========== Танабата ==========
Разноцветные искры рассекли темнеющее полотно неба, раскрывшись на высоте прекрасными цветами, озаряющими этот мир мягким светом, отражающимся огнями в восхищенных глазах задравших головы людей. Фейерверк в этом году был поистине волшебным и очень долгим, верхушка Конохи не поскупилась. Шумела на улицах толпа, слышался весёлый смех, восхищенные восклицания, гул. Много, много, много фонарей освещали этой ночью деревню, скрытую в листве, из-за чего было светло, как днём.
Минато, сидящий дома за столом и наслаждающийся чаем, закрыл глаза руками, глубоко вздохнув. Как же он не любил этот праздник. Танабата… Что хорошего в этом празднике? Фестиваль звезд, звездный фестиваль, Ткачиха - у Танабаты много названий, на самом деле, и все их мальчик знал. Романтический праздник, основанный на какой-то глупой легенде. Что заставляло людей праздновать его каждый год? Намикадзе не понимал. Наверное, потому, что вообще не отмечал праздники. Никакие. Для сироты, к воспитанию которого приложили минимум усилий, Минато был на редкость воспитанным, рассудительным и умным, если не сказать гениальным. Но житейской мудростью и житейской смекалкой он не отличался, да и не стремился к этому. Вопрос “почему все радуются праздникам” так и крутился в голове мальчика, но даже так он не произносил его вслух: стыдился показаться глупым. Пытался разобраться во всем сам, но неизменно заходил в тупик в своих рассуждениях. По его скромному мнению люди могут так же наесться сладостей и вкусностей в любой другой день, и устроить фейерверк тоже, и признаться кому-то в любви, и повеселиться. Какой смысл привязывать это к датам, если только это не день траура или день какой-то значительной победы? Подросток с тяжелым вздохом вспомнил, как мальчишки из класса звали его на фестиваль, повесить тандзаку - бумажку с желанием - на бамбук. Им ведь не объяснишь, что Минато в это не верит, что он реалист, что он лучше все свои силы бросит на достижение целей, чем повесит тандзаку и будет беззаветно верить в исполнение всех изложенных на бумаге желаний. Так не бывает.
Сложив руки на столе, Намикадзе опустил на них голову, прикрыв глаза. Скоро он станет генином, осталось всего ничего до экзамена и получения хитай-атэ. Всего неделя до фактического совершеннолетия, ведь генин уже обладает некоторыми правами и привилегиями взрослого жителя Конохи. С мыслью о том, что даже “совершеннолетие” не сделает его особенно счастливым, лишь доставит горькое удовлетворение и временное облегчение, Минато уснул за столом в своей привычной одежде…
Намикадзе одним рывком пришел в бодрствующее состояние от резкого и не очень приятного запаха, один вдох которого здорово прояснял сознание. Подросток закашлялся, отпихивая от своего лица… чью-то руку, в зажатых пальцах которой и был источник пронзительного запаха. Минато с некоторым трудом открыл глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Всё расплывалось и кружилось, будто мальчика кто-то не хило ударил по голове.
- Ребят, живой он! - Раздался радостный женский голос, царапнувший сознание почти генина какой-то своей странностью. - Эй, ты чей будешь? - Обратился, видимо, к нему этот незнакомый женский голос. Минато смог сфокусировать взгляд на женщине перед ним, чувствуя, как постепенно проясняется в голове и перед глазами перестают плясать точки. Никакая это была не женщина, а девушка, возможно, чуть старше самого Намикадзе. Её каштановые волосы были собраны в два пучка по бокам головы, на манер некоторых аристократок, разве что в прическе отсутствовали богатые украшения, в разномастных глазах незнакомки отражался неподдельный интерес и искреннее беспокойство. Да, глаза у неё были разного цвета: один карий, словно стеклянный, а другой грязно-зеленый.
- Где я? - Немного хрипло осведомился Намикадзе. Последним его воспоминанием было ночное чаепитие под шум празднующих жителей Конохи и грохот фейерверков. Он еще умудрился уснуть за столом…
- Э, парень, ты так не шути, - растерялась незнакомка. - В обморок падаешь, местонахождения своего не знаешь, - она сокрушенно покачала головой и улыбнулась. - Диктуй номер мамы или папы, позвоню им, чтобы забрали тебя, - попросила девушка, достав странный предмет, из материала, который Минато не успел определить на глаз и темного стекла, даже скорее зеркала.
