В тринадцать лет на запястьях Джейка появилась россыпь бледных цветов. От неё зудела кожа и хотелось сунуть руки в ледяную воду, отскрести узоры железной щёткой, но Джейк уже тогда знал, что это ничего не изменит. Его мать, увидев шрамы, лишь покачала головой, а старший брат хмыкнул:
— Твой соулмейт полный псих.
Джейк лишь натягивал рукава на пальцы, пряча отметины, и опускал сильнее голову. Он знал, что цветы появляются на теле из-за того, что родственная душа получала сильное ранение или ушиб. И не был идиотом, чтобы не понять, что его соулмейт пытался покончить с собой.
Правда, с того времени он больше не получал никаких отметин, но вязь гладиолусов въелась в его кожу и не позволяла открывать руки. Джейк удивительным образом стеснялся этого, не хотел показывать всем, что у него действительно есть соулмейт, но не тот, которым стоит гордиться. В глубине души Джейк хотел его встретить, показать свои руки, вытянуть их, задрав рукава, и спросить, что это значит, что творилось в жизни его родственной души, когда он, не думая о последствиях, резал себе вены. Но Джейк никогда не пытался искать, да и если бы пытался, то слишком хорошо осознавал, что природа слишком изощрена: она навешивает на людей ярлыки родственных душ, но вполне в её духе развести этих людей по разным сторонам света, чтобы они никогда не встретились.
— Думаешь, он ещё жив? — Мэри водила аккуратным пальцем по запястьям Джейка, внимательно глядя в гладиолусы.
— Если бы не был, они бы исчезли, — Джейк не шевелился, но ловил себя на том, что ему неприятно. Словно Мэри вторглась во что-то очень личное, интимное, нарушая все дозволенные границы. Но оставался на месте и даже не натягивал привычно рукава свитера.
Мэри улыбнулась, подпёрла щёку кулаком и сама убрала ладонь, возвращая её на стакан с клубничным коктейлем. Солнце падало через большое окно, путаясь лучами в золотистых волосах Мэри, и Джейк невольно залюбовался, думая о том, что, если бы Мэри была его соулмейтом, то она бы наверняка не нанесла на его кожу ни единой отметины. Только у неё самой на коленях горели хризантемы, по шее рассыпались кустовые розы, а на бёдрах полыхали одуванчики. Покалеченная собственным соулмейтом, она не теряла оптимизма и старалась не отводить взгляд, когда её рассматривали. Всё спрятать невозможно, и Мэри не прятала.
— Ты знаешь, кто он? — Джейк протянул руку и коснулся блеклой ромашки прямо под ключицей. Футболка Мэри сползла с одного плеча, обнажая ещё несколько цветов. Джейк отвёл взгляд, вновь смотря на золотую рябь в едва колышущихся от сквозняка волосах.
— К сожалению.
— И?
— И ничего, — Мэри мягко улыбнулась, потягивая коктейль из трубочки. — Соулмейт — это родственная душа, а не тот, кто обязан быть с тобой и в горе, и радости.
Джейк соглашался с ней и продолжал смотреть на свои запястья. Иногда он возвращался мыслями в тот день, когда гладиолусы только расцвели на его руках, спрашивал мысленно, что могло произойти, но ни один из ответов не считал верным. Он совсем не представлял своего соулмейта.
Осень пришла в город неожиданно. Казалось, неделю назад солнце вовсю пригревало университетские лужайки, а уже сегодня небо затянуло тяжёлыми тучами, которые сполна награждали город дождями. Джейк не любил осень не потому, что впадал в хандру, а потому, что терпеть не мог промозглую погоду и ветер, забирающийся и под шарф, и под куртку, и заставляющий зябко ёжиться.
— Опять допоздна не спал? — на паре по истории зарубежной литературы Мэри подсела к нему, внимательно вглядываясь в лицо. — Снова зависал на трансляциях?
В её голосе не было упрёка, но Джейку он всё равно чудился. Он отвёл взгляд и закусил губу. Мэри попала в точку. С того момента, когда в почти всех социальных сетях появилась возможность трансляций, он с маниакальным желанием принялся отслеживать их у одного из любимых блогеров, за жизнью и творчеством которого следил последние пару лет.
— Он, наверное, ничем особым не занят, если может по ночам проводить трансляции, — заметила Мэри, доставая из сумки тетрадь и карандаш.
— Кто?
