Том привалился виском к прохладному стеклу, силясь успокоить сбившееся дыхание. Хотелось шагнуть в комнату и сжать желанное тело в объятиях, и целовать-целовать-целовать, даже если Билл будет сопротивляться. Хотелось заставить его покориться, растаять, позволить ласкать себя… Любить…
Яркие картины, рожденные затуманенным алкоголем сознанием, возбуждали так, что широкие джинсы казались неожиданно тесными в области ширинки, а футболка липла к моментально взмокшей спине. Том еще раз окинул взглядом полутемную комнату, освещенную только двумя небольшими бра над зеркалом, и что-то буквально заставило парня подняться на ноги и открыть балконную дверь. Вздрогнув от тихого скрипа петель, Том быстро шагнул в комнату, прикрывая за собой дверь и поправляя шторы, и спрятался в тень книжного стеллажа. Через пару мгновений он затаил дыхание, услышав щелчок открываемой двери ванной.
Билл снова вернулся в комнату, вытирая волосы полотенцем. Второе было обернуто вокруг худых бедер, что сразу же заметил Том, и едва не застонал от прошившей тело молнии желания. Брюнет открыл огромный шкаф, и достал темные джинсы, простую черную рубашку и носки с Микки-Маусами, заставив притаившегося в темноте Тома улыбнуться.
- Черт! – Каулитц о чем-то вспомнил и, прихватив из второго ящика комода черные боксеры, снова скрылся в ванной, и через пару мгновений Том услышал звук работающего фена. Выйдя из укрытия, юноша подошел к комоду и принялся разглядывать множество баночек и тюбиков, поднял флакон туалетной воды и вдохнул запах, который так редко получалось почувствовать, когда Билл оказывался рядом. Внимание юноши привлекла странная бутылка, стоящая в самом углу за флаконом лака для волос. Том увидел надпись «Linimentum chlorоfоrmii соmpоsitum». «Хлороформ?!» - удивлению юноши не было предела, пока он не вспомнил, что именно его мать выписала Биллу рецепт на это средство, после того, как парень неудачно потянул мышцы бедра на уроке физкультуры. Мама еще тогда сокрушалась, что ничего современнее этого устаревшего лекарства пока не придумали, а оно опасно, так как при передозировке может вызвать потерю сознания.
Руки Тома задрожали, и он едва не уронил бутылку, но тут шум от работающего фена стих, и парень спешно вернулся за стеллаж, забыв поставить лекарство на место. Билл вошел в комнату в одном нижнем белье и принялся одевать узкие джинсы, которые никак не хотели застегиваться. Брюнет изгибался, пытаясь совладать с пуговицей, а Том едва не стонал от созерцания совершенного тела, которое было так близко и так недоступно. Взгляд переметнулся на бутылку с хлороформом, но Том одернул себя, убеждая, что это будет уже слишком. Билл тем временем надел рубашку, небрежно застегнув всего пару пуговиц, и подошел к комоду, отыскивая бальзам для губ. Открыв небольшую баночку, юноша зачерпнул пальцем чуть липкий крем и нанес его на губы, которые сразу же влажно заблестели.
- И кому я сегодня достанусь? – самодовольно спросил свое отражение Билл, - Может быть, Колину?
В голове Тома будто что-то взорвалось, когда он представил хрупкого брюнета в объятиях капитана школьной команды по баскетболу. Алая пелена застлала рассудок, и он, уже не рассуждая о том, как все это может закончиться, сорвал с головы бандану, щелчком открыл бутылку, щедро выплескивая содержимое на ткань, и, задержав дыхание, метнулся к тонкокостному юноше, мгновенно прижимая тряпку к лицу. Худое тело лишь на секунду воспротивилось, а потом обмякло в его руках. Осторожно убрав бандану и убедившись, что Билл не притворяется, Том подхватил юношу на руки и, бесшумно ступая, отнес к черному входу. Он знал, где именно установлены камеры слежения в доме, так что ему не составило труда пройти незамеченным. И вот уже показался его старенький «Форд», припаркованный на обочине. Прислонив бессознательно юношу к машине, Том отключил сигнализацию и открыл заднюю дверь, укладывая драгоценную ношу на сидение. Черноволосая голова безвольно запрокинулась, открывая тонкую шею, и Том, тяжело сглотнув, решил, что просто не может упустить свой единственный в жизни шанс.
Пропажу хозяина вечеринки заметили только под утро. И никто не связал это с тем, что Томас Трюмпер ушел, ни с кем не попрощавшись.
часть вторая
Глаза не открывались, губы были сухими настолько, что, казалось, вот-вот потрескаются, а голова по ощущениям превратилась в закипающий чайник. Билл попытался собрать разбегающиеся во все стороны мысли в кучку и открыть глаза, но тело не слушалось, отзываясь на приказы мозга только противными волнами тошноты, сухостью в горле и странным покалыванием в руках. Парня отчетливо морозило, и он попытался отыскать одеяло или что-то вроде него, чтобы укрыться. Но руки его не слушались, отдавая теперь не только неприятными мурашками, но и болью в запястьях. Билл еще раз дернул руками, и в ужасе распахнул глаза, поняв, что их удерживает на месте не алкоголь, а веревка.