Намикадзе шустро отпрыгнул от разноглазой незнакомки, собирающейся отправить его навстречу с Шинигами. Хотя, откуда она могла знать о том, что без пяти минут генин - сирота? И вообще ученик Академии, который может сам за себя отвечать? На лбу у него это не написано. Логично, что она решила позвать родителей незнакомого ребенка, но плоское изделие со стеклом на колокольчик, которым можно звонить, похоже не было, да и какой по размеру нужен колокольчик, чтобы родители ребенка, находящиеся неизвестно где, может быть даже на другом конце Конохи, услышали звон? И как они поймут, что звон предназначен для них? Все эти мысли мгновенно пролетели в голове ничего не понимающего подростка.
- Эй, эй, не нервничай так! - Изумившись такой прыти мальчишки, попросила девушка, выставив руки ладонями вперед, в успокаивающем жесте. Странный предмет в её руках не выглядел опасным, но что о нем мог знать Минато? Взрыв-печати тоже не выглядели как серьезное оружие, пока не взрывались.
- Ого, настоящий? - Незнакомка сидела на корточках перед подростком, вжавшимся спиной в стену, и трогала его кунай, который Намикадзе достал на голых рефлексах, не задумавшись. Убедившись в подлинности оружия, она нахмурилась. - Ты бы его убрал. Холодное оружие запрещено даже приносить на фест, не то, что демонстрировать, - наставительным тоном сообщила девушка и подмигнула растерянному генину.
- Фест? - Нахмурился уже он, почему-то уцепившись именно за это слово, послушно убрав кунай в подсумок. Незнакомка удивленно распахнула глаза, с неверием смотря на него… и сдвинула брови, сверля юного ниндзя неодобрительным, укоризненным взглядом.
- Шутишь что ли? Пришел на аниме-фестиваль в косплее и задаешь такие глупые вопросы… Может, ты и правда головой сильно ударился? - Девушка выпрямилась, потянувшись рукой к голове Минато. Намикадзе легко ушел в сторону, поднырнув под руку незнакомки и скользнув к ней за спину, не давая времени обернуться, рывком прижал к стене, лишая возможности двигаться. Смачный “поцелуй” собственной щеки с твердой стеной явно ей не понравился, но почти генин не дал ей даже возмутиться.
- Где я? Кто ты? - Девушка попыталась вывернуться, прошипев что-то непонятное, но не особо преуспела: подросток оказался на редкость сильным для неё.
- В Самаре! - Обозлено воскликнула она, но Минато явственно услышал в её голосе страх, заставивший проснуться совесть у Намикадзе. Только он все равно не отпустил, ведь получил еще не все ответы. Но совестно было, девушка-то, вроде, со всей душой к нему, помочь хотела, а он запаниковал и прибегнул к крайним мерам, напугав её. - Я косплеер! Нина! - Обладательница разномастных глаз снова попыталась вывернуться. Безуспешно. - Отпусти. Больно же! - Глухо попросила она. Совесть Минато снова вскинулась в душе. Подросток отпустил девушку, отойдя в сторону. Что за Самара? Страна или город? Скрытое поселение? Он никогда не слышал об этом месте. Кто такой косплеер? Странное название для ниндзя? Профессия? Имя клана? Кличка?
Нина разминала запястья и иногда прикасалась к своей покрасневшей щеке, недовольно морща нос, злобно смотря на ребенка, которого привела в сознание. Вот и помогай людям после этого! Никакой благодарности!
- Ничего не понимаю… В какой я стране? Как оказался здесь? Как далеко до Конохи? - Растерянно спрашивал юный ниндзя, сердцем которого овладевало смятение. Он из последних сил старался сохранить спокойствие, не поддаться панике. Но нестандартность ситуации и возраст делали своё дело: ребенок потихоньку впадал в истерику.
- Вот это ты вжился в роль. Скажи еще, что ты настоящий Минато Намикадзе, - многозначительно фыркнула девушка, но в её словах отчетливо звучала нервозность. Минато нахмурился, сжав кулаки. Его пытались запутать? А смысл? Он сирота, совершенно не представляет никакой ценности.. и откуда Нина знает его имя, он же не представлялся? Если его похитили, то логично, что знали его имя. Но зачем его красть? И к чему тогда эта комедия, ломаемая девушкой?