— Тэд Оушен, — она бросила на него слегка удивлённый взгляд, Джейку вновь пришлось стушеваться. Он бы и ринулся говорить о том, что вообще-то Тэд сейчас участвует в съёмках крупного проекта, что у него постоянные коллаборации с другими блогерами, что у него просто нет другого, более удобного времени, чтобы проводить трансляции, но не хотел казаться совсем повёрнутым, и потому смолчал, почёсывая нос.
— Новая? — вместо этого спросил он, цепляясь взглядом за едва видимый тюльпан на виске Мэри, угодивший лепестками в волосы.
— Да, ночью появилась, — она осторожно тронула его пальцами. — Когда он уже прекратит.
— Может, ты скажешь, кто он?
— Разве это имеет значение? Что ты сделаешь? Добавишь ему лишь новых синяков, а мне отметин?
— Я поговорю. Если он знает, то он должен считаться, что ранит не только себя.
— Он не знает, поэтому не нужно говорить.
Мэри была закрытой книгой для всех. При всей своей солнечности, она никому не позволяла лезть туда, где она не просит помощи. И помощи она никогда не просила. Джейку приходилось едва ли не клещами вытаскивать из неё хоть какую-то информацию, но она не сдавалась.
Они знали друг друга несколько лет, ещё до поступления в университет — учились в одной школе. И уже тогда Мэри ходила вся в россыпи цветочных узоров и с мягкой улыбкой, скрытой в уголках губ. Джейк никогда не видел её мрачной или подавленной, но отчётливо понимал — ему просто не дают увидеть, не более.
— Так нельзя, Мэри. Если ты его знаешь, если он рядом, то ты должна сама с ним поговорить. Он тоже ответственен за это.
Мэри не ответила, лишь сильнее опустила голову, пряча лицо за волосами. Джейк почувствовал, что перегибает палку, и заставил себя остановиться. В конце концов, он не имеет права вмешиваться туда, куда его не просят.
По правде говоря, Джейк не знал, почему природа обязывала любить своих соулмейтов. Как можно любить того, кто тебя ранит, кто заставляет твою кожу расходиться в назойливом зуде, от которого хочется расчесать всё тело в кровь, добраться до мяса, стесать весь телесный покров об острые ногти, потому что терпеть нет сил? Он не знал, как Мэри это ежедневно терпит, потому что ему хватило одного раза — тех нескольких дней, когда его собственные отметины только появились.
— Ты собираешься спать? — Гевин потушил свет со своей стороны, устраиваясь в кровати. Они жили в одной комнате ещё с первого курса, и Гевин не нарушал традиций, ложась неизменно не позже одиннадцати, говоря, что здоровый сон — самое важное.
— Позже, — Джейк мотнул головой, сидя в кресле возле ноутбука в ожидании ещё одной трансляции Тэда.
— Ты — поехавший фанатик, — беззлобно фыркнул Гевин. — Его смотрят школьницы, а не здоровые игроки в лакросс.
— Иди к чёрту.
Джейк уже давно привык к подобным шуткам и реагировал на них привычно, не обижаясь на поддевания. Да, ему нравился парень, которого смотрели в основном девчонки, но разве это было проблемой?
Трансляция началась только через полтора часа. Джейк успел сходить в душ и теперь мерно расчёсывался перед экраном монитора, делая громкость в наушниках тише — Тэд, как обычно, был шумным. Он весело рассказывал о том, как провёл день, что столкнулся во время прогулки по студии Юниверсал с Мэлом Гибсоном — «или вы уже не помните, кто это? Ну тот, который знает, о чём думают женщины, с синей полосой на половину лица», — едва не сбив его с ног.
Джейк тихо хмыкал его словам, потому что и правда аудитория Тэда вряд ли знала Гибсона. Он машинально продолжал водить расчёской по волосам, когда Тэд вдруг посмотрел в камеру более внимательно, явно не читая всплывающие фразы зрителей, и усмехнулся:
— Расчёска — улёт. Мне нравится Свинка Пеппа. Напиши, где купил.
Джейку понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что только что сказал Тэд. Он медленно отвёл расчёску от лица, посмотрел на неё, на экран, где Тэд уже весело болтал совершенно о другом, а Джейк продолжал, не моргая, смотреть в экран, не веря в то, что только что услышал. Тэд в очередной раз подмигнул невидимым зрителям, но Джейку показалось, что именно ему. И быстро выключил трансляцию, пытаясь отойти от шока.
