому ковру.
- Горячий. Эрику такие по вкусу, - раздался тихий хрипловатый мужской голос и Чарльз резко обернулся, схватив со стола серебряный нож для фруктов и враждебно посмотрев на коренастого мужчину, облаченного в просторные одежды. Он стоял у арочного прохода, привалившись к стене, и наблюдал за происходящим.
- Логан, - спокойно, почти радостно поприветствовала Рейвен вошедшего мужчину. – Кого из нас он просил к себе? – а теперь в ее голосе звучала надежда.
Мужчина словно не обращал внимания на оружие Чарльза, был спокоен и расслаблен, усмехнулся, глядя на девушку.
- Его.
- Значит, Магда была права…
- Не знаю, но он просил привести юношу.
- Я никуда с вами не пойду! – возмутился Ксавьер столь пренебрежительному отношению.
- Пойдешь как миленький. Это не приглашение, - сообщил мужчина и осмотрел Чарльза, недовольно хмыкнул. – Но не в таком виде. Тебя словно на помойке нашли. Тебя нужно привести в порядок, - он шагнул вперед и Чарльз тут же приготовился к атаке. Юноша успел увидеть, как устало вздохнул мужчина, а затем, даже не сразу понял, что произошло, он двигался так быстро и резко, удар по руке и пальцы рефлекторно разжались и вот уже нож вернулся на стол, а Чарльза крепко схватили за руку.
- Не сопротивляйся, не хочу объяснять ему, почему на тебе парочка лишних синяков.
- Это ошибка. Я здесь против своей воли, я не… нет, не нужно, я вовсе… - упирался Ксавьер, чувствуя как его охватывает паника, но, сколько бы он не сопротивлялся, мужчина слишком легко мог с ним справиться и решительно вел его к выходу, заломив руку за спину, сжимая ее до острой боли.
- Не сопротивляйся! – крикнула вдогонку Рейвен и, обернувшись, Чарльз увидел, что она взволнованно смотрит ему вслед, не решаясь помочь.
- Слушайся девчонку, парень. И тебе никто не причинит вреда, - вот только из уст этого громилы эти слова звучали совсем не убедительно.
_________________________________________________
*Говард Картер - знаменитый английский археолог и египтолог, совершивший в 1922 году в Долине Царей близ Луксора открытие гробницы Тутанхамона, признанное одним из решающих и наиболее известных событий в египтологии
========== Глава 2: Серебряная бритва ==========
Силы были явно не равны, и вырваться из сильных рук охранника, или кем бы он ни был, было просто невозможно, и любые попытки освободиться или оказать сопротивление лишь причиняли боль, поэтому Чарльз благоразумно перестал дергаться и позволил провести себя по длинным богатым коридорам, залитым полосами света, прорывающимся через прорези в таких же ставнях, какие были в комнате, где юноша очнулся. Все тело ныло от тупой пульсирующей боли, которая была не так заметна, пока Ксавьер просто сидел на месте, а теперь он то и дело морщился, когда она особо чувствительно давала о себе знать.
- Вы ведете меня к своему хозяину? – попытался наладить контакт Чарльз, но мужчина лишь крепче сжал его запястье и слегка подтолкнул в спину, заставляя идти вперед.
- Пока еще нет. Ты, видимо совсем не в курсе правил, - хрипло усмехнулся стражник, и когда Чарльз настороженно на него покосился, соизволил объяснить. – Поросенок, в таком виде тебя к нему никто не пустит, - и снова эта неприятная улыбка, от которой становилось не по себе. Они свернули в один из коридоров и спустились по лестнице к небольшой двери с узорчатой резьбой. Воздух здесь был теплее и более влажный, отчего дышать стало сложнее.
- Веди себя спокойно и не пострадаешь, понял меня?
- Да, - неохотно произнес Чарльз, и его руку наконец-то отпустили. Юноша тут же стал растирать покрасневшее запястье, а Логан открыл перед ним дверь и мягко подтолкнул юношу в душное помещение, окутанное дымкой пара.
- Баня? – он непонимающе покосился на своего стража и глубоко вздохнул, привыкая к тяжелому воздуху и высокой температуре. Кожа быстро покрылась потом, а и без того грязная одежда начала сильнее липнуть к телу.