- Меня действительно зовут Минато Намикадзе, - хмуро уточнил почти генин, наблюдая за тем, как меняется в лице собеседница. Он подыграет этому спектаклю, чтобы разобраться что к чему, чтобы разобраться действительно ли это спектакль…
- О-о, - протянула она обреченно, взволнованно заглядывая в глаза подростка. - Может, тебя в больницу отвезти? А то еще начнешь по потолку ходить и в людей сюрикенами кидаться, - неудачно пошутила явно взволнованная и напуганная косплеер.
- Ты мне не веришь, - не столько спрашивал, сколько утверждал Минато, все еще чувствующий смятение и какую-то неправильность, неправдоподобность происходящего. “Надо доказать ей, что я шиноби,” - закралась мысль в его светлую голову. Подросток привычно сложил пальцы в мудру, разгоняя чакру по внутренним энергетическим каналам, применяя хенге. Нина ошарашено смотрела на свою копию, понимая, что ничего не понимает. Перед ней ведь только что стоял подросток! Девушка медленно протянула руку к своей абсолютной копии, будто вылезшей из зеркала. Кожа двойника была холодной и будто фарфоровой: твердой и абсолютно гладкой. Хенге с громким хлопком спало, напугав Нину. “Может, это Я головой ударилась?” - ощущая подступающую панику, подумала Нина. Потрогала затылок: шишки нет. Дернула себя за волосы. Больно. Минато наблюдал за шокированной девушкой, за тем, как она ощупывает свою голову на предмет повреждений, как она треплет свои волосы, как пытается убедиться в реальности происходящего. Намикадзе создал своего иллюзорного клона, чтобы добить “жертву”.
- Х-хорошо, ты Минато, - неуверенно пробормотала Нина, прижав ладонь к щеке, с неверием смотря в лицо подростка. “А я псих,” - мысленно добавила она, беря сумку лежащую на стуле. - Пойдем-ка на свежий воздух…
На улице девушка действительно пришла в себя, правда не сразу. Прислонившись спиной к стене каменного здания, из которого они только что вышли, она глубоко дышала, прикрыв глаза, а Минато жадно смотрел на мир вокруг, чувствуя множество разных запахов и тяжесть воздуха. Он словно был отравлен… Намикадзе мог сказать с точностью лишь одно: Самара абсолютно не похожа на Коноху. Родная деревня подростка была деревянной, яркой, со множеством растений и парков. Это же место было закованным в камень и темным, чаще серым. Но и тут были яркие краски: какое-то квадратное строение с огромными зашторенными окнами и надписями на них “Игры, фильмы, музыка. Диски, флэшки”. А вон в том, наверное, жилом здании, вместо первого этажа какой-то красно-белый “Магнит”, из которого люди выходят со странными сумками. “Пакетами,” - мысленно поправил себя Минато, ранее видевший такие сумки только в дорогом круглосуточном магазине в центре Конохе, куда по понятным причинам никогда не ходил. По дорогам ездили, громыхая, рыча и выплевывая дым, повозки без лошадей, и люди ходили в непривычной одежде, и выглядели непривычно. “Я сильно выделяюсь,” - подумал недовольно подросток, посмотрев на прядь своих волос. У людей не было таких ярких расцветок волос и глаз, которые были в его мире. Не считая тех людей в здании, но они были в париках: наметанный глаз шиноби на раз это определил.
- Если ты действительно Минато, то… - Нина все еще считала, что это какая-то глупая шутка, розыгрыш, но уже допускала мысль о реальности того, что аниме-персонаж попал в её мир, - До Конохи далеко. Очень, - шепот девушки, поднявшей взгляд в безоблачное бледно-голубое небо, юный ниндзя услышал только за счет своего острого слуха. Подросток обернулся, вопросительно посмотрев на Нину, которая опустив взгляд, заглядывала в его лицо. - Ты слышал что-нибудь о технике призыва? - Поинтересовалась она. Удивленный и мучимый дурными предчувствиями, Минато согласно кивнул: кто не знал о призывных животных клана Хатаке? Или о трех великих саннинах Конохи, обладающих редкими призывами? Нина вздохнула. - Считай, что ты попал в мир призывного животного, только без животного и, следовательно, без шанса вернуться назад. Хотя не знаю, может шанс и есть… Блин, это все тяжело объяснить, - девушка взъерошила свои волосы, окончательно испортив прическу.