Расчёска у него действительно была со Свинкой Пеппой из дурацкого и глупого одноимённого мультфильма. Ещё в прошлом году ему её подарил Гевин, просто так, по приколу, а Джейк не особо заморачивался: есть чем расчёсываться — он и расчёсывался. Но то, что Тэд, даже если случайно бросил фразу, попал в точку, заставляло где-то внутри похолодеть. Словно Джейк не знал чего-то. Будто только что попал под слежку ФБР. И это чувство ему определенно не нравилось.
Быстро придвинув к себе клавиатуру, он вбил в поиск обновления соцсетей и быстро напоролся на новейшее из них, мрачнея с каждой секундой.
«Теперь проводящий трансляцию может видеть своих зрителей попеременно, если на их устройствах есть камеры и к ним не заблокирован доступ приложения», — значилось в описании.
— Чёрт, — поморщился Джейк. Он, может, и хотел увидеться с Тэдом, но точно не тогда, когда расчёсывается долбанной свиньёй и сидит полуголым перед монитором. В голове мелькнула мысль о не накрашенных девчонках с полотенцем на голове, которые в таком виде тоже смотрели трансляцию. Им определённо повезло меньше.
«О таких обновлениях нужно предупреждать большими буквами перед трансляцией», — недовольно подумал Джейк, выключая компьютер, предварительно заблокировав доступ к веб-камере и на моноблоке, и сразу на телефоне — сюрпризы ему ни к чему.
Об инциденте он не стал никому говорить, но от расчёски избавился на всякий случай. Да и с трансляциями на пару недель завязал, пока на третьей неделе ему в личку фейсбука не пришло сообщение от Тэда. Джейк сначала не поверил, даже перешёл на страницу адресанта, но та была верифицирована, и все мысли совсем растерялись. Джейк не относил себя к безмозглым фанатам, он понимал, что перед ним такой же человек, как и он, что он просто более известен из-за того, что его творчество нравится людям, но всё равно не смог унять бешено колотящееся сердце, когда читал короткое: «Мне правда понравилась твоя расчёска. Еле вспомнил твой ник, чтобы найти тебя здесь, пришлось пересматривать на ютьюбе запись трансляции. Скажешь, где купил? Нигде не смог найти такую же».
Глубоко вздохнув, Джейк быстро пробарабанил пальцами по клавиатуре:
«Ты серьёзно?» Без смайликов, без удивления, даже без приветствия. Слишком лаконично, Джейк понимал, но что ещё он мог ответить?
«Именно. Тащусь от Пеппы».
Ответ последовал незамедлительно, и Джейк грешным делом подумал, что Тэд только и ждал его сообщения.
«Не знаю, мне друг подарил».
«Спроси у него. Очень нужно».
Помешательство на Свинке Пеппе было нехорошим знаком. Джейка он напрягал и не мог избавиться от ощущения, словно его разводят. И отделался лишь коротким «ок».
— Тебе написал твой кумир, чтобы спросить, откуда у тебя расчёска с Пеппой? — Мэри хохотала так, как не смеялась уже давно.
— Абсурд. И он не мой кумир.
Но Мэри не слушала его мрачный голос, сквозь смех добавляя невразумительное:
— Ты тащишься от Тэда Оушена, а он от Свинки Пеппы. Класс!
— Не смешно. Что мне ему ответить?
— Подари ему свою расчёску. Обычно фанаты пытаются урвать кусок кумира, а тут ты отдашь свой.
— Мэри!
Добиться чего-то другого от неё было невозможно, как и от откровенно ржущего Гевина, сказавшего, что вообще-то нашёл расчёску в супермаркете возле своего дома прошлым летом. И вряд ли там остались такие же. «Свинка Пеппа — жутко популярна!», — сказал тогда он прежде чем снова прыснуть со смеху, а после уже и вовсе закатиться в ржаче, валясь на кровать.
Ответ он так и не написал, но зато решил пойти на фан-встречу, которая состоялась через месяц в одном видео-салоне. Она была приурочена к выходу фильма ужасов, а Тэд активно его пиарил, отрабатывая рекламный гонорар. На встречу к нему Джейк специально купил расчёску с Пеппой, не такой, как у него, просто с рисунком, но лучше это, чем ничего.
Одному идти категорически не хотелось, чтобы не светиться единственным парнем среди малолетних школьниц, но придя к видео-салону, Джейк с удивлением заметил, что парни тут тоже есть, и Мэри он притащил зря. Гевина тем более. Тот только и делал, что смеялся и пытался в шутку подкатить к девчонкам, которые на две головы были ниже его. И лет на пять младше.