Хлынувший в глаз свет едва заставил снова зажмуриться и переждать волну тошноты, подкатившей к горлу. Судорожно сглотнув, брюнет, наученный горьким опытом, осторожно приоткрыл глаза, привыкая к яркому свету, льющемуся сквозь небольшое окно в резной раме. Проморгавшись, Билл смог приглядеться, и понял, что принял за солнце всего лишь небольшую керосиновую лампу, стоящую на подоконнике. И, к своему ужасу, юноша теперь прекрасно различал высокий темный силуэт, тенью вырисовывающийся в круге желтоватого света. Чудовищная доза адреналина, выплеснувшаяся в кровь, заставила Билла мгновенно забыть о головной боли и прочих «приятных» симптомах, парень затаился, пытаясь вспомнить, что произошло накануне. Он помнил, как Густав спихнул его в бассейн, и пришлось идти переодеваться… Оглядев себя, Билл убедился, что успел сменить одежду, а значит… Нападение произошло в доме.
Сквозь ресницы Билл постарался как можно подробнее разглядеть окружающую обстановку. Судя по выступающему рельефу стен и скошенному потолку, он находился в доме из целиндрованных бревен, явно небольшом и очень запущенном. В воздухе отчетливо витал запах сырости и пыли.
«За окном еще темно, значит прошло еще не так уж много времени», - мысли Билла работали необычайно четко и быстро, учитывая его состояние. Парень прекрасно понимал, что его похитили, и в какой-то мере, это даже не стало шоком. Его отец был влиятельной персоной, так что Билла не раз предупреждали о том, что он является мишенью для людей, желающих получить влияние на мэра.
От окна послышался шорох, и Билл увидел, как неподвижный до этого силуэт зашевелился, отбрасывая зловещие тени на стены, и стал приближаться. В темноте что-то блеснуло, и юноша вздрогнул, поняв, что это было похоже на нож. Инстинктивно Билл дернулся, извиваясь всем телом, и, едва не выворачивая стянутые веревкой запястья, сумел сесть, прижавшись спиной к металлическому изголовью. Его тело само по себе сжалось в нервный комок, желая быть как можно дальше от огромного черного силуэта, приближающегося в темноте.
- Кто вы? Что вам нужно?
Как бы юноша не старался удержать себя в руках, но липкий ужас перед неизвестностью охватил его тело, заставляя бесконтрольно биться в путах, сдирая тонкую кожу на запястьях. Сердце, казалось, увеличилось в размерах в несколько раз и подпрыгнуло куда-то к горлу, мешая дышать. Приближавшийся мужчина казался огромным, по ощущениям, едва ли не гигантом, который вот-вот раздавит его, как букашку.
Когда черный силуэт закрыл собой свет лампы, Билл по-детски зажмурился, молясь, чтобы это все оказалось дурным алкогольным сном. Вот сейчас он проснется на своей кровати и будет размышлять о том, как объяснить отцу разбитую стеклянную перегородку на террасе…
Тело его не слушалось, и, руководимое инстинктом, пыталось освободиться, и запястья, стертые грубой веревкой в кровь, саднили и ныли от резких рывков, пока их не накрыла сильная ладонь. Замерев на месте, Билл еще сильнее зажмурился, ожидая, что вот-вот его коснется холодный металл ножа, но вместо этого чужие руки поправили веревки так, чтобы те не задевали натертую до красноты кожу. Когда же его руки коснулись чуть прохладные пальцы, юноша не смог больше сдерживаться и открыл глаза, выхватывая из темноты знакомое лицо. От испытанного шока брюнет снова дернулся, едва не выкручивая руки из плечевых суставов.
- Тихо, Билл, ты сам себе делаешь больно, - знакомый голос теперь уже бывшего одноклассника вывел юношу из ступора.
- Том?! – голос был хриплым, будто в горло песка насыпали. – Какого черта?!
- Тебе нужно попить, - услышав хрипы, Трюмпер, будто не замечая замешательства своей жертвы, отошел к подоконнику и вернулся с бутылкой минеральной воды. – Вот, сделай глоток.
- Я не буду! – Билл отодвинулся, насколько это было возможно.
Том недоуменно взглянул на брюнета, затравленно забившегося в угол и смотрящего на воду, как на яд.
- Она запечатана, видишь? – одноклассник продемонстрировал запаянную крышку, - Так что не бойся, не отравлю.
С легким щелчком открыв бутылку, Том аккуратно прислонил горлышко к пересохшим губам юноши, и Билл не мог заставить себя отстраниться, так невыносимо хотелось пить. Сделав несколько жадных глотком, Билл едва не захлебнулся, но похититель тот час же заботливо похлопал его по спине.
- Осторожно, чуть помедленнее, никто у тебя воду не отберет.
Билл зло сверкнул глазами, но промолчал, опасаясь разозлить бывшего одноклассника.
- Зачем ты меня похитил?