- Пока у тебя здорово получается объяснять, - мрачно похвалил Нину Минато, осознавший всю глубину своего положения. Этот мир был не его, этот мир был чужим… Ками-сама, он так далеко от дома и неизвестно сможет ли вернуться обратно! А если вернется, то что скажет? Не примут ли его за шпиона?
- Мне… мне жаль, - Нини подошла к подростку, ободряюще сжав его плечо. - В моем мире без документов никак нельзя. Думаю, первое время ты можешь пожить у меня, а там что-нибудь придумаем с твоим устройством в этом мире. Кстати, сколько тебе лет?
- Двенадцать, - Намикадзе с благодарностью смотрел на девушку и отвечал на её вопросы, не задумываясь. Она взяла на себя заботу о нем, и пусть непривычно принимать от кого-то такую помощь, но на благодарность подросток был вполне способен. В разномастных глазах Нины отразилась боль, которая отозвалась неприятным ощущением в сердце Минато. Его… жалеют? Сочувствуют? - Нина-сан, не беспокойтесь, я сирота и меня никто не ждет, - поспешил успокоить девушку шиноби, хотя скорее он поспешил избавиться от неприятного чувства.
- А друзья? - От взгляда девушки стало совсем тошно.
- У меня их нет, - чуть резче, чем хотел, ответил юный ниндзя. Он почти не соврал: у него были лишь товарищи и один-единственный приятель. Нина тяжело вздохнула, снова сжав плечо Намикадзе. Он почти физически ощущал её жалость, сожаление и беспокойство. Ему это не нравилось.
- Пойдем. И не называй меня Нина-сан, просто Нина. В России, то есть в этой стране, в которой мы находимся, такие суффиксы не употребляют, - улыбнулась она. Почти генин согласно кивнул, старательно запоминая всё, сказанное девушкой. Ему определенно пригодятся знания о мире, в котором он теперь вынужден жить…
Этот мир был удивительным. Каменные огромные строения, широкие улицы, так же заключенные в камень. Техника, далеко шагнувшая вперед в своем развитии, поражающая и восхищающая Минато. Колеса машины, называемой электричкой, мерно постукивали по железным полосам - рельсам. Чуть покачивался вагон, убаюкивая. За последние два часа Намикадзе многое узнал… главной, конечно, все еще являлась новость о том, что он в другом, параллельном, как пояснила Нина, мире. Этот факт объяснял чувство неправильности, тяжелым камнем, лежащее на сердце, но не избавляло от него совсем. Еще и проводница в новом мире добавляла смятение в подавленное и задумчивое состояние Минато. Он не понимал ни её, ни её мотивов, но отчего-то хотел проникнуться к ней искренним доверием. Удерживало от этого лишь здоровая осторожность и присущий Минато в большом количестве здравый смысл.
Нина была косплеером какой-то Тен-Тен: “она шиноби из клана оружейников и ровесница твоего сына”. Да, у Минато был сын. Точнее будет. Мальчуган на картинке в телефоне был почти полной копией Минато, разве что у него не было двух длинных прядей, обрамляющих лицо, и присутствовали “кошачьи” усы на щеках. В остальном они были практически близнецами. Намикадзе пообещал себе узнать всё, что в этом мире известно о Конохе, стране Огня и мире шиноби вообще, но позже, пока подросток сосредоточился на более важных вещах. Первостепенной задачей было, как можно больше узнать об окружающем мире, чтобы влиться в него, адаптироваться.
И да, глаза у Нины были просто темно-зелеными, а не разномастными. Карий цвет глаза придала линза, вторую же девушка не успела надеть, так как в гримерку её друзья притащили бессознательное тело одного паренька, и убежали на сцену. Линзы - еще одно достижение этого мира, помимо телефона, машин и электричек, с которым Минато встречался впервые. В его мире еще не научились настолько тонко работать со стеклом, а может и научились, но эта новость обошла Конохагакуре стороной…
Намикадзе внимательно слушал и впитывал всё, что говорила Нина о том каков этот мир, где они находятся, какие тут бытуют обычаи и нравы. Девушка иногда слишком увлекалась рассказом, но ненадолго, просто давала лишь более глубокие сведения, в остальном она вполне профессионально рассказывала, словно встречала гостей из другого мира каждый день. Нина давала только нужную информацию.