Как минимум.
— Прекрати, — шикнул на него Джейк. — Тебя привлекут за совращение несовершеннолетних.
— И как ты такой серьёзный вляпался в просмотры чувака, у которого помело вместо языка? — закатил глаза Гевин. Джейк лишь фыркнул и встал в очередь — расчёску он всё-таки хотел вручить.
Тэд его узнал сразу, улыбнулся и помахал рукой.
— Эй, ты тот парень с Пеппой, да?! — едва ли не восторженно проговорил он, когда Джейк оказался рядом с ним. Джейку моментально стало неловко, даже расчёску не хотелось вытаскивать, но он всё же протянул её.
— Да, типа того. Принёс, что просил.
— Ты как будто наркотики мне отдаёшь, — засмеялся Тэд, забирая презент. Рукава его рубашки были длинными, едва ли не до костяшек пальцев, но когда он потянулся, то неожиданно высоко задрались, обнажая несколько заживших глубоких шрамов прямо на запястьях.
Джейка словно током прошибло. Повинуясь инстинкту, он схватил его за руку, быстро дёрнул на себя и рывком поднял рукав рубашки ещё сильнее, во все глаза глядя на шрамы. Охрана, стоявшая неподалёку, быстро приблизилась, но Тэд махнул им рукой, с удивлением смотря на Джейка:
— Ты чего?
— Во сколько? — только и смог выдавить из себя тот.
Тэд сделал шаг назад и вытащил руку из чужих пальцев, моментально мрачнея.
— Во сколько?!
— Твоё какое дело? — выпадая из образа весельчака-балагура, мрачно спросил Тэд.
— Семь лет назад, нет? — Джейк быстро задрал рукава своей толстовки, демонстрируя ровно на тех же местах, что и шрамы Тэда, гладиолусы.
Глаза Тэда расширились, но ответить он не успел — Джейка уже взяли под локти и увели наружу, выкинув на улицу, словно дворовую псину.
— Хорошо полицию не вызвали, — Гевин помог подняться спустя пару секунд, выскочив вслед за ними. — Чего это тебя накрыло? Выглядел, как сумасшедший.
Джейка буквально трясло. Он не ожидал, что он так отреагирует. Он слышал, что когда встречаешь соулмейта, то весь мир переворачивается с ног на голову, но не ожидал, что с ним произойдёт что-то настолько похожее. Он и правда дрожал, будто бы только что вылез из ледяной воды. Шмыгал носом и никак не мог справиться с дыханием.
— Он… У него… Чёрт, — слова никак не шли из горла, Джейк хрипел и не мог откашляться.
Мэри подошла ближе к нему, коснулась плеча и погладила.
— Всё нормально. Пройдёт через несколько минут, так со всеми бывает. Ему тоже наверняка плохо.
Джейк сглотнул подкатывающий комок тошноты, вновь оседая на асфальт. Он никогда не искал встречи с соулмейтом и не мечтал быть с родственной душой рядом, видя, сколько страданий порой это приносят людям. Та же Мэри, не сумевшая ни быть рядом, ни отдалиться, была самым цветным и ярким примером со всеми её георгинами, тюльпанами и розами, вспарывающими кожу.
— Почему он? — только и вырвалось у Джейка. — Почему именно он?
— Тебя стремает то, что он — это он, а не она, или то, что он — это Тэд Оушен? — спросил Гевин.
— Всё вместе. Это странно.
— Я не очень удивлён, — Гевин присел рядом, достал сигареты и закурил. — Ты его смотрел, он тебе нравился, и он написал тебе, не кому-то, а именно тебе. Ничего странного, что вы вдруг оказались соулмейтами. Это даже логично в какой-то степени.
— И что теперь делать? — Джейк чувствовал себя беспомощно. Потому что одно дело, когда твой соулмейт просто кто-то, кто оказался рядом, самый обычный студент или клерк, и совершенно другое — локально известный блогер с кучей подписчиков и многотысячными рекламными контрактами. Который ещё к тому же и тащится по Пеппе.
— Бред какой-то, — помотал головой Джейк.
— Пойдём, — Мэри вложила свою руку в его и потянула за собой. — Лучше не оставаться тут, если мы не хотим неприятностей от охраны. У тебя же есть возможность написать ему на фейсбуке, лучше воспользоваться ей.