Выражение лица Тома сразу же стало замкнутым и угрюмым, он поспешно отошел куда-то вглубь комнаты, лишая пленника возможности видеть себя.
- А ты как думаешь?
Каулитц насторожился, не зная, как ответить. Он не мог даже предположить, как отреагирует Том на его возможные слова, и чего вообще ему следует ждать от бывшего одноклассника.
- Ты работаешь на конкурентов моего отца, да? – осторожно спросил Билл, надеясь, что похититель не прибьет его после первой же фразы.
- Нет, - голос Тома был даже немного удивленным, - Я ни на кого не работаю.
- Тогда… тебе самому нужно что-то от отца? – еще раз попытался угадать Билл, начиная потихоньку раздражаться от необходимости играть в какие то дурацкие игры.
- Билл, от твоего отца мне совершенно ничего не нужно, - в голосе похитителя четко слышалось веселье, и Билл смог в этом убедиться, когда Том вернулся к кровати, садясь на ее край и улыбаясь растерянному юноше. – Еще есть предположения?
Легкая издевка в тоне похитителя неожиданно вывели юноши из себя.
- Тогда, какого черта ты это сделал?!
Томас даже отшатнулся немного, растерянно смотря на разяренного брюнета.
- Что ты молчишь?! – продолжал беситься Каулитц, - Нах*ра ты меня сюда приволок?!
- Ну, я хотел… - Том был обескуражен переменой настроения парня. Еще минуту назад он забился от страха в угол, а сейчас едва не кидается на него. Трюмпер был готов биться об заклад, что только веревки, затянутые на хрупких запястьях, удерживают его «жертву» от рукоприкладства.
- Что ты молчишь, как баран?! – бесновался Каулитц, сверкая глазами, - Какого х*ра, бл*ть, тебя от меня надо?
Изловчившись, Билл ощутимо пнул Тома ногой, и это разозлило «похитителя». Ухватившись за стройные ноги, Том дернул юношу на себя, заставляя упасть спиной на матрац, и навалился сверху, упираясь пахом прямо между ног брюнета. Билл вскрикнул, ударившись плечом о металлическое изголовье и замер под сильным телом, широко распахнув глаза.
- Что мне надо? – Том усмехнулся, сильнее вжимая бедра брюнета в кровать, - Вот что! – ухватив беспомощного юношу за длинные волосы, Трюмпер властно и жестко накрыл изумленно приоткрытые губы поцелуем. Несколько мгновений Билл не двигался, а потом забился под ним, пытаясь высвободиться. Сумев отвернуться от настойчивых губ, брюнет укусил ойкнувшего Тома за подбородок, оставляя отчетливые следы ровных зубов.
- Какого черта, Трюмпер?! Ты совсем уже рехнулся?
- Так ты знаешь мое имя? – Том чуть отстранился, но не слез с тонкого теплого тела, наслаждаясь прикосновениями.
- Ты совсем *банутый?! Бл*ть, конечно, я знаю, как тебя зовут! Мы в одном классе учились, придурок!
- Не ругайся, тебе не идет, - спокойно, с улыбкой посоветовал Том, ласково убирая прядку черных волос, налипшую на высокий лоб юноши.
Билл опять замер, не зная, как реагировать, он не ожидал в ответ на оскорбления получить едва ли не ласку.
Пока «жертва» отходила от культурного шока, Том воспользовался моментом и расстегнул пару пуговиц на черной рубашке, оголяя привлекательные ключицы. Очнулся от раздумий Билл только тогда, когда мягкие губы коснулись его шеи, выцеловывая какие-то странные узоры, а ловкие ладони заскользили по телу, вызывая непонятную дрожь.
- Ты что делаешь?! – взвизгнул брюнет, снова начиная извиваться в попытках сбросить себя тяжелое тело. – Ты, бл*ть, меня тр*хнуть собрался?!
- Ну… я бы не стал говорить так грубо…, - задумчиво ответил Трюмпер, расстегивая рубашку до конца и принимаясь за ремень. – Но смысл ты уловил.
- Ты, нах*й, обалдел! – заорал Билл, почувствовав наглые пальцы на ширинке, - Да я посажу тебя за изнасилование! Бл*ть, отпусти меня, извращенец!
Но Том совершенно не обращал внимания на вопли «жертвы», и продолжал освобождать от одежды тело, о котором мечтал последние три года. Удерживать связанного юношу было легко, как бы тот не старался освободиться. Каулитцу просто не хватало сил сбросить с себя тело, которое было тяжелее его в полтора раза, и Том этим беззастенчиво пользовался.
- Что тут написано? – Том аккуратно провел раскрытой ладонью по тонкому боку, повторяя вязь татуировки, и брюнет задергался еще и от щекотки.
- Отпусти меня, козел!
- У тебя такая нежная кожа, - Том не обращал внимания на крики юноши, его целиком захватили приятные и такие долгожданные ощущения, он упивался прикосновениями и запахом любимого тела, и пусть оно пока не отвечало ему взаимностью, молодой парень был полон решимости это исправить.